Печать богов

— Ну? — рыкнул демон. — Спрашивай!

— О Великий Принц преисподней, не гневайся, но как мы узнаем того, чей приход обещан Тобой?

— Он не обычный человек, вы его сразу узнаете, — заверил Рогатый Кролик. — А мне пора возвращаться в геенну огненную, меня там заждались Тиамат с Унголиантой. Только перекушу — не оставлять же продукты пропадать...

Демон склонился над телом Агнесс, плотоядно облизываясь. Слюна лилась потоком, скапливалась в дымящую лужицу на полу. Ушастая голова отодвинулась назад, примериваясь для удара...

Раздался противный скрежет, словно поблизости разрывали надвое лист железа, с потолка посыпалась белесой струйкой пыль, оседая на шишковатой макушке Рогатого Кролика. Опустив башку, демон поглядел вверх. Он услышал тихий вопль, приглушённый толщами каменных перекрытий. Вопль становился отчётливее, громче. Штукатурка обвалилась крупным куском, образовав в потолке круглое отверстие, из которого на люстру упал вопящий человек. Ржавая цепь, крепившая люстру к потолку, лопнула, и тяжеленная махина, увешанная цепями, с мелодичным звоном рухнула на рогатую голову демона. Кроличьи резцы, каждый в рост человека, до половины воткнулись в каменные плиты пола.

Жаровня опрокинулась, угли высыпались в лужу слюны и зло зашипели. Закатившиеся глаза демона спрятали змеиные зрачки, вывалившийся из пасти язык выпростался на всю длину, уши поникли. Чудовищная голова побледнела, насыщенно красный сменился розовым. Рогатый Кролик медленно истаивал, оставляя после себя пятно горячей жижи.

Человек соскочил с обломков люстры, перепрыгнув останки демона. Обычный бедняк в старенькой одежонке, явно чужой — в тесной рубахе и чересчур просторных холщовых штанах, с перекинутой через плечо дорожной сумой. Он окинул зал безумным взглядом в поисках выхода.

— Прошу прощения, я, кажется, помешал, — пробормотал он. — Я, наверное, пойду. Извините, — и стал помаленьку пятиться к ближайшей двери.

— Святотатец! — взвыл Белый Страж Усени, вскочив с колен.

— Кто святотатец? Я? — искренне удивился новоприбывший. Предчувствуя драку, он нагнулся и взялся за первое, попавшееся под руку. — Я не святотатец, я Виктор Сандини и не потерплю оскорблений от какого-то белобрысого демонопоклонника!

Он даже не заметил, что рука его сжала устрашающего вида чёрный жезл из человеческих костей.

Глава 9. Избранный

Белый Страж Усени напрягся, готовый наброситься на Виктора. Господин Радуга, выпрямившись, остановил его властным жестом и подозвал помощника с тяжёлым посохом из железного дерева.

— Молодой человек, — сказал он, обращаясь к Сандини, — есть мнение, и не только у меня, что вы в этом зале человек случайный и не при делах. У вас, насколько я понял, сложилось о нас превратное мнение, вы, вон, обзываться вздумали. Если и дальше так пойдёт, у кого-то могут не выдержать нервы, и кто-то может пострадать, и я даже знаю, кто именно. Так что, будьте добры, положите на пол предмет и уходите. — Господин Радуга доброжелательно улыбнулся, разведя руки в стороны. — Мы люди мирные, бояться вам нечего!

"Ну, почему в последние два дня я попадаю в самые мрачные истории из всех возможных? — задался вопросом бывший послушник. — Их больше десятка, они наверняка вооружены и очень опасны, особенно те двое — альбинос и лысый с медальоном. Судя по книге, он либо колдун-самоучка, либо банальный чернокнижник. И посох у него здоровый, как стукнет больно..."

Правильно оценив свои силы и силы противника, Виктор понял, что не хочет драться с таким количеством фанатиков-культистов. Заметив мычащую женщину, он сделал шаг в её сторону. Бегло взглянул на оковы, потрогал носком, проверяя прочность железа, и произнёс:

— Невежливо скрывать своё имя, если собеседник представился. С кем имею дело?

