Чаганов: Война- Часть 3

— А не растрясёт в нашем танке вашу электронику, товарищ Чаганов?— покачивает головой Малышев.

— Там будут стоять противоударные лампы, выдерживающие ускорения в десятки тысяч метров на секунду в квадрате.

— Не ослабляйте усилий в этом направлении,— вождь покачивается с пятки на носок,— а теперь расскажите нам, как обстоят дела с пультами для тренировок членов экипажа танка?

— По плану, товарищ Сталин, готовим к валовому производству. Тут у наших инженеров предложение возникло, а что если вместо раздельного обучения, собрать их вместе в одной деревянной башне, повторяющей форму башни А-43. Поставить туда настоящие прицелы, приборы наблюдения, пулемёт вместо пушки, загрузить башню в кузов полуторки...

— Мехвода за руль,— подхватывает Малышев,— стёкла ему заклеить, пусть смотрит на дорогу сквозь перископы...

— Мысль хорошая,— вождь всем телом поворачивается к нему,— но вы не рассчитывайте, что мы не спросим вас о выполнении важнейшей задачи правительства по ремонту и переводу трёх тысяч старых танков БТ и Т-26 в учебные...

'Отчёты из армии, полученные Авто-бронетанковым управлением в соответствии с введённой с 1-го апреля 1940 года формы отчётности номер 151, которая разделяла военное имущество, в частности танки, на пять категорий, стали для Главного военного совета Красной Армии громом среди ясного неба: около 50 процентов машин требовали ремонта, который не мог быть проведён на месте, причём пятая категория— 'негодные', вообще в ведомость не включалась'.

— ... Именно на них мы будем проводить обучение механиков-водителей, а не за баранкой грузовика.

— Прикладываем все силы, товарищ Сталин,— покраснел от волнения Малышев,— используем задержку с запуском в производство нового танка, для ускорения работ по ремонту и модернизации стоящих на вооружении танков: 'экранируем' Т-28, Т-26 и БТ-7, определяем возможность ремонта 'негодных'.

— Насчёт модернизации, товарищ Чаганов,— вождь кивает Малышеву и поворачивается ко мне,— предусмотрена ли установка на танках приборов ночного видения инженера Архангельского?

'Доверяй, но проверяй'.

— Предусмотрена, товарищ Сталин, но применять эти приборы на танках старых типов нецелесообразно. Дело в том, что для достижения дальности обзора местности хотя бы в 500 метров, требуется подсветка местности прожектором инфракрасных лучей. Штатные генераторы танков не смогут выдать такую мощность, а это означает серьёзные изменения в конструкции танка, связанные с установкой нового генератора, его привода и так далее вплоть до форсирования основного двигателя. Например, для танка БТ штатный генератор может обеспечить прожектор такой мощностью, которая позволит ночью видеть местность на дистанции лишь 50 метров...

'Надо увеличивать чувствительность фотокатода, переходить на арсенид галлия, только тогда можно будет сделать подсветку небольшой в размерах и мощности автомобильной фары'.

— ... А вот для нового танка, правда только для механика-водителя, такая возможность со штатным генератором имеется.

В кабинете появляются Молотов, Киров и Берия, занимают свои привычные места за столом.

— Товарищ Малышев, вы свободны, а вас, товарищ Чаганов я попрошу остаться,— вождь поднимает трубку телефона,— пусть заходят...

'Будённый, Захаров, Фитин и Голиков... значит будем обсуждать начавшуюся сегодня утром войну'.

Глава 8.

Лондон, Даунинг стрит, 10.

15 мая 1940 года, 08:15.

— Колвилл— Черчилль, увидев входящего в спальню помощника секретаря, бросает в сторону на одеяло прочитанную бумагу,— возьмите перо, я хочу продиктовать вам письмо французскому премьеру Рейно...

Высокий худощавый молодой человек, обойдя занимающую половину спальни кровать, подходит к резному секретеру, принесённому сюда по приказу нового хозяина, и откидывает крышку.

— ... Да, кстати, президент Рузвельт ответил на мою вчерашнюю телеграмму?— Черчилль берёт с накроватного столика чашку кофе.

— Нет не ответил ещё, господин премьер-министр,— резкий неприятный звонок телефона, стоящего на прикроватной тумбочке, заставляет их вздрогнуть.

Недовольно захрипев, Черчилль тянется к аппарату, по пути опрокидывает остатки своего завтрака на простыню, и, чертыхнувшись, рычит в трубку:

— Слушаю.

— Здесь Рейно,— взволнованно заговорил француз по-английски с сильным акцентом,— мы потерпели поражение...

— Что?

— Нас разбили, мы потерпели поражение,— с трудом подбирает слова Рейно.

— Это не могло произойти так быстро,— после длинной паузы отвечает тот.

— Фронт прорван у Седана,— частит француз,— они устремляются в прорыв в огромном количестве с тысячами танков и бронемашин.

— Успокойтесь,— по-бульдожьи заскрежетал зубами Черчилль,— любое наступление со временем должно прекратиться...

