Кое-что об архимагах

— Правда?.. — шепнула магиня, делая шажок назад, будто столь малое расстояние способно защитить от заклятий, которым плевать на пространство.

Архимаг неохотно кивнул, но тут же вставил фразу.

— Я считаю подобное неприемлемым.

— Оцени красоту оборота, — фыркнул его родич, — ни единого прямого обещания!

За что удостоился насупленного вида от парня-ровесника — новое тело архимага еще не научилось выдавать испепеляюще-гневный взгляд.

— Договор, — кивнул глава рода и абсолютно спокойно продиктовал стандартный контракт между демоном и вызывающим.

— Добавь еще непричинение вреда мужу и детям, — Фил с интересом смотрел на дуэль взглядов между мальчиком и девочкой.

— Не дождешься! — шикнула Аркадия, прекрасно понимая, для чего темный решил напомнить о сохранности супруга.

— Ну и зря, — хмыкнул парень и продолжил пропалывать участок возле павшей волчицы.

— Превращай уже свою пятерню... — проворчал архимаг и со старческим кряхтением, вовсе не свойственным новому телу, присел возле убитого волчонка.

Аркадия преобразила указательный палец в длинное острое лезвие, отливающее багровым цветом, остальные же пальцы сжала в кулачок. Девушка села боком, протянула руку к главе группы, а сама стала рассматривать верхушки деревьев, вовсе не желая видеть внутренности зверя.

Архимаг перехватил руку и с изрядной сноровкой, за минусом не особо удобного инструмента, принялся свежевать тушу. Мясо хищника не годилось в пищу — мало ли какую падаль ело создание, так что вся затея была ради шкуры — плотной, мягкой и крепкой. Силы магии вполне хватало на простенькое заклинание дубления из арсенала кожевников, постепенно, участок за участком, превращавшее снятую шкуру в готовый продукт.

— Ой, а что это такое теплое? — полюбопытствовала Аркадия, все же разжав кулачок.

— Сердце. Стой, куда руку дернула! Чуть живот мне не вскрыла!.. — прорычал архимаг, перехватывая мокрое от крови запястье в самый последний момент. — Все, завершил уже, — буркнул он, возвращая девочке контроль над рукой.

— И где теперь ее вымыть? — с досадой произнесла Аркадия, пытаясь оттереть ладонь листом лопуха. Одежду пачкать совсем не хотелось.

— Оближи, что ты как не демон...

— Своему волчонку предложи, — посоветовал Фил, не отвлекаясь от прежнего занятия.

— А что ты делаешь? — обратилась Аркадия к архимагу, шикнув на заинтересовавшегося питомца и оттерев руку о кору дерева.

— Обувь, — кратко ответил парень, прикладывая к ноге куски шкуры мехом вовнутрь. Широкую полосу ткани обернул вокруг лодыжки и надежно закрепил шкуру на ноге.

— Мне можно такие же? — робко поинтересовалась девочка. Ноги нового тела были привычны ходить по голой земле, но когда это добавляло здоровья, особенно девушке? И это еще без колючек, острых веток и ползучих гадов под ногами!

— Вон у тебя волк бегает. Возьми да сделай, — буркнул Иннокентий и принялся мастерить веревки из разорванной рубахи.

Девочка гордо повернулась спиной к архимагу, не желая и слышать о подобном, но почти сразу обернулась — с видом, гордым от придуманной пакости:

— Назову его Кешей.

Волчонок радостно гавкнул и от радости стал виться рядом с хозяйкой.

— Долго он не проживет с таким именем, — мальчик с душой древнего старца аж побагровел от сдерживаемой ярости, резко дернул ткань, разрывая полотно на новые полосы.

— Дилетант, — веско приговорил Фил, бросив взгляд на получившуюся обувку, и с деловым видом утащил часть шкуры к себе.

— Испортишь — больше не дам, — буркнули ему в ответ.

