Кое-что об архимагах

Глава 11

— Я исправился и обрел новый смысл в жизни. Извините, мне нужно работать, — могучий бас Гектора внушал уважение, как и сама кряжистая фигура бывшего кулачного бойца. Огромное бревно на левом плече, прямо поверх рабочей рубахи, придавало словам весомости — килограммов шестьдесят в весовом эквиваленте.

Словом, очередной местный, из числа 'старых знакомых', проникся услышанным, открыл рот и задумчиво почесал затылок — то ли прикидывал, как надо было до такого допиться, то ли '...а не упало ли это самое бревнышко на голову куму?'.

Друзей у Гектора оказалось много, и все они, общей компанией, пришли вытаскивать старого товарища из объятий коварной 'белочки', или, на самый край — из лап чертей — если рекомый кум не закусывал. Да вот не походило это на болезнь разума — выглядел Гектор здоровым, трезвым и говорил на удивление внятно, но почему-то без мата. Тут уже общественность коллективно зачесала голову, подсылая время от времени кого-нибудь справиться — не очнулся ли здоровяк? Гектор завершал разговор одинаково — вот и на этот раз...

— Пригнись! — хором заорали чуть в стороне, где проходил стихийный сбор сочувствующих неожиданному недугу.

Переговорщик успел в самый последний момент присесть, отчего голова его таки разминулась с концом бревна — Гектор просто развернулся и пошел работать.

Не все были достаточно шустры, хоть и предупреждали каждого — но как тут вспомнишь наказы, когда такое происходит? Тех, кому повезло меньше, споро оттаскивали к остальным и лечили сугубо народными средствами. Счастливчики же угощались просто так. В итоге голова кружилась и ноги не держали и тех и других.

— Пять-три, — с досадой пробурчал на заборе детский голос. Следом треснул о лоб щелбан и раздалось недовольное шипение: — Дед, нечестно!..

Компания архимагов отдыхала — прямо на верху трехметровой ограды, за ночь поднятой сильным и неутомимым зомби. Мать и тетя с рассветом ушли в поле, оставив детей следить за больным дядькой. Мужчин не тревожили — в честь чуда им дали выходной. Да и какие из них работники, после вчерашнего и хмельного...

— И зачем нам вообще забор? — проворчала Аркадия, стрельнув глазами на потирающего лоб Фила. Попытка залезть вслед за остальными завершилось испачканным смолой платьем, что совсем не прибавило настроения.

— А зачем нам еще один дом? — ответил вопросом архимаг.

— А зачем вообще разбирать дом лесоруба? — не сдавалась Аркадия.

— Чтобы были бревна для забора, — улыбнулся солнцу Кеош.

Аркадия заметила, что тихо рычит.

— Вот вылечится наш пациент — и вернется назад: столько усилий напрасно. А так — не вернется, потому что некуда, — пояснили ей.

— Но забор-то нам зачем? — всплеснула руками девочка. — Половина двора в тени.

— Нельзя мне без хорошего забора. Я сделал слишком много хорошего этим милым людям и собираюсь сделать еще больше, — архимаг наклонился влево и выпрямился уже с котом в руках — любопытному животному тоже понравилось сидеть наверху. — Ты смотри, какая прелесть!

Кот выглядел очень колоритно — полосато-рыжий, явный ветеран деревенских кошачьих сражений и титулованный убийца грызунов. Уши несли следы яростных схваток, на боках, если его погладить, ощущались старые шрамы, шерсть тоже имела вид весьма воинственно-потрепанный — но мордочка так и светилась умом и хитринкой.

— То есть? — уточнил Фил и присоединился к поглаживанию кота.

— Не оставят нас в покое, — промурчал архимаг, — вчера нашу и дядину корову забили на общем празднике.

— Как? — ахнула Аркадия.

— Тесаком. Ох уж эти архидемоны... вечно вам подробности подавай, — с осуждением покачал Кеош и легко увернулся от затрещины.

— Что делать собираешься? — Фил, сидевший посередине, отклонился чуть назад, чтобы не попасть под удар.

— До барона дойти придется, провести беседу об организации хозяйства в отдельно взятом поселении, — Кеош отсел в сторону и продолжил гладить кота, разместив его на коленках.

