— Так как вы сказали, вас зовут?
— Платон Стентон.
— Интересное имя, почти библейское, — проговорила Алекса, подумав: ну какая разница в том, кто перед ней сейчас стоит.
— Спасибо моей мамочке, — отозвался Платон голосом похожим на джем и сразу перешёл к делу.
— Я много наслышан о вас, Алекса, поэтому смею утверждать, о том, что вы обладаете твёрдым и стойким характером. В вас заложена большая энергия, а главное, вы обладаете чувством справедливости. Отсюда следует, что за вами не задумываясь, пойдёт каждый, потому, что вы образец для подражания. Но, смею ли я знать, откуда такое безразличие к судьбе своего города, к своему народу?
— Что вы, Платон, я вовсе не безразлична к судьбе моего города. Просто, в данный момент мне не по плечу взваливать на себя такую огромную ответственность. Я почти уверена, что в нашем городе есть уверенные в себе граждане, которые смогут понести эту ношу.
— Но, именно сейчас городу нужны только вы и никто другой.
— Разве Дон Крайнев не справляется со своими обязанностями?
— Справляется, ещё как! Вы, только посмотрите, как! А, то обстоятельство, что он не из местных ещё больше усугубляет и без того сложную обстановку в среде простых людей.
— Поймите меня правильно, Платон, что даже, как Крайнев я не смогу работать, к сожалению.
— Просто вы не догадываетесь о своих потенциалах. Если вы не уверены в себе, то на первых парах мы поможем вам. Это в наших интересах, ведь именно вас хотят видеть люди во главе мэрии Элфеса. Все ждут выборы.
— Я весьма сожалею, Платон, но я чувствую, что моё время ещё не пришло. Я приду тогда, когда стану сильной.
Платон только сейчас немного расслабился, и, опустив глаза, проговорил:
— Мне жаль, Александра, что я не смог переубедить вас, но, позвольте оставить за нами хотя бы право, терпеливо ждать вашего пробуждения. И, учтите, — Платон поднял на неё глаза, которые, как ей показалось, немного ускользали в сторону, — учтите, народ не прощает тех, кто стал безразличен к их чаяниям.
Платон удалился так же, как и пришёл, со сладкой улыбкой.
Тяжело вздохнув, Алекса бросилась на свой диванчик. У неё не было ни сил, ни желания заниматься сейчас делами города. Для этого её мозги должны быть полностью очищены от посторонних мыслей, которые ну ни как не желали покидать сломленную душу Алексы.
Наверное, это даётся каждому, чтобы пройти через эти посторонние переживания и страдания. Ведь, она далеко не подросток, и должна непременно справиться со всем этим. Видимо, ей дано пережить это состояние, как нужная для дальнейшей жизни прививка. Вот и сейчас она стойко отгоняла образ Александра и думы о том, что нужно было сделать, и что не нужно было делать тогда, когда он ещё был совсем рядом, когда стоило только протянуть руку. Почему отец и мать, имея повод для ненависти и мести к нему, спокойно смогли понять и простить его, более того, они нашли с ним общий язык и живут теперь так, будто бы и не было этой личной неприязни? Этого она никак не может принять. В чём сущность её ненависти к нему?
Алекса вновь громко застонала. Нет, эта огромная месть не стоит тех мук, на которые она себя обрекла. Разве она тогда думала, что видит его в последний раз, ведь тогда казалось, что впереди целая вечность.
"Почему так холодно? — подумалось ей, и она только глубже укуталась в пушистый плед".
Окунувшись в тёплые мечты о возможном, счастливом будущем, Алекса услышала сигнал видеофона. "Опять этот Платон,— подумала она, но это оказалась Инга".
— Ты опять на диване.
— Просто у нас в доме жутко холодно.
— Я переживаю за тебя, Алекса.
— Не переживай, Инга, я уже покушала. Ты ведь из-за этого переживаешь?
— Ты вообще-то следишь за временем?
— А, что?
— То, что сейчас уже вечер. Давай-ка вставай, и собирайся. Пойдём к Крайневым справлять их годовщину.
