Особые обстоятельства

— Они ссылаются на свои законы — дескать, каждый имеет право на собственное мнение. Имеет, да, но не до такой же степени.

— Ну, у нас за такое тоже по головке не погладили бы. Особенно в свете проводимой администрацией президента политикой в отношении вашей страны. Вас это может удивить, господа, но в последние годы у нас резко возросло количество говорящих по-русски людей. Интерес к вашей стране огромен. У нас даже появились сообщества русофилов и славянофилов, количество исповедующих православную веру тоже выросло с каких-то ничтожных шести десятых процента до пяти с половиной. Если какой-нибудь кинотеатр показывает русский фильм — можете быть уверены, что билетов вы не достанете и за пять дней до премьерного показа. Я сама на "Звёздные войны" купила билет за две недели через сайт кинолюбителей, в противном случае пришлось бы ждать выхода лицензионного блю-рея.

— И как вам фильм? — осведомился Макаров.

— Шикарен! — в глазах Элины возникло неподдельное восхищение. — Марк Харитонов в роли Люка великолепен, несмотря на то, что, когда снималась оригинальная трилогия, был малоизвестным актёром. А Матиас Лембергер, сыгравший молодого Дарта Вейдера в приквелах, вообще бесподобен. А чего стоит сцена в финале пятого эпизода, после битвы на Хоте, когда Лорд Вейдер прилетает на Камино и стоит перед баком, в котором находится его новое клонированное тело? Знаете, просто нет слов. И я не пожалела отдать за полную коллекцию блюрей-дисков сто тридцать долларов, потому как оно того стоит.

— А что скажете про новую трилогию, которую уже успели окрестить "юужань-вонгской сагой"? — поинтересовался Макаров.

— Это вообще ни в какие ворота не лезет! Гениально, больше ничего не могу сказать! Одна битва за Корусант чего стоит! А когда имперский крейсер пошёл на таран юужань-вонгского "летающего мира", зал просто замер. Походу, некоторые даже дышать перестали. Вот так-то, господа. — Элина покачала головой. — Однако меня куда-то понесло, вы не находите? Давайте вернёмся к предыдущей теме.

— К метро? — усмехнулся Казимир.

— А что смешного вы в этом находите? — не поняла американка. — У вас с метро ситуация совсем иная, нежели у нас. Взять хотя бы московское метро. Крупнейшая сеть в мире, ведь так?

— Совершенно верно, — в голосе Макарова послышались нотки гордости. — Двадцать три линии, общая длина сети почти шестьсот километров. Каждая станция представляет из себя настоящее произведение искусства, тут трэвел-блогеры совершенно правы.

— И сколько же у вас таких произведений искусства? — поинтересовалась Элина.

— Сколько всего станций? Ну, тут я вам не смогу ничего сказать. Их много, ведь в Империи сто четырнадцать городов имеют метрополитены...

— Сколько? — Элина поначалу решила, что ослышалась.

— Сто четырнадцать, это включая Русскую Восточную Африку. Метро нет лишь на Аляске, на Гавайях и Гуаме, да на Русской Тихоокеанской Территории2. Так что здесь лучше в справочниках порыться.

— Н-да, размах, конечно, поражает! — Элина покачала головой. — У вас общественный транспорт, по всей видимости, очень сильно развит, в отличие от Штатов. И это учитывая уровень автомобилизации в вашей стране!

— Ну, знаете, вы ещё не видели забитые автомобилями улицы Парижа! — хохотнул Макаров. — Вот кто помешан на авто — так это французы. Но, скажу честно, брать "Рено" или "Ситроен" у нас станет далеко не каждый автолюбитель. Слишком сложны в ремонте и вообще. Но так да, в России общественный транспорт развит, как нигде в мире. Страна огромная, городов много — как ни крути, а общественный транспорт нужен.

— Да с этим никто и не спорит.

