— Кристал, посмотри на все эти ряды одежды! Как ты думаешь, мне что — менять эти пальто и шубки каждый день? Да я все их за всю зиму не переношу! Так что эти одежды не только мои, а твои и Оноры!

Больше Аня показывать Кристал ничего не стала. Потрясение девочки было таким, что она разрыдалась от переполнявших её чувств, и Аня вынужденно отвела её — за руку, конечно, — в кабинет. Ругала себя немного: девочка и так пережила потрясение, когда в ней сегодня проснулся семейный магический дар. И старшая сестра могла бы и сообразить, что неожиданный подарок дина Хармона своей жене тоже может произвести на Кристал такое пронзительное впечатление...

Тут они и сидели, успокаиваясь и прислушиваясь к звукам в гостиной. Когда в гостиной загомонили, Аня оглянулась на Кристал и кивнула ей:

— Сиди здесь, пока не вернусь.

Шмыгая носом и вздыхая, девочка только и сумела покачать головой.

Выходя из кабинета, Аня подумала: "Сумела ли Онора назвать клиенту ту сумму, которую я ей подсказала?" Приветливо улыбаясь уходящей молодой чете, она, опять-таки вместе с Онорой, вышла на крыльцо — проводить деловых гостей.

Когда их карета скрылась за поворотом, Аня обернулась к девушке и насмешливо спросила её:

— Ну что? Того, что они заплатили, хватит тебе на очередную книгу по магии?

— Я думала — ты спросишь о результате этой встречи, — удивилась Онора.

— А я не сомневалась, что у тебя всё получится.

— А деньги они мне заплатили именно те, которые ты подсказала, — улыбнулась девушка. — Вот, возьми.

— Деньги оставишь себе, — велела Аня. — Это будет тебе компенсация за те деньги, которые пришлось потратить на дайну Эннис.

— Но мы вроде договорились... — заговорила было Онора, озадаченно глядя на хозяйку дома. Но Аня перебила её:

— Зайдём-ка в дом. Кристал сидит в кабинете — её надо выпустить.

Они зашли, и теперь, без деловых гостей, Аня сумела иным взглядом осмотреть голые стены гостиной. Только сейчас она отметила, что над всеми окнами и кое-где даже между окнами, на стенах, то ли сохранились, то ли волей дина Хармона были заранее укреплены карнизы, почти незаметные для глаза, замыленного на них. Дойдя до кабинета, Аня помогла выйти заплаканной Кристал, которая тут же принялась точно так же озирать ближайшие "окрестности" гостиной. Онора пока помалкивала, с интересом следя за ними.

— Можно вешать прямо сейчас, — вздохнула Кристал, шагая вдоль стен и рассматривая все эти карнизы. — Агни! Давай хотя бы в гостиной сделаем! Окна мы успеем вымыть! Они же не соприкасаются!

— Вы о чём? — не выдержала Онора.

— Мы нашли шторы и гардины для окон! Новенькие! — снова чуть не расплакалась Кристал. — Онора, ты не видела, но они такие красивые! И там есть занавески для комнат! Для всех! И даже для столовой залы! Сколько их там!

— Там — это где? — осторожно поинтересовалась девушка, оглянувшись на Аню.

— В мансарде, — глубоко вздохнув и начиная приходить в себя, ответила Аня. — Твой отец не просто купил этот дом. Он был готов к ремонту, а потому закупил для дома очень много всего. В том числе и ткани для штор, и накидки для мягкой мебели. Всё это мы нашли наверху, в мансарде. И там не просто ткани, как купили мы. Тамошние уже готовы, для того чтобы их повесить на эти карнизы, на которые смотрит наша Кристал.

— Агни, но когда?! — настаивала девочка, подпрыгивая от нетерпения.

— Не сегодня, — категорически отрезала Аня.

— Почему?!

— До приезда братьев осталось совсем немного времени. А разве тебе не хочется их удивить и обрадовать? Какая же радость им будет, если они приедут в разгар нашей работы — во время развешивания штор? Нет, Кристал, мы сделаем по-другому. Завтра у тебя нет уроков с дайной Сарейд. Так?

