На корабле начинался переполох, по палубе застучали матросские ботинки. Но всё внимание немцев вначале было обращено на левый борт. Выбежавшие по тревоге решили, что часовые увидели русские корабли. Но стояла ночь и туман, и на расстоянии пары кабельтов уже ничего не видно. Тогда что это за выстрел прозвучал, и где тогда этот идиот, что стрелял. Этой минутной заминки хватило десанту, чтобы вплотную подойти к линкору. Но вот, кто-то из членов экипажа линкора заметил лодки, подходящие к линкору с правого борта, и заорал, поднимая тревогу, но тут же получил пулю. Началась стрельба, потом в толпу ничего не понимающих немцев, по палубе покатилось несколько гранат. Несколько секунд и палубу озарили вспышки, раздались грохот разрывов и дикий визг рикошетов осколков от металла. Падали убитые и раненые, началась паника. Не понимая, что происходит, матросы стали разбегаться и прятаться. Но вот кто-то из офицеров попытался организовать нижних чинов, громко выкрикивая команды и требуя выполнения приказов. Матросы начали прислушиваться к его командам, но меткий выстрел пробил голову догадливому, а пять гранатных взрывов подряд среди обороняющихся, окончательно подавили попытку сопротивления штурму на верхней палубе, пока ещё германского линкора.
А с русских лодок уже высаживались очередные бойцы, жаждавшие крови врага. Охотники сразу вступали в бой, загоняя немцев вниз и расстреливая тех, кто не успел сбежать с палубы и пытался отстреливаться.
А когда высадилась основная группа старшего лейтенанта Шишко, то его десантников поддержали три пулемёта, и инициатива полностью перешла в руки нападавших.
-А ну-ка, братцы, загоняйте вражин вниз, и ищите, где не задраены люки — отдал первый приказ Шишко, — мичман Васильев, определите людей для захвата погребов главного калибра, как бы немец не взорвал корабль вместе с нами!
Шесть групп по восемь-десять человек каждая, состоявшие из моряков с "Цесаревича", "Павла I" и "Полтавы" начали спуск вниз для захвата погребов и нижних помещений башен главного калибра. Это были те, кто хоть по наитию мог ориентироваться в отсеках и переходах чужого корабля, и проникнуть в погреба для их захвата. Кроме этого они должны были исключить возможность стрельбы немцев из противоминных орудий.
В ходе захвата погребов главного калибра выяснилось, что погреб кормовой башни был какое-то время затоплен, но его впоследствии осушили, а вот обе бортовые башни правого борта до сих пор затоплены. Было затоплено несколько зарядных погребов артиллерии среднего калибра.
Остальные нападавшие во главе со своим командиром, продолжили теснить обороняющихся в люки и проходы, ведущие на нижние палубы и в трюмы. Если обороняющиеся не успевали задраить за собой проход, вдогонку летели гранаты, а охотники двигались дальше. В каждое помещение сначала влетали гранаты, после взрывов следовало матерное предложение сдачи в плен, и, в случае молчания или выстрелов в ответ, снова гранаты, а потом начиналась страшная русская рукопашная, когда врага не побеждают, а уничтожают совсем — ножом, кулаками или зубами. И вниз, вниз, вниз. Быстрее, пока германец не опомнился.
Но были и те, кто уже тянул руки в гору. Таких, чаще всего выводили на верхнюю палубу, на бак, и оставляли под присмотром полутора десятков легкораненых моряков и казаков, исполнявших теперь роль охранников. И так, отсек за отсеком, палуба за палубой, нападавшие брали под свой контроль линкор. Кое-где в трюмных отсеках, где оборонялись самые неуступчивые, применялись даже пулемёты. После одной-двух пулемётных очередей, снова летели гранаты, хотя уже ощущалась их нехватка. Рикошеты находили свои жертвы, немцы старались лучше укрыться от пуль и осколков, а русские уже врывались в очередной погреб или машинное. Через час большая часть тех, кто ещё хотел сопротивляться, были блокированы в полузатопленных трюмах и погребах, где они не могли навредить атакующим или кораблю. Временно их оставили в покое, так как гранаты кончились, а рисковать жизнями своих Шишко не собирался. За гранатами была послана шлюпка с легкоранеными.
От имени русского командования оставшимся в живых германским морякам было предложено сложить оружие и перебраться в свои кубрики, где они будут временно заперты. Раненым будет оказана вся возможная помощь. Или же они будут закиданы гранатами, а если кто не погибнет от осколков, то в отсеки будет пущен газ, от которого передохнут все, кто ещё останется в живых. Предложение было сделано на немецком языке, и ещё через полчаса, потеряв ещё троих убитыми и два десятка ранеными, охотники полностью захватили германский линкор. Ещё одна сумасшедшая идея адмирала Короната увенчалась успехом.
