| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Положение спас это гребаный ворошиловский стрелок. Он видимо как-то ужом смог сменить позицию, переменил обойму и за три секунды высадил ее по немцам. Стрельба на мгновение затихла, и тут меня словно что-то подбросило — очухался уже на противоположной стороне холмика и даже не понял, как перемахнул через распадок. Поверху сразу стало сечь ветки, словно какой-то садовник стриг их тупыми ножницами, но я пока что был вне досягаемости прытких фрицев. И что теперь делать ? Уносить ноги или спасать этого Чингачгука ? Вот черт .... !!! Я метнулся обратно, высунул ствол из-за березы и выстрелил куда-то в поле. По мне тут же открыли интенсивный огонь. Нафиг-нафиг. Пятясь задом, я стал отползать вглубь леса, и тут кто-то схватил меня за ногу.
— Мммать !!!
Сзади сидел счастливый Леха и лыбился во все шестьдесят зубов.
— Чего скалишься быстро ноги !!!
Мы побежали по лесу, сверху щелкали пули, а этот снайпер еще пытался мне что-то рассказать. Через пять минут бега я выдохся, а этот лось хоть бы хны.
— Привал. Надо провести рекогносцировку.
Как я смог это выговорить, мне самому было непонятно, но наш отряд дружно повалился на траву, и я, пытаясь отдышаться, слушал захлебывающуюся от восторга речь моего напарника — как он попал в водителя — 'нет ты видел, ты видел ?!?', как из кузовов посыпались фрицы, как он попал еще несколько раз, как по нам открыли ураганный огонь, как он смог переползти на запасную позицию 'я там как раз камень приметил — вот за ним, а по нему так щелк-щелк-щелк, только крошка вокруг летает', как менял обойму 'а не попадаю, и все тут — потом дошло что затвор закрыт — представляешь, пытался вставить обойму не открыв затвор вот умора-то да ?'. Выходило, что он и подставил нас, он и спас. Причем, похоже, нащелкал фрицев чуть не десяток — про каждого он рассказывал четко и с деталями — явно успевал прицеливаться, а его меткость была неопровержимым фактом — действительно отличный стрелок.
— Ладно, герой. Разберем ошибки. — тот сразу осунулся и поглядел на меня недоверчиво, но я не дал ему вставить хоть слово. — Ты б.... какого б.... ..ра стал б... палить б... с такого б... угла б.... ?!? — он глядел на меня уже обиженно, но с помощью слова 'б...' я продолжал разбор ситуации. — Ты же нам б... весь отход б... перекрыл б...
— Вот б...
— Да не то слово б.... . Если бы ты б... не оказался таким проворным ужом б... — нам бы настал полный б.... п.... б.... .
Леха уже далеко не светился. Еще недавно радостный лик потускнел, глаза и плечи были опущены — ну полное раскаяние и желание загладить вину только не знает чем.
— Короче. Включай б... голову. Понял ?
— Понял.
— Давай расскажи как надо было действовать.
Мне и самому было интересно — как надо было действовать. Леха рассказал в общем все правильно, по-крайней мере, это было схоже с моими мыслями — выбирать рубеж открытия огня. Мы оба намотали на ус, еще я предложил что надо оговаривать две-три точки сбора после акции, порядок отхода — а то ищи потом друг друга в этой суматохе. Боец со мной был полностью согласен.
— Короче. За преждевременную стрельбу объявляю выговор, за точность стрельбы — благодарность.
— Служу Советскому Союзу ! — раскисший было Леха снова расцвел самоварным золотом и лихо стоял передо мной навытяжку.
— Молодец ! Значит так. Пара слов о смысле нашей ближайшей жизни. Каждый русский должен убить 10 фашистов. Если кто-то не смог убить 10 фашистов — это должен сделать за него другой. Ты сколько убил ?
— Восемь.
— Отлично. За себя с учетом вчерашнего уже расквитался, теперь начинай работать за других парней. Я свое пока не отработал.
— Ну так у Вас не самозарядка ...
— Ну да. Ладно, пошли обратно к нашим гансам.