Микроавтобус миновал крупную транспортную развязку и продолжил движение по шоссе N267, направляясь к североамериканской столице в довольно плотном автомобильном потоке. По проложенной по разделительной полосе линии метро прокатился ещё один поезд, на этот раз состоящий всего лишь из шести вагонов.

— А чего этот такой короткий? — Казимир проводил проехавший состав недоумённым взглядом. — Мало ел и не вырос?

Элина несколько секунд соображала, что означают слова, произнесённые Сушкевичем, потом до неё дошло, что это самый обычный юмор.

— Это экспресс, он не на всех остановках останавливается, — пояснила Элина. — Такие поезда короче обычных. А у вас не так, что ли?

— Это вам пусть Андрей объяснит. Я-то из провинции, у нас в Мемеле нет метро, только автобусы и трамваи, ну, и городская электричка. Есть проект строительства монорельсовой дороги, в плане заложены три линии. Но метро у нас нет, город-то небольшой, двести шестьдесят тысяч жителей...

— Как вы сказали про Мемель? Небольшой город?

— Да, а что?

— Двести шестьдесят тысяч жителей — это у вас считается небольшим городом? А тогда маленький город какой?

— Ну, не знаю, — Казимир пожал плечами. — Наверное, тысяч десять-пятнадцать. Вот как, скажем, Горждь. Или Шкуды.

— А если меньше десяти тысяч — это что, деревня?

— Зачем деревня? Посёлок городского типа. Как бы город, но и не город.

Элина в некотором замешательстве потёрла ладонью подбородок.

— Наверное, это от масштабов вашей страны, — произнесла она спустя несколько секунд. — Шутка ли — почти сорок миллионов квадратных километров!

— Наверное, — безразлично отозвался Сушкевич. — Мы как-то уже привыкли к такому масштабу, знаете ли.

Элина промолчала, поскольку что ответить на эти слова, она просто не знала.

По обе стороны от хайвэя появилось что-то, напоминающее лес, и Макаров осведомился у Элины, что означает возникший за окном пейзаж. Вроде только что ехали через какой-то населённый пункт, а сейчас по обе стороны от дороги тянулись заросли, полускрытые от водителей высоким бетонным забором.

— А, это Куорри Шейд Гарден! — отмахнулась американка. — Парк такой, там можно гулять. У вас ведь тоже есть такие места, разве нет?

— Есть, только этот ваш Куорри Шейд Гарден отсюда больше на какие-то заросли смахивает! — усмехнулся Макаров.

— Можно подумать, у вас не так!

Элина с выражением крайнего возмущения воззрилась на агента ИСБ, однако Макаров никак не отреагировал на это.

— У нас если парк, мисс Кларк, — спокойно и вроде даже равнодушно отозвался он, — то всё весьма прилично обставлено. Растительность подстрижена, дорожки из асфальтобетона или выложенные керамической плиткой. Скамеечки там, фонтанчики питьевые, киоски разные. Как-то так. Я, конечно, не знаю, как выглядит этот Шейд Гарден изнутри, но снаружи, уж простите, он больно смахивает на тропический лес где-нибудь на Новой Померании3. Без обид.

Элина сердито сдвинула брови, но потом её лицо прояснилось.

— Да это вы просто в самом парке не были! — жизнерадостно произнесла американка. — Потому так и говорите. Как-нибудь надо будет вам экскурсию устроить, чтобы вы всё сами увидели.

— Если будет время, — дипломатично отозвался Макаров.

Микроавтобус въехал в пределы какого-то довольно крупного города, как поняли из дорожных знаков агент ИСБ и его спутник — Арлингтон, один из входящих в Вашингтонскую агломерацию населённых пунктов. По обе стороны от проезжей части потянулись многоэтажные здания, деловые и торговые центры. Проехали большой перекрёсток и свернули на ведущую к Арлингтонскому бульвару улицу.

