— Мато, моё заступничество единственная причина по которой вы ещё не исключены. — хрипло сказал старик пристально смотря на юношу. — И то, что вы себя выгораживаете... расстраивает меня.
Он был сдержан, но в добавок к этому холоден и совершенно не обладал состраданием. И это тревожило Дамблдора гораздо сильнее чем тот был готов признать.
— Я остановил человека хотевшего убить меня и я же расстраиваю вас?— насмешливо ответил Синдзи. — Из ваших слов может создаться впечатление, что вы сражались вместе с Волан-Де-Мортом, а не против него.
Дамблдор отшатнулся как от удара.
— Мальчик мой. — начал он снова. — Я лишь беспокоюсь, чтобы твои действия не сбили тебя с пути истинного. Бедный Аргус потерял буквально всё, что имел и всё это произошло лишь из-за маленького недопонимания.
Однако же Синдзи совершенно не беспокоили потери Филча. По его мнению оный лишь столкнулся с неизбежными последствиями своих действий, а потому не заслуживал снисхождения.
— Не думаю что здесь было какое-либо недопонимание. Он напал на меня директор и я боялся за свою жизнь. — сказал он жёстко смотря в ответ. — И если из-за моего вмешательства, если из-за того, что я остановил его он потерял всё, что имел кроме самой своей жизни, то какое мне до того дело? Он пытался убить меня. Я бы и слезинки не проронил если бы он умер.
— Вот поэтому-то я и беспокоюсь, Мато.
Долгое мгновение они смотрели друг на друга, обеспокоенные словами собеседника. Директор — тем, что юноша прибывший с востока относится с подобной бесчувственностью к жизням окружающих, а юноша — тем, что директор не понимает, что всякий решивший убить, в ответ лишается и гарантий своей безопасности, что всякий готовящийся убивать, должен быть готов и умереть.
В данный момент у Дамблдора не было ни единой явной улики доказывающей, что юноша лжёт, особенно учитывая, что связующая офуда сгорела в пламени пожара поглотившего кабинет, а смутные мысли юноши были на японском. Однако же он помнил и другого юношу, что также не оставлял после себя улик и те жестокие вещи, что он творил желая обрести власть.
А если и нет, то поведение Мато, его холодные ледяные манеры указывали на то, что он знал больше чем говорил и что делало его дружбу с Мальчиком-Который-Выжил куда более настораживающей.
И всё же более они друг другу ничего не сказали и уход Дамблдора был столь же внезапен, как и его решение посетить Синдзи.
* * *
Некоторое время спустя его посетил Роберт Хиллард, принеся кипу одежд для жертвы наижесточайшей (пока что) шутки.
— Ну и устроил же ты переполох, Мато. — начал он без предисловий. — Половина Слизерина считает тебя тёмным магом — восставшим из мёртвых Ты-Знаешь-Кем, хулиганы школы хотят дать тебе медаль за сотворённое с Филчем, а Пенелопа жаждет тебя проклясть, да так чтобы ты света белого невзвидел, за то, что сотворённое тобой с Малфоем стоило Когтеврану кучу баллов. Мне лично пришлось свидетельствовать перед Дамблдором, что не ты начал всё это.
Затем он рассмеялся.
— ... лично я считаю, что это Уизли, почерк у шутки определённо их. — вздохнул он покачав головой. — Особенно та часть с Малфоем, взрывы и фейерверки им всегда были по нраву. Удивительно, что в этот раз обошлось без навозных бомб.
— ... Уизли? — повторил за ним Синдзи. Он вспомнил рыжего тупицу упомянутого Гарри, а также упомянутых Хиллардом неисправимых хулиганов.
— Величайшие проказники во всей школе, по крайней мере так они считают. — фыркнул староста. — Судя по всему они опять нацелились устроить войну проказ.
