Игра Владыки (общий файл)

На первый взгляд пейзаж довольно приятный и удобный. Слева от меня горы и река. Река — источник питьевой воды и питания, горы... В горы я не пойду. Нечего мне там делать. Дальше. Прямо передо мной — узкий язык равнины, уходящий в далекий горизонт и там разливающийся бескрайним морем разнотравья. Справа — встающий крепостной стеной лес. Насколько лес старый — не могу сказать. Деревья в нем огромные, но это порода такая: ближе к краю растет молодняк и годичная поросль, которая со временем проредится естественным путем, когда более сильные вытеснят более слабых собратьев. Тонкие молодые деревца в подлеске — высокие. На глаз около пятого этажа.

Отсюда мне хорошо виден берег и край леса, опушенный зарослями златолистого кустарника, растущего у подножия лесных гигантов. Взрослые деревья реально огромные! Ближайшая аналогия — секвойи, хотя не настолько толстенные и высоченные. Ствол ровный, как мачтовая сосна, покрыт гладкой серой корой, поблескивающей в солнечном свете. Ветвиться деревья начинали где-то на последней трети своей высоты, образуя пышный зеленый полог кроны.

Хорошие деревья. Высокие. Крепкие. Не каждый хищник сможет взобраться на такое. Но даже если сможет? Пока зверь висит на стволе, он уязвим. Если не прощелкать момент, от хищника можно избавиться.

Надо будет наделать рогатин и поднять в лагерь. Хотя бы заточить совсем мелкие деревца на колья.

Взгляд снова перетек на горы. Все же, идеальная база — это разветвленная пещера с узкими входами. Минимум с двумя. База с одним входом-выходом — это маразм. Надо как минимум два, но так, чтобы оба были достаточно защищенными и их можно было намертво перекрыть. Еще нужна вентиляция, но ее тоже можно устроить, если есть несколько выходов. А если в пещере есть еще и водоем с питьевой водой — это вообще удача. Но... о такой удобной пещере я могу только мечтать, а следующий по удобству — это лагерь на дереве. Высоко, на мощном, крепком дереве, которое не вывернет крупный зверь. Вроде тех, на которые я смотрю. Надо только выбрать дерево поудобнее. Веревки у меня много, топор есть, придумаю, как на него залезть.

Первичный план действий медленно, но верно обретал завершенность. Я определилась, где буду делать лагерь, но не выбрала еще подходящее и удобное дерево. В лес заходить не рискну. По крайней мере, не так сразу, только если реально выбора не останется. Но со временем, когда немного обживусь и привыкну к миру, когда узнаю, какое зверье тут водится, тогда уже можно говорить о походах в лес за материалами и пищей. Пока обойдусь подлеском и травой. Если верить скинутым образам, здесь есть что-то вроде камыша и осоки. Будет мне с первого подстилка, а со второго — веревки. Это если забракую кору с молоденьких деревьев. А если не забракую, то будут у меня и заборчики, и циновки, и корзины, и еще куча всякого полезного инвентаря. А еще наделаю ловушек для рыбы и раскидаю в реке.

В общем, планов много, работы много, раскисать и заниматься страданиями и саможалостью некогда. Жить мне хочется. С каждым мгновением всё сильнее и сильнее.

* * *

— Вот и умница.

Короткая ментальная команда, прицел сменил диапазон работы.

— Терпеть не могу миссии на защиту...

На периферии зрения требовательно мигнул крохотный символ, в голове с небольшой паузой раздался голос подчиненного:

— Навь, время есть?

Голос Танцора подрагивает, он говорит быстрее и хамоватее, чем обычно. Как всегда, когда узнал или увидел то, что ему не предназначалось.

— Что нужно?

Ответ пришел вместе с пакетом информации, переданным по личному каналу связи:

— Заметил группу ишон, спускающуюся по хребту Мирар на твою сторону. Сам достать не могу: я на другом конце хребта, отследил по камерам. А ты неподалеку.

Перед глазами послушно развернулась карта региона с мигающей пометкой группы солдат противника.

— Я займусь ими. Чуть позже.