— Не проникнется, — категорично покачал головой Фил.

— Я ж не просто так, а аргументы приведу, — значительно поднял палец ввысь Кеош.

— А у кошки — блохи! — выдала Аркадия, которую возмутительно оттеснили от мягкого кота, и все-таки показала язык.

— И что? Я вчера вот такущ-щего клопа видел, — Фил развел руками, показывая размер не меньше метра, — проснулся — смотрю, на твоем лице сидит и усами шевелит! Знаешь, как страшно было? Вдруг на меня перескочит!

Аркадия усилием воли заставила себя не потереть руками лицо. Гордо приосанилась и посмотрела вправо-ввысь.

— А, вот он, на шее у тебя! — довольно ткнул пальцем Фил.

— Кви-и!.. — девочка отчаянно захлопала по себе ладошками. И тут же, уловив радость в глазах парня, принялась его душить.

— Тихо, кота мне спугнете!.. — цыкнул на них архимаг. — У меня, между прочим, ни одного кота в детстве не было. А потом как-то не до них было, честное слово.

— Кхр-де-ед... — прохрипел Фил, пытаясь расцепить сильные руки демоницы.

— Вот я и говорю, ни одного кота! Только собаки — ловчие, поисковые. Даже против крыс — специальная порода собак, представляете?

— Кхх-х-ха...

— Аркадия, в твоих руках не только темный, преступник и убийца, но еще и наш повар! — отметил архимаг.

Девочка с неохотой отцепила руки от посеревшего Фила.

— Спасибо, дед... — едва смог выдохнуть Фил.

— Да не за что. Вот, приготовь, — Кеош передал нечто мягкое и теплое в руки Фила.

— Ты же сказал, что любишь котов? — возмутилась Аркадия.

— Когда? — деланно возмутился архимаг и слитным движением соскочил с забора. — Пойду прогуляюсь.

Фил же пришел в себя и сейчас с интересом смотрел на мило умывающегося представителя кошачьих.

— А ведь дед прав, ни одного кота в детстве, — и погладил замурчавшее животное.

— И ты его приготовишь? — приподняла бровь девочка.

— Нет, конечно, — возмутился тот, — сходим с Пиратом на рыбалку!

— Удочки, сети, снасти? — монотонно перечислила Аркадия, намекая на недостающее.

— Зачем, если есть кот?

— Э-э, по-моему, ты мало знаешь о котах и рыбалке, — осторожно предположила девочка.

— Коты ловят рыбу? — нахмурился Фил.

— Да, но редко и мало, — быстро произнесла она.

— А почему? Потому что с берега, — важно ответил Фил, — а если закинуть его подальше, то...

— Они воды боятся!

— Хватит придумывать, женщина! — Фил спрыгнул с забора, удерживая кота, и зашагал вниз по дороге.

— Планы на жизнь — захватить мир, не сойти с ума, — обреченно выдохнула Аркадия, когда фигурка мальчика скрылась из виду. — Хотя пункты надо поменять местами.

В очередной раз она с досадой попыталась оттереть смолу с платья, вновь убедилась, что дело это бесперспективное — только больше испачкаешь, и решительно, но аккуратно слезла с забора. Следующим ее делом была как раз одежда — и для местной жизни, и для большого города.

Старый дом девочки, расположенный выше по улице, нависал мрачной брошенной коробкой над высокой гущей травы, тронутой желтым окрасом подступающей осени. Дверь не поддалась ни внутрь, ни наружу, игнорируя резкие и сильные рывки за массивную ручку — видимо, закрыта изнутри, а последний, кто был в доме, уходил через окно, закрыв деревянными ставнями и этот путь в жилище.

Аркадии нужно было место — подошел бы сарай, но вход в него заколотили еще и несколькими горбылями от досок — если отодрать, со стороны будут заметны светлые полосы на постаревшем дереве. Словом, дом выглядел предпочтительнее.

Девочка вскарабкалась на уровень окон, подцепила преобразованной в когти рукой правую ставню и с ойканьем выломала створку целиком — не рассчитала силу. Густая трава заглушила звук от падения дерева на землю. Аркадия воровато оглянулась по сторонам, подтянулась, присела на подоконник и осторожно спустилась вниз — свет из окна не освещал место прямо под ней, а оцарапаться совсем не хотелось.