— Мы разбиты, мы проиграли сражение, девятая армия развалилась,— загробным голосом перебивает его Рейно.

— Возьмите себя в руки, господин премьер-министр, я вылетаю в Париж!— кричит Черчилль и с силой бьёт трубкой по рычагам, поворачивается к помощнику и ровным голосом продолжает,— распорядитесь подготовить 'Фламинго', со мной полетят генералы Исмей и Дилл...

'Седан... Арденны',— вдруг мелькает в голове у премьер-министра.

— ... Колвилл, срочно вызовите ко мне полковника Мэнзеса, главу СИС,— Черчилль, как молодой вскакивает с кровати,— пусть захватит с собой сообщения от нашего посла в Швеции за февраль-март этого года и сообщения военного атташе во Франции за тот же период.

'Гамелен— самовлюблённый петух,— премьер с головой погружается в горячую ванну,— русские опять оказались правы'...

— Скажите, полковник,— раскрасневшийся после ванны Черчилль откидывается в массивном кресле, единственном с подлокотниками в комнате, и кивает на стул напротив,— что вам известно о той русской леди, что передала записки на приёме в Стокгольме жёнам нашего и французского послов в конце февраля?

— Не многое, сэр,— даже сидя на стуле, Мензис умудряется находится в положении 'смирно',— достоверно лишь, что ей двадцать два года, её фамилия Мальцева и то, что она является женой Алексея Чаганова, который сделал головокружительную карьеру в Кремле.

— Что-то там было связано с покушением на Кирова?

— Так точно, сэр, Чаганов спас его, заслонив от пули. По слухам, циркулирующим в Москве, Мальцева служит в НКВД в чине майора, вращается в обществе творческой интеллигенции, занимается спиритизмом и лечит своих пациентов наложением рук. Очень популярная личность в московском бомонде.

— Меня вот что интересует,— досадливо морщится Черчилль,— те сведения, которые передала Мальцева, они исходили от Чаганова или от других лиц?

— Наши эксперты считают, сэр, что скорее последнее, так как Чаганов занимается в кабинете Сталина промышленностью и вряд ли имеет допуск к оперативной разведывательной информации.

— Но в его досье, полковник, записано, что Чаганов курирует криптологическую службу, не мог ли он почерпнуть эти сведения из немецких дешифровок?

— Чаганов, сэр, уже длительное время работает в правительстве, он физически не может совмещать эти две должности, к тому же в записках приводятся отрывки разговоров, а не документов. Видимо русский агент был свидетелем или слышал о разговоре между фон Боком и фон Браухичем и передал его в Москву, я это к тому, что русским нет нужды дешифровать собственные радиограммы. Большое сомнение также вызывает способность русских расшифровать коды 'Энигмы'.

— Вы так думаете,— Черчилль щипчиками отрезает кончик толстой сигары,— в таком случае от кого эта информация может исходить?

— Считаю из НКВД, сэр, или, в крайнем случае, от военной разведки.

— Я вот что подумал,— премьер с удовольствием пыхнул сигарой,— вам ведь, чтобы не гадать на кофейной гуще, никто не мешает дешифровывать радиограммы русских, которые очевидно будут попроще кодов 'Энигмы'. Тем более, что в 'БиПи' у вас уже работают сотни людей.

— Слушаюсь, сэр, я немедленно дам указание организовать группу 'Блетчли Парке', которая будет заниматься русскими шифровальными машинками.

Москва, Антипьевский переулок, дом 2,

Наркомат обороны, кабинет наркома.

15 мая 1940 года, 16:00.

''Сталин неожиданно сам приехал на заседание Главного Военного Совета, прихватив с собой Вознесенского, а Андреев, глава НКПС, вместо себя прислал члена коллегии Ковалёва... Почему его позвали в кабинет сейчас, его вопрос следующий'?

— Товарищи,— отдохнувший и помолодевший на вид командарм первого ранга Шапошников, заместитель наркома обороны по УРам, берет в руку указку и подходит к висящей на стене карте,— я попросил товарища Будённого объединить вопросы строительства новых укрепрайонов на новой границе и реконструкции железных дорог на западе Украины и Белоруссии потому, что считаю эти вопросы взаимосвязанными. Задача в сжатые сроки осуществить столь крупное строительство на территориях, лишь недавно вошедших в состав СССР, настолько трудна и требует такого количества людских и финансовых средств, что потребует коренного изменения планов промышленного строительства. В материалах, выданных вам всем перед заседанием, имеются подробные выкладки по ресурсам, которые необходимо привлечь для этого...

Вознесенский тревожно поёжился и бросил подозрительный взгляд в мою сторону.

— ... Чтобы стало понятно о каких цифрах идёт речь, я приведу лишь одну из них строительство УРов обойдётся примерно в пять миллиардов рублей, что составляет около десяти процентов годового военного бюджета...

Собравшиеся загудели.