На десяток минут установилась деятельная атмосфера созидания, перемежаемая деловитыми хмыканьями и шиканьями занятых мастеров в сторону любопытствующей девчонки. В итоге ее подрядили заниматься ритуальным кругом — у волчонка на диво хорошо получалось разравнивать площадку, раскидывая лапами небольшие холмики и остатки травы. Не то чтобы все мигом забыли увиденное во время клятвы и решили относиться друг к другу по-прежнему, но возраст, когда эмоции брали верх над разумом, требуя устроить скандал и истерику, давно прошел. Каждый из троих попросту отметил старт обратного отсчета долгого, но такого короткого перемирия.

— Дорогая, извольте вашу ножку для примерки.

Рядом с Филом лежали туфли-лодочки, неведомо как смастеренные парнем из шкуры и воздуха — такие же, как и на его ногах. Как бы ни остерегалась темного Аркадия, уступить перед изяществом обувки она не смогла.

— Как хорошо... — девочка буквально нежилась в мягкости завернутой внутрь шерсти. Правда, было изрядно жарковато, но куда как лучше, чем вообще без обуви. Зато, если время от времени снимать обувку — ощущения становились просто чудесными, когда слегка вспотевшую ступню охлаждал легкий лесной ветерок.

Между тем вокруг волчицы закружили парни, изредка переговариваясь. Вражда была временно забыта перед лицом общего противника — хищников леса, и общей миссии — выживания.

— Ты чего чертишь? — возмутился лидер, когда рассмотрел, что ваяет на своей стороне пентаграммы парень.

— Временный возврат души в тело, — пожал плечами Фил.

— Это — запрещено! — гаркнул архимаг, затирая руками десяток символов между лучами звезды.

— Мне? Кем? — деланно удивился темный. — Зато у зверя будет прошлая память и навыки. А твоя пародия только маршировать умеет и грызть по команде.

— Этого вполне достаточно.

— А обратно нас кто выведет, ты об этом подумал?

— Эти дети сюда бежали сломя голову, — не отступал архимаг, — полно следов.

— Хорошо, а путь до встречи с волчицей? Как ты выйдешь на дорогу, если тут вообще где-то есть дорога?

— Разберусь, — проворчали в ответ.

— Фил прав, — девочка завершила собирать разбросанные по поляне ягоды в корзины и сейчас поставила все три в один ряд. Ягод было немного — не успели собрать толком... — От поляны ведут три следа: первый оставили дети, два других — ты на волчице, когда дрался с ней и возвращался обратно. Если честно, я не помню, какой из путей верный.

— Я тоже, — кивнул парень.

— Демон с вами... впрочем, демон действительно с нами. И черт... тоже с нами. С кем я связался... — плюнул архимаг и отошел в сторону.

Фил сноровисто восстановил руны и повторил их еще три раза.

— Готово, старый. Поднимай, — на всякий случай двое отошли ближе к дереву, архимаг же шагнул ближе к кругу.

— Нужно жертвенное животное, давай сюда Кешу, — заявил маг.

— Старый, а такой врун, — Фил опередил гневный ответ девушки.

— Стоило попробовать, — хмыкнул дед и сосредоточился на рисунке.

Прошли те времена, когда он кричал или шептал что-то над гексаграммами, ныне же достаточно было стальной воли в качестве проводника мощи. Земля под рунами почернела, словно над ней долго, неделями, жгли костры. Рисунки же окрасились багровым, отражая в себе пламя тех глубин, откуда извлекалась душа и мелкий полуразумный демон, который будет контролировать своевольное создание, подпитывая умершее тело в недолгие часы новой жизни.

Тело поверженного зверя дернулось в судороге, потом еще в нескольких, пока демон 'примеривал' оболочку на себя и укрощал душу волчицы. Наконец мощная фигура уверенно встала на лапы, подняла каждую из них по очереди, пробуя, шагнула вперед, попятилась назад и перекатилась через спину. При очередном движении взгляды волка и архимага пересеклись, зверь тут же рухнул на пузо, словно подрубленный, и пополз к ногам мальчика.

Иннокентий довольно хмыкнул, оперся телом о высокое, даже в таком положении, тело волка, и перекинул ногу через торс зверя, оседлав поднятого монстра. Волк тут же поднялся на четыре лапы и жадно втянул воздух, выполняя невысказанную команду.

