И всё. Развернул кресло — и пропал. Лина всё ещё стояла, прижав ладони к лицу, но почему-то не спускалась к брату — хотя бы утешить его. Мужчины кивнули мне и пошли к лестнице. Прикусив губу, я поспешила к своей комнате. Стах лениво потянулся на паркете и медленно побрёл за мной. Обернувшись у самой двери в комнату, я шепнула:

— Регги!

Только уши насторожила. Учёная — уважительно подумала я, закрывая за собой дверь. Хозяин сказал — "сидеть", будет сидеть, пока не скажет — "отомри".

Машинально взявшись за вязание, обнаружила, что пальцы дрожат от напряжения. И от обиды. До меня дошло сказанное Александром. И теперь я перебирала его слова и примеривала на себя. Я — что, так выгляжу, что меня можно заподозрить в активном кокетстве со всеми, кто в штанах, — кажется, так это дело называли мои выпускницы? Как хорошо, что за меня вступился Вадим!.. Стоп. А если... А если Александр сказал Сергею то же самое? Не потому ли уволил Сергей телохранителя, что тот, по клеветническому навету Александра, якобы не выполнял своих прямых обязанностей? В таком случае понятно, почему Сергей несколько раз спросил меня, не жаль ли мне, что Вадим уволен.

В конце концов, я поняла, что сейчас взорвусь от возмущения. Зачем Александр это сделал?! Из-за того что Вадим выгнал его из моей комнаты, где он надымил куревом? Такой мелкий, мстительный пакостник?

— Прости, Стах, — прошептала я, решительно отложила вязание, сунула ноги в кроссовки и, открыв окно, выпрыгнула наружу. Ближе к стене, пригибаясь под окнами первого этажа, я добралась до угла дома и помчалась к знакомому дубу — в надежде, что, прежде чем добегу, обида развеется.

Асфальтовая дорожка. По ней уже легче и спокойней, потому что от торца дома не видно меня. Разве что кто-то на кухне... На полдороге к дубу свернула — к памятному забору, к белой малине. Здесь моё заветное местечко... Здесь могу пошмыгать на воле носом... Здесь могу утешить себя сладеньким...

До местечка оставалось совсем немного, когда я интуитивно почувствовала, что на дорожке не одна. Сначала, бросив в сторону короткий взгляд, уловила летящую рядом тень. Потом уловила знакомые очертания — и даже остановилась, изумлённая. Белый волк тоже остановился — шагах в пяти. Чем больше я в него всматривалась, тем он становился плотней и реальней. Но... Где же привычная цепь капкана?

Часто и тяжело дыша от бега, я постояла немного перед ним и уже неспешно пошла дальше, время от времени оглядываясь. Белый волк шёл, чуть поотстав. Громадный такой. Будь он рядом, головой был бы мне выше пояса. Интересно, все волки такие? Настоящих-то я не видела. По-моему, он даже выше, чем овчарка Регги... А ещё интересно, что было бы, если б эти два зверя встретились. Это мне вспомнилось, как Регги глухо зарычала на след белого волка, показанный ей Стахом.

Когда мы дошли до потайного забора, моё напряжение исчезло. То ли бег повлиял, то ли размышления... То ли белый волк наколдовал... Я нехотя улыбнулась и нырнула в кусты малины. Снова, как в обед, устроилась на перекладине.

Волк протиснулся между ветками ко мне — в образованный густыми кустами шалаш. И лёг. Чтобы дотянуться до него, мне пришлось бы встать и сделать шаг.

— Я буду есть малину, — предупредила я. — Так что надеюсь, ты не голодный.

И перестала вообще о чём-то думать в зелёном полумраке, слушая птиц, которые сначала попритихли, когда я ворвалась в кустарниковую пещеру, а потом снова запели. Почти задремала, прислонившись к заборной доске, и только разок почти безразлично подумала, что оставила мобильный телефон в комнате...

Очнулась от движения. Белый волк, лежавший положив морду на передние лапы, поднял голову, а затем, пригнувшись, юркнул в небольшой просвет между кустами.