— Командир, они к побережью идут. — уточнил боец.

— Я понял.

Связь прервалась. Воин фыркнул, повернул оружие, забирая сильно левее и дальше от первоначальной точки наблюдения, безошибочно вычисляя нужное ему единственно-верное место на далеком горном склоне. Прицел вернул привычный диапазон работы, заработала мощная оптика, приближая искомую цель. Мгновения доводки и поиска...

Легкая усмешка изогнула губы. Лицо Танцора в перекрестье оптики вытянулось в понимании, великолепное в своем незамутненном изумлении и оторопи.

— Любопытство тебя погубит.

Словно слыша беззвучный шепот командира, боец выразительно ткнул пальцем в стоящую перед ним на сошках винтовку, покрутил пальцем возле уха. Навь сдвинул оружие на доли градуса, смещая точку прицела левее и вверх по склону, мгновения поиска, оружие замерло, палец выбрал свободный ход, выдох, приклад привычно ударил в плечо.

— Или невнимательность. — добавил он, глядя, как вскакивает подчиненный на шум падения звериной туши.

* * *

Хартахен

Домен Артэфа

Изображение на экране резко, рывком приблизилось, показывая лежащего на скальном выступе воина, прильнувшего к прицелу огромного оружия. Нутарэ и Немион наблюдали очень внимательно, негромко комментируя отстрел хищников.

— Достаточно безопасно, чтобы не погибнуть сразу по переносу? — произнес я, наблюдая на дополнительном экране, как бьется в агонии коричневый полосатый зверь, сметая ударами хвоста речную растительность.

Немион отмахнулся.

— У них было время на установку ментальной связи. Аззар верно вычислил источник Зова и хорошо выполняет свои обязанности: защищает истойя, пока она беззащитна.

— Вы на это рассчитывали?

Немион, видя мое негодование, пояснил:

— При становлении тандемных связей, выражающихся в появлении Зова, автоматически происходят изменения в психике: аззар не причинит намеренно вреда истойя и не допустит, чтобы этот вред причинили другие. Инстинкты не позволят.

Этого нюанса я не знал: информация о Тандемах — фрагментарна и даже эти огрызки тяжело достать. Тандемы не спешат рассказывать о себе, предпочитая хранить свои тайны, а большая часть информации о них — домыслы или откровенная ложь.

— Почему так?

— Аззар всегда сильнее и быстрее входит в силу. — пояснил Нимус. — Это самый физически сильный и выносливый боец, задача которого — защита. Как только вычисляется истойя, настройка проходит очень быстро. Особенно, если нет внутреннего отторжения. Малейшая симпатия или интерес, и... — демон развел руками. — Яркие сильные мысли и эмоции напарника чувствуются как свои.

— Не знал, что есть такой дисбаланс. — признался я.

— В самом начале развития такого Тандема всегда идет сильный дисбаланс в сторону аззара, поскольку именно он создает условия для развития истойя и выживания их обоих. — сказал Немион. — Скорость раскрытия потенциала и вхождения в силу, перестройка организма, развитие энергосистемы, раскрытие личных даров и способностей — все это ускорено. Более того, пока истойя жив или жива, аззара невероятно трудно убить: возможности организма становятся запредельными. Регенерация, иммунитет, живучесть, выносливость, физическая сила, реакция, скорость, ловкость и так далее. Идеальная, стремительно развивающаяся и прогрессирующая боевая машина.

Немион согласно кивнул и добавил:

— Этот Тандем типа "аззар-истойя" или, если говорить предельно грубо, "воин-маг". Ментальная связь у них неравнозначная: у аззара чувствительность намного выше и острее, проявляется практически сразу. Когда истойя только-только начинает ощущать присутствие напарника, аззар уже считывает поверхностный пласт направленных мыслей и точно знает, где его напарник и чем занят. Может установить ментальную связь, когда истойя еще направление не ощущает.

Я нахмурился.

— Но она уже чувствует его присутствие и примерно определяет местоположение.

Нимус оскалился во все клыки и кивнул.

— Да.

