Чудачка

Силы, чуть встревожившиеся при обращении к их энергии, ничего подозрительного тоже не выявили и приставать с расспросами не стали. В конце концов, 'почему бы благородному дону...'. То есть их драгоценная посвященная имеет полное право обращаться к призыву энергии тогда, так, где и столько, сколько пожелает. Даже если почему-то делает это в месте оправления физиологических естественных потребностей. Может, ей больше негде уединиться в этом лишенном магии техническом мире?

Оставшийся день прошел тихо и мирно, исключая грохот двери от неосторожной попытки закрыть ее в исполнении обыкновенно аккуратного Андрея Бомбошкина.

Сейчас ему было не до тишины и аккуратности, пела душа! Круглое лицо айтишника сияло ярче солнца и полной луны в совокупности, парень взахлеб протараторил:

— Надь, спасибо тебе за подсказку! Ника согласилась!

— Не за что, Андрюш! Кино хорошо с тем смотреть, кому интересно, — улыбнулась Надежда, не развивая мысль про увлечения и склонности. Никин-то интерес касался большей частью того, кто ее на фильм пригласил. Позови девушку Бомбошкин на документальную ленту про сравнительные характеристики моторных масел или жизнь пчел, пошла бы, наверное, и туда.

Надю же отличный парень Андрей в качестве парня интересовал не больше, чем плюшевый игрушечный мишка, которого он ей порой напоминал. Странную чудачку вообще мало интересовали взаимоотношения полов в приложении к своей личности. Наверное, потому что не встретился ей пока тот, с чьим запахом и цветом ей хотелось бы провести бок о бок всю жизнь. А на меньшее Последняя Надежда была не согласна. Зачем обманывать себя и кого-то другого, зачем врать? Счастливой так не стать. А притворяться, чтобы быть, как все — какой в этом смысл?

Дома, как обычно, пахло вкусно, но было тихо. Очередная записка от мамы гласила, что они с Димой ушли на вечерний променад. Положив себе салат с морковкой и отбивную к макаронам, Надя налила чашку чая и присела к столу. Как оказалось только затем, чтобы в придачу к ужину получить еще и бесплатную трансляцию от Сил из рабочего кабинета Дарсена Виндера.

Так, с занесенной над тарелкой вилкой, Надя и уставилась на законника. Сегодня тот работал иллюстрацией знаменитого присловья 'краше в гроб кладут', смысла которого чудачка раньше до конца не понимала. Соревнуйся Дарсен с Геннадием Степановичем в звании 'тревожное лицо года', легко бы взял первое место.

Хотя... Надя присмотрелась к коллеге повнимательнее, Виндер не только спал с лица и почему-то приобрел красновато-коричневый цвет кожи, не объяснимый исключительно душевными переживаниями, но и явственно похудел телом. От былой рыхлой дородности не осталось и следа.

— У нас что-то плохое случилось? — осторожно уточнила девушка.

Виндер ответил нервическим смешком и каким-то подергиванием плеч.

— Ты сильно похудел, — ткнула Надя в первый признак.

— Ерунда, это я в плаванье на четыре лунных цикла с 'Бочкой мечей' сходил, — небрежно отмахнулся Дарсен. — О другом сейчас речь.

— Здо-орово, — с удивленным восхищением протянула девушка, не очень верившая в способность и готовность юриста так круто изменить свою жизнь, чтобы поближе познакомиться с родными. В данном случае с бывшей женой.

А к тем, кто мог без проблем с желудком находиться на качающейся палубе, Надя и вовсе испытывала чувство легкой зависти. Саму ее начинало тошнить от одного ощущения легчайшей качки палубы под ногами. Проверено попытками экскурсии на катере, теплоходе и банальной ватрушке. Никакие таблетки не помогали, тогда как любой иной транспорт, в том числе воздушный, девушка переносила спокойно.

— О другом речь, — сварливо буркнул Дарсен, скривившись, как он это делал обычно, если что-то приходилось ему не по душе. — Обо всяких опасных типах и записках, к примеру, не правда ли, о Великие?