— Так.

— Онора пока занимается только дайной Эннис, а это значит, что Онора довольно свободна именно завтра.

— Я поняла! — засияла девочка. — Мы устроим сюрприз для Никаса и мальчиков?

— Именно! Ты только вообрази, Кристал! Братья приезжают домой, открывают дверь в гостиную — и думают: куда это мы попали?! А попали они в чудесный мир нашего преображённого дома! Вот только... — и Аня улыбнулась, глядя на удивлённую девочку.

— Что — только? Почему ты так на меня смотришь, Агни?

— Кристал, а ты не выдашь сегодня нашего секрета?

Девочка посмотрела на карнизы, а потом на сестру и честно сказала:

— Я-то постараюсь не выдать. Но как им объяснить, если они спросят, почему я так радуюсь? А грустить у меня теперь не получается.

— А ты скажи, что обрадовалась, что у Оноры появился клиент! — подсказала Аня и покачала головой. — Онора, надо бы и тебя сводить в мансарду, чтобы ты увидела, почему Кристал так счастлива. Девочки, попробуем втроём попасть туда?

Через минуту три хихикающие дайны медленно поднимались по узкой лестнице в мансарду. А хихикали они потому, что смешно было подниматься, держась за руки друг дружки, словно в какой-то детской игре. А потом стояли на пороге первого же закутка. Впрочем, стояли взрослые дайны. Кристал снова сидела на коленях, безудержно любуясь плотными тканями — своей мечтой о красивом доме; показывала эти края сестре и Оноре и уговаривала ещё и ещё хвалить чудесные шторы, которые завтра будут висеть в гостиной.

Глава тринадцатая

Скрыть от братьев будущий невероятный сюрприз оказалось легко. Надо было просто перевести внимание на иное.

Как Аня и ожидала, дин Лугус, желая узнать о состоянии дайны Эннис, привёз братьев и домой. Онора проводила его в комнату дайны Эннис. И Аня в какой-то степени почувствовала уважение к нему: неизвестно, в самом ли деле дин Лугус любил свою всё ещё невесту, или только жалел её, а то и чувствовал некий долг перед ней, как перед дамой, попавшей в беду, но его внимание к дайне Эннис просто порадовало.

Аня-то вместе с Онорой тоже поднялась на жилой этаж. А чего не подняться? Ужин готов, на столах приборы расставлены. А если честно (признавалась себе Аня мысленно), то не доверяла она дину Лугусу. До сих пор. Пока не поднялась... Выкрасть Онору и дайну Эннис он не мог. Но обидеть девушку, пусть даже словом, сказанным вгорячах или в сердцах, мог легко. А Онора слишком мало общалась с посторонними, чтобы уметь защищаться от такого...

В общем, Аня своими глазами наблюдала, как дин Лугус чуть ли не с порога комнаты бросился к кровати с дайной Эннис и всплеснул руками:

— Вы начали снимать проклятие?! Она выглядит гораздо лучше, чем утром!! Вы уже начали?!

Смущённо оглянувшись на Аню, Онора замешкалась с ответом, и Ане пришлось самой поспешно прервать затянувшуюся паузу.

— Нет, дин Лугус. Дайна Онора пока не приступила к ритуалу избавления от проклятия. Мы провели для дайны Эннис другой ритуал, помогающий хоть немного добавить ей жизненных и магических сил.

Несколько обескураженный дин Лугус взглянул на дайну Эннис, уже более внимательно оценивая её бледность, а не привычную ему серость лица. Вновь перевёл взгляд на Аню и Онору.

— Я не понимаю, — признался он. — Я знаю, что есть множество обыденных ритуалов для передачи сил. Но они всегда проводятся для человека в сознании. А дайна Эннис... — И он развёл руками.

Аня переглянулась с Онорой, которая от неловкой ситуации почти по-детски прикусила губу. И вдруг подумалось: какого чёрта?! Если дин Лугус любит свою попавшую в передрягу невесту, то он наверняка женится на ней, когда дайна Эннис освободится от проклятия! То есть уже сейчас он будущий родственник семьи по Оноре, что бы там ни случилось!