— ... понимаю. — прорычал Синдзи. Он не желал более быть целью для шуток и очень, очень хотел наказать тех кто запятнал его репутацию и уничтожил все его офуда. Внезапно его озарило. — Помнится... — медленно произнёс он вспоминая разговор в Гостиной Когтеврана. — ... староста говорила, что ты и сам был шутником не из последних.
— Да, и что с того?
— Не поможешь мне сравнять счёт?
Хиллард бросил взгляд на опалённую одежду собрата по Дому и подмигнул протянув руку.
— Хочешь ответить на их вызов, да? — сказал он, когда они пожали друг другу руки. — Ну что ж, тогда не будем сдерживаться. Твоя беспалочковая магия и моё знание замка... думаю мы сможем дать им прикурить, как считаешь? Сами не будут рады. По крайней мере в этот раз мы покажем им, что с Когтевраном шутить не стоит.
Тряся руку старосты Синдзи улыбнулся хищной улыбкой.
Этого он будет ожидать с нетерпением.
Глава 12. Шутники и Тролли
— Лично мне по душе изящность, к сожалению ныне именно её не достаёт шутникам.
Эти слова были сказаны Робертом Хиллардом, старостой Когтеврана, во время одного из ночных обходов устроенных чтобы убедиться в отсутствии учеников в коридорах после отбоя. Старосты были поставлены над учениками и посему были обременены кое-какими обязанностями: следить за убранством замка, насаждать соблюдение правил (более или менее) и разумеется заботиться о безопасности младших учеников, особенно тех, что были одного с ними дома. Именно последний пункт наряду со многими другими был причиной его поступков, в частности чувство ответственности за то, что некто жестоко подшутил над учеником его Дома.
... да, малюсенькая его часть наслаждалась хулиганскими выходками, но верность Дому всегда была превыше.
Всегда.
— Считаешь, что лучше не поджигать чьи-то волосы, а просто превратить их в водоросли? — прозвучал бесстрастный голос из казалось бы цельного куска стены позади него.
Двигающегося куска стены, что слегка выделялся на фоне замкового убранства и явно следовал за ним.
— Вроде того. — уступил он. — И Мато, двигайся молча, даже у стен могут быть уши.
В данном случае он брал на себя определённый риск, поскольку в правилах не оговаривалась возможность брать кого-нибудь с собой на обход. К тому же кроме него были и другие старосты, по большей части со Слизерина, что пользовались своим положением и грубо обходились с первогодками, снимали очки с тех кто им не нравился, а также с тех кто был не из их дома, посему Роберт не считал, что его поступок так уж непростителен.
Если некто наподобие Филча несмотря на всю свою жестокость сохранял свой пост, а другие старосты безбоязненно пользовались своим положением, что ж значит и ему не стоит чувствовать за собой вину.
Обычно в Хогвартской истории проказ выделялись Гриффиндор со Слизерином и лишь иногда в ней оставляли след гениальные выходцы с Пуффендуя. Когтевран же чаще был нейтрален, исключая конечно личную месть, наподобие его небольшой войны с Близнецами Уизли, посему из-за репутации Дома что ищет знаний они обычно не участвовали в подобных стычках.
Учитывая что неизвестное никому кроме них знание могло быть продемонстрировано в форме крайне мерзкого заклинания, не нужно быть Когтевранцем чтобы понять насколько плохой идеей будет завести себе крайне талантливого, разъярённого и мстительного врага.
Потому то он и завёл тот разговор с Мато попавшим в Больничное Крыло, потому что целью проказы был первогодка, а Роберт считал что нельзя подшучивать над первокурсниками пусть даже и довольно способными, поскольку этим создавался неприятный прецедент которым могли воспользоваться в будущих стычках и войнах проказ. Однако будучи и сам шутником он понимал, что если Когтевран не ответит, то будет сочтён подходящей целью для будущих приколов.
И он считал это неприемлемым.
— Хоменум ревелио — произнёс он указав палочкой на пространство перед собой, без всякого на то результата.