У читателя может возникнуть сомнение, а как это, захватить огромный линкор, пусть ночью, пусть неожиданно, но потерять при этом шестеро убитыми и двадцать три ранеными!? Как так? Но русским, вроде как удача ворожила. И германцев на линкоре было всего человек пятьсот. Технические спецы и обслуга части орудий. И стрелковки было немного. Её вообще на кораблях всегда немного, что тогда, что сейчас. К примеру, на подводных дизелюхах времён СССР в семидесятых-восьмидесятых обычно было четыре автомата на весь личный состав (про патроны промолчим, может и были) и личное оружие четырёх-пяти офицеров и мичманов — командиров БЧ. Заместителям по политчасти, кстати, пистолеты не выдавали. Опасно, однако. И в абордаж, не то, что поверить, представить никто не мог. Давно ведь прошли времена капитана Блада. Да и расслаблены были германцы. Они ведь на громадном броненосце, и реальная опасность может исходить только от таких же бронированных левиафанов. Да и не все немцы успели даже имевшимся оружием воспользоваться. Ну и эти коварные и непредсказуемые русские...
На стоящий в миле к югу от линкора эсминец "Доброволец" была отправлена шлюпка с рапортом, что неприятельский флагман захвачен. Как только Колчак получил известие о захвате, он направил два тральщика и эсминец к линкору, а также подтянул флот поближе к месту действия. Были посланы радиограммы в штабы БалтФлота и Северного фронта об удачном завершении операции, а на аэродром об отмене удара по линкору. Полковник Сиверс получил донесение от каперанга Колчака, что угроза в виде орудий линейного корабля, стоящего в полуверсте от берега устранена, и опасаться его орудий не стоит. Сразу после получения этого сообщения, полковник Сиверс приказал продолжить наступление на мыс. После недолгого ожесточенного сопротивления, немецкие части, расположенные на мысе, сложили оружие, и в этом помогли два залпа с захваченного линкора. Шишко приказал вручную поднять из погреба снаряды к паре стопятидесятимилимитровых противоминных орудий, расположенных в носовом каземате, и открыть огонь по позициям немцев обороняющих мыс. Этот обстрел стал большой неожиданностью для немцев. Они поняли, что русские захватили корабль, и последующее сопротивление грозит пехоте полным уничтожением, если корабль начнет обстрел более крупным калибром. Кроме того с тыла может подойти и русский флот, так как путь для него, с захватом линейного корабля, открыт. А массированный обстрел со стороны моря им уже не пережить.
Теперь в наших руках находился плацдарм, напоминающий в проекции равнобедренный треугольник, широкой стороной обращенный к противнику. Тридцать пять вёрст фронта предстояло держать двум полкам пехоты. На одну версту выходило примерно двести человек. Если в ближайшие двое суток не прибудет подкрепление, придётся очень тяжело. С флангов пехоту поддержит своей артиллерией флот, но вот на всю глубину по фронту он работать не сможет — дальности стрельбы не хватит. Можно на несколько верст отступить и сократить фронт с таким расчетом, что корабли, одни со стороны Рижского залива, другие со стороны моря или из пролива смогут простреливать весь фронт насквозь. Но тогда придется опять отвоёвывать отданную территорию.
Полковник Сиверс решил закрепиться на достигнутых рубежах. После того как был захвачен полностью мыс, он отправил донесение в штаб Северного фронта и командованию 12-й армии. "Операция по захвату плацдарма в тылу противника на Курляндском побережье прошла успешно. Освобождена территория почти в шестьсот квадратных верст, но для дальнейшего расширения оного, и последующего удара на встречу 12-й армии, потребны дополнительные резервы. Прошу безотлагательно прислать не менее двух полков пехоты и несколько сотен кавалерии или казаков".
В 6.20 в штабе БалтФлота получили радиограмму от Колчака.
-Ваше Высокопревосходительство, срочная радиограмма от начальника минной дивизии капитана первого ранга Колчака — сообщил адъютант командующему.
-Что сообщает Александр Васильевич?
"Предложенный штабом план по захвату линейного корабля "Вестфален" осуществлен блестяще. Сегодня отряд добровольцев, под командованием старшего лейтенанта Шишко, с минимальными потерями, (шестеро убитыми и двадцать три ранеными) ранним утром взял корабль на абордаж. Линейный корабль полностью в наших руках".
-Опять прав оказался Бахирев. Захватили линейный корабль и почти без потерь. Срочно надо собирать специалистов. Пошлём их на линкор, пусть определят степень повреждений. И незамедлительно нужно начинать спасательные работы по съёму линейного корабля с мели, и буксировке в Кронштадт. Потом, глядишь, и другие корабли поднимем. Сумеют эти два полка удержать мыс или нет, но сейчас все зависит от них. А также от ставки. Сколько она сможет выделить войск для закрепления этого успеха. А нам надо поспешить, хотя бы этот линкор успеть увести оттуда, раз сумели захватить. И не плохо бы крейсера до морозов поднять. Где контр-адмирал Бахирев?
-Так он вчера как отбыл на "Баян" так до сих пор не возвращался.
-Пригласите его прибыть ко мне.
IV
Назначен на роль просителя.
Я проснулся от того что за дверью каюты разговаривали в полголоса. Я только собирался окликнуть Качалова и спросить с кем он там разговаривает, как в дверь каюты постучались, и, не дожидаясь разрешения, вошел Качалова.
