Игра Владыки (общий файл)

Другое дело, не изменю ли я своего решения в будущем, узнав нарим с позывным "Навь" более полно? Не исключаю подобную возможность, но чтобы я от него отвернулась и окончательно выкинула из головы, он должен сделать что-то, что для меня недопустимо ни при каких раскладах.

Вопрос будущего всегда размыт, но раз мне какой-то незнакомый пацан подарил возможность обрести такого напарника и спутника... Можно попробовать наступить на горло своей природной недоверчивости и привычки к одиночеству. Можно попробовать сработаться с ним и действительно стать напарником по жизни. Если ему это вообще надо.

Я подняла глаза со своих рук и встретила прямой немигающий взгляд темных зеленых глаз.

— Скажешь, в моих размышлениях есть что-то неверное?

Навь моргнул, повел плечами, словно у него затекла спина.

— Ты спрашиваешь об этом меня?

— А кого еще мне спрашивать? — я криво усмехнулась. — Это в твою жизнь меня всунули, не наоборот. К тебе доставили порталом, не спрашивая ни разрешения, ни мнения, ни желания. Резонно, что я спрашиваю именно тебя.

Навь медленно кивнул, соглашаясь.

— Я хорошо себя знаю и могу точно сказать: воздействие на психику и разум было и продолжает быть. Неважно, как именно оно возникло: сам пацан сделал или это побочный эффект нашей связи.

— Из-за чего подобный вывод?

— Я хорошо себя знаю. Могу сказать, когда нарушаю собственные запреты, выведенные из личного опыта.

Навь слушал меня с каким-то странным интересом, словно взвешивая меня на невидимых внутренних весах. Я это чувствовала. Наверное, стоило бы прикусить язык, но меня начало откровенно нести. Да и такие нюансы надо решить сразу. Прежде чем я позволю себе начать думать, как притираться к этому красавчику.

— Я знаю: ты во мне не нуждаешься и по большому счету тебе это всё нужно, как мне — фанатичный святоша с паствой под боком.

Ушки прижались к голове, глаза опасно сузились. В эмоциях — мертвенный штиль и тишина ледника.

— И всё же, я согласился.

— Почему?

— Я полагаю, мальчишка, который это всё начал, знал, что делал и понимал, кого собирал на одну ментальную связь.

— А если он ошибся?

— Что это меняет?

Я осеклась.

— Навь. Ментальная связь — это даже не палка с двумя концами, это двухстороння бритва, об которую проще порезаться, чем поиметь с нее пользу. Да, воздействие на психику немного сглаживает вероятные проблемы, но не исключают их. В любом случае, это принудиловка, а ты не похож на того, что прогибается под насилие.

— Продолжай. — негромко произнес он.

И всё то же спокойствие промороженной ледяной пустыни... Никаких эмоций. Только холодный разум...

Да и ладно! Хоть сразу буду знать, что имею. А то верить в сказку и красивые слова...

— Первичная настройка и эйфория пройдут быстро. У меня характер... не самый уживчивый и приятный, а у тебя — достаточно властный. Вот и скажи мне. Как долго ты будешь мириться со мной и моими... сложностями, зная, что я — балласт, который повесили тебе на шею без твоего согласия?

Зеленые глаза потемнели, в эмоциях полыхнул гнев.

— Ты не сможешь спорить с очевидным. Я — слабая, не приспособленная к привычной тебе жизни девка с тяжелым характером говнистого нелюдимого мужика. А еще у меня ничего нет. Ни связей, ни денег, ни навыков, ни знаний. Ничего! Тебе придется меня обеспечить, обучить, дать знания, чтобы я не сидела у тебя на шее. У меня банально нет документов, чтобы я смогла как-то жить в твоем мире. Ладно, Корромин необитаем, тут бумажки не важны. А дальше? После наступления осени. Что тогда?

— Это — мои проблемы.

— Твои. Но зачем? Почему ты...

— Согласился на всё это? — сухо спросил он.

— Да.

Мы сидели и смотрели друг на друга. В упор. Не мигая не отводя взгляда и... вслушиваясь в дрожащую, как перетянутая струна связь. Казалось, эта неуловимая, иллюзорная нить натянулась между нами до звона, до боли и треска. Казалось, дай еще большее натяжение, и она... лопнет. Порвется, освобождая нас друг от друга.

Я моргнула, отвела взгляд, глядя на полоски драной простыни на моих руках. Самое паршивое, что прямо сейчас я не знаю, чего хочу больше: чтобы связь сохранилась, или чтобы она таки лопнула. Я выживу на этой планете. Теперь точно выживу... Чувствую каким-то подспудным чутьем, ощущаю, как колкую щекотку по телу, собирающуюся в кончиках пальцев. Знаю, что смогу многое вспомнить. Знаю, что оно будет работать. Но хочу ли я этого? Очередного пути в одиночестве. Или, все же, рискнуть и попробовать стать напарником для незнакомца, с которым меня свела чужая воля?

— Чего ты боишься?

Тихий вопрос прозвучал неожиданно.

— Разочарования.

Это самый честный ответ. Я боюсь разочарования. Не трудностей. Они будут при любом решении. Не неизвестности, потому что неизвестность всегда дает возможности, тогда как предопределенность... она как приговор. Но я боюсь разочароваться. Не зная, какие мысли бродят в голове у Навь, не зная его резоны и желания, не понимая причин его согласия... И не зная, смогу ли я сама подстроиться под кого-то достаточно, чтобы собственная нелюдимость не встала между нами стеной непонимания.

— Чьего?

Мягкий, вкрадчивый вопрос вспугнул тяжелые мысли, возвращая к непростому разговору.

— Нашего.

— В чем? — тот же мягкий успокаивающий голос и прямой взгляд в глаза. Спокойный, без гнева и льда, словно темные зеленые глаза стали чуточку теплее.

— В оказанном доверии.

— Но ведь это зависит только от нас.

Я согласно кивнула, принимая ненавязчивый укор.

— Доверие можно не оправдать...

Навь качнул головой и мягко поправил:

— Оправдывают надежды. Доверие можно только предать.

Его слова легли камнем в голову, обрывая разговор, но оставляя... легкое, почти воздушное облегчение. Звонко звенела незримая нить в голове, упрочняясь и сплетаясь в прочный канат. Казалось, каждое высказанное сомнение, каждый полученный ответ сплетался в новую мелкую, крохотную, но еще одну ниточку доверия, легшего между нами, хотя Навь так и не ответил мне, зачем это всё ему надо. Возможно, он и сам этого не знает. Сам не понял, зачем ему нужна я и проблемы, которые я могу ему доставить. Но даже при этом он... согласился. Не отвернулся, не ушел, не плюнул на меня во время не самого легкого и приятного разговора. Всё же рискнул...

Разве могу я... предать подобное доверие?

Я вновь подняла на него взгляд. А он... улыбался, чуть заметно подрагивая поднятыми почти торчком ушками.

— А сейчас что делать будем? — я улыбнулась в ответ и добавила: — Напарник.

— Сейчас я предлагаю уйти с реки. — он неожиданно прижал ушки к голове и тихо добавил: — Я есть хочу.