— Как ?!? — глаза у парня вылезли на лоб.
— А вот так. Они там наверняка собирают трупы, думают, что мы уже давно сбежали и наверное нас не ждут, так что можем еще поживиться.
Парень вдруг подсобрался — видимо настроился расквитаться сегодня еще за пару своих друзей. Мы вышли к дороге на два километра восточнее — вдруг колонна уже уехала, а если не уехала — наверняка в лесу выставили охранение, в любом случае — нечего туда соваться — огрести всегда успеем. Но свежих следов на дороге еще не было, и мы двинулись навстречу — они могли и повернуть назад, так проверим и этот вариант, чтобы хоть не ждать по-напрасну. Но нет — через километр мы заслышали звуки моторов и только успели залечь, как из-за поворота появились наши знакомые. Позиция была не подготовлена, поэтому я сказал сделать по два выстрела и бежать — первый выстрел будет для немцев неожиданным, на второй они нас уже точно заметят и начнут действовать — будет как раз самое время сматываться, пока не прижали огнем. Место сбора обговорили за сто метров от дороги — там было высокое дерево, которое мы заметили от опушки.
Первый выстрел мы сделали синхронно, по моей команде. Не перезаряжая винтовку после второго выстрела, я ломанулся в лес, а этот гаденыш снова выпустил всю обойму. К этому моменту я уже отбежал за пригорок, поэтому немного вернулся и успел выстрелить еще два раза — по еще выскакивающим из грузовиков немцам. Меня заметили после второго выстрела и я, не испытывая больше судьбу, побежал к месту сбора. Мой напарник был уже там.
— Пять !
— Два. — я протянул ему руку, он собрался ее пожать, но я показал ему последовательность — верхний хлопок пальцами, нижний, схватиться ладонями за большие пальцы и сказать 'Йоу'. Потренировались. Ему понравилось. Необычно, эмоционально и весело. Мы заржали минут на пять — напряжение, которое нас держало последние три часа, выплескивалось истерическим смехом. Но это полезно — если не давать периодические расслабоны, можно и с катушек слететь, а нам этого не надо.
Успокоившись, мы вдруг в шустром темпе подскочили и ушли вглубь леса — что-то рано расслабились — буквально в ста метрах от обиженных нами немцев.
Времени было уже полчетвертого, на сегодня боевые действия были закончены. В целом день прошел удачно — мы нащелкали почти двадцать фашистов, и так будет еще несколько дней, пока они не начнут прочесывать леса. Сейчас им не до партизан — мимо пока еще шли части второй волны, которым надо было спешить на все больше удаляющийся фронт. Вот когда придут тыловики, ситуация изменится. Эти тут будут надолго, у них будет время гоняться за нами. В этом — наше преимущество на данный момент — одним не до нас, других еще нет. Оно продлится недолго, пока не пройдут фронтовые части, но потом будем выискивать другие преимущества. Ну или сваливать.
ГЛАВА 3.
Так прошло два дня. На следующий день после нашей засады мы набрели на разбитый грузовичок, видимо, кого-то из тыловиков — в кузове было много обмундирования и военной фурнитуры — ремни там, знаки различия — не знаю, как это все называется.
Я надел форму красноармейца, но в петлицы поместил четыре прямоугольника (по местному — 'шпалы') — просто не знал, что они означают старший комсостав, спутал со средним комсоставом, у которого на самом деле были квадраты (или, как называли их местные — 'кубари'), ну а четыре — потому что больше не вмещалось, а капитана я отнес еще к среднему комсоставу, поэтому посчитал, что после младшего, обычного и старшего лейтенантов капитану положено четыре шпалы. И капитан — самое то для меня, тем более что по возрасту я наверняка уже старший лейтенант запаса, так что можно и повысить себя на ступеньку — теоретических знаний ведения войны у меня было на полвека вперед, хотя и без практики, но все-равно за их счет я рассчитывал выглядеть очень даже на уровне — как минимум по компасу ходить умею. Но выше пожалуй лезть не стоило — капитанов еще много, а вот майоров и тем более полковников всяко меньше, они больше на виду, следовательно более известны — можно спалиться. Поэтому капитан — самое то.