— Счастливо оставаться, — архимаг шутливо приложил руку к непокрытой голове и легонько приударил ногами по бокам волка.

Зверь остался на месте. Более того, вовсе перестал слушаться команд.

— Какая досада, — хмыкнул Фил, — наверное, что-то случилось?

— Ты? — уже понимая, кто виновник произошедшего, спросил архимаг.

— Сам же разрешил добавить пару рун, — улыбнулся внук. Волк снова рухнул на пузо. — Подвиньтесь, папаша,

Фил подсадил Аркадию, дав ей опереться ножками на руки, сжатые в зацеп, а потом уже и сам прыгнул на широкую спину волка. Снизу негодующе тявкнул волчонок.

— Догоняй, хвостатый, — обратился к псу парень и вернул контроль над волком.

Бронированным големом возрожденное создание неспешно ступало сквозь лесную чащу. Медленный его шаг совершенно не укачивал и все равно был куда быстрее, чем ходьба пешком. К тому же трое никуда не спешили и с интересом пытались разглядеть что-либо через чащу леса — выходило так себе, уж больно дико все разрослось. По ветвям стремительно проносились белки и иные пушистые создания, отчего-то как на подбор огромные и с явно хищными пастями — если такие и питались шишками да орехами, то только в качестве гарнира к мясу. Благо животные опасались нападать на поднятого зверя и рассматривали седоков с безопасного расстояния. Волчица легко шла по следу обратно, не особо-то и собирая колючки да разнообразную грязь на шкуру — подселенная обратно душа знала, как и куда ступать, чтобы не щелкнуть лишний раз сухостоем под лапой. Под ногами одержимого зверя вился волчонок, умудряясь не попасть под следующий шаг, но и не вылезая из-под брюха — то ли условный рефлекс, то ли нежелание стать обедом более сильному хищнику. Словом, лес оценил путников как трудно-съедобных, и продолжил жить своей жизнью.

Через десяток минут всадники выехали к малиннику, где наверняка и состоялась памятная встреча — на ветвях крайних к ним кустов остались зацепки оторванной ткани, подходившей к недостающему куску на рубахе Фила.

— Давайте соберем? — Аркадия обернулась назад, справедливо решив, что хоть парень и темный, но в качестве временного союзника вполне годится.

Ягоды на кустах отличались от привычных тем же, что и все окружение — размером. Малина была с детский кулачок величиной и превосходила по вкусу обычную родственницу — компания уже успела это оценить, основательно подчистив то, что было собрано детьми раньше и не растерялось в процессе бегства.

— Дед? — Фил обратился к старшему, предлагая разделить ответственность. Скорее, из-за желания дать ему иллюзию власти, тем самым замяв недавние промахи. Пока было рано ссориться, а уж учитывая, что в этом мире они, судя по внешности, с большой долей вероятности — братья и, быть может, жить им в одном доме, то и вовсе глупо.

— Согласен, — кивнул без особого желания старший из мальчиков и спрыгнул с волка, перекидывая с пояса зацепленную корзину. Ягоды были действительно вкусными, к тому же голод активно стучался в сознание, хоть и привычно удерживался силой воли. Молодой организм стоило хорошо кормить.

Первый десяток минут трое просто ели, не заморачиваясь сбором ягод — нервная обстановка минувших часов придала аппетита. Поднятая волчица зорко приглядывалась в подступающую чащобу и принюхивалась окровавленным носом, защищая компанию. Волчонок Кеша занимался тем же самым, успешно совмещая с поеданием ягод — собственно, волком он был уже весьма условно, так как в недавнем прошлом уже умер и успел воскреснуть, потому в еде был непривередлив.

Вскоре и корзины были наполнены почти доверху, чтобы не растрясти по пути. Руки слегка саднило от соприкосновения с иголками, но в целом отряд был доволен и уверенно смотрел вперед. Правда, не весь.

Фил в этот момент смотрел назад, прямо в глаза матерому медведю, что умудрился абсолютно бесшумно приблизиться с подветренной стороны от кустов.