Постепенно глаза привыкли к полумраку, открывая вид на такой же, как и в прежнем доме, прямоугольник комнаты с печкой посередине. Где-то в подполе зашуршала мышь, обозначая гнездовье вредных грызунов, ходивших из подпола забытого дома за добычей в обжитые места. Аркадия сделала отметку — в своем доме она такого не потерпит.

Вещей не было, как и мебели — голые стены, покрытые паутиной, запах пыли и сырости.

Девочка мысленно определила центр свободного пространства и встала на нужную точку. Закрыла глаза, вдохнула-выдохнула, пытаясь успокоить мысли и примириться с тем, что произойдет дальше. То, что предстояло сделать, вряд ли можно было называть приятным, но это было необходимо. С досадой цыкнула, отметив свет из открытого окна — ее помощники любили тьму. Одним движением она вышагнула из платьица, оставшись в нижней рубашке, и занавесила проем в окне.

Теперь — дождаться, пока глаза вновь привыкнут к полумраку, и вернуться на обозначенную точку.

Новый вдох — и мягкий, теплый огонек зажегся над головой. За ним — второй и третий... шестой. Огоньки мягко спустились к шее, опоясывая ее ожерельем. Теперь — ждать, и не бояться.

Через минуту она почувствовала мириады еле ощутимых прикосновений к коже. Тени на стенах поколебались от движения тысяч зачарованных паучков, что устремились к волшебному свету из всех углов дома, протягивая миллионы нитей к манящей цели. Аркадия закрыла глаза, представляя будущее платье, детализируя его перед глазами — а заодно отрешаясь от еле слышного скрипа миллионов лапок собственного окружения. Вслед за ее мыслью начали двигаться шары света, а вслед за светом — в причудливом танце, создавая под собой ровное, тонкое полотно невероятной прочности и красоты — ее новые работники. Медленно тянулись секунды, тысячи портных создавали наряд без единого шва — легкий, мягкий и практичный...

— Я не помешаю? — деланно прокашлялись рядом.

Аркадия вздрогнула, открыла глаза, но все вокруг пряталось в контрасте тени и света от магических шаров.

— Мешаешь, — строгим тоном, отработанным на нежелательных кавалерах, припечатала девочка.

— Ты уверена? — со смешинкой ответил Кеош.

— У вас есть достойные, приличествующие вашей чести причины быть в комнате наедине с неженатой неодетой девушкой,? — витиевато спросила Аркадия, закрыла глаза и попыталась успокоиться.

— Отравление оной девицы, — охотно пояснил архимаг. — Посмотри вокруг еще раз.

Аркадия с неохотой приоткрыла глаз — вроде все было по-прежнему. Открыла второй, попыталась оглядеться и поняла, что жестко зафиксирована — руки прижаты к телу, а сама она висит над полом в паучьем коконе! Магия не подчинялась, родовые способности — тоже глухо! Волна паники захлестнула девочку.

— А как же клятва?! — выпалила она.

— Не нарушена, — убил последнюю надежду маг. — Видишь ли, среди очарованных тобой пауков были, как бы это сказать... мои паучки. Твоя попытка захватить над ними контроль была воспринята как нападение. Именно поэтому в твоей крови яд, а тело сковано.

— Но я же не нападала на тебя!

— Девочка, у нас на территории огорода два выхода в преисподнюю. Если ты считаешь, что я буду ходить и улыбаться, когда кто-то рядом напачкал — ты сильно ошибаешься. Вы, демоны, такие предсказуемые. Как что — сразу вход в домен, накачка силы, потом — прорыв и что там дальше? Новая Империя?

— Нет! Я не хотела, это совсем для другого! — истово заговорила девочка, ощущая, как холод растекается по телу.

— Ну-ка, послушаем... — архимаг зашагал по комнате, а вслед за ним сдвинулись его тени — огромные, отражающие истинную силу и мудрость тысячелетнего существа.

— Золото... — Аркадия с досады прикусила губу. Все планы, вся жизнь — все пошло прахом. Но она чувствовала — нельзя молчать! — Золото резонирует с бездной. Оно тут есть!