— О, имена несущественны, — замахал на него руками и посохом колдун-самоучка, словно пытался отогнать надоедливое насекомое. Учитывая вырезанные на посохе знаки тайного культистского языка и медные полосы, какими был обит посох, вышло довольно грозно. Виктор подумал, а не наводит ли колдун чары, и на всякий случай мысленно прочитал молитву Всеотцу. — Мы вас, кстати, не просили представляться и, уверяю, были бы не против, если бы вы вовсе не сказали своего имени. Я Никто, и фамилия моя Ничто.

Виктор хмыкнул.

— Значит, так, Некто по фамилии Нечто, я забираю женщину, и мы с ней беспрепятственно уходим, — заявил он.

— А интересующий нас предмет оставите?

— А что вы предложите взамен?

— Взамен? Хм, какой предприимчивый тип, — приподнял бровь Господин Радуга. — Впрочем, как и все лаврасцы. Разве жизни, свободы и красивой девушки вам недостаточно?

— Сдаётся, не его приход обещал Великий Рогатый Кролик, — вступил в разговор Белый Страж Усени. Сузившиеся глаза выдавали гнев, бушевавший в альбиносе. — По-моему, этот хитрец хочет нас обмануть и присвоить себе чужое добро. Хочешь узнать, что я делаю с ворами и мошенниками, мальчик? — глава демонопоклонников подался вперёд.

— Ну-ну, — замахнулся Виктор странным предметом, отступив на шаг. — Не пугай — пуганый! Двинешься — разобью вашу штуковину на кусочки!

— Силёнок не хватит, — осклабился Белый Страж. В грудь ему уткнулась ладонь Господина Радуги.

— Мы не знаем, с кем нам довелось столкнуться, — предупредил колдун. — Не стоит недооценивать незнакомца. К тому же, вы помните наставления Рогатого Кролика: никто из нас не смеет прикасаться к оружию. Дадим ему то, чего он хочет. Чего, кстати, вы хотите, молодой человек?

— Для начала освободите женщину.

— Нет ничего проще! — Господин Радуга щёлкнул пальцами, и оковы разомкнулись.

Агнесс вынула кляп, встала, плюнула в сторону культистов, послала в их адрес заковыристое словосочетание и прижалась к Виктору, тяжело дыша от возмущения. Глаза её метали молнии из-за плеча бывшего послушника, отметившего, что спасаемая им молодая привлекательная особа, а не молчаливая скромная монахиня, как он предполагал.

— Что-нибудь ещё? — любезно поинтересовался колдун. — Только учтите, мы не будем исполнять любые ваши капризы, терпение наше на исходе. Не приведи Творец вам увидеть их в ярости. Кстати, вы не симпатизируете культистам, молодой человек? Может быть, в последнее время вам снились необычные сны, в которых вы, к примеру, властелин мира?

— Нет, — резко ответил бывший послушник.

— Какая жалость! Ладно, оставьте предмет и ступайте, куда пожелаете.

Господин Радуга взмахнул рукой, и многочисленные двери зала открылись настежь. Виктор и Агнесс попятились к ближайшему выходу.

— Эй, а предмет? — окрикнул их Белый Страж, переминающийся с ноги на ногу от нетерпения.

— Носители истинной веры не ведут переговоров с демонопоклонниками! — бросил бывший послушник с порога.

— Ах-х ты!... — заскрипел зубами Усени, ринувшись в погоню.

— Мастер, а кто такие крысолюды?

Вопрос ученика застал мастера Констанция Дерво врасплох. Он пожевал губами, вытер доску, не торопясь отвечать, нарисовал мелом какую-то каракулю, потом стал говорить. Не отвечать, нет — просто говорить о вреде, причиняемом сельскому хозяйству и королевству крысами, чтобы выиграть время и сформулировать ответ.

— Но это ещё не всё. Вы знаете, кто такие крысы? — вопросил он аудиторию. Ученики недоумённо переглядывались и жали плечами, подозревая в простейшем вопросе мастера подвох. Дерво едва заметно ухмыльнулся в бороду. — Неужели никто из вас не знает?