— Прошу прощения, мисс Кларк, — обратился к американке Макаров, — а что означает сей монумент? Вон там, — агент ИСБ пальцем указал на видневшуюся на противоположной стороне улицы скульптурную группу, представлявшую из себя нескольких отлитых, по всей видимости, из бронзы солдат, пытающихся то ли поднять, то ли удержать американский флаг, — в том парке. Это какой-то памятник вашим солдатам?

— Это мемориал всем американцам, погибшим во время Второй Гражданской войны4, — тихим голосом ответила Элина. — Воздвигнут в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году на собранные народом средства. Тогдашнее финансовое положение страны было далеко от того, чтобы выделять деньги из госбюджета на подобное строительство, вот и собирали, как говориться, всем миром. Впрочем, вам, русским, этого не понять. Вы живёте в самой процветающей стране мира, да что там — в единственной сверхдержаве на планете!

— Уж не хотите ли вы сказать, что мы виноваты в том, что происходило у вас почти шестьдесят лет назад? — прищурился Макаров.

— Нет, конечно. И не надо на меня смотреть... как это?.. а, вот — волком!

— Я на вас так не смотрю.

— Да? А мне показалось...

— Если кажется — надо креститься, так ведь у вас, католиков, принято говорить? — вставил свою реплику Сушкевич.

— Вообще-то, я — лютеранка, а не католичка, — поправила его Элина, — но вам не кажется, что ваши слова несут негативный оттенок по отношению к верующему человеку?

— А что я такого сказал? — не понял Казимир. — Ведь есть же такая пословица на самом деле. И никого я не собирался обижать. Прошу прощения, если ненароком вас задел, мисс Кларк.

— Извинения приняты. А насчёт русского следа — знаете, было такое мнение среди некоторой части населения и политиков. Дескать, русские спровоцировали беспорядки в Нэшвилле, что и послужило началом известных событий5.

— Вы тоже так считаете? — тон, которым произнёс эти слова Макаров, был совершенно инертным, однако в глазах агента ИСБ Казимир заметил некий блеск, который ему не очень понравился.

— Нет, конечно, Боже правый! — всплеснула руками американка. — Это же абсурд какой-то, считать подобным образом! Это всё чёртова политика толерантности и потакания всяким фрикам! Допотакались, мать их так! Итог вы теперь можете видеть. Теперь мы состоим всего из двадцати двух штатов, остальное — независимые государства, плюс те территории, что аннексировала Мексика после Второй Мировой войны. А ведь вроде бы мы ещё в прошлом веке хорошо отделались — я читала как-то, что в планах имперского командования была аннексия всего нашего... хм... бывшего нашего тихоокеанского побережья. Не знаю только, правда это или очередной высер левацкой пропаганды...

— Не любите левых? — усмехнулся безопасник.

— После всего того, что они учинили в стране — да вы, наверное, шутите!

— Я просто спросил.

— Мои взгляды весьма консервативны в этом плане, мистер Макаров. Я не люблю всяких фриков и извращенцев, считаю, что мы не должны лезть в дела других стран. Да, я люблю свою страну и считаю себя патриоткой Америки, но разве это плохо? Вот вы оба — вы же явно патриоты своей страны, разве нет?

— Патриоты, безусловно, — немедленно отозвался Сушкевич. — Если что — я сразу пойду добровольцем, даже если и не призовут в рамках мобилизационных действий. Нам есть за что воевать.

— Ну, напасть на Российскую Империю может только полный псих! — усмехнулась Элина. — У вас одних "убийц государств"6 больше ста штук, да, я ведь права?

— Вся информация есть в Интернете, мисс Кларк, — пожал плечами Макаров. — Мы не скрываем количество Ту-300, равно как и Ту-3607, хотя кое-какая информация относительно нашего вооружения является государственной тайной. Но это и неудивительно. Так и должно быть в любой стране.

— Это вы намекаете на ваши подводные дроны, "машины Судного Дня"8?

— Я ни на что не намекаю, я просто констатирую факт.