— ... Для обеспечения высоких темпов строительства укреплений потребуется привлечь более ста тысяч рабочих и инженеров. А перешивка железнодорожных путей на широкую колею, расширение станций, удлинение выгрузочных путей, строительство высоких платформ, улучшение водоснабжения, ремонт и строительство новых автомобильных дорог— это ещё около 7 миллиардов рублей. Само собой, что такое строительство потребует выделения соответствующих фондов на стройматериалы и строительную технику. Почему я начал своё выступление с этих кажущихся странными для военного экономических вопросов? Ответ прост— я хочу, чтобы мы не витали в облаках, чтобы принимаемые планы были реалистичными. Возможно, нам придётся от чего-то отказаться, но при этом мы должны понимать, что такой отказ будет иметь свою цену. Отказ от перешивки путей и реконструкции железнодорожных станций, который по идее удешевит строительство, приведёт к тому, что на старой границе придётся перегружать все поезда с широкой колеи на узкую западноевропейскую, либо везти строительные материалы для дотов, цемент и железную арматуру, гужевым или автомобильным транспортом. Но самый главный недостаток данного решения в том, что таким образом мы усугубим ситуацию с пропускной способностью железных и автомобильных дорог на новых территориях. Она и сейчас в три раза уступает Союзной, а если по ним двинутся телеги, машины и вагоны со строительными материалами, то ситуация станет просто катастрофической. Время для развёртывания первого стратегического эшелона может увеличится с нынешних 21 суток на старой границе до 35-40 на новой...

— Смогут ли в таком случае армии прикрытия границы выстоять под ударом германцев, товарищ Шапошников?— поднимается с места вождь.

— Нет, товарищ Сталин, придётся серьёзно усиливать группировку. Но даже это не гарантирует успех, так как есть серьёзные основания полагать, что не удастся достроить и вооружить УРы, так считает, в частности, комдив Карбышев наш крупнейший специалист-фортификатор из Академии Генерального штаба. Дело в том, что для того, чтобы получить монолитный бетон, соответствующий требованиям для дота, необходимо строго соблюдать технологию: песок и гравий не абы какой, а определённых фракций и качественный цемент. Должен выдерживаться строгий температурный режим, заливка бетона производиться только в тёплое время года. Всё это требует присутствия на стройплощадке высококвалифицированных рабочих-бетонщиков, специального оборудования бетономешалок, камнедробилок, желательно наличие электричества. Либо поблизости должен находиться бетонный завод. Кроме того, бетон набирает твёрдость длительное время, даже внешне готовое сооружение может таковым не являться.

— Сколько же времени по вашему мнению, товарищ Шапошников, потребуется для окончания строительства УРов?

— Два-три года, товарищ Сталин, и это при условии решения транспортной проблемы.

— Столько времени у нас нет,— Сталин глубоко вздыхает и начинает прохаживаться за нашими спинами вдоль стола заседаний,— надо искать другое решение.

— Товарищ Шапошников,— задаю вопрос с места,— а вы не рассматривали возможность постройки дотов из сборного железобетона? Я понимаю, что блоки также придётся возить транспортом, но в этом случае квалифицированные рабочие будут оставаться на заводе, где смогут изготавливать их круглый год. К тому же, при новых современных способах производства сборных конструкций бетон наберёт прочность за сутки, а не за долгие месяцы. Другим преимуществом является то, что на стройплощадке не будут нужны бетонщики, а поскольку самый тяжёлый из блоков не превышает сотни килограмм, то поднимать, переносить и укладывать его на место смогут неквалифицированные рабочие, по сути, грузчики.

— Я думаю, что начальник Главного управления инженерных войск сможет лучше ответить на эти вопросы.

— Комбриг Хренов,— вскакивает на ноги поджарый стриженый налысо военный лет сорока,— опыт финской войны показывает, что в основном для долговременных огневых точек применяется монолитный железобетон, сборный — не обладает достаточной прочностью. Со способами скоростного упрочнения бетона незнаком.

— Это новые технологии, товарищи, которые начинают широко применяться, в частности, в Швеции и Америке. Если говорить простым языком, то до сих пор считалось, чтобы сделать бетон быстро и качественно нужны четыре вещи: длительное время порядка нескольких месяцев, постоянная всё это время температура воздуха, скажем, плюс двадцать, качественные компоненты строго определённых фракций и точное соотношение цемента и воды. Чтобы бетон было удобно наливать в опалубку в него наливают воды значительно больше, чем требуется, поэтому первая задача после заливки— это убрать лишнюю воду. Шведы делают это при помощи разряжения воздуха, которое осуществляется вакуумным насосом. Жидкая бетонная конструкция помещается в камеру, где за час эта лишняя вода из неё удаляется, что приводит к упрочнению заготовки вдвое, то есть вместо суток-двое схватывание бетона происходит за час...

'Все слушают с интересом, тогда продолжу без сокращений'.

— ...Тут в бетоне начинаются химические реакции, которые ведут к его упрочнению, но идут они очень медленно месяцы и даже годы. Во всех странах начали искать способ ускорить этот процесс и американцы недавно выяснили, что это возможно при увеличении температуры воздуха, при которой происходит отверждение. Если разогреть заготовку во влажной камере до температуры 80-90 градусов, то за сутки можно получить бетон почти равный по твёрдости 28-дневному...