— А... — Хельг снова краснеет. — А когда "мягкую борьбу" освою... Тогда...
— Тогда хоть с десятком девиц гуляй. Только не забывай: начнешь, то год-два только об этом думать и будешь.
Хельг не начинал. Хотя условий дома предоставлялось достаточно. Служанки, набирающиеся из горожанок, ради дорогого подарка от юных господ, а то и просто ради лишнего внимания были готовы на многое. Хельг старательно их избегал, делая вид, что не понимает намеков. Да и "мягкую борьбу" он так и не освоил...
Лис решительно покачал головой. Так, долой лишние мысли. Последний этап пути. Надо тщательно подготовиться. А фантазии, где Лакшми и Альдис ловко стаскивают с него и с себя форму...
А-а-а-а! Головой об стенку, что ли, постучаться?! Хоть отжимайся, да вот только как объяснить девчонкам, с какого перепугу он решил физкультурой заняться? Уж что-что, а правду говорить им явно не стоит...
Недолго думая, Хельг с размаху наступил себе на ногу и взвыл. Перепуганная Лакшми закричала, а белобрысая живо отреагировала: подскочила, готовая, если нужно, и Хельгу в горло вцепиться, и Лакшми подхватить.
— Все в порядке. — Хельг криво усмехнулся. — Моя вина. Ударился о выступ.
Альдис внимательно его осмотрела.
— Может, передохнем? — предложила девушка.
Лис был вынужден согласиться. Усталость давала о себе знать. Слава Всеотцу, хоть от дурацких фантазий избавился. К тому же Лиса беспокоила пещера перед выходом. Если он прав, то пора использовать девчонок. Поэтому спустя минут пять, когда Альдис решительно поднялась и объявила, что пора идти, Лис начал действовать.
— Подождите, — сказал Хельг. — Лакшми, давай я понесу тебя. Осталось немного, но не хотелось бы, чтобы на последнем отрезке пути ты пострадала из-за моей неловкости. Я могу споткнуться, не удержать тебя...
И конечно же белобрысая тут же влезла:
— Может, тебе помочь? Ты нес ее почти всю дорогу, да и ноги у тебя заплетаются. Давай поменяемся.
"Да чтоб тебя!" Хельг с трудом сдержал подступающее раздражение. Эта дурочка просто хочет помочь. Не надо обращать на это внимание...
— Я обещал заботиться о ней до конца. — Хельг ослепительно улыбнулся. — И должен сдержать свое обещание.
— Да ладно, можно подумать, это так важно! — Альдис подошла к Лакшми и закинула ее левую руку себе на плечо.
С трудом избавившись от фантазий, где Альдис кромсали на куски пять "Разрушителей", Хельг настроился на анализ. Эта девчонка сразу сует свой нос в любую проблему, она упряма, она хочет помочь... Тогда, наверное, так.
Хельг доверительно и чуть смущенно посмотрел на Альдис.
— Послушай, надо, чтобы кто-то все-таки шел впереди. Мало ли, какие нам сюрпризы еще могут устроить. Если там окажется опасно, то ты успеешь отреагировать быстрее, чем я. Быстрота реакции сейчас важнее, чем сила.
Альдис ненадолго задумалась.
— Да, ты прав, — сделала она вывод, убирая руку Лакшми с себя. — Тогда давай мне карту.
Хельг безропотно протянул карту девчонке. Ему показалось, будто с его плеч свалился тяжелый груз.
Лакшми осторожно коснулась руки Хельга, смущенно улыбнулась Альдис.
— Большое спасибо вам за то, что вы так со мной возитесь. Поверьте, мне очень жаль, что я доставляю вам столько неудобств.
— Да ладно! — Хельг усмехнулся. — На нашем месте это бы сделал каждый!
— Не каждый! — неожиданно вмешалась Альдис. — Но ты, Хельг, и правда молодец. А я сначала подумала, что ты просто гад. — Она хлопнула его по плечу, тут же развернулась и быстро пошла вперед по коридору.
"Гад, значит... Ну-ну..."
