Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть5

Ну ещё бы! Помню, как поглядывали Светозарный и Хранитель Света на артефакт, сверкавший на пальце подгорного мага.

— Ты-то как здесь? — недовольно спросил Дигрим, осторожно отводя кулак брата в сторону.

— А мимо шёл, — прищурился Дангор.

В отличие от Дигги он спокойно воспринял наше появление, а вот я никак не мог поверить в то, что вижу. Неужели у подгорного народа существует собственный Ментал? Маг усмехнулся.

— Ну, Ментал там или не Ментал, а Земля-то завсегда при нас, ФиДель.

И для наглядности притопнул ногой.

— А ежели чего, можно и с Камнем потолковать. А Данги — что ж, близнецы мы, куда от него денешься? Вот и ходит, где вздумается. У вас-то с Гилом нешто не так?

— Так, Мастер, — улыбнулся я.

Дангор тем временем успел расцеловаться с сестрицей и собирался было хлопнуть меня по плечу, но спохватился и осторожно пожал протянутую руку.

— Ну будет, будет уже, — строго сказал Дигрим. — Дело у них да времени край, ай не видишь?

— Вижу, как не видать. Чай в гости-то по головам не ходят! Сказывайте.

— Сначала ответь мне, Мастер: ты помнишь, что пообещал у Азури-Шан?

— Как не помнить, ФиДель? Помню, — кивнул Дангор. — Путь в Эльдамаль не дольше жизни. Ежели чего, найдём и туда дорогу. Так, что ль?

— Так, родич. Слова твои оказались пророческими. О том, что здесь случилось две тысячи лэдов назад, вы теперь знаете не меньше нашего. Так вот: не дошли Тангары до Эльдамаля: Силы двух Стихий — Света и Земли — оказалось мало, чтобы преодолеть защитный Купол. Переход превратился в ловушку. К несчастью, Путь, по которому можно было вернуться, был утерян во время столкновения с Куполом. Новое обретение Пути — последняя надежда вашего клана.

— Да, натворили делов Старейшие, — задумчиво проговорил Дангор. — Похоже, окромя нас разгребать некому, а, Дигги?

— Выходит, так, Данги. Переход открывался из Амандора, стало быть, отсюда и поиск начинать надобно.

— Верно мыслишь, маг. Ищи по крови, не ошибёшься, — сказал я.

— Благодарствую за совет, феальдин, — ответил тот и сокрушённо вздохнул, — Однако без новых тангарских рун, коими тот Путь открывался, кровь эта будет не гуще водицы.

Тара молча расстегнула ремни куртки и вынула из-за пазухи что-то вроде тетрадки.

— Держи, Дигги, здесь вся тангарская премудрость. Аскарх Таргон передал. Дайенар завтра в полдень, по амандорскому времени в полночь. И Трайн вам в помощь, Верховный.

... — Как всё прошло? — спросил Гил.

— Нормально. Тебе привет. Тара, я не понял, откуда взялась тетрадь?

— Тетрадь? — удивилась она и тут же рассмеялась. — Да не было никакой тетради: я просто использовала подходящий мыслеобраз. Как-то ведь нужно было передать Дигриму Знание Таргона!

Элутар, кажется, с меня хватит. Я потёр пальцами виски. Гил с тревогой наблюдал за мной. Ещё бы: Навигатор, переставший отличать Ментал от реальности!

— Так, валатэр, в следующий раз отработаешь ты. Я — в резерве.

— Да ладно тебе, Дель, — Тара продолжала улыбаться. — Это же была Веда. Там всё ощущается иначе, более реально, что ли. Кстати, знаешь, где мы только что были? В амандорском кабинете Таргона Тангара!