Увидел, что я не сплю, сообщил.
— Ваше превосходительство, с "Кречета" передали, вас желает видеть командующий.
Ну, раз желает, то надо вставать и отправляться на "Кречет" — подумал я про себя.
-Прохор, ты не слышал, что говорят о событиях в Рижском заливе? — задал я вопрос Качалову, пока одевался.
-Ваше превосходительство, так пока ничего такого в отсеках не болтали, похоже, что там все без изменений, да и что там могло за ночь-то случиться? Немец, он ведь по ночам не воюет, как мне рассказывали. Так что, если только с утра что-то начнётся, а так могут пострелять в темноте, но не более.
-Так говоришь, ничего не слышно. Тогда зачем я понадобился командующему? Если судить по часам, то я почти семь часов, как в отставке по ранению.
-Как бог свят, Ваше превосходительство, не знаю я, что ему приспичило.
-Вот и я не знаю. Но могу предположить, что там что-то пошло не так, и мой совет, данный командующему, привел к чрезмерным жертвам. Или абордажную группу заметили слишком рано и расстреляли из орудий, или немцы взорвали свой корабль. Прохор собирай вещи, чувствую, что мы сюда больше не вернёмся, а я пока пойду с Александром Константиновичем попрощаюсь.
Через полчаса я был на "Кречете". Не успел я подняться по трапу на палубу, как понял, что зря расстраивался, там, в Рижском заливе пока всё хорошо. Со всех сторон только и раздавалось:
— Победа..., "Вестфален"..., удача..., победа..., абордаж..., герои....
"Ну, а раз всё прошло удачно, я то зачем понадобился командующему? Ладно, сейчас всё прояснится".
И вот я опять в адмиральском салоне, а Канин никак не мог успокоиться от радостного известия об удачно завершённой более часа назад, операции по захвату германского линейного корабля. Он рассказывал мне подробности, только что полученные по телефону и всё хвалил, то меня за саму идею абордажа, то Колчака за организацию этой операции, но особенно старшего лейтенанта Шишко, командира абордажной команды. (Старший лейтенант Шишко за эту операцию получит Святого Георгия 4 степени) Но вот командующий стал более серьёзным, я понял, что сейчас он объяснит, по какому поводу вызвал меня.
-Михаил Коронатович, я вот по какой причине вас пригласил. Вы недавно говорили, тут, в этом кабинете, что при благоприятном для нас развитии этой операции, надо быстрее, с помощью дополнительных полков развивать наступление навстречу 12-й армии и освободить всё побережье Рижского залива. Пока противник не пришёл в себя, не подтянул свои резервы, и не скинул нас обратно в море. Мы сумели высадить десант и занять большой участок побережья и сегодня же Сиверс должен очистить полностью весь мыс. Но на большее у полковника сил пока нет, и ему сейчас остаётся только лихорадочно крепить фронт. Для запланированного наступления нужны резервы, а их нет. И когда будет это пополнение? Да и будет ли? Неизвестно. Мы уже связывались с командующим Северным фронтом, генералом Рузским, он обещал выделить кое-какие войска, как только удостоверится, что операция развивается успешно.
-Так что они там — слепые совсем?! Не видят разве, что без немедленной высадки резервов мы так и останемся на занятом плацдарме?
-Им надо время для осознания, что операция удалась, мы ведь и сами не верили, что пройдет всё так удачно. Да и что говорить, я сам не совсем был уверен в благоприятном исходе этой операции. А уж в таком результате... Но, как только я понял, что наш десант удался, сразу отдал распоряжение перебросить с Эзеля два батальона морской пехоты и одну полевую батарею. Это всё что мы можем на данный момент. Но нужны боеприпасы и оружие. Кроме того в преддверии зимы нам нужен сухопутный путь в район Риги. До того, пока в заливе не образуется крепкий лёд, мы не сможем снабжать плацдарм всем необходимым.
Я знаю, что Государь к вам благоволит. И мне помнится, что во время посещения госпиталя, вас приглашали прибыть на беседу. Не могли бы вы во время беседы с государем, так, между словом, рассказать о наших затруднениях с получением подкрепления для развития успеха на побережье Курляндии. Я знаю, что вы можете заинтересовать Его Величество перспективой расширения и удержания этого плацдарма, с последующим ударом с него в любом направлении, вплоть до полного освобождения Курляндии.
-Ваше Высокопревосходительство, да я и сам понимаю, что нужны резервы, и как можно скорей. От этого зависит, сможем мы отбить у германцев побережье Рижского залива или нет. А сколько верст между передовыми полками 12-й армии и нашими на плацдарме?
-Да всего-то шестьдесят верст.
-Шестьдесят? Да ведь это совсем немного.
-Вот именно, какие-то шестьдесят верст, вот только эти версты надо пройти. Будь у нас тысяч двадцать, сейчас бы продолжили наступление на юг на соединение с войсками 12-й армии.
-Ваше Высокопревосходительство, вы надеетесь на то, что мне удастся уговорить Его Величество выделить несколько полков для усиления десанта.
-Да! Очень надеюсь на это.
