Но когда я осторожно коснулся своими губами губ Галины, в тот же момент все сомнения, рады ли мне, мигом отпали. Рады! Да еще как!
Она тут же обвила мою шею руками и повисла на мне, уже сама, впившись в меня губами. В общем, на некоторое время завтрак, томившийся в горшочке на плите, остался без присмотра.
А когда мы, наконец, разъединились, Галину, словно подменили: ее глаза блестели то ли от радости, то ли от слёз. Она металась по кухне, собирая на стол, и болтала обо всем, что ей приходило в голову. О погоде и вредной собаке соседки, которая облаивает ее всякий раз, как встретит, о придирчивой начальнице, о клиентах, которые постоянно норовят нахамить, подставить ее и также постоянно забывают про чаевые ...
Я под этот щебет кушал вкуснейшие, тушеные в томатном соусе сосиски, затем последовала поджаренная ветчина, бутерброды, кофе.
Задать свой вопрос, который интересовал меня больше, чем все соседские собаки, вместе взятые, я рискнул только после завтрака, когда Галина мыла посуду.
— Галя, а мне нельзя к вам устроиться на работу? Я вчера просто сбился с ног, но ничего подходящего не нашел, а идти куда-нибудь на стройку и таскать там ведра с раствором не хочется!
Галина задумалась, а потом медленно сказала.
— Да вроде была вакансия. Два дня назад Гарика случайно толкнул своим задом клиент, когда вылезал из-за соседнего стола, а Гарик в это время тарелку с супом ставил на стол и облил одну важную магессу из клана Морозовых. Ну, его мигом и уволили.
— Магесса из клана Морозовых... — задумчиво пробормотал я вполголоса, а затем, спохватившись, спросил. — А что магесса?
— А что ей сделается-то? Ресторан спонсировал покупку нового платья, и пообедала она бесплатно.
— И что она ничего этому ... Гарику не сделала?
— Да обошлось как-то, хотя Гарик перепугался, конечно. А насчет тебя... принимает на работу, ну и увольняет тоже арт-директор, как она решит, так и будет. А что ей в голову взбредет неизвестно! Может, возьмет, а может вожжа под хвост попадет, так и откажет! Меня вот, например она постоянно гнобит, как только попадусь на глаза. То юбка моя коротка ей покажется...Заподозрила меня в том, что я укоротила стандартную юбку униформы... Ты же не в секс-шоу работаешь! — передразнила Галя свою начальницу высоким тонким противным голосом. — А что я могу поделать, если у меня ноги такие непропорционально длинные!
Я невольно улыбнулся от такой непосредственной саморекламы.
— То примется утверждать, что на блузке у меня слишком много пуговиц расстегнуто... Нечего, мол, бюстом сверкать и отвлекать серьезных клиентов!
Тут я постарался скрыть уже неуместную в данный момент улыбку.
"Нельзя сверкать тем, чего тебе природа не отпустила. Похоже, Галя не ходит в любимицах у арт-директора", — решил я.
— В общем, ужасная женщина! — подвела черту Галя и печально вздохнула.
* * *
`Ужасная` женщина оказалась на самом деле милой, улыбчивой и очень доброжелательной. Хотя вначале я был склонен, согласится с оценкой Галины о стервозности ее начальницы.
Когда мы с Галиной прибыли к месту ее работы, оказалось, что ресторан занимает приличную часть первого этажа здания, нетипичного для данного района особняков и невысоких двух-трех этажных домов. Шестнадцатиэтажное офисное здание из затенённого стекла, отделанное алюминием, выглядело совершенно инородным включением в окружающий пейзаж. На стеклянной двери ресторана висела табличка `Закрыто`— ярко-красные буквы на белом фоне резали глаз и издалека отпугивали рассеянных любителей перекусить, напоминая о несвоевременности этого решения. Галина проигнорировала табличку и недрогнувшей рукой распахнула дверь. Мы прошли через полутемный и пустой зал, затем по коридору направо.
