Они вновь рассмеялись. Но тут откуда-то раздались странные звуки. Кустарник у дальней галереи ходил ходуном, видно было, что там что-то происходит. Алекса с Эллис не могли не обратить на это внимание
— Где-то у меня валялся старый биоробот — тигр. Надо спросить у мамы.
— С игрушками у неё нет проблем, прибереги их для своего ребёнка.
— Не смеши, Эллис, когда он у меня будет.
— Выйди замуж. Жить-то надо. Мне кажется, Платон за тобой ухаживает. Хоть он и староват для тебя, но выглядит вполне молодо.
— Эллис, ну, что ты такое говоришь, уж если я за Петра не вышла, то за Платона..., — она отрицательно покачала головой, — Нет, смогу ли я, когда-нибудь выйти замуж, не знаю.
— О Петре, конечно, придётся забыть, а как на счёт Артура Лишневского? Он пока холост, но пока.
Алекса задумалась.
— Нет, Эллис. Артур, он, как друг — Аркс. Ему, самому, даже в голову не придёт сделать мне предложение. И относится он ко мне как-то по-отечески. И, вообще я пока замуж не собираюсь. Мы с Ингой ещё успеем.
— Инга уже так не думает.
— Что ты такое говоришь? И кто он?
— Тот, к кому она уехала в командировку.
— Да, брось ты. Она говорила, что Пётр вызвал её решить какие-то тамошние проблемы.
— Эх, — проговорила тяжело Эллис, — вы с Ингой, точно две легковерные дурочки, она мне ту же песню пела. А у самой душа, так и хотела выпрыгнуть, когда он ей позвонил, я же видела.
— Как интересно. А я никогда ничего подобного за ней не замечала, а тут вдруг.
— Нет, — мечтательно проговорила Эллис, — Инга терпеливо ждала своего принца. И дождалась.
— Если бы я знала тогда об этом, — Алекса задумалась, и тут спохватилась, — А, если бы всё это случилось? Что бы с ней было?
— А, с Петром? Ведь ты его не любила.
Алекса поджала губы. Она вспомнила, что всё, что она тогда делала, всё от отчаяния, и полной растерянности.
— Прошу всех в гостиную, к столу! — вплыла в зал Жанна.
Из-за кустов тут же выбежала Саша, она размахивала очищенным от листьев прутом, а на её голове красовалась цветущая ветка.
Эллис всплеснула руками:
— Боже, Саша, разве можно в гостях портить цветы?
— Это не цветы, это перья райской птицы.
Взрослые прыснули от смеха.
Весь вечер Джон с Доном были озабочены и говорили только по необходимости. А при расставании, Дон как-то грустно пожелал Алексе, уже привычное ей:
— Что бы ни произошло, Алекса, верь своим чувствам.
И, она вновь пообещала ему принять эти слова к сведению.
* * *
Примерно через неделю к Скайлам в гости пожаловал Платон Стентон. Он потолковал с Джоном в его кабинете, а потом поднялся вверх, в покои Алексы. Недолго размышляя, он сходу выпалил:
— Я пришёл с одним лишь намерением. Александра, выходи за меня замуж.
Вначале Алексу слегка обдало жаром, но она быстро пришла в себя. Хотя, она не знала, что говорят в том случае, когда нужно отказать.
— Ты молчишь? — спросил Платон. — Ответь же — да или нет?
— Нет, — поспешно ответила Алекса.
Платон подошёл к ней поближе, знакомой улыбки не было и в помине.
— Твой отец дал мне согласие, всем известно — он мудрый человек.
— Платон, ты из какого века явился сюда, кто сейчас спрашивает отца?
— Не важно, из какого я века, — серьёзно отозвался Платон.
— Тогда, при чём здесь мои родители?
— Это, как посмотреть.
— К чему весь этот спор, я же ответила.
Алекса посмотрела на кислое лицо Платона, и они немного помолчали.
— Извини, — проговорила она уже из жалости, — но я не смогу быть любящей женой.
— Тебя никто не просит любить.
— Опять средневековье.