Затворник

Тара

Вернуться домой. Не знаю, станет ли это когда-нибудь возможным? Странно, но меня почему-то совсем не тянуло на Терру. Детства я почти не помню, родителей — только по фотографиям и рассказам бабушки. Когда она умерла, мне пришлось уехать из города, чтобы не сойти с ума от одиночества и тоски. Так что, можно считать, родного дома у меня теперь тоже нет. Друзья? Наверное, они были бы рады, но у каждого из них своя жизнь. Да и куда возвращаться? Туда, где мы жили с Делем и мальчиками? Нет уж, благодарю покорно. Это ведь был Силоворот — неконтролируемый выброс Силы. Не будь я Навигатором, всё могло бы закончиться прямо на месте, а так.... Случилось то, что случилось. Правда, тогда Навигатор из меня был никакой, поэтому вместо Эльдамаля я попала в Амандор, откуда Фаро прибыл на Терру. Живой мир обеспечил мне мягкую посадку в Белегорне, и куда я бы действительно хотела вернуться, так это туда! Хорошо, что наша ментальная Связь с Дигримом и Дангором была короткой: дольше я бы не выдержала. Когда они найдут потерянный Путь, я узнаю об этом, просто выйдя на Перекрёсток. Подгорные маги откроют Переход, и... что, всё закончится? Я вздохнула: если бы!

В спальне было темно. Из-за неплотно задвинутой дверной портьеры пробивался свет: в гостинной о чём-то тихо разговаривали эльфы. Прислушиваться не хотелось. Когда мы возвращались с семейного обеда, устроенного Дорином, я думала, упаду, не дойдя до кровати. А вот поди ж ты: сна как не бывало! Я поёрзала, поудобнее пристраивая голову на подушке: жёсткий полосатый валик мало походил на то, к чему я привыкла. Любезные хозяева позаботились о гостях, положив на каменную лежанку несколько тюфяков, но, проведя ночь в такой постели, утром я рисковала не разогнуться. Нет, с меня хватит! Я откинула подбитое мехом одеяло. Интересно, чьи это шкуры? Впрочем, иногда лучше не знать.

В зале я появилась, держась одной рукой за шею, другой — за поясницу. Ребята не сразу обратили внимание: играли в какую-то настольную игру. Феальдины! Как дети, честное слово! Гил, сидевший вполоборота к двери, тихо присвистнул. Дель оглянулся, и его брови медленно поползли вверх. Он быстро подошёл ко мне и, взяв за плечи, развернул спиной. Сначала муж просто осторожно разминал мои затёкшие мышцы, затем его чуткие пальцы пробежали вдоль позвоночника, разливая приятное тепло.

— Ой! — мгновенная боль пронзила спину где-то на уровне лопаток.

Дель развернул меня к себе.

— Ай, — улыбнулся он. — Ну как, отдохнула?

— Даже не напоминай!

Я подвигала плечами, прислушиваясь к себе.

— Кажется, ты всё починил.

— Разумеется.

Ах, какие глаза! Думаю, от одного братского поцелуя авторитет командира не упадёт. Я закинула руки на шею мужу и поцеловала его в щёку, дабы не нарушать субординации. Дель поднял бровь, Гил сделал то же самое. Элутар, словно отражение в зеркале! Сомбрэль уставился в стол. Ну да, у Тёмных даже братский поцелуй гватамари считается чуть ли не интимом.

— Чем занимаетесь, феальдины?

— Стратегией, — улыбнулся Гил. — Тебе понравится.

Перед ним на столе лежала высокая — примерно в делантр толщиной — игральная доска треугольной формы. Её поверхность была набрана из треугольных же золотых и самоцветных пластин: синих сапхов, красных рубисов и зелёных смералей. Каждому игроку соответствовал определённый цвет. Фигурки, стоявшие на игровых полях, также были вырезаны из драгоценных камней. Я узнала только три из них: гнома-берзарга, гномму-атхару и дракона, остальные существа были мне не знакомы. Фигурки располагались на разной высоте: оказывается, игровые поля представляли собой утопленные в камень самоцветные призмы, поднимавшиеся и опускавшиеся в зависимости от цвета и старшинства попавшей на них фигурки. Кажется, игра начинала мне нравиться.

— И как в неё играть?

— Пытаемся разобраться. Я видел похожую игру в Амандоре, но та была попроще.

— А это что значит?

Я указала на красные фигурки, теснившие зелёные и синие с двух сторон, вынуждая их соперничать за игровое пространство.

— А это значит, что Сомбрэль пытается столкнуть нас с Делем между собой, чтобы потом разобраться с тем, кто останется. Один на один.

— А вы?

— А мы скорее всего объединимся против него, а уж потом разберёмся друг с другом, — он подмигнул брату. — Один на один.

Сомбрэль поднял на Гила глаза.