Немного удивлённая, я прислушалась. Шелест травы и ветвей, лёгкий топоток — из кустов вынырнула Регги, радостно задышала: "Ага, вот ты где! Я тебя нашла!" И вдруг втянула воздух, сунула нос к земле и тихо зарычала. Снова зашелестели листья и трава.

— Привет!

— Привет, — отозвалась я, будто мы с утра и почти час назад не виделись.

— Что с Регги? Почему рычит? — спросил Вадим, внимательно приглядываясь к месту, на которое рычала Регги.

Я без улыбки посмотрела на него и вздохнула.

— Ты ж не поверишь, если скажу, что здесь только что был белый волк.

— Поверю, — сказал он. — В последнее время готов чему угодно верить. Но сейчас меня больше волнует другое. — И протянул мне "мой" мобильник, качающийся на цепочках чехла. — Звони Сергею. Нервничает.

— Он тебя восстановил на работе?

— Да. Мы выяснили всё, что нужно. Звони.

Вынув мобильный из чехла, я снова вздохнула. Нажала кнопку быстрого вызова.

— Если ты скажешь, что опять под забором... — начал Сергей и замолчал.

— Обзавидовался? — спросила я. И почти услышала, как он улыбнулся.

— Принеси мне немного, когда на перевязку придёшь.

— Хорошо, принесу, — пообещала я, тоже улыбаясь.

Он отключился, а я посмотрела на время, высвеченное на экране. Пора, вообще-то, на перевязку — третью, перед сном. Уже. Поискав, я нашла чистый лист лопуха, скрутила его в кулёк и предупредила Вадима, увлёкшегося объеданием ягод:

— Одну в рот, другую — мне в лопух. Сергей тоже хочет.

Он хмыкнул и принялся за сбор малины. Исподтишка понаблюдав за ним, я решила, что он больше не злится из-за недавнего происшествия. И на меня, как я немного побаивалась: ведь из-за меня попал в такую историю. Или я себя снова накручиваю, а люди на такие вещи не очень обращают внимание? Ох, понимать бы всех. Например, того же Александра. Зачем он это сделал?.. Зачем надо было придумывать вообще всю эту историю? Может, я ему не нравлюсь, как человек? Или всё-таки обозлился на Вадима, из-за того что тот выгнал его?.. По второму кругу пошла думать об одном и том же. Хватит. Всё равно безрезультатно.

Но когда вошли, я мельком заметила, как Вадим коротко и быстро оглядел помещение холла. И велел Регги сидеть у порога. Так что поневоле подумалось: Александр по себе неизгладимое впечатление оставил всё-таки не только у меня.

Сергей на лопух с малиной посмотрел, как на врага. Мне почему-то показалось, он предпочёл бы, чтобы малина лежала на моей ладони. С трудом скрывая появившуюся при этой мысли улыбку, я направилась к ванной комнате.

Но когда я вернулась... Изощрённый ум у него всё-таки! Он что ведь придумал? Он придумал, пока я ему язвы обрабатываю, кормить меня этими ягодами! Типа, у меня руки всё равно грязные, ими нельзя трогать малину! Его даже вонь снадобья не смутила — принюхался, называется!

— Да я уже объелась этой малины! — возмутилась я.

Он только хотел, смеясь, ответить, как зазвонил мобильный. С сожалением приподняв брови, он взял трубку. А я принялась лихорадочно чистить ему ноги, чтобы наложить снадобье в темпе — и сбежать. Ишь, как оживился, после того как разобрался с Александром и Вадимом!..

— ... Нет. Мне некогда, — внезапно ледяным тоном сказал Сергей, внимательно выслушав собеседника. — И я не хочу заниматься этим делом... Что? И где вы сейчас?.. Вот как... Хорошо. Но только ненадолго.

Притихнув, я сообразила, что сейчас к Сергею кто-то заедет по работе. И снова подумала: а что за работа-то у него? Чем он занимается? Нет, я конечно, знаю, что многие сейчас работают дистанционно, используя компьютер, но... У кого б спросить? У Андрея. А пока надо поторопиться. Благо, что Сергей, забывшись после звонка, погружённый в думы, забыл, что хотел немного меня подразнить... Нет, он точно в прошлом был ловеласом. Судя по всему, это одна из игр, которыми он соблазняет женщин. Но при чём тут я? Может, Лине такое и подошло бы. Вроде как для утончённой женщины — утончённое соблазнение... Но со мной... Я незаметно вздохнула.