— Подожди здесь, — вполголоса сказала мне Галя, и робко постучала по выглядевшей совершенно неприступной двери. Как и следовало ожидать, столь деликатный стук было полностью проигнорирован обитателями за дверью. Галина жалобно посмотрела на меня. Мне пришлось даже подбодрить ее, кивнув головой: повтори попытку, и едва она снова собралась постучать одним пальчиком в начальническую дверь, как я из озорства опередил ее. Мой стук, конечно, не снес дверь с петель, но и на робкое постукивание Гали он походил мало. Проигнорировать такой стук никто был не должен.
Он и не был проигнорирован. Из-за двери немедленно было получено разрешение войти.
— Заходите! — раздалось за дверью.
В женском голосе ощущалось некоторая неуверенность.
"Кто там так стучит? Наверно тот, кто имеет право так стучать? Но кто это может быть?"
Наверно, именно этим были озадачены обитатели кабинета.
С обреченным видом и с круглыми от страха за мою выходку глазами Галина вошла в кабинет. Дверь за собой она закрыла не до конца, и я слышал весь диалог.
— Ты!?... Ты... что Синичкина себе позволяешь?
"Надо же Галю зовут Синичкина, а я как-то и не поинтересовался до сих пор ее фамилией. Но фамилия ей очень подходит: она такая же маленькая, скромная, хотя когда надо, то и бойкая птичка, но только не в этот раз. Кажется, мою бойкую синичку сейчас заклюет большая и злобная... э... Кто там, на синичек-то клюв точит? Ворона наверно", — размышлял я, прислушиваясь к жалкому лепету Гали.
— Я... так получилось... толкнули под руку...
— Кто? — заинтересовалась начальница. — Кто тебя мог толкнуть под руку в пустом-то коридоре?
— Не знаю. Не видела! Толкнул и убежал...а... — деваться Галине было некуда, приходилось врать до конца. Не меня же выдавать! Могут ведь тогда и на работу не взять!
— По-моему ты совсем завралась Синичкина! Я только хотела спокойно посидеть, посмотреть бумаги, а тут ты! Чего тебе надобно-то? — и тут же быстро добавила. — Об отгулах и не проси! Сама знаешь с персоналом сейчас напряжёнка...
— Так я как раз насчет персонала и пришла, Валерия Георгиевна. Один мой знакомый хочет работать в `Иле`, официантом.
— У тебя имеется знакомый? — очень натурально удивилась Валерия Георгиевна. — Надо же! Никогда бы не подумала!
"Да-а-а, покусывает, покусывает Валерия мою бедную Галю! И за что? Кому она могла дорогу перейти с ее-то внешними данными? А меня-то, кстати, Галка в знакомые записала! Хоть бы сказала хороший знакомый, а то просто так, без всяких прилагательных. Но с другой стороны не могла же Галина заявить этой Валерии, что она любовника на работу привела устраивать! Ту бы точно удар хватил!"
А Валерия тем временем продолжала.
— Ну, давай зови своего знакомого! Я только хочу тебе напомнить, что наши клиенты желают видеть вокруг себя молодые и симпатичные лица. С кадрами у нас конечно напряжёнка и иногда приходится идти на компромисс, — наступило многозначительное молчание. — И принимать некоторых не соответствующих статусу нашего ресторана людей. Но поскольку мне лично кажется, что эту квоту мы уже выбрали, то я полагаю, что шансы у твоего знакомого стать членом нашего дружного коллектива невелики. А сама можешь идти, готовиться к работе. Я разберусь тут и без твоего участия!
Красная, как вареный рак Галина выскочила из кабинета, коротко глянула на меня, мотнула головой в направлении двери. — Мол, заходи! — и молча, застучала каблуками по коридору. Ее состояние в данный момент я вполне понимал.
Когда я зашел, Валерия Георгиевна уже успела погрузиться в изучение каких-то бумаг.