— Есть одна поговорка: Стерпится — слюбится. Я знаю, ты любишь другого, которого вряд ли, ты сможешь увидеть на этом свете. Подумай, стоит ли губить жизнь из-за того, чего нет
— Откуда такие сведения? — выпалила Алекса, недоумённо
— Не притворяйся Алекса, ты у всех на устах. Ты знаменитость почище Илги Элии. За тобой наблюдают сотни инфопчёл. Открой глаза, и ты увидишь их, они повсюду, вокруг тебя. О тебе слагают легенды и небылицы. Именно поэтому мы с Доном выдвинули тебя в мэры Элфеса.
— Вы, с Доном?! И что, к этому имеет отношение теракт?
— Это нам не известно.
— Так уж неизвестно?
— Ну, кое-что. Мы над этим работаем, и вообще, не переводи разговор, я пришёл совсем с другой целью.
— Я же сказала своё слово, Платон. Не будь упрямым.
— А, жаль. Но, можно хотя бы поцеловать тебя.
Алекса поперхнулась
— С какой стати!?
Но, Платон уже, схватил её, с силой впившись в неё губами. Алекса вырвалась, и наотмашь ударила его по щеке, так, что на ней остался след от ладони. Потерев горящую щёку, Платон процедил:
— Осторожно, Алекса, как бы ни пришлось платить по счетам.
— Проваливай! — стиснув зубы, выдавила Алекса.
Только сейчас Платон изобразил гаденькую улыбку, и отправился восвояси.
Алекса негодовала, её всё ещё трясло, она была просто в бешенстве. Машинально, она вызвала Дона.
— Дон, я по поводу Платона, — Алекса хотела выложить ему, всё как есть, но Дон не дал ей выговориться.
— Извини, Алекса, прошу тебя, не вызывай меня, пока, а если тебе необходимо, позвони Арксу. Извини, я не могу сейчас с тобой разговаривать.
Дон исчез, отчего Алексу взяла обида. Когда она вызвала Артура, то, не дав ему раскрыть и рта, выпалила всё что наболело.
— А этот Дон, шишка на ровном месте, даже не захотел со мной разговаривать, — заключила Алекса.
— Ты правильно сделала, Алекса, — ответил Артур, — что выгнала Платона. Но, ты должна быть готова к таким инцидентам, ведь ты завидная невеста, понимаешь?
— Так, что же теперь, на меня может покушаться, кто хочет?
— Пока не выйдешь замуж. Почти по закону природы. Сейчас ты ничья, значит, каждый холостяк имеет право добиваться твоей руки
— Но, не таким же способом?
— Согласен, но, ведь не все, такие как я, например. К сожалению, есть и такие, как Платон.
Немного помолчав, он добавил:
— Слушай, не убивайся ты так, всё ведь обошлось. Хорошо, что позвонила мне, — они ещё помолчали, — а знаешь, Алекса, давай, я тебя возьму с собой на открытие новой фабрики, в Сант-Анате. Тебе, там недалеко добираться. Через недельку созвонимся. Отвлечёшься, развеешься.
— Хорошо, я согласна, Артур, — уже спокойно произнесла Алекса, — ты ведь знаешь, ты единственный из мужчин, настоящий друг остался.
— Не льсти, Алекса, а то возгоржусь.
И, впрямь раньше Алекса, когда требовался мужской совет, она всегда обращалась к Петру, потому, что Димка, слишком долго раздумывал, теперь толи оттого, что до него трудно дозвониться, толи существует некая, другая причина, по которой, она не понимала почему, ей хотелось доверять Артуру. Тем более, после последнего выпада Дона. А может, это разговор с Эллис на неё так подействовал? Но, какими-то тайными ходами, Алекса, всё, что касалось Артура и самого Артура, и всё вместе, сопрягала с Александром Айлиным. Скорее всего, это и был прямой ответ.
3. Отрада души.
— Никто не станет напиваться до чёртиков, если на это нет причин!
Язык её заплетался, но вид был таким, будто она стоит за кафедрой и защищает диссертацию. Посетителей в баре было немного. Тихо струилась медленная мелодия.
— Ты понял? — спросила она своего собеседника, который, похоже, уже ничего не понимал
— Полн, — кивнул он, и уставился на неё стеклянными глазами.
— А если у тебя есть причина, пей!