— А мне он ничего не сказал.
— Это понятно, ведь в прошлый раз, на его день рожденья ты разогнала всех гостей. А нынче, Эллис приказала обязательно тебя привезти.
— Это же опять причёска, макияж. И вообще у меня сегодня целый день болит голова. Ты иди, а я их и так поздравлю.
— Ну, всё, моё терпение лопнуло! Завтра, в девять утра, чтобы была готова, поедем в клинику.
— Так рано?
— А, если не поужинаешь, я лично приеду тебя кормить!
Инга исчезла, а на её место в дверях появилась Жанна. С тех пор, как закончилась война, Жанна почти не изменилась, разве что немного похудела. И не удивительно, она переживала за дочь. Да и думы о Джоне, который постоянно находился в разъездах, тоже не прибавляли ей красы.
— Алекса, ты опять ничего сегодня не кушала. Мы так с тобой до свадьбы не доживём.
— Чьей свадьбы?
— Твоей, надеюсь. Кому ты будешь нужна такая худая.
Алекса по-детски тихонько хихикнула.
— И не смейся.
Жанна приложила ладонь к её голове, и тут же одёрнула её:
— Да, ты вся горишь!
* * *
Голубой, мягкий свет разливался в помещении, которое мы бы назвали палатой реанимации. Это было голубое пространство, в котором пребывал человек с отклонениями в здоровье. И в этом небесно-ватном пространстве, в поле зрения Алексы попало милое личико знакомой блондинки. А её улыбка открывала ряд ровных белоснежных зубов.
— Ну, ты как?
— А, ты что здесь делаешь, ты ведь акушер?
Это была Инга.
— И теперь мне нельзя навестить больную подругу?
— Хочешь, я тебе открою секрет, — прошептала Алекса.
— Ну, давай.
— Я вовсе не больная. Я чувствую себя здоровой, как лошадь и готова просто свернуть горы.
Инга весело рассмеялась.
— Я так рада за тебя. Вон, у тебя и румянец появился. Ты просто красавица.
— Ой, не льсти, Белоснежка. За тобой, вероятно, ходит толпа поклонников.
— А ты, как думала? Кстати, о поклонниках и поклонницах, ваш интерес к Александру пока ещё не угас?
— Скажу, как подруге, — грустно проговорила Алекса, — этот интерес и есть моя болезнь.
— А я скажу тебе, как доктор, что пока в тебе есть такой интерес, значит, есть смысл жить.
— Какое теперь это имеет значение, хотя всё бы отдала лишь бы быть рядом с ним, но зачем ты спрашиваешь об этом?
— Затем и спрашиваю, чтобы проверить есть ли в тебе вкус к жизни или нет. Ведь жизнь не закончилась. Даст бог, может, и свидитесь, ещё. Илия не так уж далеко. Эта вера и любовь должны придавать силы, а не отнимать их у нас. Надежда будет тебе путеводной звездой.
— Может, мне поехать туда с какой-нибудь экспедицией?
— Говорят, там опасно, и вообще, ты должна набираться сил. Недельку, другую полежишь, а там видно будет.
— Ещё недельку? Не вынесу!
— Терпи. Тебя лечили по специальной методике. Даже, когда выпишут, ты будешь регулярно принимать таблетки и посещать доктора.
— Тебя, что ли.
— А чем я хуже других. И не вздумай ослушаться меня. Вот увидишь, тебе станет легче. Всё будет отлично.
После ухода Инги Алексе позвонил Дон. С интересом оглядывая её, он спросил:
— Как ты?
— Просто отлично.
— Я рад.
Он исчез, и Алекса развеселившись, хмыкнула.
После выписки она и впрямь воспрянула духом. У неё поднялось настроение, проснулся просто бешеный аппетит. "Хорошая методика, — думала она". Из длительной командировки приехал Джон. И они всей семьёй, как раньше долго летали над городом, а потом опустились на пикник в парковой зоне пригорода. В этот день они много шутили и смеялись. Джон рассказывал им о своих планах на будущее, и Алекса, подумала, что непременно должна заняться, наконец, делами города. Да, теперь она полностью готова к этой ноше. Ей просто не терпелось погрузиться в эти дела. И она занялась ими, но только, прежде случилась беда.