Ей было, на мой взгляд, немного за сорок, но это, пожалуй, единственное, что можно было поставить ей в упрек. Серый деловой костюм, в который она была облачена, ненавязчиво подчеркивал ее сексапильную фигуру. Я даже слегка растерялся: на что мне смотреть в первую очередь на длинные стройные ноги в черных колготках или на приличных размеров симпатичные округлости, видневшиеся в слегка расстегнутой сверху блузке. И в отличие от Гали там было на что посмотреть.
"Да, конечно Гале должно быть обидно, когда вот эта красотка с ее-то бюстом воспитывает мою бедную малышку, упрекая ее, что она, Галина, демонстрирует то, чего у нее, у Галины так и не выросло".
Но эта мимолетная мысль нисколько не помешала мне разглядывать суровую Галину начальницу. Молчание затягивалось. Стопка бумаг перед делающей вид, что она напряженно работает, красавицей уменьшалась очень медленно. Но я никуда не торопился. Стоял, молчал и любовался моей будущей, как я надеялся, начальницей. И конечно, она не выдержала первой.
— Пожалуй, первый тест на умение молчать, пока не спросят вы про...— начала говорить она, поднимая голову, но затем, когда увидела меня, то резко замолчала.
— Прошел или провалил? — спросил я ее с серьезным выражением на лице, но на самом деле мне было весело. Я-то стоял и смотрел на нее в упор, а она оказалась не готова к увиденному.
Наверняка ведь решила, что протеже Галочки какой-то редкостный урод, и собралась меня, как и Галю, немножко погнобить, а затем выставить вон. И вот теперь я с удовольствием наблюдал, как на лице Валерии последовательно сменяли друг друга: изумление, тем, что предъявленный оригинал настолько отличался от предполагаемого, заинтересованность мною, затем возмущение, что я — знакомый этой страшненькой Синичкиной и, наконец, на лице Валерии установилось непроницаемое выражение. Снова наступило молчание. Валерия явно переваривала изменившуюся ситуацию. Мой вопрос был проигнорирован.
"Надо бы вывести ее из ступора, а то так до вечера и будет молчать!" — решил я и начал осторожно.
— Вад...э... Владислав Малицкий, — и чуть было не добавил. — К вашим услугам, — но вовремя захлопнул рот. Не надо сверх меры провоцировать начальницу.
— Хочу у вас работать, вот только опыта никакого...
Валерия, наконец, пришла в себя и приняла участие в разговоре.
— Ничего опыт дело наживное! — приветливо улыбнулась она мне. — А откуда вы?
И ни следа язвительности, агрессии или стервозности. Очень милая, очень красивая, очень доброжелательная женщина, такой предстала передо мной суровая Валерия Георгиевна.
"Кажется, волноваться о том: примут ли меня на работу не стоит", — решил я и вдохновленный ее улыбкой, приступил к рассказу о себе, то есть о Владе. Мол, работал в поте лица, пахал поля, сеял, убирал пшеницу и картошку, выращивал поросят, но в один прекрасный день решил сменить профессию и из сельской местности переехать в город.
Валерия кивала, подбадривая меня продолжать, всё это время ее взгляд задумчиво скользил по мне. Когда я закончил, она еще некоторое время сидела неподвижно, о чем-то задумавшись, но потом очнулась, взяла мой паспорт, уже положенный в процессе рассказа на край стола, выписала из него мои данные, отдала его мне обратно и сообщила, что я принят на работу в ресторан `Иль-де-Франс` в качестве официанта.
— Пойдем, представлю тебя твоим коллегам.
В небольшой зальчик выходило множество дверей. В том числе двери в мужскую и женскую раздевалки. Сначала Валерия стукнула кулаком, по двери украшенной стилизованным изображением лысой круглой головы с огромной, курчавой, черной бородой: мужской раздевалки.
— Мальчики выйдите на секундочку! — а затем, уже деликатнее постучала в женскую раздевалку, украшенную стилизованным изображением двух кокетливо скрещенных аппетитных женских ножек в чулках в крупную сетку
— Лина, девочки на секундочку...
