| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— По-твоему, мой проект... — я решился высказать своё главное сомнение, — ...всё-таки нужен?
— Я очень рассчитываю на него, Гарри. Я и сам бы им занялся, но жребий не выпал, поэтому могу только помочь тебе всем, что в моих силах. Просто проложи этот путь.
На каникулы вся наша компания разъехалась по домам. Ромильду я лично отправил к родителям, у Теда дома была только тётка, но ему потребовалось проконсультироваться у неё по родовому мастерству, остальные просто отправились встречать праздник в семейном кругу. Ларция, правда, норовила остаться со мной в ученицах, но у меня накопилось слишком много других дел, которые нужно было сделать еще позавчера. Пришлось её уговаривать, чтобы не портила отношения со своей единственной родственницей.
Наконец-то у меня выдалось время подчистить хвосты. Я закупился в гильдиях материалами и ингредиентами, доделал рабочие и защитные артефакты для Гвардейцев, написал несколько пособий и методичек, а то задолбало уже, что всё время спрашивают одно и то же, расхлебался с обещаниями сделать кое-какие заказы важным гильдейским шишкам, наготовил впрок продукции для лавки. И когда я наконец разлил по флаконам последнюю запланированную варку и облегчённо расправил плечи, обнаружилось, что завтра прибывает с каникул Хогвартс-экспресс, а через два часа мне пора в Германию за Ромильдой.
Всё по плану, всё день в день, час в час. Даже целый свободный вечер в кругу её... считай, уже моей семьи.
Тед вернулся с каникул в одиннадцатом часу утра, весёлый и довольный, словно не от тётки. Визиты домой были для него жертвой родственным отношениям, а тут он даже забыл на неё пожаловаться.
— Ну рассказывай, что хорошего у тебя случилось, — сказал я, рассмотрев его жизнерадостную физиономию.
— Всё-то ты видишь, сюзерен, — заулыбался он. — Самое хорошее — моя тётя вышла замуж и её характер изменился в лучшую сторону. Представляешь, все мои проблемы с ней были из-за того, что ей давным-давно было пора замуж.
В оценке её характера я полностью опирался на мнение Теда, а оно у него было таким, что я был здорово удивлён.
— И кто же этот смельчак, кто её за себя взял?
— Антонин Долохов. У них, оказывается, давно были чувства, но они никак не могли договориться, кто из них в чей род идёт, а потом Антонина посадили в Азкабан. Пока она этой осенью была на континенте, они наконец пришли к компромиссу и сочетались безродным браком, оставшись каждый при своём роде. Это когда детей уже после рождения присоединяют ритуалом в род одного из родителей, — пояснил он на случай, если я вдруг забыл. — Он отличный, кстати, мужик, а тетку не узнать, она даже сама яичницу по-русски жарить научилась, хотя у нас на это домовики есть.
— По-русски, это как? — полюбопытствовал я.
— На сале и с луком. У неё уже через раз получается, — похвалился Тед с шутливой гордостью за тётку. — Антонин сказал, что когда он увидел, что она воспитала такого парня, как я, он сразу понял, что её надо срочно брать в жёны, пока не увели.
— Да ну?
— Ага. Но я его обломал — сказал, что меня воспитал ты. Теперь жди, что они своих детей тебе подкинут.
— Сдал ты меня и мои таланты... — мы оба уже хохотали вовсю. — А они с этим справятся? Насчёт детей, в смысле — возраст же.
— Для магов — не возраст, да и зелья на что? Антонин велел передать, что выполняет твоё задание устроить личную жизнь, так что жди воспитанников.
— Хм. Ладно, когда еще они подрастут... А про остальных азкабанцев ты что-нибудь слышал? Что-то Люциус ничего мне про них не сообщает.
— Антонин так и знал, что ты про них спросишь, поэтому всё мне рассказал и велел запомнить. Мальсиберы во Франции, всё еще на вилле Малфоев, со здоровьем у них получше, но пока не очень. Руквуд устроился работать в мюнхенскую Академию, Трэверс тоже при ней, но не работает, а что-то изучает в библиотеке. Их обоих поддерживает Эйвери-старший, в том числе и финансово. Крауча-младшего Малфой вызвал к себе, он также выкупил в Министерстве родовой особняк Лестрейнджей и передал Рабастану, а тот тайно вернулся туда и закрылся внутри под глухой защитой. Как говорит Антонин, там куча всего, что надо исправить, починить и перезачаровать. Даже портретов почти не уцелело.
— Печально, — я мог себе представить, что там осталось после нашествия министерских вандалов. — А сам ты как?
— Отлично. Всё, что я хотел, я узнал и изучил, с мужем тёти познакомился и еще время на Диану осталось. Теперь в её семье меня благосклонно принимают, а не как раньше, когда вежливо терпели дочкин выбор.
— Даже Марциус? — я еще не забыл, как высокомерно относился к нам сын и наследник Гросмонтов.