— Хотелось бы на это взглянуть.

В ответ Гил черкнул большим пальцем возле шеи — красноречивый жест, знакомый мне ещё по Диким Копям.

— Зря ты разделил силы, Сомбрэль, — заметила я.

— А у меня был выбор, ТариАна?

И он повторил жест Гила. Пришлось согласиться: его шансы против близнецов с самого начала были невелики.

— А центр?

— Центр прикрывает гватамари.

Сомбрэль указал на фигурку атхары, стоящую на высокой рубисовой призме. Нейтральные золотые треугольники в зоне её влияния становились красными.

— Так, я тоже хочу играть.

— Может, дашь закончить партию? — поинтересовался муж.

— Не дам!

Гил вздохнул и посмотрел на Сомбрэля: на данный момент у того была самая выигрышная позиция. Мои глаза встретились с серыми очами ду серке. Подсвеченные красным фигурки бросали отблеск на его лицо, и от этого багровые прожилки радужки казались ярче. Ему никогда не разъединить Деля и Гила, а значит, не выиграть, и он это знает. Но начало красивое — смелое до отчаянности. Так пусть эта партия так и останется недоигранной. Ду серке улыбнулся и спросил:

— Какими, ТариАна?

— Белыми, конечно.

Ду серке коснулся нескольких самоцветов на золотой пластине боковой управляющей панели. Призмы со стоящими на них фигурками опустились, разноцветные треугольники пришли в движение: доска прямо на глазах начала менять форму. Вскоре перед нами появился квадрат, одна из сторон которого имела игровые поля из прозрачного, сверкающего многоцветьем камня. На мгновение они ушли вниз и вернулись со стоявшими на них такими же фигурками. Алатамир, подгорный алмаз!

— И на скольких игроков рассчитана эта штука?

— Судя по цветовой палитре, на шестерых, — ответил Гил. — Твой ход, кстати.

Ход? Я задумчиво посмотрела на центр доски, сверкающий золотом треугольных полей, на три нацеленных на него разноцветных стрелы и подняла глаза на мужа. ФиДель насмешливо поднял бровь. А чего я хотела, ввязываясь в мужские игры? Да ещё с эльфами! Элутар, если сейчас не случится какой-нибудь катаклизм, меня уже ничто не спасёт. Придётся прикидываться мёртвой. Ребята в ожидании смотрели на меня. Я нерешительно протянула руку к алатамировым фигуркам, и в тишине раздались удары дверного молотка.

Низарг Дорин просил "не серчать" за поздний визит, сославшись на дело, не терпящее отлагательств. И, взглянув на Сомбрэля, добавил:

— Он тоже должен пойти.

Ду серке, которого, кстати, не было в числе приглашёных на семейный обед, удивлённо вскинул брови.

— Я здесь никому ничего не должен, низарг Дорин, но из уважения к хозяевам готов выслушать предложение.

Ах, как ответил! Совсем по-эльфийски! Гил чуть заметно кивнул, одобряя. Дорин смерил Сомбрэля тяжёлым взглядом. Может ли быть, чтобы гномы ни разу не сталкивались с Тёмными эльфами? Что ж, с делотами проще: там всё решает цена вопроса.

— Воля твоя, Тёмный. Коль с нами в Амандор наладился — оставайся, нет — дело иное. Вот и всё предложение.

— Так бы и говорил, — усмехнулся ду серке. — Куда идти?

— За мной, — усмехнулся низарг в ответ.

Следуя за Дорином и его молчаливой охраной, мы покинули жилые ярусы Дома Металла и окунулись в совсем другую Подгорию. Нижние коридоры Кхилин-Заррата потеряли парадность, но не качество отделки. Вместо привычных уже светильников по верху стен были вырублены карнизы-жёлоба, в которых сплошной лентой пылал огонь. Рабочие ярусы, святая святых подгорных мастеров, поражали тишиной и пустотой. Мастерских, из которых доносился кузнечный перезвон, я насчитала не более десятка. Элутар, это же клан Отцов Металла, мастеров-оружейников! Но запасники были давно забиты до отказа, торговля стояла, и работа, составлявшая смысл жизни подгорного народа, потеряла смысл. Погашенные печи в огромных полутёмных пещерах навевали тоску. А с какой гордостью говорил о них Данги! Лицо Гила стало каменным: что такое быть отлучённым от любимого дела, он знал из собственного опыта. Мы ускорили шаг: Дорин стремился поскорее покинуть едва бившееся сердце Кхилин-Заррата.

