Кое-что об архимагах

Сложно сказать, каким образом попали они в колодезную кладку, какой путь прошли остатки темной цитадели, чтобы стать материалом для строительства в имении Анси. Наверняка не обошлось без вороватого подрядчика, жулика-торговца и нечистых на руку стражников руин, что позволяли разбирать качественный, добротный камень порушенной твердыни — ценный материал в условиях окружающих равнин и лесов. Люди не видели беды в бездушных обломках возрастом в сотни лет, да и строили они не для себя.

Фила вышвырнуло с потоком воды на черный мрамор пола. Позади ухнула дверь, отсекая холод стихии, внешний мир и близкую смерть. Легкие горели от боли, ногу скрутило судорогой, но все это было пустяком — воспитание Анси подразумевало преодоление трудностей. Что делать, чтобы не захлебнуться или не подхватить воспаление — он знал. А вот о месте, в которое попал — даже не догадывался. Но ведь были взрослые, которые обязательно объяснят, похвалят и будут восторгаться найденным потайным ходом, не так ли? Главное — выбраться обратно.

Некое время он разминался, отогреваясь движениями, и в это время ходил вдоль высоченных — в два дома вышиной — книжных стеллажей, укрывших собой стены комнаты. Книги не вызывали особого интереса — возраст был совсем не тот, да и язык на корешках книг был совершенно диковинный, незнакомый. Появилось желание взять одну с собой — но побоялся испортить (вдруг дедова захоронка?), так как выходить пришлось бы через ту же самую дверь — а значит, вновь нырять в колодец. Других дверей в помещении не было.

Одежду Фил оставил там же, намереваясь за ней вернуться, встал возле двери, через которую сюда попал. Перед тем, как дернуть засов, решил попытать удачу — вдруг получится? — и представил свою комнату. К его изумлению, получилось — в прямоугольнике створа двери не было холодного мрака колодца и потоков воды, всего в одном шаге перед ним расположилась знакомая кровать, на которую Фил и рухнул, кое-как укутавшись, да и проспал до следующего дня. Позже он узнал, что выйти из той комнаты можно почти куда угодно, а вот войти в нее — только через стены колодца.

Следующий день оказался совсем не таким, как Фил себе представлял. Уловив выброс тьмы в мир, поместье срочно посетил патриарх рода — на огромном иссиня-черном драконе он пронесся над головой изумленного мальчишки. Филипу хватило ума промолчать о своих приключениях — дед славился жесткими решениями и прохладным отношением к родне. Фил не видел зла в содеянном, но знаменитый инстинкт самосохранения рода Анси настойчиво советовал молчать.

Казалось бы, разумная осторожность должна навеки отбить всякое желание еще раз открывать тайную дверь... Однако образ сильнейшего мага в роду, в белоснежном доспехе, на черном драконе, категорически не хотел уходить из памяти мальчишки. Воспитание Анси превратило полузабытый страх к деду, щедро замешанный на восхищении, в вызов — сможет ли он стать таким? Сможет ли он стать лучше? Родители смеялись и говорили — 'нет', сетуя на редкость кристаллов силы. Фил решил иначе, и полез за знаниями самостоятельно — сначала в книги домашней библиотеки, а не найдя ответ там, наведался в тайник, отстроив над колодцем личную оружейную мастерскую (в роду матери это приветствовалось). Защитные руны мастерской надежно сокрыли новый выброс тьмы.

— Да как у всех, — спокойным тоном сказал Фил, подцепляя ложкой новый кусок мяса. — Стандартный ритуал, средний кристалл. Вы вот мне лучше другое скажите — что тогда делали с дикими магами, инициированными самостоятельно?

— Ничего, — пожал плечами старший родич. — Без учителя самородок ничего не сможет, зачем с ним что-то делать? Если окажется самоучкой — найдут и уничтожат, — буднично поведал он. — Камешки для того и созданы — ограничивать число одаренных. Не каждой семье продадут кристалл.