Хорошо. Наличие результата указывало бы на то, что в области действия заклинания есть люди, скорее всего замаскированные подобно Мато, или же сокрытые под мантией-невидимкой, а может просто спрятавшиеся за каким-нибудь предметом. И посему он мог продолжать обход.
— Один из простейших способов развеять невидимость. — отметил староста оглядевшись. — Зная латынь можно понять, что оно указывает на присутствующих в области его действия людей, впрочем, до его использования ещё нужно додуматься, с другой стороны это касается и остальных заклинаний.
— ... почему тебе так не нравится невидимость? — спросил Синдзи оглядев себя, он не был невидим, лишь подобно хамелеону обладал тем же цветом и фактурой, что и окружающая обстановка. — Заклинание что ты на меня наложил, оно же...
Крайне странное заклинание, Синдзи показалось, что на его голове разбили сырое яйцо содержимое которого заключило его в себе придав облику цвет и текстуру обстановки.
— Да, но это заклинание уступает лишь мантии-невидимке. — согласился Роберт всё же покачав головой. — Оно не идеально. И от этого становится лишь лучше.
— В смысле?
Синдзи действительно не понимал, разве не лучше исчезнуть из виду совсем, чем слиться с окружающей обстановкой?
— В использовании полной невидимости я вижу несколько проблем. — объяснил староста оставаясь настороже. — Первое — она расхолаживает. Считая себя невидимым начинаешь вести себя безрассудней, забывая о производимом шуме, испускаемом запахе или же способностях окружающих.
— Что-то ещё? — спросил Синдзи. Он читал, что воссоздание невидимости посредством магии требует большого количества праны, посему его заинтересовало до чего же додумались адепты чародейства.
— Под невидимостью многие люди забывают проверять нет ли рядом других людей, особенно тех, что тоже могут быть невидимы. — нахмурившись произнёс Роберт, обращаясь к пустому месту и вспоминая кое-какой случай которым у него не было желания делиться. — Сила бьёт в голову, ты расслабляешься, а затем лажаешь.
— Хм... — скривившись переварил ответ Синдзи. Он заметил скрытое предупреждение прозвучавшее в последней фразе. По крайней мере он считал, что оно относится к нему. — Дезиллюминация лучше?
— Да. Она не идеальна и ты знаешь об этом, ты не расслабляешься. Невидимость же действенна только до тех пор пока никто не догадался о твоём присутствии. — сказал староста слегка улыбнувшись. — Вдобавок для использования Дезиллюминации не нужна мантия, которую можно забыть, которой можно зацепиться за что-нибудь или иным способом потерять. Для чар тебе нужна лишь палочка.
— ... похоже будто у тебя уже был подобный опыт. — ответил Синдзи чуть сильнее вжимаясь в стену замка когда они продолжили свой путь.
— Можно и так сказать. — отметил Хиллард не желая делиться большим. — Впрочем, не будем отходить от темы, во время планирования любой операции главное — точная информация. Каковы привычки цели, где она чаще всего бывает, с кем водится, как она отреагирует в ответ и так далее. Мастер проказ не просто реагирует, он предвосхищает.
Синдзи, чьё лицо сейчас фактурой было подобно серому камню, помрачнел вспоминая произошедшее в Большой Зале.
— ... ты об использовании водостойкого пламени и чар что...
— Да, именно. — тихо признал староста. — Близнецы Уизли не зря считаются величайшими проказниками Хогвартса.
Он нахмурился и воспользовался Хоменум ревелио опять, с неизменным, впрочем, результатом. Он хорошо знал маршруты остальных старост, но не мог сказать того же о припозднившихся учителях или же Филче, впрочем, после того что мужчине пришлось перенести встреча с ним была маловероятна, к тому же не стоит забывать и о хулиганах.
Было бы крайне неприятно попасться на глаза обсуждаемым ими Фреду и Джорджу Уизли, поскольку они были не только достаточно сильны, но и вдобавок умны.