Мрачный сарказм в тоне юриста можно было черпать ложкой. Надя отложила вилку и встревожено спросила у Сил:

— Дарсену угрожают?

Силы выдали виновато-вишневые переливы, а 'объект угроз' снова нервически хохотнул:

— Если бы нам с тобой что по-настоящему угрожало с той стороны, куколка моя, мы б о том уже у Великих в бестелесном обличье расспрашивали.

— Не понимаю, — честно призналась Надежда.

— В то, что это чья-то шутка дурная, хочется верить. Вот только я из коротких штанишек и рубашек с бантиками уже век как вырос, не стоит радужных слоников гонять. От синдиката убийц, пришедшего по наши души, гарантированной защиты никто бы не дал. Но они на Служителей Сил в последние годы заказов на смерть не берут, о чем и нас с тобой самым вежливым образом проинформировали в письменном виде. На рабочий стол мне записку положили. Утром нашел. Только бумажку к делу не пришьешь, в руках пеплом распалась, никакое заклятье не воссоздаст.

— Тогда почему ты волнуешься? Разве это не хорошо? Что мы в безопасности... — озадачилась Надя, захлопав ресницами.

— Кто тебе сказал такую глупость насчет безопасности, радость моя? — вскипел Дарсен, и только теперь девушка поняла, что он боится, но не за себя, вернее, не столько и не только за себя, а в первую очередь за нее. На сердце стало тепло и щекотно.

— Спасибо, — растроганно поблагодарила девушка.

— Это-то за что? — осекшись, поднял в недоумении брови законник.

— Мне приятно, что вы за меня беспокоитесь с Силами, — открыто ответила Надежда. — Но я не понимаю, ты же сам сказал...

— Прелесть моя, они не берут заказов на служителей, чтобы Суд Сил их лавочку окончательно не прикрыл. Но всегда найдутся идиоты, не принадлежащие к темной сети и готовые рисковать ради больших денег или из любви к темному искусству, — объяснил причины своего взвинченного состояния Дарсен. — Заказчиков-то синдикат никому не сдает и сам 'по доброте душевной' не устраняет во имя, так сказать, Великого Равновесия.

— Что говорит ИК? — вперив взгляд в полосатую желто-коричневую скатерть, нахмурила брови Надя.

Она припомнила о почти универсальном способе получения информации в магических мирах. В Информационном Коде (сокращенно ИК) Вселенной содержалась вся информация. Но трудностей с ее считыванием тоже хватало.

Скажем, ячеек с данными было превеликое множество — раз, допуск к разного рода категориям сведений был ограничен уровнем доступа просителя — два, правила формулировки запросов по ИК были сложны — три. И в этот нехитрый перечень входили еще какие-то условия, тонкостей которых Надя в силу того, что сама ни разу Силой не была, просто не в состоянии была постичь.

— В ИК считай, что пусто! — взвился Дарсен, аж притопнув ногой. — Контракты в таких местах обыкновенно заключаются, чтобы оттуда слить информацию было сложнее, чем личной беседы с Творцом добиться.

— То есть, эти заказы дают там и так, чтобы Силы ничего узнать не смогли, — сделала вывод Надя и неожиданно заключила: — Тогда надо Дарсена под охрану взять!

— Чего? — изумился настолько, что дал петуха, юрист.

— Ты же предлагал нанять для меня мага-боевика в случае прямой угрозы жизни. Значит, и тебе охрана нужна, — невинно пояснила Надежда, возвращая пас.

— Я другое дело, — сварливо бросил законник.

— И что? Поэтому тебя охранять не надо, или ты сам... как это называется... маг-боевик? — совершенно без издевки уточнила девушка, готовая поверить в любые суперспособности единственного лично знакомого иномирянина. Если уж он за месяц смог так похудеть и избавиться от алкогольной зависимости, то и на другие чудеса с подвигами легко окажется способен.