— Н-ну, — протянул ученик, считавший себя самым умным в группе будущих ведунов. Он постоянно докучал преподавателям разными каверзными вопросами. Звали ученика Виктор Сандини, и имя его прочно засело в памяти мастеров Ордена Мудрости, преподающих основы ведовства. — Крысы есть мерзкие существа, оскверняющие своими гнусными деяниями лик Лэсатра. Когда-то они были белыми и пушистыми, со временем стали завидовать людям, любимым творениям небесных и земных богов, и воровать у них еду. Тогда Творец проклял их, обязал жить во тьме под землёй и питаться краденой пищей и отбросами. Мы должны ненавидеть и презирать их.

Ученик замолчал. Мастер выдержал паузу, прежде чем начать рассказ.

— Воры и грабители имеют крысиный характер. Много веков назад они собирались в банды и грабили целые города. Как-то они разграбили столицу Виталийского королевства, воспользовавшись отсутствием короля и понтифика. Узнав о таком бесчинстве, понтифик Антоний Первый проклял преступников. С тех пор воры, разбойники и грабители после смерти перерождаются в крысолюдов — наполовину людей, наполовину крыс, имеющих власть над настоящими крысами. Их посмертное наказание — пребывать в отвратительном теле грызуна-переростка, всеми гонимого и проклинаемого. Конечно же, понтифик, проклиная, имел практический интерес — крысолюдов стали использовать в качестве диверсантов во вражеских городах. Правда, потом секрет управления ими был безвозвратно утерян, и теперь крысолюды представляют серьёзную угрозу безопасности нашего королевства. Будучи нежитью высокого класса — напомню, к низкому классу относятся вурдалаки и упыри — крысолюды обладают разумом, помнят прошлую жизнь, не чувствуют боли, и убить их можно, лишь отрубив голову или иным способом повредив головной мозг. Самое плохое в крысолюдах отнюдь не способность к саморазвитию, как интеллектуальному, так и телесному. Повстречав крысолюда, помните: он никогда не охотится в одиночку. Я удовлетворил ваше любопытство, ученик?

Из отверстия, откуда свалился на башку Рогатому Кролику Виктор, выпала громадная чёрная крыса. Она приземлилась аккурат в белесую шевелюру альбиноса, закрыв ему обзор передними лапками. Белый Страж закричал от неожиданности, попытался избавиться от грызуна, однако, тот вцепился ему в волосы мёртвой хваткой. Бегая по залу и визжа от боли, Усени оторвал крысу вместе с изрядным клоком белых волос. Сгруппировавшись, хвостатый вредитель покатился в толпу перепуганных культистов.

В следующее мгновение из открытых дверей повалил чёрный живой поток из сотен крысиных тел. Потерявшие самообладание демонопоклонники бросились врассыпную, один Господин Радуга сохранил ясность мысли и твёрдость духа. Пролистнув книгу заклинаний, он нараспев прочёл длинную фразу, набрал в грудь воздуха, после чего дохнул на бегущих к нему грызунов струёй оранжевого пламени. Визг, крики о помощи — всё смешалось в огненной круговерти. В ноги колдуну вцепилось несколько крыс, он сбил их посохом и начал читать очередное заклинание, отмахиваясь от кровожадных грызунов. Посох двигался в его руках живым существом, плетя вокруг владельца светящийся серебристый узор. Линии уплотнялись, скоро узор образовал сферический сетчатый кокон, сквозь который не в силах пробраться ни одна крыса. Подбегая к нему, животные отлетали мокрыми шерстяными ошмётками. Находящийся внутри Господин Радуга перестал читать заклинание и сейчас рылся в книге в поисках действенного антикрысиного колдовства. Отрешённый от творящегося в зале хаоса, он являл собой довольно любопытное зрелище — лысый муж, нервно листающий небольшой томик посреди бушующего океана крысиных тел.

Почитатели Рогатого Кролика на поверку оказались слабаками, брошенными на растерзание грызунам. Демон, очевидно, забыл о своих почитателях, предпочтя заботе об их никчёмных жизнях приятное времяпровождение в компании демонических приятелей, или же удар люстрой по черепушке лишил его желания помогать жалким людишкам. Много ли надо от любви до ненависти? Тем более, в случае с Рогатым Кроликом никакой любви и в помине не было. Чёрная шевелящаяся лавина накрыла корчащиеся в предсмертных муках человеческие тела, культисты затихли. Вдруг грызуны, повинуясь неслышному приказу, отхлынули, создав дорогу от дверей к Господину Радуге. Крысы расселись вокруг сверкающего колдовского кокона. Их мордочки зловеще подёргивались, шёрстка лоснилась, лапки в нетерпении скребли коготками пол.