В этом он был уверен, поскольку ни разу не поймал их. Впрочем, этим достижением после первого курса никто не мог похвастаться.
Будто бы они заранее знали что некто идёт к ним и заранее же были готовы, хоть Хиллард и знал, что заклинания с подобным эффектом не существует. Но он всё же предпринял кое-какие предосторожности, к примеру применив заклинание, что заглушало белым шумом произносимые ими фразы.
Синдзи и сам был настороже, хоть поведение старшего товарища и успокаивало его, пока что они продолжили обход стараясь не приближаться к Запретному Коридору. Он осмотрелся отметив указанные Робертом узловые точки, которые неминуемо пришлось бы миновать на пути из спален в Большую Залу.
Но...
— ... заклинание которое они использовали в своей шутке. — сказал он спустя некоторое время. — То что поджигало меня когда бы я не присел.
— А что с ним такое? — ответил староста. Похоже он неправильно понял его намерения, поскольку осторожно продолжил. — Нет, не стоит его использовать на Уизли. Во-первых, оно скорее всего слишком сложное для тебя. А во-вторых, использовать один раз уже показанную шутку... как-то неизобретательно.
— Я не об этом хотел спросить.
— О? — вот теперь Роберт заинтересовался. — Ты что-то придумал?
— Вспыхивать пламенем когда бы я не захотел было бы довольно полезно. — пояснил Синдзи оглядывая свою маскировку. — Если конечно получится чуть-чуть отдалить пламя от тела.
Роберт присвистнул.
— Не припомню чтобы я слышал о таком, но это скорее из-за того что подобное бесполезно в дуэли. — отметил он внимательно оглядывая коридор. — Большинство заклинаний пройдут огонь даже не замедлившись. В большинстве случаев Щитовые чары гораздо эффективней.
— ... если не учитывать Непростительные.
— Согласен, но огнём ты их тоже не остановишь — скупо ответил староста. — Впрочем, немногие... — он умолк вспомнив слухи рассказывающие о чарах что Синдзи наложил на Грейнджер и то, что в них упоминался кусок бумаги. — ... забудь, я понял о чём ты. — затем он покачал головой. — Слушай, даже знать не хочу что ты задумал. Чем меньше ты мне расскажешь, тем меньше на мне ответственности в случае чего.
Синдзи отвлечённо разглядывал старосту. Раньше он видел в Роберте лишь старшего товарища, быть может даже имеющего свою собственную вендетту к близнецам, а... вот это довольно-таки интересно.
— Если ты действительно хочешь заняться этой проблемой, то тебе вероятно понадобится исходное заклинание. — сказал Роберт спустя некоторое время. — А значит тебе придётся напрямую спросить у Уизли, но они ответят тебе лишь если ты произведёшь на них впечатление. У тебя же сейчас и своих забот хватает, учитывая что половина школы считает тебя Слизеринцем в Когтевранской шкуре.
Что было по мнению Синдзи не особенно полезно. Да, сейчас он признавал что слегка перегнул палку в ответ на подколки Малфоя, впрочем, стоит принять во внимание и то состояние в котором он тогда находился, по правде говоря, любой маг чью собственность бы уничтожили подобным способом сделал бы всё необходимое чтобы предупредить какие-либо оскорбления и лично он хотел чтобы его считали умелым и могущественным выходцем с Востока.
... а не бессердечным чудовищем каким похоже посчитал его Директор. Старик даже не попытался понять что он тогда испытывал, но всё же заявил что Синдзи поступил неправильно, да как он только посмел?
Что ему ещё оставалось? Синдзи множество раз встречал упоминания и лично слышал о том, что Альбус Дамблдор — один из величайших адептов чародейства западного мира, человек занимающий множество постов во властных структурах и на ком лежала огромная ответственность. Он привык что ему повинуются, привык что его просьбы выполняются без каких бы то ни было пререканий, разумеется он заявил что можно было бы поступить иначе.