Я не стал спрашивать, нормальна или нет такая скорость синхронизации. И так понятно, что нет, не нормальна.

— И что дальше?

— Наблюдать и не вмешиваться. — произнес Нутарэ. — До сумерек на вторые сутки.

* * *

В какой момент исчез молчаливый запрет, я упустила, занятая подготовкой к длительному переходу. Заметила, когда уже нацепила завязанные за шнурки кроссовки на шею и начала примериваться к воде. Мне надо до наступления темноты выбрать место для лагеря, подняться на дерево и хотя бы гамак там прикрутить. Времени мало. Тратить бесценные часты на то, чтобы просохла обувь, я не смогу, идти в мокрых чавкающих кроссовках — глупо, а вода вроде нормальная, ничего такого в ней не плавает. Придется идти босиком.

Ящерица же добралась до берега без приключений.

Страшно, но... а что еще делать? Всё равно в воду рано или поздно войти придется. Если есть что-то в морской воде, будет и в речной, а мне из реки пить. Бессмысленно бояться заразы, попав в другой мир без защиты. Самые страшные твари уже со мной познакомились: местная микрофлора и микрофауна. Если их переживу, выживу. Ну а если нет... Ну, нет так нет. Сделать с этим я ничего не могу. Так что нечего... маразмом страдать.

Сев на край камня, я осторожно сунула ногу в воду.

Минута, другая, третья. Ничего. Обычная прохладная морская вода. Подождав еще пару минут, осторожно соскользнула с камня в воду, уйдя в нее по талию. Ждать приключений не стала: подхватив сумки и устроив самую тяжелую из них почти на голове, бодро потопала напрямик к берегу. Идти было легко, дно устилал ровный слой гальки, никаких сложностей по пути не возникло, так что до берега я добралась быстро, без приключений и лишнего нервяка.

Вслух с момента перехода на берег я уже не говорила. Во-первых, бессмысленно, а во-вторых — опасно. Второе правило выживания: не шуми и не пахни кровью. Шуметь... ну тут как получится, а чтобы не пахнуть кровью, надо оставаться целым. Никаких лишних ранок. Я собираюсь пересечь разнотравье равнины на незнакомой мне планете, а одета я в шорты и футболку.

Нельзя вступать в незнакомые заросли с голыми ногами. Потом, как обживусь, возможно, я буду позволять себе щеголять с голыми ляжками, но не сейчас однозначно! Так что шорты останутся в сумке и да здравствуют мои протертые драные джинсы. Буду я в них не осенью кур кормить, а по чужому миру гулять.

Быстро переодевшись и заправив джинсы в высоко натянутые хлопковые носки, чтобы ничего не залезло под штанины, я подхватила сумку и потопала... прямо. Впереди, километра через полтора, может два, лес сильно изгибается. Хочу дойти до того изгиба и посмотреть, что за ним скрывается. Была у меня непонятная уверенность, что там я найду то, что мне подойдет.

Уверенность, или чье-то точное знание.

Идти по высокой траве было тяжело. Иногда я застревала, цепляясь ногами за плотное переплетение стеблей, пару раз едва не влетела в местные колючки, чем-то схожие с татарником, несколько раз чуть не упала, запнувшись о липкие стебли. Еще разок едва не наступила в что-то похожее на муравейник, но вовремя заметила и свернула, обходя подозрительный рыхлый холм. Но постепенно я приноравливалась и привыкала, уже заранее замечая кусты растений, которые лучше обойти, начала выбирать более удобный и простой путь. Приходилось смотреть не столько вдаль, сколько туда, куда идешь. Разнотравье здесь высокое, почти по пояс, и кто знает, что в этом буйстве растительности можно встретить. Ладно, если просто колючки, а если растения ядовитые или какое-то насекомое с юмором попадется?