— Во всяком случае, он пытается стать дружелюбнее. Смотрит на меня уже не как на таракана, а как на мелкую домашнюю скотинку.
— Подожди, мы еще посмотрим на него с верхнего ракурса, — пообещал я. Тед лучисто улыбнулся.
— Я верю в тебя, сюзерен.
Вскоре за нами зашли Ромильда с Дианой, и мы вчетвером отправились в клуб, где можно было перекусить и пообщаться в ожидании прибытия Хогвартс-экспресса. В клубе постепенно собрались наши, кому я обеспечил каминный допуск, и к вечеру все мы успели обменяться новостями.
От Дирка я узнал, что на каникулах состоялось ещё одно бракосочетание. Его отец, бывший сквиб, а теперь слабый колдун и преподаватель магловской истории в Хогвартсе, женился на француженке, которая позапрошлым летом обучала нас у Малфоев французскому языку, а затем осталась у них помогать в воспитании Гелиоса. Люциус покровительствовал Россету-старшему, поэтому отпустил её с мужем и даже похлопотал за неё перед директором.
И если я был доволен, что с этого семестра у нас в Хогвартсе будет введён факультатив французского языка, то Россет-младший, напротив, выглядел сильно обиженным. Мою попытку намекнуть, что жизнь, вообще-то, не останавливается, он благополучно пропустил мимо ушей, что тоже было в его характере.
Когда мы толпой отправились на ужин, я мельком заметил впереди призрака, который вдруг панически дёрнулся и нырнул в боковую стену коридора. Припомнив его внешность, я сообразил, что это был Том-из-дневника.
А ведь он впервые попался мне на глаза после ритуала. Я даже забывать начал, что теперь он где-то в Хогвартсе.
Боится меня? Это нормально. Было бы гораздо хуже, если бы было наоборот.
Он очень кстати напомнил мне о существовании кольца с хоркруксом. Дело было не срочным, я отодвинул его подальше в память, да и подзабыл, а кольцо следовало забрать. Самое подходящее время, я как раз разгрёб все долги.
Пару дней спустя я отправился в Литл-Хэнгтон за кольцом. Расспрашивать Тома-из-дневника о защите артефакта я не стал — он и сам не знал, что он там в своём будущем напридумывает, да и мог соврать, если бы я ему доверился. Сам разберусь.
Оказавшись в деревеньке, я сосредоточился и ощутил, как натянулась связь между мной и моим хоркруксом. Словно путеводная нить, она привела меня в стоявшую на отшибе заброшенную хибарку Гонтов и указала на половицу, под которой было запрятано кольцо. Воспользовавшись методом Сола Крокера для особо опасных чар, я обнаружил на кольце криво наложенное заклинание из категории проклятий, довольно-таки мощное и опасное, хотя и одноразовое.
Это было совсем неплохо для шестнадцатилетнего парня, начавшего обучаться магии только в одиннадцать и из пособий имевшего только запретную секцию хогвартской библиотеки. И, вероятно, украдкой сунувшего нос в записки кого-то из младших Селвинов об основах проклятий, ибо кто бы ему их дал? Общеизвестными способами проклятие не снималось, но срабатывало по любому прикосновению к внутренней части ободка, поэтому я не стал заморачиваться с распутыванием чар, а просто анимировал висевшую на двери шкурку змеи и заставил её пролезть сквозь ободок.
Удостоверившись, что на кольце не осталось никаких сюрпризов, я очистил его заклинанием от пепла, в который превратилась змеиная шкурка, и забрал с собой. Ещё один хоркрукс — надеюсь, последний — наконец-то вернулся ко мне и был отправлен в Тайную комнату к остальным.
Оставшиеся до ритуала дни я прожил в бездеятельности. Интуиция протестовала заниматься чем-либо ещё, а сознание где-то там, на границе с подсознанием, само собой зафиксировалось на предстоящем прорыве в неизвестность. Я был глубоко сосредоточен и постоянно возвращался мыслями к будущей территории, словно пробуя её на вкус: так и эдак прикидывал, как приспособить её для жительства, планировал и перепланировал её исследование и заселение, даже записывал кое-какие идеи, чтобы не забыть.
Как ни странно, все мои друзья и хорошие знакомые сочли своим долгом указать, что никогда еще не видели меня таким рассеянным.
Из текущих дел я разве что забрал с мануфактуры шесть небоходов, заказанных для Гвардейцев в начале декабря, и по вечерам обучал свою команду разведчиков полётам на новом устройстве. Неплохой получился артефакт — надёжный и безопасный, по лётным характеристикам не хуже средней метлы, и ноги есть куда поставить. Попутно я накидал идею четырёхместного небохода, с расположением сидений в виде ромба и багажным контейнером в центре, и отправил для проработки на мануфактуру.