— Я, понятно, не великий маг иль воин, голова в других сферах варит. Запалить искру для костра и световой шар вместо лампы подвесить — мой предел, — фыркнул Дарсен без особого сожаления о невозможности карьеры архимагистра, сносящего вражеские города одним движением брови, и вернулся в рабочее кресло. — Но я не дурак и давно уже о себе позаботился. На доме надежный охранный контур стоит, и амулеты у меня от профессионалов прикуплены самой высокой пробы. Когда-то прорву серебра за них отвалил, но зато теперь для зарядки и обновления лишь десяток золотых в год плачу.

— А как же тебе записку на стол положили? — наивно ляпнула Надя.

— У этих, — Дарсен помрачнел, передернувшись всем телом от сознания уязвимости, — свои штучки. Мне с ними не тягаться. Но, коль заказ не взят, то и речи не ведем. На прочих охотников охранного контура хватить должно, а если нет, то и нанятые боевики не спасут. А вот ты, прелесть моя, можешь хоть одним самым дешевым охранным амулетом похвастаться?

— Амулеты? У нас настоящих не делают, мне кажется. У меня только он есть и вряд ли это охранный, — растерянно отчиталась Надя, вытаскивая из-под водолазки кулон — знак Плетущей Мироздания. Пусть она легко могла слышать и чувствовать Двадцать и Одну без помощи древней подвески, но расставаться с ней Надюшка не хотела. Так и таскала на груди под одеждой. Почему-то с кулоном Надя чувствовала себя спокойнее, и уютнее становилось на душе.

Дарсен подался вперед, пристально разглядывая украшение на груди девушки. Затем законник, не отрывая взгляда от подвески, запустил одну руку в ящик стола и ощупью нашарил там забавные очки с круглыми фиолетовыми стеклами. Водрузил на нос и снова внимательно осмотрел кулон причудливой конфигурации.

Надя подавила рвущийся из груди смех и очень радовалась, что никакой пищи у нее в этот момент во рту не было. Темные круглые очки сделали юриста ужасно похожим на отощавшего персонажа из старого чудесного фильма про Буратино. Кот Базилио из Виндера вышел бы колоритнейший!

— А знаешь, девочка, ты права, твой кулон не просто безделушка с меткой. Что-то в нем есть, скрытое и спящее. Я не маг, спутанные дремлющие плетения разгадывать не умею. Пусть лучше Великие пояснят.

— Ой, — тихо и чуть сконфуженно отозвались Великие, но, как выяснилось, тоже страдающие от вполне человеческих недостатков вроде невнимательности и рассеянности. — В кулоне есть запас нашей энергии, который можно забрать, если нет возможности мгновенно призвать нас. И только посвященной он подвластен. Защита тоже есть, но это защита души. Никто не может вырвать душу нашей Служительницы из тела против ее воли.

— Уже что-то, от кое-каких демонов прикроет, хоть и маловато, — проворчал законник, возвращая бесценные артефактные очки в ящик, и буркнул уязвленно, заметив состояние Надюшки:

— Чего смешного-то?

— Ничего. Это культурные ассоциации. Навеяло, — попыталась оправдаться Надя, но не выдержала и все-таки рассмеялась.

— Культурные говоришь? — насупился Дарсен, отчетливо намекая на форменное бескультурье насмешницы.

Надя усиленно закивала и все-таки смогла выдавить из себя объяснение:

— Очень похожие очки носит в детской сказке один хитроумный кот, притворяющийся слепым.

— Вот за кота отдельное спасибо, — приложил к груди руку Виндер и, не вставая с кресла, отвесил девушке короткий поклон.

— Между прочим, мне Базилио всегда нравился! — снова спрятала улыбку Надя. — Его подружка лиса Алиса не очень, а он обаятельный пройдоха. Базилио, а не какой-то Васька с помойки.

— Ты на что намекаешь? — снова насупился Дарсен. — Да, у меня нет громкого титула, но семейное древо насчитывает полторы тысячи лет, и дворянство мое наследуемое!