— Дин Лугус, вы действительно хотите знать, почему дайна Эннис выглядит лучше?

— Конечно! — встревоженно ответил тот.

— Если это так, дайте клятву, что никому не расскажете о том, что услышите здесь сегодня вечером.

Дин Лугус думал недолго: снова взглянул на серьёзную Онору, затем на хозяйку дома. И затем, тщательно подбирая слова, поклялся так, что в конце его короткой речи Онора кивнула Ане, благо в этот момент дин Лугус не смотрел на девушку.

— Я принимаю вашу клятву и приглашаю вас на ужин, — сказала Аня. — Именно во время ужина и расскажу вам обо всём.

Слабо сопротивлялся дин Лугус приглашению только для приличия. Сегодня в этом доме его удерживало несколько важных причин: и желание посидеть с дайной Эннис, которая внешним видом подавала надежду на благополучный исход, и странная тайна, о которой знают только члены этой семьи.

Онора проводила его в одну из гостевых комнат умыться после дороги, а затем спустилась вместе с ним в столовую залу. Аня успела добавить на стол ещё один прибор и предупредить семью о госте.

Никас выслушал её объяснения о цели этого приглашения и согласился со всеми его пунктами.

Когда Онора появилась, сопровождая дина Лугуса в столовую залу, Аня успела коротко предупредить и её, чтобы получить согласие. Онора согласилась.

Дина Лугуса усадили, естественно, ближе к старшим дома. Аня заметила, что гость попытался скрыть своё откровенное удивление при виде ужина в тарелках. Кажется, он не ожидал, что в этом доме питаются довольно добротно: и сытно, и вкусно.

Но, прежде чем он взялся за вилку, Никас обратился к нему чуть ли не официально:

— Дин Лугус, вы уже знаете, что дайна Онора — моя невеста. Но, думаю, настала необходимость узнать вам, что дайна Онора — дочь дина Хармона.

Сначала до дина Лугуса не вполне дошла эта важная информация. А когда дошла... Он неприлично уставился, открыв рот, на девушку, которая спокойно ему улыбнулась. А потом — в панике на Аню. Аня-то поначалу не сообразила — почему на неё. А сообразив, хмыкнула и вполголоса, чтобы младшие, тихонечко болтавшие между собой, не расслышали, сказала, покачав головой:

— Нет, дайна Онора не моя дочь и не удочерена дином Хармоном.

— То есть она... — начал вконец ошеломлённый дин Лугус и заткнулся, испуганный, что мог сказать за столом непоправимое.

— Именно так, — светски спокойно подтвердила Аня и взглянула на брата. "Ты работаешь в суде. Тебе и слово".

— По нашим законам, несмотря на положение дайны Оноры в обществе, наследство её отца полностью переходит к дочери после её совершеннолетия, если она того захочет, — бесстрастно сказал Никас и снова склонился над своей тарелкой.

— Я... это знаю, — выдавил дин Лугус, который с налёту не понял, почему ему говорят о том.

— Мы хотели бы, чтобы дайна Эннис, когда очнётся, тоже была бы ознакомлена с этим положением, — объяснила Аня. — Чтобы у неё не было больше претензий по дому дина Хармона.

Но дин Лугус ничуть не обиделся, хотя старшие едоки насторожённо смотрели на него. В полученной информации он увидел другое — главное для себя и дайны Эннис. Чуть не с восторгом глядя на скромно сидевшую напротив Онору, он прошептал:

— Маг, снимающий проклятия и получивший дар по семейной линии! И если раньше, когда вы, с которыми мы постоянно ругались, искренне выказали готовность помочь нам, я поверил в чудо, то сейчас... Да и зачем нам этот дом? Он был лишь призрачной ступенью на пути к выздоровлению дайны Эннис.

"Мда... Неплохие у человека приоритеты, — решила Аня. — Если он, конечно, не врёт. Слишком уж... уступчивый?" И смяла улыбку, боясь засмеяться: дин Лугус решительно приступил к трапезе, время от времени бросая на Онору умильные взгляды человека, который нашёл личное сокровище. Или как ребёнок, который обнаружил рядом с собой гениального фокусника.