Двенадцатого вечером я предупредил Теда, что у меня появилось срочное дело и что сегодня я буду отсутствовать пару часов после полуночи. Тед очень подозрительно посмотрел на меня, он ненавидел, когда я вот так тихо сматываюсь куда-то без объяснений, но ничего не мог с этим поделать. Спросил только, насколько это опасно, и удовлетворился ответом, что не больше, чем обычно.
Что я собираюсь провести ритуал, уже намеченный на Лугнасад, он и заподозрить не мог.
Я побоялся сказать ему, что именно я затеял — он и вообще слишком впечатлительный, но особенно, когда дело касается моей безопасности. Пусть лучше потом побьёт, когда объяснюсь.
Из замка я не собирался выходить, но там, за гейтом, наверное, тоже была зима, и я оделся по-зимнему.
Ведь если я сам не рискну зайти и посмотреть, куда я открыл путь, кого ещё я могу послать первым в неизвестность?
Я пошёл в комнату Годрика, стараясь не срываться на бег. Спокойствие и хладнокровие, как же вы мне сейчас нужны...
Там давно уже всё было готово. Арка для будущего гейта уже несколько дней как была зачарована вспомогательными заклинаниями и ждала последнего шага. Внутри арки, на специально изготовленной высокой подставке, на уровне моей груди была размещена диадема Ровены Равенкло.
Я выбрал для очистки от хоркрукса её, чтобы было не стыдно перед наставницей.
Снял ботинки, скинул с себя зимнюю одежду и положил на рабочий стол, давно уже свободный от любых бумажек...
Вступил на круг, расположенный точно в центре системы накопителей, и встал в стойку проведения силы...
Через круг втянул в себя контакт с магической подпиткой, чтобы объединиться с ней...
И заговорил строфы инкантации, специально подготовленной для этого ритуала. Мы с Ровеной долго и тщательно выбирали каждое слово.
Моя сила...
Моя воля...
Моё вдохновение...
Моё точное устремление...
Моя абсолютная убеждённость в результате...
Настал ваш час!!!
Я не ощущал хода времени, пока колдовал. Я знал только, что что весь ритуал должен был занять от двадцати минут до получаса, в зависимости от того, как скоро овеществлялись строфы инкантации. Моё чутьё мага подсказывало, когда пора начинать следующую строфу, и я говорил, говорил, говорил...
Через несколько секунд после того, как я договорил последнюю строфу, в арке гейта появился зимний ночной пейзаж.
Ошеломлённый и опустошённый, какое-то время я просто стоял и всматривался в него.
Просто зимний британский пейзаж, словно я выглянул в окошко на улицу...
Так кто из них прав, Ровена или Регулус? Там домен или мир? Или ритуал не удался вообще и этот гейт ведёт куда-нибудь в Запретный лес?
Я даже не чувствовал себя истощённым. Обсидиановые накопители сыто блестели, рунный купол над головой был в полном порядке.
Но сомнения не было. Если разум суетился и не доверял, что-то глубоко внутри, в подсознании, точно знало — успех.
Я неуверенно сделал шаг с круга. Огляделся, шагнул ещё.
Подошёл к гейту и снял диадему с подставки. Проверил — хоркрукса не было.
Убрал диадему в безразмерную сумку. Оттащил подставку из гейта. Руками — в его зоне как-то боязно было колдовать. Поставил рядом и снова вгляделся в пейзаж, словно через открытые двери.
Там было так тихо и безветрено, что пейзаж казался картиной. И в то же время он был живым.
Я развернулся и подошёл к столу, надел ботинки, зимнюю куртку и шапку. Затем вернулся к гейту.
Не знаю, как там течёт время. Бывали случаи, когда некто входил в домен на несколько суток и возвращался через сотню лет.
Но я должен был принять на себя первый риск. Если не я, то кто же?
Я же не хотел никому плохого, когда открывал путь?
Один шаг, один вдох — и вернусь обратно.
Я сделал этот шаг и оказался в новом мире.
Прохладный зимний воздух обласкал моё лицо. Я вдохнул его полной грудью — и ощутил, как он впитывается в меня, как промывает, очищает и освежает каждую мельчайшую частицу моего тела и моей сути. На какое-то время я замер, полностью захваченный новым невероятным ощущением, затем опомнился и снова овладел собой.
Оглянулся. Сзади, конечно, ничего не было. Я перешёл на магическое зрение и увидел туманный, слабо мерцающий круг гейта, диаметром в полтора моих роста. С этой стороны еще нужно было ставить арку.
Я сделал шаг назад и снова оказался в комнате Годрика.
Всё было позади. Все мои усилия, весь мой адов труд по подготовке ритуала. Все мои тщательные планы и расчёты. Все мои сомнения в себе и в своих людях.
Этот мир — мой. И нечего бояться, что никто не захочет переселиться туда.
Кто хоть один раз вдохнул этот воздух, тот уже никогда не захочет дышать другим.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