Зальчик быстро наполнился народом в различной степени одетых. Голых, правда, не было.
— Представляю Вам вашего нового коллегу Влада... Владислава Малицкого. Он будет работать в зале. Опыта пока никакого. Лина ты, как старшая, будешь, ответственна за обучение.
Лина высокая, статная девушка с толстой русой косой, перекинутой на грудь, посмотрела на меня еще раз, кивнула и довольно улыбнулась. Я заметил, как при этом стоявшая среди девушек Галя резко помрачнела. Причины для расстройства у Гали лежали на поверхности. Кажется, она только сейчас осознала, куда привела меня. Все девушки, те, кто присутствовал сейчас на представлении меня, были очень симпатичными, а Лина так и вовсе выделялась даже на их фоне.
"Бедная Галя! — пожалел я ее снова. — Типичная белая ворона... вернее синичка. Понятно, почему ее все клюют! Кто ж откажется самоутвердиться за счет моей дурнушки. Надо будет сегодня вечером в постели постараться убедить бедняжку, что я не собираюсь ее бросать и увлекаться всеми этими девушками. А ведь они, кажется, уже готовы... на всё!"
Так я оценил заинтересованно-плотоядные взгляды, ощупывавшие меня с ног до головы.
Работать в этот день я естественно не начал. Надо было утрясти много чего. Начиная с санкнижки и кончая униформой. Лина заботилась обо мне, как о родном. Только что под руку не брала. Да и остальные девочки при каждой встрече мне улыбались так, словно у них до моего появления не только парней не было, но они даже и не подозревали, что таковые существуют. Ребята проявили гораздо меньше энтузиазма по моему поводу, встречая хмурыми взглядами. Что тоже понятно: конкуренции никто не любит, и девочки теперь будут гораздо менее податливы при просьбах о встрече на стороне.
"У них теперь есть с чем сравнивать!" — так я самодовольно решил, глядя на хмурые физиономии парней.
Но всё же самой хмурой и самой расстроенной была Галя. Она печально глядела на клиентов в зале, с расстроенным видом носила подносы из кухни, а при встречах со мной и вовсе казалось, что мы незнакомы. Она не только не улыбнулась мне ни разу, а такое впечатление, что и старалась проскользнуть мимо меня поскорее. Я сейчас ничего говорить не стал, а решил отложить на вечер процесс убеждения Гали в том, что я остался прежний, даже после знакомства с таким количеством симпатичных девчонок и бросать ее не собираюсь.
Я бродил по подсобкам ресторана, заглядывал на кухню, посещал зал, наблюдая затем, как тут всё работает. И одновременно зазубривая меню с пояснениями, запоминая обширную, более двух с половиной тысяч наименований, винную карту. Лина обстоятельно отвечала на любые вопросы. Учила двигаться, брать поднос, и много чего еще. Ее заботливость временами казалась чрезмерной и взывала ассоциации с наседкой, которая суетится вокруг любимого цыпленка. Подыскивает ему вкусных червячков (под предлогом того, что мне надо самому знать вкус блюд из меню, кормила меня... нет не объедками от клиентов, а излишками, которые образуются при готовке), защищала от коршунов (в этом качестве она всякий раз как бы ненавязчиво оказывалась между мной и какой-нибудь своей коллегой, когда та жаждала пообщаться со мной на вольные темы, мотивируя это тем, что мне надо учится) А уж как многообещающе смотрела сама... Но после Светы и Ирины это было совсем не то, а для постели у меня уже была Галина. Да некрасивая, но в постели она оказалась очень даже ничего и самое главное: у нее была квартира, а больше мне пока ничего и не надо было. Поэтому я со спокойствием воспринимал весь этот легкий ажиотаж в отношении меня, который впрочем, не выходил за дружеские рамки.
После работы мы с Галей сели в такси поехали к ней. Галина и машине выглядела совершенно несчастной и разговаривала со мной с явной неохотой. Я подумал, подумал и решил не форсировать события.