Услышал.

— Что не так?

— Да нет, не беспокойся. У тебя всё хорошо. Не забудь только отвар на ночь выпить.

— Я... подумаю, пить ли, — задумчиво сказал Сергей. — Заметил одну вещь: как забуду про твой отвар, так мне сразу снится очень интересный сон. А мне такие нравятся.

Ну вот... Опять он за своё. Хм... Он, случаем, не на курсах соблазнения преподаёт?

— Ну и что хорошего, если полночи не спишь?

— Как же не сплю, если мне сон снится?

Запихивая всё в пакет, я старалась разгадать его: он на самом деле думает, что ему всё это снится, или меня поддразнивает?

— Чего молчишь?

— Думаю над твоим вопросом, — обстоятельно ответила я, пряча улыбку: на вот тебе! Что скажешь на такое?

Стук в дверь прервал наш диалог. Я успела накинуть на колени Сергея простыню.

— Сергей, к тебе, — сказал заглянувший в комнату Вадим.

Я пихнула в сумку пакет с использованными тряпками и оглянулась. Холодок по спине. Альберт. Тот самый красавец, похожий на бога, но с атрибутами точно не божественными, если в прошлый раз комната Сергея ощетинилась на него травами-оберегами от непрошеных гостей. Меня увидел — сразу сморщился, как будто вместо апельсина дольку лимона выкушал. А я сразу непроизвольно насупилась — и так захотелось ему кулак показать!.. Альберт прошёл в комнату и, недовольно и гадливо потянув носом, сказал Сергею:

— Я привёл человека, который нуждается в твоей помощи. Не безвозмездно, конечно. Но тебе этот человек наверняка пригодится. Тут такое дело... Игорь, зайди...

У меня во рту пересохло. Торопливо сграбастав сумку с материалами для перевязки, я метнулась в ванную комнату и быстро закрыла за собой дверь, оставив тонюсенькую вертикальную полоску. В неё я увидела, как в комнату неторопливо вошёл высокий, слегка полноватый мужчина. В комнате было темновато, и свет в основном падал на неизвестного из коридора, так что сразу рассмотреть его лицо я не сумела. По фигуре узнала. И уж точно узнала по голосу — медлительному, приятному баритону:

— Добрый вечер, Сергей. Альберт рекомендовал вас как специалиста...

Я плотно закрыла дверь. И присела у стены. Не выйду, пока не уйдут. Не хочу, чтобы Игорь меня увидел. Не хочу. Воспоминания мгновенно нахлынули слезами. Я не кривила лица, не морщилась от страданий. Это как рефлекс... Собака, блин, Павлова... Слёзы лились, и я тихонько утирала их стащенным с крючка на двери полотенцем.

Мы познакомились по телефону. Он позвонил — и элементарно попал не туда. Но потом перезвонил, потому что от неожиданности, когда он спросил, на какой номер попал, я ответила. Он перезвонил и сказал, что ему понравился мой голос. И — началось. Мы болтали по полтора-два часа, и не было на свете тем, каких бы не задевали и не обсуждали. Меня поражало, насколько хорошо он разбирается в политике и в экономике, как часто бывает за границей и как интересно об этом рассказывает. Он нашёл во мне заинтересованного слушателя. А потом мы встретились. Не разочаровал. Симпатичный, хоть и немного полноватый. Потом узнала, что он занимался тяжёлой атлетикой и бросил — отсюда полнота. Единственно — глаза маленькие. Но я к нему быстро привыкла, и мне уже не казалось, что есть в его внешности что-то некрасивое. Мы стали встречаться — и довольно часто. Его "холостяцкая берлога" была в полном нашем распоряжении, и вскоре я переехала к нему. Мне казалось, у нас всё складывается очень счастливо. С нетерпением ждала, когда он сделает предложение.