Под рабочими ярусами пошли полутёмные, освещённые неверным светом факелов коридоры. Мы проходили мимо галерей, охраняемых суровыми, похожими на изваяния воинами, мимо вросших в стену дверей, ведущих в никуда, мостов, упиравшихся в глухие стены. Перед одним из коридоров Дорин жестом приказал охране остаться и дальше повёл нас один. Совсем скоро мы вышли в пещеру, не имевшую, казалось, ни свода, ни дна. Из бездонного провала поднималась знакомая белая скала, высоко над нами едва угадывались ведущие к ней ниточки мостов.

— Девять — по числу тангарских родов, — проследив за моим взглядом, пояснил Дорин. — С трёх ярусов они ведут в Дайен-харт — цитадель Кхилин-Заррата. А этот....

Гном почему-то взглянул на ду серке и закончил:

— Этот глубже.

Какой — этот? Поблизости не было ни одного моста! А Дорин уже подошёл к самому краю провала. Я не раз видела, как гномы плетут свои заклинания, и каждый раз не могла отвести глаз. Сильные ловкие пальцы низарга двигались в особом, понятном лишь ему одному ритме. Возникавшие в воздухе фигуры и символы ярко вспыхивали, соединяясь в цепь, и медленно таяли в синеватом свечении. Наконец Дорин резко выбросил руки вперёд, и от его ног через провал побежала белая дорожка. Мост!

— Ну, пошли, что ль, родичи? — сказал гном, обернувшись. — Да смотрите там, на мосту: открытый он, без парапета. А ты, дочка, руку мне дай, так надёжнее выйдет.

Мост упирался в гладкую стену: если обрушится, зацепиться будет не за что. Дорин коснулся камня, и тот раздался, пропуская нас внутрь. Идти пришлось друг за другом, а эльфам ещё и пригнувшись: ход оказался низким. Призрачный свет, исходящий прямо из стен, освещал покрытые рунами своды. Странно: в письменах многократно повторялась одна и та же связка — "сращивание", разделённая надвое руной Разрыва. По идее если заменить её руной Слияния, то ход исчезнет, а скала вновь станет монолитом. Мне приходилось слышать легенды о жрецах, которые заманивали врагов в такие коридоры и замуровывали их там — зачастую вместе с собой. Придёт же в голову. И главное, вовремя! Ход вывел в освещённый факелами коридор и тут же сомкнулся за нами. Дорин наконец снизошёл до пояснений.

— Под Дайен-хартом мы, феальдины. Нет в сюда иных путей, кроме как сквозь камень. Однако все они ведут из цитадели, а из глубин — только эта калиточка, с тех времён ещё, как строились. Прикрыть-то мы её прикрыли, а совсем прибирать не стали — авось и сгодится на что-нибудь.

— Вот и сгодилась, — сказал Гил. — Аскарх знает?

— Таргон-то? — усмехнулся Дорин. — Батюшка мой на семь ярусов под землю зрит. Нешто от него скроешься?

— А остальные?

— Так ведь кто глубже видит, тот надёжнее прячет, князь Гиллэстель, — хитро прищурился гном.

— Куда уж надёжнее: ни входа, ни выхода. Каменный мешок, — оценил Сомбрэль, оглядываясь вокруг. — Уж не те ли самые Гостевые Палаты?

— А это уж как выйдет, Тёмный эльф, — усмехнулся низарг. — С чем придёшь, то и обретёшь. Случалось, и Гостевые Палаты каменным мешком оборачивались. Однако не узилище это. Тот, к кому вас веду, не покидает эти глубины по собственной воле.

— Ты бы не мог яснее, низарг? — попросил ФиДель.

— Всему своё время, князь Фиоравандель. Сговорились мы с нашим затворником, что никто, окромя наследников Таргона, его не увидит. Да видно, пришло время нарушить договор: Перехода в Амандор он не переживёт.

Сердце пропустило удар. Нет, это слишком невероятно, чтобы быть правдой!