Но со знаками вышла промашка. Это я узнал сразу же, как только Леха выдал:
— Товарищ полковник, может Вам воротничок подшить ?
Тут выпал в осадок уже я, хорошо — был занят пристраиванием кобуры, поэтому стоял полуотвернувшись и Леха не видел выражения моего лица. Нет, это надо так влететь ! Замаскироваться блин решил. Вот и замаскировался, дальше некуда. Полковником я мигом засвечусь, а там и до чистой воды недалеко. И обратно не переиграть — Леха-то уже видел 'мои' знаки различия. Так я и оказался 'полковником'.
— Ну подшей.
— И шпалы бы по-ровнее.
— Да, сделай. А то отвык уже.
— Есть. — Леха, со своими пустыми петлицами (то есть рядовой, точнее, по 'современному' — красноармеец) в очередной раз вытянулся в струнку. Надо бы повременить с выходом к своим. Боюсь — не дойду до 'верха', шлепнут раньше за самозванство. Вот засада !
— Товарищ полковник. — Леха сидел и старательно подшивал воротничок.
— Чего остановился ?
— Что ?
— Не 'что' ! Обратился по званию — а дальше или 'разрешите доложить', или 'разрешите задать вопрос'. Чему вас только учат ?
— Извините.
— И не 'извините', а 'виноват'.
— Виноват.
...
— Ну, что хотел ?
— Разрешите спросить ?
— Разрешаю.
— А Вы кто ?
Оп-па. Не ожидал. Думал что парень уже успокоился и смирился. Вот блин.
— Зарубежная разведка. Кому проболтаешься — лично пристрелю. Ясно ?
— Ясно. А Вы про нападение знали ?
Тьфу ты черт. Учишь, учишь, а все как обезьяна.
— Не 'ясно', а 'так точно'. Про нападение мы знали.
— А что же тогда не сказали руководству ?
— Все всем кому надо сказали.
— А почему тогда такое внезапное нападение ?
— А вот мы и будем выяснять у местных командиров — почему нападение для них было таким внезапным.
Оп-па, как я удачно ввернул-то. Теперь в глазах Лехи я не непонятно кто, а следователь-дознаватель. Ну, наверное. Вон — насупился и подсобрался. Видимо, тоже хочет спросить у своих командиров — 'че за дела'. Ну, теперь, надеюсь, будет со мной до конца.
Но самое главное — в этот же день мы убили еще пятерых фашистов. На мой взгляд, мы сделали образцовую засаду — выбрали защищенные с флангов позиции, обговорили порядок стрельбы и отхода, две точки сбора на разные случаи. Расстрел прошел без сучка и задоринки — три трупа на телеге и пара — недалеко от нее, из них четыре — на счету Лехи, но и я одного снял сразу и еще одного ранил, а Леха его добил. И на все про все — меньше минуты. Растем. Еще нашли полуторку, и пока отогнали ее в лес и замаскировали на будущее. Нам встречались и брошенные орудия — их тоже закатывали в лес и также маскировали. Далеко от дорог мы не отходили — по ним периодически шли колонны — наши цели, так что дороги были нашими охотничьими угодьями. И мы продолжали постреливать — фриц тут, пара фрицев — там — глядишь, так и война закончится быстрее, и у нас потерь будет меньше.
На следующий день на проселочной дороге послышался одинокий мотоцикл, мы уже привычно устроили засаду и убили обоих мотоциклистов. Вот так вот походя. Привычка однако. А когда закатывали мотоцикл в лес, нам тихо и твердо сказали 'руки вверх'. Ага, щас. Мы попадали как профессионалы — за эти дни мы не только ходили, но и постоянно тренировались быстро падать и находить укрытие. Так и сейчас — я упал за холмиком, Леха — за мотоциклом. И выставили стволы. Но не стреляли — все-таки не вражеское 'хенде-хох', а наше родное 'руки вверх', даже как-то потеплело на душе.