Лишь только они вернулись домой, пришло сообщение, о том, что исчез с лица земли центр массовой культуры Феникс. Ни у кого не было сомнения, что это был не несчастный случай, а заранее спланированная акция.
Вот тут-то и появился снова Платон. От имени многих, других граждан Аргенды и Элфеса он выступил по Инфо с возмущённой речью, и открыто обвинил правительство Лишневского за попустительство и недальновидность. Более того, он единственный посмел предположить, что этот акт свершён, как акт возмездия, за взорванный когда-то дворец Айлинов в прошлой войне. Это была самая настоящая красная тряпка для начала гражданского волнения.
Джон незамедлительно отправился в парламент, в то время как Алекса поспешила к месту происшествия. Автолёты с символикой блока параллелей кружили над тем местом, где находился центр Феникс, туманная дымка скрывала местность, поэтому Алекса двинулась дальше. Она без труда прошла через кордон оцепления и почти сразу встретилась нос к носу с Доном. Через вой сирен, Алекса не сразу поняла, о чём кричит ей Дон. Таким она его никогда не видела.
— И тебе потребовалось такое потрясение, чтобы ты вышла на улицу?
— О чём ты говоришь, Дон?
— Алекса, все об этом только и говорят. Где ты раньше была?
— При чём здесь я?
По лицу Дона стекали струйки серого пота, которые он, казалось, не замечал.
— Каждый день, — продолжал Дон, не обращая внимания на её слова, — то забастовка, то митинг, то ещё что-нибудь. Столько жертв! Даже во время войны не было такого!
— Дон!
— Ты слишком долго находилась в коме. Но теперь уже поздно!
К эпицентру тумана приближался Артур Лишневский. Подойдя к Дону с Алексой, он опустил голову и спросил:
— Что будем делать, ребята?
— Я бы растворила их в пространстве, тех, кто это сделал! — выкрикнула Алекса.
— Надо ещё узнать, кто, — отозвался Дон.
— А ты не догадываешься? — спросил его Артур. — Ты работаешь здесь приличное время.
— Уже не работаю, теперь это дело Алексы.
— Понятно, — проговорил Артур, — давай теперь всё свалим на Алексу.
— Да, нет, Аркс, мы с самого начала договаривались о месяце с небольшим. Айлин упорхнул с Земли, а я всё ещё парюсь на этой должности.
— Успокойся, Дон, — Артур положил руку на его плечо, — и скажи, что ты предпринял?
— Служба параллелей и безопасности уже ведут расследование, — немного поостыв, проговорил Дон, — и так понятно, что кто-то изготовил портативный преобразователь пространств, и установил его в здании Феникса.
— Помнишь, "Ян-100"? — спросил Артур Дона.
— Очень близко, но не то. Лично я уже почти догадался, кто за этим стоит, но требуется тщательная работа, потому что это дело рук не одного человека, а целой организации. Мне требуется время, если бы я с самого начала занимался именно этой работой, то, возможно ничего бы не случилось. В этой связи, я прямо сейчас передаю свои полномочия Алексе, и вплотную занимаюсь расследованием.
Дон выжидательным взглядом посмотрел на Артура.
— Мне нечего добавить, — отозвался тот, — но Алекса...
— Я тоже с ним согласна, — категорично заявила Алекса.
* * *
Спустя две недели, Алекса всё ещё ожидала волну возмущений, но, как ни странно ничего не происходило. Нужно было только радоваться такому обстоятельству, Алекса напротив, продолжала находиться в напряжении и думать только об одном: неужели всё это было спланировано только из-за её бездействия? Алекса пребывала в некотором замешательстве. Хотя в данный момент она продолжала заниматься делами, которые ей передал Дон, и, сосредоточившись на работе, ожидала выборы.