Повернувшись спиной к Лакшми, Хельг присел, выставив руки назад. Бхатка неуверенно обвила его шею руками, обхватила ногами. Она, слава богам, была легкой, и нести ее не составило особого труда. А от лишних фантазий, как показывает практика, вполне помогает избавиться боль...
Коридор был прямой, без поворотов, полностью выложенный красным кирпичом. Язычки пламени в светильниках чуть подрагивали, отчего тени "птенцов" танцевали на полу и стенах, переплетались, создавая каких-то химерных существ. В конце коридора выяснилось, что выход закрыт деревянной дверью на засове. Хельг сразу понял, для чего это сделано. Значит, он прав? Если прав, то за дверью, в последней пещере, куда выходят все коридоры, кто-то наверняка сидит в засаде. Сидит, надеясь получить очки за "отстрел" беспечных "птенцов". Он бы и сам предложил так сделать. Дверь, перекрывающая как выход в последнюю пещеру, так и вход в коридор, по которому идет группа, создает иллюзию последней преграды. Наверняка почти все ученики теряют от радости голову, когда до выхода остаются считаные метры. И тогда их можно легко пометить краской, пока они расслабленно спешат покинуть пещеру. Тогда последний этап первого испытания самый сложный. Что делать, если там действительно кто-то сидит в засаде? Нет, быть легкой мишенью Хельг не собирался. Но эти две дуры все легко могли испортить. Особенно Альдис. Она точно станет строить планы, как им избежать засады, начнет нести всякие глупости о взаимопомощи и поддержке.
Впрочем, Лис уже знал, что будет делать.
Альдис уверенно бросилась к двери, взялась за засов, дернула в разные стороны. Засов не поддавался. Она отступила на шаг и нахмурилась.
— Что за йотуны! Никогда не видела такой конструкции. — Девчонка снова принялась возиться с засовом. — Это что, последняя ловушка?
Лакшми поежилась, но ничего не сказала. Кажется, она полностью доверила свою судьбу малознакомым мальчишке и девчонке.
Хельг молча смотрел на действия Альдис и думал. Подобный механизм засова был ему знаком. Однако большинство эрлов и майноров наверняка потеряли кучу времени, пытаясь разобраться, как открыть дверь. Выйти из пещеры "живым" и вовремя — почти непосильная задача. Великие боги, а какие же тогда испытания ждут "птенцов" впереди?!
Альдис снова отступила назад на полшага и пристально посмотрела на засов. Наверное, пытается понять, как это работает.
"Так, времени терять не стоит".
— Тебе помочь?
Альдис покосилась на Хельга.
— Если ты знаешь, как его открыть, то помоги.
Не отпуская Лакшми, Хельг подошел к двери, посмотрел на засов.
— Ага...
— Что?! — нетерпеливо спросила Альдис.
— Тут система пазов, — пояснил Хельг. — Засов сначала надо подвинуть на десять сантиметров влево, затем приподнять на пять сантиметров. Затем надо вдавить в дверь, а после отодвинуть вправо на десять сантиметров и поднимать. Тогда сработает механизм, отпирающий дверь.
— Ничего себе! — Альдис изумленно посмотрела на Хельга. — И ты все это с одного взгляда понял?! Ты что — взломщик?
Лис усмехнулся и промолчал. Действуя согласно его инструкциям, Альдис быстро расправилась с засовом. Потянула дверь на себя, раскрыла наполовину. Тени затанцевали быстрее: поток воздуха хлынул в образовавшуюся щель.
— Получилось! — радостно воскликнула Альдис. — Расскажешь потом, как ты это делаешь?
— Ага, — сказал Хельг. — Расскажу...
Он напрягся. Альдис открыла дверь до конца. Сейчас!
Лис собрал для этого рывка все оставшиеся силы. Он резко бросился к Альдис, пока та не успела повернуться к нему. Схватил ее за одежду левой рукой, правой продолжая удерживать Лакшми, и толкнул белобрысую вперед, перед собой, заставляя двигаться с той же скоростью, что и он сам. Иначе она могла упасть и ей бы не поздоровилось.