— Пш-ш, — шикнул он, привлекая внимание спутников, и тут же шагнул назад, повторяя в обратном направлении движение медведя. Неприятных чувств добавляло отношение зверя к волчице — хозяин леса посмотрел на нее и пренебрежительно отвел морду, мол, видели и покруче. А это было... плохо, если сказать вежливо и тактично.

— Вот и хозяин малины объявился, — скучающим голосом прокомментировал архимаг, пытаясь взглядом найти подходящее оружие. На свою беду, дубинку он оставил у дерева как лишний груз, с учетом поднятого охранника, — предлагаю натравить на него Кешу, а во фланг ударить взрослым волком.

— Какая шуба пропадет... — вздохнул Фил.

Медведь ответил низким рыком и шагнул к цели.

— Отвлекаем на себя, — скомандовал архимаг, не услышал ответа и, обернувшись, заметил знакомые фигуры на вершине высокого деревца в десятке шагов.

— Я болею за тебя! — поддержали из кроны голосом племянника.

Болел он, ясное дело, за медведя... В ответ архимаг только оскалился, подавая волчице команду атаковать — справится и сам. Беззвучно ринулось с метра серебристое тело — и с шумом рухнуло на бок, сметенное невидимой волной, прокатилось по поляне, врезалось в малинник, застряв сломанным телом в переплетении ветвей. До мага донесся отзвук разорванного призыва — волчица умерла во второй раз.

Мгновение архимаг стоял шокированный, прикипев взглядом к набирающему разбег медведю. Он многое повидал, в том числе чудовищ гораздо опаснее, чем зверь, способный вот так, походя, выдать воздушный толчок с силой среднего адепта. Но то было не в обычном лесу, не в зарослях малинника!

Потерянное время болезненно аукнулось — крупные, массивные деревья уже были вне досягаемости. Рывком достигнув ближайшее из доступных, маг буквально взлетел по тонкому, всего в два обхвата ладоней, стволу, и чуть не рухнул от сильного толчка — медведь оказался ненамного медлительней.

— Предлагаю помощь, недорого, — донеслось справа-сверху.

— Душу мою не получишь, — выдавил старший, перемещаясь с ветки на более высокую.

— Мои запросы гораздо скромнее — всего лишь жизнь. Моя. — уже без бравады завершил Фил.

Архимаг кинул взгляд на зверя, затем на дерево с родственником и демоницей поодаль. Ствол резко дернулся от очередного удара, едва не скинув мага вниз.

— Согласен, — кое-как усмирив дыхание, он заставил себя спокойно и с ленцой принять сделку.

— Один момент!

Фил перебрался вниз, встав вровень с Аркадией, по другую сторону ствола.

— Дорогая, можно ваш пальчик? — подмигнул он черными глазами без намека на зрачки, протянув руку ладонью вверх.

Лезвие преобразованного ногтя прочертило на ладони парня черно-алую линию, тут же закрытую оторванным рукавом. Кровь моментально пропитала тряпку, делая ее скорее черной, чем красной.

Фил с тревогой посматривал то на тряпку, то на разбушевавшегося хищника — дела на соседнем дереве шли совсем скверно. Под тяжестью медвежьей туши, вцепившейся передними лапами на доступной им высоте, ствол почти пригнулся к земле.

— Медвежонок! — гаркнул Фил, кидаясь вниз ветками и громко голося, привлекая внимание.

Получилось — зверь вальяжно развернулся и направился к новой мишени. Торопиться ему совершенно некуда, а обедать лучше в тишине и без обидного осыпания трухой.

Обмотав часть сломанной ветви кровавой тряпкой, парень скинул ее перед мордой зверя.

— Ну же... — тихо прошептал он, вцепившись руками в кору.

Мохнатая морда ткнулась в алую тряпку, пахнущую лакомым ароматом, зло ревя, поворочала ее по земле, зацепив клыками. Фил наблюдал за поведением зверя, подмечая возникшую неуклюжесть, сонную расслабленность в движениях, и под конец — к великому его облечению, выраженному глубоким вздохом — медведь рухнул замертво с черно-алой тряпкой на клыках.