Оказалось — действительно наши. Пять человек, с лейтенантом. Артиллеристы. Идут на восток. Я изложил им, что лучше сейчас оставаться здесь — скоро наши пойдут в наступление, и тут мы ударим с тыла. Все было логично, поэтому они согласились. И действительно — попробуй откажи полковнику, и это он еще не видел моей фуражки 'haute НКВД-couture'. Нехорошо было обманывать людей, но сказать сейчас, что война продлится четыре года — никто же не поверит, а просто расстреляют как паникера. Это было сейчас совсем уж лишним, расстрелять меня могут и как шпиона, когда не смогу подтвердить свое происхождение документами. Поэтому и не стоит спешить переходить фронт, как меня там примут — непонятно. Надо сначала сделать документы, с которыми хотя бы не сразу начнут ставить к стенке, а сначала пошлют запросы 'куда следует'. А сделать документы могут знающие люди, которых еще надо найти, и найти их, находясь в однородной спаянной группе, будет всяко проще, чем в одиночку. Поэтому я и задумал сбить какой-никакой отряд, и уже под его прикрытием действовать в своих целях. Да и им будет проще выжить — без меня они попрутся на прорыв и полягут на выходе или в очередном окружении — немца-то еще не знают, в отличие от меня, прочитавшего про войну море книг и просмотревшего не меньше фильмов. Так что пока наши пути совпадают, хотя и использую этих людей втемную. Ну да ладно — сейчас не до рефлексий. Я знаю, что действую не во вред ни им, ни стране, и даже наоборот. Пока поверили — и то хлеб.
Хотя выглядели мы подозрительно. Эти два дня мы не только тренировались, но и совершенствовали свою экипировку. Мне было дико считаться диверсантом и при этом ходить в обычной одежде. Поэтому я мало того что переоделся в военную форму, так еще совместно с Лехой мы сделали себе маскировку. На касках были наверчены прошитые матерчатые лоскуты с вплетенными в них ветками и травой, на теле, поверх самопальной разгрузки, было некоторое подобие пончо — сшитое из кусков и также переплетенных с ветками и травой — с пяти шагов, если не шевелиться, можно уже и не заметить — мы с Лехой специально проверяли друг друга. Немецкие трофейные винтовки и автоматы также были обмотаны тряпками. Все это вместе смазывало резкие контуры человеческого тела и оружия. В общем, выглядели мы не по-советски, но я представился полковником запаса спецназа НКВД, а на слова лейтенанта что он о таком не слышал, я отрезал 'Значит и не положено тебе об этом слышать. Вопросы ?'. Вопросов у того не было или же он посчитал за лучшее пока их не задавать, но пока он промолчал и безропотно поступил под мое начало — видимо, наш внешний вид и успехи все-таки внушали какое-никакое, а уважение.
Успехи у нас и в самом деле были немаленькие. Почти тридцать уничтоженных фрицев, несколько схронов с оружием, в том числе и пушки, автомобили, вот теперь — мотоцикл. Было чем гордиться.
Так что мы перешли на одну из своих 'баз' и там стали формировать из новичков новых диверсантов. Я организовал нас группами по два человека — один человек может растеряться и запаниковать, а когда двое находятся в постоянной паре — они поддерживают друг друга, сами себе не позволяют проявить слабость перед товарищем — очень сильная моральная подпитка для решительности и стойкости. Это я прочувствовал еще в первый день — пока Лехи не было, было как-то не по себе, а появился он — появился и какой-то кураж, включилась новая для меня программа охотника.
Поэтому я решил продолжить эту практику и с новичками. Леха и лейтенант стали командирами двоек, себе я взял двух новичков, и мы с Лехой стали гонять 'новобранцев' по нашей самодельной методике — передвижение, поиск укрытия, тактика — все, чему я 'учил' Леху и попутно учился сам, мы сейчас передавали пополнению. Те пыхтели, но старались, так что уже к вечеру следующего дня стали хоть немного походить на диверсантов, особенно когда под нашим руководством нашили себе 'маскхалатов'. Мы уже становились похожи на слаженное подразделение. Это давало новые возможности, и на следующий день мы их проверили.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