Стрелой они вылетели из коридора, понеслись по пещере, усеянной то тут, то там сталагмитами в человеческий рост. Лакшми визжала, но рук и ног не разжимала, Альдис пыталась вырваться, но продолжала бежать вперед.
Если бы засады не было, Хельг извинился и расстался бы с девчонками просто так. Если бы...
Но засада была.
В них полетели шарики, часть пролетела мимо, а часть попала в Лакшми, которой Хельг прикрыл спину. Еще один залп спереди, и теперь в краске оказалась Альдис.
Еще немного...
Выход из пещеры оказался простой аркой, без всяких дверей или оград. От двери до выхода около десяти метров. Бежать надо быстро. Чтобы не оказаться заляпанным краской, бежать надо очень быстро.
Когда до выхода оставался буквально метр, Альдис рванулась в сторону, с такой силой и злостью, что Хельг не удержал ее. Но было уже все равно. Он выбежал из пещеры с визжащей Лакшми на спине.
Свет Ока Всеотца ударил по глазам, Хельг на мгновение перестал видеть. Моргая и привыкая обратно к солнечному свету, Лис присел на каменные плиты площадки, которая располагалась сразу за выходом. Цепкий ветер взъерошил ему волосы.
За плечами тихонько всхлипывала бхатка. Хельг расцепил ее руки и ноги, отодвинулся. Когда он поднялся, из пещеры, пошатываясь, вышла Альдис. Правый бок ее мундира был подран, а перед заляпан золотистой краской. Девчонка жутко злилась.
"Еще не хватало, чтобы она попыталась избить меня. Я слишком устал... Чего доброго, ей удастся..." Хельг отступил на шаг. Уткнулся в кого-то. Повернув голову, он обнаружил, что это Свальд. Краем глаза заметил, что к ним подбегают Катайр и Фридмунд. На обоих не было и капли краски. Как и на Хельге.
"Получилось... Забери меня Хель — получилось!"
— Почему? Какого йотуна, Хельг?! — Дрожащий от ярости голос Альдис хлестнул по ушам.
— Ты заставила меня. — Хельг не отвел взгляда, хотя черные глаза девчонки могли, казалось, дробить камни клубящейся в них злостью. — И я не нарушил клятвы. Я помог вам выйти из пещеры... и я не использовал твои шарики против вас.
Альдис смотрела на него с ненавистью. Лишь бы не решила напасть! Впрочем, за спиной Свальд, не дающий Лису упасть. Можно ли надеяться, что Вермундссон вмешается, реши девчонка атаковать?
К сидящей на плитах Лакшми, потрясенно и испуганно смотрящей на Хельга, подошли два наставника и женщина в белом халате поверх военной формы — лекарь, судя по медальону Эйр, богини врачевания, на груди. Взрослые не обращали внимания на Хельга и Альдис, все их внимание было сосредоточено на бхатке.
Альдис сплюнула.
— Знаешь, я почти поверила, что ты — человек, а не падаль. Но ты хуже падали. Ради пятидесяти очков, да, Хельг? И оно того стоило?! Ну, гордись, пятьдесят очков — это ведь так важно!
Резко отвернувшись, она пошла в сторону своей ротной, вокруг которой собрались девчонки, по большей части заляпанные краской.
— Стоило... — прохрипел Хельг. Он не надеялся, что Альдис это услышит. Главное, чтобы его слова услышал Свальд. — Ради моих товарищей — стоило...
Взгляд Хельга поплыл. Уходящая Альдис, наставники, врач и Лакшми превратились в размытые фигуры. Более того — онемела вся правая часть тела, как тогда, после удара Свальда. Но теперь она не спешила проходить, наоборот, онемение неторопливо продолжило распространяться дальше.
Зато...
Зато он победил!
И это того стоило.
Мягко опустившись на плиты, Хельг потерял сознание.
Intermedius
Храмовник
В роще, расположенной в конце террасы, щебетали птицы. Их дневные игры подходили к концу, и заливистые трели становились все тише. На мир наступала ночь, и вечер, ее авангард, спешил приготовить земли людей к приходу Повелительницы Закатов.