— Тем не менее, семья Аркадии схитрила.

— В спонтанной инициации есть серьезный недостаток — не всякий выдержит такое испытание, сохранив рассудок. Нужен ли родичам маг-безумец под боком? Я уже не говорю о том, что не каждому дано побороть свой страх и победить — а значит, в большинстве случаев инициации не произойдет. Гораздо проще немного заплатить и провести совершенно безопасный ритуал.

— Дед, это выходит, мы свой ритуал уже прошли — там, на полянке? Мы же могли колдовать? — встревожился Фил. Остаться слабаком на всю жизнь было страшно.

— Раньше.

— В смысле, в своем мире?

— Нет. Люди в этом селении прошли свою инициацию несколько лет назад, когда попали сюда. — Кеош посмотрел на собеседников со всей серьезностью, доступной для его возраста. — Группа людей, при смерти от голода, в отчаянии, своей волей и силой души пробила путь к этому холму.

— Что-то ты преувеличиваешь, — усомнился Фил. — Обычная деревенька с обычными проблемами.

— С чудовищем на дне молодого озерца, медведями-магами и огромными волками в дико-разросшемся лесу? — приподнял тот бровь. — Задумайся. Почему пашня без следов истощения — какой уже сезон подряд? Почему палка, которую я воткнул в землю вчера, зацвела? Почему не болеют дети и старики, хотя ходят босиком по холодной земле?

— А мать? — вскинулась Аркадия.

— Отравили, — припечатал старший.

— Мало ли, вдруг тут везде так же. — Фил отложил ложку в сторону и уставился на столешницу, напряженно обдумывая услышанное.

Новый мир действительно показался ему немного странным, но на то он и другой мир!

— Расспроси местных о прошлом. Старики не помнят ни одного года без морового поветрия. А тут — как отсекло.

— И как они объясняют происходящее вокруг?

— Храм видел? Так и объясняют. Я спрашивал про торговую поляну, где устраивают ярмарку для приезжих купцов — так она в половине дня пути отсюда. Ничему не удивляются — будто в радость ноги ломать и телеги с добром тащить.

— Не хотят выдавать местоположение для мытарей и сброда?

— Захотят — по следу пройдут, или пятки огнем погладят — сами расскажут. Не в этом дело. Купцы не могут найти деревеньку, будто и не было ее никогда.

— То есть это место отгорожено от внешнего мира? Можно выйти, нельзя зайти... — прикусил губу Фил. — Это какой же силой надо обладать?

— И где обладатель этой силы сейчас? — задумчиво вторила ему Аркадия.

Версия про хранителя места, часть которого в данный момент находилась в котелке перед ними, уже совсем не походила на правду.

— Известно где, — улыбнулся архимаг, — в кургане, под нами.

Через пару мгновений осознания, побледнела — до белого полотна — Аркадия.

— Девочка вспомнила про две каверны, которая она пробила, — пояснил Кеош встревожившемуся внуку.

— Я могла задеть... — слегка дрогнувшим голосом произнесла она. — Ты знал!

— Кто виноват в том, что ты не умеешь смотреть по сторонам? — архимаг не собирался оправдываться. — В любом случае, игры с силой надо прекращать, хотя бы до того момента, когда мы будем знать, с чем имеем дело.

— Мы? — Неверяще произнес Фил, изумленно глянув на деда.

Даже Аркадия растеряла всякую ярость и удивленно-растерянно смотрела на старшего.

— Многое в мире обладает силой. Для расчетов нужна площадь воздействия, естественный фон и десяток формул. Расчеты на голой земле, без бумаги и стила, порядком затянулись, — архимаг отвел глаза. — Оно-спящее фонит сильнее, чем источник моего дворца. Там спящий бог.