— Хм, старый клад? То есть ты берешь золото, идешь к местному барону, а он тебе этак: 'Разлюбезная моя, у меня нет сдачи, вы не могли бы принять в ее качестве всю эту деревеньку с холопами?'. Тут и серебра-то уж год не видели.

— Нет, золото для легенды! Самородное! Я хотела уйти с купцами. В городе достойно жить, не здесь. Здесь даже ванны нет! — напоследок возмутилась она от всей души.

— Так, сойдемся на том, что девочка ты умная, — замер на месте архимаг. — С купцами все ясно — ты их убьешь и поднимешь свитой.

— А сам будто святой! Трех человек убил... — язвительно прошипела Аркадия.

— Все по закону, — отмахнулся архимаг.

— Да? За клубнику — человека?

— За превышение должностных полномочий, взяточничество, воровство и нарушение дисциплины на посту.

— А во время казни? — не сдавалась Аркадия.

— За несправедливый суд и как непосредственных начальников, виновных в деянии подчиненного.

— А кота?

— Дальше.

— Невинное животное! — уловила слабину девочка.

— У тебя не слишком много времени, чтобы сожалеть о котах, — вернулся к теме архимаг. — Итак, ты берешь свое золото, едешь с караванщиками в город. Но что ты станешь делать с остальными людьми, как объяснишь природу слитков? Скажешь, дали в счет платы? А кто и за что? Любопытных будет очень много — вопросов не избежать, всех не перебить.

— Золото в ручье, — выдохнула Аркадия, пытаясь сдержать слезы от собственной беспомощности.

— Так, — вновь зашагал архимаг, — якобы золотой прииск в селении. Ты шикуешь в городе, а тем временем все заинтересованные бегут сюда, сжигают тут все подчистую, выстраивают бараки, заселяют их местными жителями и отправляют намывать золото. Какая ты добрая девочка. Отличный план, к слову.

— Я не хотела так! — истово зашептала она, чувствуя, как становится сложно говорить.

— Но именно так и будет, вернее — было бы. Золото уже в ручье?

— Я подняла жилу. К поверхности. Вода намоет. Не сразу, — мысли, искаженные болью, вырывались отдельными фразами.

— Тогда еще ладно, — вздохнул он. — У меня есть к тебе деловое предложение. Хочешь жить?

— Да! — сразу ответила она, чувствуя, как утекают мгновения.

— Г-хм. Я хотел поговорить о внуке. Он дорог мне. Скоро выйдет в город — не останется в деревне. Я хочу жить тут. Вы же, молодые, не можете сидеть на одном месте.

— Он же темный... — нашла в себе силы удивиться Аркадия.

— У всех нас есть недостатки, — примирительно развел руками архимаг.

— Он человека в зомби превратил!

— Не человека, а мародера. За мародерство — смерть.

— Где вы такие законы нашли: за все — смерть? — нашла в себе силы пошутить Аркадия.

— Мои законы, вполне нормальные, — хмыкнул Кеош.

— Но это — другой мир!

— Мои законы там, где я, — пресек возражения архимаг. — Вернемся к сделке. Я останусь тут, не пойду за внуком. Поэтому я хочу, чтобы ты последила за ним. Если исправится — пусть живет. Если нет — убьешь его. Кроме этого — само собой — приберешься за собой в деревне. Никаких каверн, никаких волков.

— Я согласна! — выдохнула Аркадия из последних сил, закрывая глаза.

— Я и не сомневался, — шепнуло где-то очень рядом.

Девочка открыла глаза и обнаружила себя сидящей на полу, в том, что было коконом. Холода в теле не ощущалось, тело привычно преображалось — словно и не было яда несколькими мгновениями раньше. Архимага тоже не было. В голове словно разорвалась струна — больно, звонко, обидно. Вслед за этим чувством, Аркадия разревелась так, как, быть может, она это делала лишь в самой ранней юности. Только через несколько минут она нашла в себе силы подняться с места, вылезть в окно и деревянной походкой двинуться к дому. Клочки паутины оставались на высокой траве, освобождая ее от остатков кокона.