— О, — уважительно округлила глаза чуть растерявшаяся от напора законника девушка. — В моей семье только прапрадеда помнят. Страна у нас такая, с бурным прошлым, настоящим и непредсказуемым будущим. Но дворян среди предков никто не припоминает. Все больше крестьяне, военные, учителя, бухгалтеры, даже пара сапожников была. Это ничего, или ты теперь и разговаривать со мной не будешь?

— Я снобизмом высокородия не страдаю, — хмыкнул законник, моментально успокоившись, как только понял, что Надя даже и не думала издеваться над ним. — Более того, дозволяю сидеть в своем присутствии.

— Спасибо, а то бы без разрешения пришлось. Если я стоя ем, у меня живот потом болит, — честно призналась девушка.

— Так, опять мы тебя заболтали. Злее убийц стали! Ешь давай, в другой раз продолжим! — скомандовал Дарсен, простирая руку в сторону позабытых тарелок. — Раз синдикат заказ не взял, то наши враги вряд ли сразу смогут отыскать профессионалов на такую работу. Если вообще смогут. Успеем еще все обмозговать.

Надя встала и включила микроволновку, чтобы согреть безнадежно остывший ужин.

ГЛАВА 19. Кошмар

Надя с детства поняла, что видит, обоняет и вообще воспринимает окружающий мир совсем не так, как все окружающие. Если поначалу ей казалось это странным, то со временем, расплатившись в кассе бытия полным мешком насмешек и прозвищем 'чудачка', девушка привыкла. Научилась жить со своими странностями. И сны Надежды, исключая последнюю трансляцию 'блокбастера' из Храма Сил, для нее оставались все лишь снами.

Но этой ночью что-то пошло не так. Надя отлично осознавала, что спит. Вот только этого осознания оказалось недостаточно для пробуждения. Она и спала, и в то же время видела черно-багровую, отвратительную, пульсирующую тленной мерзостью тушу с когтистыми лапами и закрытой пока пастью. От этой гадкой туши тянулась гнилостно-пепельная вонь. Почему-то эта неизвестная тварь показалась девушке стократ опаснее и противнее маньяка, девушек-зомби и вообще всего самого противного и мерзкого, с чем ей только доводилось сталкиваться в жизни.

Вроде бы не такое уж страшное зрелище для человека, знакомого с жанрами триллера и ужасов, тварь внешне собой не представляла. Но то, чем она являлась по сути, и то, для чего существовала, заставило девушку распахнуть рот и заорать, выплескивая ужас.

В утренней тишине крик прозвучал особенно пронзительно. Где-то грохнуло что-то упавшее, жалобно звякнула разбитая посуда, потом о косяк шарахнула дверь и в комнату к Наде ворвались мама Вера в пеньюаре, напяленном наизнанку, и Дмитрий в плавках, на черных просторах которых тускло мерцали хвостатые красные кометы.

Наверное, запуганные происшествиями последних дней, они ожидали увидеть в спаленке по меньшей мере младшего братца Ктулху, но обнаружили лишь cкорчившуюся на кровати Наденьку. Ее, после пережитого кошмара, била дрожь посильнее, чем после стычки с маньяком.

— Надюшка! — мать метнулась к дочери и крепко обняла ее, пытаясь погасить панику кровиночки. — Что, что случилось?

Ту еще некоторое время колотила дрожь, зуб на зуб не попадал, и ни словечка девушка вымолвить была не в состоянии. Встревоженный Дмитрий сходил на кухню за остатками ликера и почти насильно влил его в рот бедняжке.

Закашлявшись, отдышавшись, Надежда призналась:

— Кошмарный сон.

— Вещий? — подозрительно уточнил Шельга, невольно впечатленный творящимся вокруг девочки мистическим беспределом.

— Я не... — начала было говорить Надя, а потом, резко осекшись, чтобы не выпалить случайной лжи. Выпустила из груди воздух и кивнула: — Да. Наверное. Я видела чудовище, опасное для меня и вообще для всех. Во сне я была абсолютно уверена, да и сейчас тоже, что оно точно есть и близко. Только я не знаю, где конкретно оно прячется и чем именно опасно.