Глава 15

Фил не знал, для чего некогда появились боги — как, впрочем, не знал, для чего созданы люди, да и особо не стремился так глубоко понять замысел Творца. Зато знал наверняка, что как и все разумное, во что некогда вдохнул душу Создатель, они получили главный дар — свободу воли.

Наравне с людьми, боги постигали себя и мир вокруг — в иных пределах и масштабах, но со столь же неуемным любопытством. Боги разбирались с добром и злом, равно как люди трактуя каждое событие по-своему. И, наконец, боги создавали — из-под их рук выходили вещи совершенные по красоте и гармонии — великие предметы, будь то оружие или предмет ремесла. Но создавая, боги позабыли, что все в мире имеет плату.

Если люди платили временем недолгой жизни и тяжким трудом за полученные умения и таланты, то бессмертные, совершенные изначально, создавая очередной шедевр, вкладывали частичку себя — равноценную часть, сами того не понимая. Зеркало, дарующее красоту, отнимало у бога часть очарования. Лук, не знающий промаха, лишал бога части удачи. По капельке, по соломинке с огромного поля, коим были возможности бога, уходили в мир чудеса.

До тех пор, пока очередное творение, истинное чудо, способное подарить этим смешным, забавным и очень милым людям бессмертие, не сделало одного из вечных смертным.

Когда рухнул в безвременье равный им, в момент страшного осознания причин, к тому приведших, боги запаниковали — во всем своем оставшемся несовершенстве. Ибо мужество бога, ум бога, храбрость бога, самопожертвование бога, сила бога и личность каждого из них к тому времени оказалась заточены в тысячах, десятках тысяч предметов, рассыпанных по всему миру в виде артефактов — забытых, утерянных, подаренных или украденных. И они решили вернуть их назад, забрать у людей, дабы вернуть могущество вновь.

Что, собственно, совсем не понравилось новым владельцам. Да кто их спросит?

Страх двигал вечных, страх и несовершенство заставляли спешить и лихорадочно искать — рушить города в поисках миниатюрной брошки, осушать озера ради утерянного колечка. Иначе и не объяснить, почему обладатели бесчисленных богатств, способные выкупить и обменять что угодно, не смогли придумать ничего иного кроме как забрать свое силой.

Люди, разумеется, не могли бороться с богами, даже с такими несовершенными, но... у людей была хитрость. И в один прекрасный момент, один бог получил в руки артефакт, вышедший из-под руки другого бога, полагая его своим собственным. Поглотил его и получил чужую мощь. Да вот так неудачно это вышло — прямо на глазах истинного хозяина, уже предвкушавшего воссоединение с частичкой себя.

То, что вышло из-под руки одного бога, оказалось легкодоступным для поглощения другим.

А потом оказалось, что совсем незачем искать капли собственного могущества, ведь можно поглотить разъяренного неудачника целиком, забрав у него все.

Естественно, рядом с первым победителем, вкусившим чужого могущества, оказались эти смешные и бесполезные люди, которых божество хотело было размазать о превратившийся в стекло песок, но речи этих крошечных созданий оказались на удивление сладки, приятны и соблазнительны. Восхваляя божество, они обещали привести охотника к новой добыче и даже помочь. Бог расхохотался — чем могли ему помочь бесполезные создания? Человечки смиренно согласились с мудростью вечного и посетовали на отсутствие нужных знаний — вот если бы бог одарил их частичкой своей мудрости, они могли бы служить ему лучше и быть полезнее. Вечный нашел это предложение разумным. Так был рожден первый союз людей и богов, один из множества в те смутные времена.

Боги передавали знания людям, люди помогали богам в битве, выбирая ту или иную сторону, преумножая мощь своего божества. Увы, сотни частей чужих личностей никак не хотели сходиться в единое целое — да и не могло одно зеркало быть собрано из осколков чужого — и боги сходили с ума один за другим, теряя истинную цель поиска, но захлебываясь могуществом и сладостью побед... Вскоре битва шла ради битвы, позже — ради выживания, а первоначальное желание вернуть совершенство, милосердие, красоту и мудрость — забыто.