Чужой биом — источник проблем и опасностей. Зверья на равнине много, но я лично почти никого не видела, зато слышала многоголосый хор, перекрикивания и переливчатые переклички между стайными зверьками. А вот лес хранил тишину, и как-то так непроизвольно получилось, что я начала забирать ближе к подлеску. Здесь идти было ощутимо легче: трава мельчала, едва до колена доходя, исчезли колючки и липкие плющевидные растения, в которых очень легко застрять, стало больше тонколистной зеленой травки в разноцветный горошек. Еще в тени лесного массива, уже накрывшей опушку, было не так жарко. Двойная звезда напекала голову с такой силой, что не помогала даже простыня, намотанная тюрбаном на голову. Что будет, когда светила взойдут в зенит, я пока представляла слабо.

Выбравшись к краю подлеска, остановилась, сгрузила сумки на мелкую крапчатую травку, уже начавшую уступать место пушистым холмикам симпатичного фиолетового мха, устало повела плечами.

Всего-то километр прошла, а ощущение, словно пол дня в гору топаю. Устала и запыхалась. Еще и сумки тяжеленые. Хорошо хоть пот с меня не льется ручьем — особенность организма, мелочно жлобящего воду. Я буду сдыхать от жары, буду красной, как помидор, а максимум, на что расщедрится жлобский организм — липкая влажность. Даже не испарина.

Покопавшись в сумке, вытащила пачку влажных салфеток, вытерла лицо и руки, достала бутыль с водой. Пока придется экономить, так что максимум — глоток. Потом доберусь до реки, перекипячу и можно будет шикануть. Но сегодня надо выпить молоко, пока оно не сдохло. Бутылку оставлю — пригодится.

Пить хочется сильно. И есть. Особенно — есть.

Хотя... Что меня останавливает? Завтрак был в пол шестого утра, жрать уже хочется так, что в животе подсасывает. У меня есть продукты, которые на такой жаре до вечера не дотянут. Ладно молоко — оно просто скиснет, но бутеры с отбивными сдохнут однозначно. Их надо съесть быстро. Те, которые с сыром, им еще долго ничего не будут. Они и до вечера доживут.

Достала сверток с бутербродами, распотрошила, вытащила один, укусила.

Какая вкуснятина...

Серый хлеб, горчица, чуть-чуть соуса песто, помидорка и отбивная... Как раз вечером нажарила. Ммм... Достала молока. Еще лучше.

Ела и смаковала каждый кусок, ведь я не скоро смогу побаловать себя чем-то подобным. Молоко для меня почти недосягаемо, но теоретически раздобыть можно, если тут есть млекопитающие виды. Отбивная... Мясо достать можно. Яйца при доле везения тоже. Но где я муку возьму? Помидор — без вариантов. Про горчицу и хлеб... Печаль в общем. Последние вкусняшки из дома.

У меня еще есть продуктовые запасы, но свежий хлеб, сушки, печеньки, шоколад и прочее не так быстро портящееся будет ждать своего часу. Их я буду растягивать. Особенно — сладости. Две акционные упаковки сублимированной картошки со всякой вкусовой дрянью по две полкилограммовые пластиковые банки в каждой — это моя пока основная пища на случай накладок с добычей пропитания. Их мне хватит на неделю минимум — пачки большие, и в них около десяти порций, если верить этикетке. Но нужна вода, чтобы их запарить. Картошка — не лапша, всухомятку жрать не выйдет, на холодной воде разводить — только продукт переводить, оно совсем несъедобное будет. Мисочки, ложечки и прочая байда вложена в упаковку, из-за чего и купила. Сейчас прям то, что надо.

Сегодня надо будет смотаться к реке за водой и запарить картошку, но сперва — найти место для лагеря.

Дожевав бутер и запив третью молока, я со скрипом навьючила на себя сумку, продев руки в ручки и пристроив ее на манер рюкзака, и потопала дальше. Почти половина веса сумки — это веревка, но я за нее удавлюсь. Вторая половина — газировка. Дико хотелось ее вылить, но... нельзя. Тоже пищевые запасы, хоть и сомнительные. Три двухлитровые бутылки для меня сейчас — ценность и шесть кило на закорках. Купила, потому что двоюродный племяш просил привезти. Набрала для него кучу всякого сладкого, а то он там в селе уже второй месяц. Долго нылся по телефону, что одичает скоро.