Когда Аня обратилась к Оноре с предложением открыться перед дином Лугусом, что значит — открыться в будущем и дайне Эннис, тоже оставалась небольшая тревога: а если девушка и впрямь всё переиграет, когда придёт время? И придётся покинуть этот уже обжитый дом? И даже Никас будет не вправе что-то изменить? Нет, для обретённой семьи Ани переехать в новый дом не проблема, если вспомнить, что в ней есть как взрослые маги образов, так и подрастающие. Но... Если Онора так поступит — присвоит дом, узнав о своём праве, это будет выглядеть почти предательством, хотя юридически и понятным.

Однако, после того как дин Лугус, отсидев приличное время за столом, вновь убежал на второй этаж, к своей бесценной дайне Эннис, Онора сама подошла к Ане.

Честно говоря, Аня сжалась от нехорошего предчувствия, завидя словно прозревающие глаза Оноры. А если девушка поймёт, что, по сути, богата? Что всё богатство, которое прячется в доме, принадлежит только ей?

Неужели прямо сейчас Онора заявит свои права на этот дом?

Но первое же движение приблизившейся девушки успокоило Аню: Онора встала близко к ней и взяла её за руки. И только сейчас стало заметно, что она едва удерживается от очень сильных чувств: губы подёргивались, а глаза казались увеличенными из-за подступивших слёз. Аня даже испугалась.

— Что случилось, Онора?!

— Агни, я так благодарна тебе! — выдохнула девушка, крепко сжимая её ладони. — Ты делаешь всё, чтобы я стала уверенной в себе! Ты так помогаешь мне, что до конца жизни я не расплачусь за твоё доброе отношение ко мне! Спасибо тебе, что сказала о доме и моих правах на него! Никогда не стану его хозяйкой, но я сейчас впервые почувствовала, что я не бедная сиротка, а кто-то больше той Оноры, которая пряталась в самой плохой комнатушке этого дома и боялась собственного отца! Агни, спасибо...

— Прятать от тебя твои права никто и не должен был, — пожала плечами Аня, которая ощутила, как сама перестаёт зажиматься от напряжения и страха, что Онора окажется другой, возможно, такой же, как её тётя. Впрочем, речи о дайне Эннис теперь быть не может. Кажется, дин Лугус и в самом деле назвал главную причину, отчего женщина пыталась запугать обитателей дома своего брата.

— Но ты многое сделала для меня, — настаивала девушка, быстро-быстро моргая, чтобы не расплакаться. — Для меня столько никто и никогда не делал.

— Ты меня вообще неизвестно в кого превращаешь! — засмеялась Аня и кивнула. — Тебе не кажется, что сейчас ты должна вспомнить ещё и о Никасе? Он так терпелив, когда ждёт тебя. Иди к нему, вместо того чтобы благодарить меня. Тем более... Не забывай, что и я тебе благодарна за своё спасение.

— Как же я пойду к Никасу, если дин Лугус пошёл к дайне Эннис? — забеспокоилась Онора, взглядывая на лестницу к жилому этажу.

— Что он может сделать в её комнате? — риторически вопросила Аня. — Не глупи, Онора. Он будет сидеть там и любоваться на свою невесту, хотя, предполагаю, дайна Эннис предпочла бы, чтобы он её в таком состоянии не видел вообще.

Девушка с трудом улыбнулась и повернулась к Никасу, который и впрямь ждал её в коридоре. Кристал, как всегда, скептически поглядывала на них обоих, но обстановку разрядила Лисса. Малышка, пробегая мимо Оноры, схватилась за её руку и со смехом потрясла её, словно напоминая о себе. И тут же убежала, заметив Нейнси: собака вылизывала щенка, устроившись в углу столовой, рядом с дверью.

Когда братья и Онора ушли из столовой, а Лисса устроилась гладить собаку и щенка, присев на колени возле той же двери, Кристал, всё ещё с поджатыми губами, пожала плечами и сказала:

— Все сбежали, а нам посуду мыть за ними.