В этот момент микроавтобус въехал на шестиполосный мост, выбравшись, наконец, из дорожного затора, вызванного ремонтными работами. Мост этот, как было известно русским оперативникам, носил имя Теодора Рузвельта, 26-го президента тогда ещё Соединённых Штатов Америки. Мост пересекал реку Потомак и связывал штат Вирджиния с федеральным округом Колумбия, в котором, собственно, и располагалась столица САСШ.

Особого впечатления мост на русских оперативников не произвёл. Потрескавшийся от времени асфальтобетон, покрытые пятнами ржавчины металлические отбойники и ограждающие пешеходные дорожки перила — словом, ничего интересного. Да и ширина проезжей части несколько удивляла — какие-то узковатые полосы здесь были. Казимиру сразу вспомнился эстакадный мост в его родном Мемеле, пересекающий разделяющую город на две части реку Данге и соединяющий два городских микрорайона — Стародворье и Железнодорожный, который, несмотря на то, что являлся четырёхполосным, был гораздо шире моста Рузвельта. Правда, там ещё имелась трамвайная линия и пешеходно-велосипедные дорожки, к тому же, в Российской Империи были собственные нормативы строительства подобных сооружений. Но всё-таки местные власти должны были больше внимания уделять состоянию подобных сооружений, хотя бы потому, что Вашингтон являлся столицей САСШ. Хотя, положа руку на сердце, с финансированием у здешних властей дела обстояли явно не очень хорошо.

Мост плавно перешёл в транспортную развязку, миновав которую, микроавтобус оказался на широкой улице, уходившей вглубь североамериканской столицы.

— О, я знаю это место! — оживился Казимир, вертя головой по сторонам. — Это же проспект Конституции, если переводить с английского на русский! Вон в том парке, — махнул он рукой в правую сторону, — который называется Сады Конституции, мемориал в память об американских солдатах, погибших во Второй Мировой и монумент Вашингтона! Мемориал Линкольна мы уже проехали... а вы знаете, что здесь есть ещё и мемориал Джона Пола Джонса?

— Я, знаете ли, здесь родилась, — язвительно заметила Элина.

— Ага, вот только я Андрея спрашивал, а не вас. А вам известно, что Джонс был контр-адмиралом Русского Императорского Флота и принимал активное участие в Первой Мировой войне?

— А сейчас вы кого спрашиваете?

— Вас.

— А-а... Ну, вообще-то, я знаю историю своей страны, мистер Сушкевич, и я прекрасно осведомлена о той роли, которую сыграл шотландец в борьбе за независимость США. А тот факт, что он служил в русской армии — ну, там много кто служил. Немцы, французы, итальянцы, шведы, шотландцы, даже вроде был какой-то японец, если я не ошибаюсь. Ничего необычного.

— Капитан первого ранга Харада Уджимицу, командовал боевым кораблём в Цусимском сражении, в ходе которого японский флот практически полностью был уничтожен, — тоном преподавателя истории на университетской кафедре произнёс Макаров, по очереди оглядывая американку и Казимира. — Родился в Петровске-на-Амуре9, в семье эмигрантов из Японии. Поступил на военную службу, окончил высшее военно-морское училище в Находке, командовал крейсером "Сахалин". Его семья принадлежала к тем японцам, что были против антироссийской политики Токио и были вынуждены эмигрировать в Империю, чтобы избежать преследования со стороны правительства. Так что да, вы не ошибаетесь.

Элина взглянула на агента ИСБ с некоторым раздражением, но вслух ничего не стала говорить. Чем было вызвано её раздражение, ни Макаров, ни Сушкевич не поняли, да их это особенно и не интересовало.

— А мы увидим Белый Дом? — спустя несколько секунд оживился Казимир. — Очень интересно, знаете ли. Как там в той песне прошлого века... "Хмелел солдат, слеза катилась, хрипел трофейный саксофон, а на груди его светилась медаль за город Вашингтон"... Вашу столицу мы не брали, хотя надо было... наверное...