В зал вошли четверо. Колдун боковым зрением обнаружил их. Бешено колотилась в висках кровь, потрескивали горящие факелы в стенных нишах. Четверо были крысолюдами. Двое серых, помельче, в обрывках погребальных саванов, увешанные метательными ножами и короткими мечами на широких кожаных ремнях, шли по бокам от чёрного крупного чудища в мешковатой полуистлевшей одежде, с изъеденной язвами шкурой. Чёрный походил на раздувшийся бурдюк. Лапы стискивали короткое копьё, железный зубчатый наконечник покрывала зеленушная плесень. "Чумной король!" — блеснула в мозгу колдуна догадка. Статус чёрного крысолюда подтверждал бронзовый венец, инкрустированный мелкими полудрагоценными каменьями. Четвёртым был маленький, совершенно облезлый уродец в грязной льняной мантии. По бокам морды у него торчали клочки белой шерсти наподобие бакенбард, в ушах сверкали бриллиантовые серьги, на морщинистой шее сияло золотое ожерелье, в сочетании с серьгами образующее гарнитур. В лапах, украшенных перстнями, он сжимал причудливо изогнутый расщеплённый древесный посох с навершием в виде скалящейся крысиной головы. Подойдя к серебристому кокону, четвёрка провела обсуждение возникшего затруднения.

— Папа, что это? — задал вполне уместный вопрос Чумной король, собираясь ткнуть в кокон копьём. — Никогда такого раньше не видел.

— То, сынок, защитный колдовской барьер, — прокряхтел старый крысолюд. — Ничего так колдовство, надёжное. Ты лучше, сыночек, не трогай его — мало ли какие гадости этот пакостник туда вложил.

— Что ж делать-то? — вопрошал Чумной король. — Там же столько свежатинки! Котлеток детишкам нажарить, рулетиков напечь...

— А ничего не делать. С голодухи колдун ослабнет, и барьеру конец. Эй, там! Ты, часом, не вор, не разбойник, не грабитель? Никогда чужого не брал? — Господин Радуга не удосужился ответить, продолжая перелистывать книгу заклинаний. — Не слышишь? К тебе обращаются! — укоризненно окликнул облезлый крысолюд. — Гордый, значит, — сделал вывод старшой. — Мол, я колдун великий, щас отыщу заклинание да ка-ак жахну по вам, мерзавцам эдаким, молнией али чем похуже. Ну-ну. Отойдите-ка, мальчики, я его щас жизни учить буду!

Крысолюды и крысы отошли от кокона, встали у стены. Старший в четвёрке напрягся так, что шерсть на бакенбардах встала торчком, издал нечленораздельный горловой звук и взмахнул посохом в направлении Господина Радуги. Кокон заскрежетал и взмыл под потолок, вырвав добрый кусок каменной плиты из пола. С оглушительным грохотом он врезался в своды зала, брызнул серебристыми каплями-искрами. Взлетели фонтаны каменной крошки, кокон разбился на мириады крохотных осколков, исчезающих в воздухе.

На полу, среди мусора, оседающей пыли и медленно падающих листков распотрошённой книги заклинаний неподвижно лежал Господин Радуга. В глазах чернокнижника поселился животный ужас, рот кривился в немом крике, крючковатые пальцы вцепились в камни.

— Ну, как колдуется, великий колдун? — насмешливо ощерился облезлый крысолюд и коротко скомандовал: — Рвите его, пакостника!

"А она хорошенькая", — подумалось Виктору, бегущему по освещённому факелами коридору вслед за Агнесс. Девушка подобрала полы одеяния и сверкала пятками наравне с бывшим послушником, любующимся её щиколотками и рыжими развевающимися волосами. "Огненный цветок" — нашёл он сравнение пышным локонам и заранее решил, сделать ей комплимент на первом же привале.