Окунувшись в пучину дел, Алекса удивлялась, как вообще, Дон смог столько продержаться. Это в самом начале ему помогал Пётр Ханин, которого Айлин потом отправил в другой мегаполис Аргенды для наведения порядка там. Оставшись без поддержки, Дон так запустил свои дела, что Алекса хваталась за голову каждый раз, когда вникала хоть в какое-нибудь маломальское дело. О чём думал Айлин, назначая его на этот пост? Таким же был он и советчиком, поэтому за советом Алекса всегда обращалась к Артуру. С ним они говорили на одном языке, и понимали друг друга с полуслова.
— У нас такая тишина, Артур, — проговорила Алекса по видеофону, — просто уши закладывает. Дон молчит.
— Я говорил с ним, у него всё под контролем, — отозвался Артур, — но, расслабляться рано. Нужно быть готовыми ко всему. Это затишье должно означать только одно — подготовка к следующему этапу.
— Ты серьёзно.
— Погибли люди, и кое-кто почуял запах крови.
— Так, значит, нам не миновать гражданской войны?
Артур замолчал надолго.
— Время покажет.
* * *
И время шло. Люди продолжали работать и отдыхать, всё, как обычно. Место гибели культурного центра Феникс теперь превратилось в место паломничества горожан, там теперь разбили парк, с множеством цветников и памятных пластинок.
Алекса вошла в трудовой ритм города, она стала чаще встречаться с друзьями, появляться на людях, и даже стала замечать на себе взгляды мужчин. Однажды, на открытии нового культурного центра к ней подошёл Платон Стентон. Жеманно улыбаясь, он преподнёс ей бокал с вином.
— Алекса, сегодня ты королева.
— Спасибо.
— А почему ты сегодня одна? Где же твоя свита из друзей?
— У всех свои дела. Девчонки заняты на работе. Пётр в Клементино, Димка с Надей готовятся усиленно к полёту на другую галактику. Дон вообще не понятно где.
— У Дона серьёзное дело.
— Что же он молчит?
— Выжидает. Но, не будем о делах, ты лучше ответь, долго ли ты будешь пребывать в одиночестве? Такой прекрасной даме требуется кавалер, хотя бы на вечер. А я, так согласен на всю жизнь.
— Не шути так, Платон.
— Я серьёзно, Алекса. У нас много общего. Вместе, мы бы построили свой город. Я, например, мечтаю об этом.
— Платон, я не готова отвечать на такие серьёзные вопросы.
— Ну, ты, хотя бы подумай, тебе нельзя быть одной. Друзья не могут находиться рядом с тобой постоянно. А может, я тебе не нравлюсь?
Алекса рассмеявшись, глотнула немного вина, но тут же, прикрыв рукой рот, отбежала в сторону.
— Извини, — услышал Платон, со стороны, убегающей Алексы.
* * *
Алекса не привыкла к тому, чтобы Эллис не имела возможности часто видеться с ней, а Дон практически перестал ей звонить, поэтому, когда Крайневы всей семьёй пришли в гости к Скайлам, она просто запрыгала от восторга. Пока Жанна хлопотала на счёт ужина, Джон с Доном удалились в кабинет, как бывало и раньше, ещё до войны. Алекса же с Эллис и дочкой Крайневых Сашей устроились в гостиной, под пальмами. Надо полагать, что маленькая Сашенька не любитель сидеть просто так, поэтому она тут же ускакала исследовать неведомые пространства.
— Какие, всё-таки дети смешные и интересные, — проговорила Алекса вслед, исчезающей за кустами Саше.
— Ты не представляешь, сколько хлопот. С ней ни одна нянька не справляется. Только Инга могла найти с ней общий язык.
— А, ты знаешь о том, что Инга в командировке?
— Знаю. Приедет, и мне придётся отчитываться перед ней на счёт тебя.
— В смысле.
— Она строго настрого приказала мне наблюдать за твоим здоровьем, но ты видишь, какая я непутёвая патронажная медсестра.
Вместе они рассмеялись.
— Я думаю, мы с тобой скроем этот факт, — весело проговорила Алекса, — в конце — концов, я теперь не нуждаюсь в наблюдении, и всё благодаря твоим стараниям.