Отец Гуннульв неспешно просматривал отчеты о первом испытании. Пачка листов в кожаной папке на круглом столике содержала все необходимые сведения. Рядом с папкой расположился чжанский заварной чайник и блюдце из тонкого фарфора. Иногда пресветленный Гуннульв наполнял блюдце чаем и быстро, в один глоток, выпивал его.
Увлекшись отчетом о группе Дроны Махавидья (она первой и без потерь дошла до выхода), Гуннульв не сразу заметил, что сзади кто-то появился. Вздрогнув от неожиданности, жрец раздраженно посмотрел назад.
— А, это ты. Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не смел подкрадываться ко мне?
— Сто пятьдесят восемь раз, отец Гуннульв. С этим разом — сто пятьдесят девять.
— Ты их считаешь?
— Я просто помню, отец Гуннульв. Вы же знаете, меня хорошо учили помнить и вспоминать.
— Знаю, знаю. И? Зачем ты пришел?
— Мои наблюдения.
На стол легла толстая тетрадь. Отложив папку, Гуннульв взял тетрадь, быстро пролистнул заполненные рядами рун страницы.
— Твоя коллега не так оперативна, — заметил храмовник. — Впрочем, отчеты вы должны были сдать только через неделю.
— Пещера утомила меня, отец Гуннульв. Я хочу отдохнуть эту неделю.
— И поэтому ты закончил отчет раньше времени? Ты меня удивляешь. Кстати, сколько раз я тебе это говорил?
— Двести тридцать четыре раза, отец Гуннульв.
— Вместе с этим разом?
— Вместе с этим.
Гуннульв хмыкнул и ничего не сказал, снова пролистал тетрадь.
— О! — удивился он. — Ты даже и за ней следил? Вы же вместе делаете одно дело.
— Я должен докладывать о поступках каждого ученика, не так ли, отец Гуннульв? Я буду рад, если мои действия будут описаны и в ее отчете. Храм Солнца должен знать все.
— Все может знать только Всеотец. Храм Солнца способен лишь идти путями, которые Он указывает, и верно служить Его потомкам.
— Да, отец Гуннульв. Вы правы. Я неправильно выразился — Храм Солнца должен знать все, что он способен знать.
— Если оставить официальность отчета, — отец Гуннульв положил тетрадь обратно на столик, — что ты можешь сказать о наборе?
Собеседник храмовника на мгновение задумался.
— Дети.
— Дети? И это все?
— Да, отец Гуннульв. Они дети, которые забыли, что они дети. Стараются вести себя как взрослые.
— А ты?
— Я?
— Ты же тоже... из детей.
— Я знаю, что я ребенок, отец Гуннульв. А вот они почти все забыли. Так что у меня есть преимущество: я осознаю границы своих возможностей.
— Не задирай нос. — Жрец постучал костяшками пальцев по папке с отчетами о первом испытании. — Многие из них — не так много, как хотелось бы, но все-таки — многие из них хорошо показали себя во время первого испытания. Не говоря уже о некоторых сюрпризах, которых мы не ожидали. В этом году северяне более успешны, чем в прошлом. К тому же гальтки превзошли все ожидания. Лишь одна из них не "выжила" в пещере.
— В этом году пещера не так сложна, как в прошлом.
— Откуда тебе это знать?
— Я уже знаю, кто следит за предыдущим набором, отец Гуннульв. И мы уже общались.
Пресветленный Гуннульв нахмурился.
— Ты же знаешь, как я отношусь к самодеятельности за моей спиной.
— Да, отец Гуннульв. Смиренно прошу прощения. Но мне выпал удачный случай поговорить с собратом вдалеке от мирских глаз и ушей...
— Виндерхейм — это не тот мир, к которому ты привык! Академия сложнее и непредсказуемее, нежели дрязги орденов! Интересы Домов, армии и Храма переплелись в ней! — Гуннульв раздраженно наполнил блюдце чаем и выпил его, успокаиваясь. — Орден Святого Знания в последнее время присылает к нам своих соглядатаев под видом сотрудничества. А конунг только рад, что жрецы пытаются решить свои разногласия. Нам пришлось построить монастырь ордена Пантеона на Хеллугьяре, чтобы не допустить их сюда, на Виндерхейм.