А он однажды, во время ужина, который я приготовила, пока он был на какой-то деловой встрече, сказал, что пора нам разбегаться. Ему нужно в Португалию, на какие-то переговоры. И эта поездка займёт много времени. Что мне незачем жить это время в его квартире. И вообще — смысл в нашем совместном проживании? Мы уже поняли друг друга. Поняли, что не подходим друг другу. Поняли, что я не испытываю к нему никаких чувств и что чувств в принципе не могу испытывать. Что я... холодная. Что я напридумывала себе что-то, а на деле весьма расчётливая девица. С одной стороны, это даже хорошо, это ему импонирует, поскольку он человек деловой и такая жена ему нужна бы. Но к моей деловитости ему всё-таки хотелось бы добавки в виде чувств к нему самому. А их-то у меня и нет.

Порывистый свой вздох я услышала будто со стороны. Не-ет. Сколько бы времени они там ни обсуждали свои дела, не выйду, пока "гости" не уйдут.

18.

Движение и работа — вот что обычно хорошо приводит в себя. Я упаковала в пакетик те тряпки, которые надо выбросить, и начала отмывать руки. Хорошо, что большое зеркало над раковиной. Сразу увидела, как мягко открывается дверь. Вадим.

— Ты чего застряла? Пошли побегаем, пока ещё светло? — тихо предложил он и улыбнулся. Как заговорщик.

— Ага, я сейчас — домою только, — подняла я намыленные руки.

Он кивнул и вышел.

А я высушила руки и, прислонившись к стене ванной комнаты, некоторое время постояла, тупо глядя на пол. Выйти — не выйти? "Гости" наверняка ещё не ушли... Но они заняты с Сергеем. Есть надежда, что Игорь меня не заметит.

Сняв кожаные шлёпки, я решилась. Босиком по коврам в апартаментах Сергея можно пробежать совершенно бесшумно. Меня просто не увидят.

Сергей сидел за столом, по бокам которого присели и деловые гости. Если бы не он, меня бы точно никто не успел заметить. Но на движение сбоку он поднял глаза — и улыбнулся мне. Игорь оглянулся — я чуть не споткнулась. Мы встретились глазами... Заминка на несколько секунд. Равнодушный взгляд незнакомого человека. Он отвернулся первым. Может, не узнал? Господи, хоть бы не узнал... Ведь в комнате светло только за компьютерным столом Сергея, а вокруг — вечерний сумрак.

Закрывая дверь, я привычно оглянулась. Альберт и Игорь что-то убеждающе говорили Сергею. А он смотрел на меня. Перевёл взгляд на Игоря. А я выскочила за дверь, чувствуя, как заходится сердце в непонятном страхе.

— Если б не эти... Я б с вами, — с сожалением сказал Андрей, провожая нас в холле.

Стах высказался в том смысле, что только ненормальные бегают сразу после ужина и что предпочитает остаться с Андреем — с единственным здравомыслящим человеком в этом доме. На что Регги фыркнула и первой поспешила к входной двери.

— Вадим... Мне нужна самая длинная и самая крутая тропинка, — сказала я. — Чтоб набегаться — и спать. Есть тут такие?

— Найдутся, — сказал он, мельком скользнув взглядом по моему лицу.

Входная дверь открылась — перед крыльцом стояла легковая машина с затемнёнными стёклами. На месте водителя кто-то явно сидел. Вадим, не глядя, быстро прошёл мимо, я — за ним. Мы побежали уже ближе к углу дома. Впереди — Вадим, за ним — я и Регги... Асфальтовая дорожка привела нас к дубу, мимо которого, не оборачиваясь, пробежал мой телохранитель. Так, надо бы запомнить. В эту сторону мы ещё не бегали...

Вадим провёл меня такими крутейшими и сырыми оврагами, что в некоторых местах я даже скользила, с облегчением вспоминая, что на мне новые кроссовки с толстой ребристой подошвой. Мы бежали так, словно за нами гонялись долго и упорно. Вадим как будто чувствовал, что мне надо сбросить напряжение. Он держался метрах в пяти, чтобы я успела увидеть дорогу впереди и успела сориентироваться, как пробегу этот участок странной извилистой тропы, ныряющей вниз, к чёрно-зелёному сумраку, почти обрывом, а затем взмывающей к свету, ещё видимому сквозь прозрачные листья деревьев и кустов.