В разразившейся бойне, самые дальновидные боги посчитали правильным отстраниться от мира и уснуть, передав бесконечности право разбираться в правоте тех или других. Дело по собирательству созданных ими артефактов они мудро переложили на людей — у короткоживущих это получалось куда ловчее. Находки складывали у колыбельной божества, тысячелетиями ожидая пробуждения покровителя.

А мир прошлого тем временем столкнулся в решающей схватке, тремя монструозными армиями, сошедшимися на едином поле. В той самой, где люди предали сумасшедших покровителей — и победили, ударив в спину, обретя спокойствие и дарованные богами знания — а с ними и их посмертное проклятие, так как именно эти знания, кровавые и убийственные, унесли миллионы жизней во всех последующих переделах власти.

Уцелевшие артефакты вновь растащили по всему миру — где их и находили, выкупали, выкрадывали и отнимали впоследствии служители спящих богов, к тому времени переродившиеся в настоящие боевые ордена. Еще бы — жить на источнике магии, каким был спящий бог, в изолированном месте, неподвластном штурму, созданным их покровителем для собственной безопасности...

Фил не знал, как текла история в этом мире, но как подсказывало ему все вокруг — наверняка так же. Так что там, под курганом, кроме источника силы мог оказаться приз невероятной ценности — ибо не было больше хранителей, а значит, урожай артефактов собран и ждет пробуждения хозяина. А могло и ничего не быть, кроме озлобленного существа, для которого не прошло и мига с момента начала мировой бойни.

— Ну, удачи, — демонстративно потеряв к беседе интерес, меланхолично продирижировал ложкой Фил и все-таки попробовал свою порцию супа.

Нашел ее вполне съедобной и вкусной, и налег на содержимое тарелки всерьез, вполуха прислушиваясь к разговору за столом.

— Я не чувствую никакого источника, — возмутилась Аркадия, прекрасно помня, каково это — коснуться маленького ручейка спокойствия и уверенности, незримо текущего в самом сердце центральной башни метрополии.

— Не чувствуешь, потому что мы внутри потока. Не с чем сравнивать, — покосился на младшего родича архимаг.

— Но магия почти не работала!.. — перешла на громкий шепот названая сестра.

— Для огня нужен воздух, но попробуй зажечь хотя бы щепу под напором урагана.

— А ритуалы...

— Ритуалы — это форма, в которую заливается сила! Чаша, которую можно подставить даже под водопад!

— От водопада вывернет руки!

— Поэтому руны рисуют на земле, имперская деревенщина, — Кеош надавил голосом, пресекая новые возражения. — Я дам доступ к вычислениям. Если тебе хватит образования их понять.

— А если хватит мозгов, то ты не станешь в это лезть, — поддакнул Фил.

— Оставить бога тебе? — огрызнулась Аркадия.

— Готов отказаться в твою пользу, — отмахнулся он. — Или меняемся на твою порцию супа? — чуть оживился парень, глядя на нетронутую тарелку девчонки.

— Похлебку — на бога? — напряглась та.

— Выгодная сделка, — одобрил Кеош, — я готов заключить.

— У меня нет бога, — проигнорировал его слова Филипп, продолжая говорить только с Арикой. — Я предлагаю отказ от власти над ним в твою пользу.

Завершив со своей тарелкой, парень чуть отодвинулся от стола и голодным взглядом посмотрел на долю девчонки.

— Так как? — уточнил он у нее, потянувшись рукой через стол.

— В чем подвох? — Аркадия с подозрением глянула на архимага, прикрыв тарелку ладошкой.

Недавние бравурные слова об общем деле теперь смотрелись не так лестно и перспективно. Во всяком случае, если от отличного товара отворачивается богатый купец, то есть смысл и самой не спешить с решением.