Собеседник — взъерошенный, неряшливо одетый работяга, опять кивнул, и чуть не свалился со стула, но каким-то чудом удержался.
— Пей, я сказала! — она подвинула к нему бокал с прозрачной жидкостью, а сама, гордо подняв голову, рисовано поправила остатки бывшей причёски.
— Н-не буду, — еле выговорил её товарищ
— Что? Ты не будешь? А, ну-ка, посмотри на меня, — при этом она повысила голос.
— Господа, вам пора отдыхать, — подошёл служащий бара, оглядываясь по сторонам.
— Сгинь! — отмахнулась она от бармена, и снова склонилась над своей жертвой.
— Посмотри на меня, я сказала! — крикнула она, и тот, наконец, уставился на неё, пытаясь сконцентрировать свой взгляд.
Красиво взяв бокал двумя пальцами, она медленно осушила его до дна. Наконец, сообразив, что к чему, собутыльник нахмурил брови, и почти протрезвел:
— Ты выпила мой лимонад? — выкрикнул он.
— Это твой лимонад? Это мой лимонад!
— Нет, мой, — проговорил он, пытаясь подняться на ноги.
— Что ты споришь со мной? Ты! — она, вдруг искренне удивилась, — Кто ты такой?
— Я?
— Да, ты. Кто? Я не понимаю, кто это? — обратилась она к стоящему рядом бармену
— Шлюха! — нашёл силы крикнуть мужик.
— Ах, ты так!
Она встала на ноги и, широко размахнувшись, что есть силы, врезала по пьяной роже. Одновременно с грохотом повалился и стол и стул вместе с мужиком, который, ударившись головой о соседний столик, увлёк за собой и скатерть, со всем содержимым соседнего стола. Завязалась потасовка. Вот в это самое время в зал вошёл Айлин, и тут же наткнулся на неё, пытавшуюся сбежать от преследователей. Айлин только и успел перехватить чью-то руку, схватившуюся за её бесформенную причёску. Узнав Айлина, бармен немедленно отпустил руку
— Я сам отвезу её, куда следует, — проговорил Айлин бармену, — а с вами мы поговорим отдельно.
После Айлин вывел её из заведения.
* * *
Она очнулась из забытья и, оглядевшись по сторонам, напрягла мысли. Бело-голубое пространство окутывало её со всех сторон. Первым над ней склонился человек в белых одеждах, после она увидела родное лицо сына.
— Гена, что со мной? Где я?
— Всё хорошо, мама, ты в больничке, — при этом сын не переставал улыбаться.
— Не поняла, я в больнице и всё хорошо? Как я сюда попала?
— Тебя привёз г-н Айлин. Всё хорошо, ты немного приболела.
— А, Айлин, он, что домашний доктор?
— Нет, мама, он просто позаботился о тебе
— Сынок, это тебе нужно в больничку, это у тебя не всё в порядке с головой.
— Мама, просто ты ничего не помнишь. У тебя был небольшой приступ, а господин Айлин как раз оказался поблизости
— Не может быть, чтобы я не запомнила Айлина.
— Всё будет хорошо, — членораздельно, как ребёнку проговорил Геннадий, — тебя подлечат, и ты всё вспомнишь.
Анна по-прежнему продолжала считать себя самой невезучей женщиной на свете. Единственной, светлой полоской в её жизни была дружба с Алексой Скайл. Именно тогда она многое поняла и переосмыслила в своей жизни. Анне хотелось тогда быть для Алексы старшей подругой и наставницей, а на деле выходило совсем наоборот. Алекса, бесспорно, влияла на Анну своей чистотой, искренностью, честностью, и своим примером. Это Алекса негласно перевоспитывала Анну, чему та и не сопротивлялась, а наоборот впитывала. Но, выйдя из колонии, каждая из них пошла по пути заранее предначертанному.
Когда, на следующий день Анне разрешили вставать, она тут же подошла к зеркалу и, содрогнувшись, поняла, что теперь ею можно смело пугать непослушных детишек, а когда раздался тихий сигнал у входной двери, Анна уже не могла никуда спрятаться. В отсек вошёл стройный, подтянутый, молодой человек с привлекательной внешностью. Это был Александр Айлин. Анна остолбенела. Про Айлина она знала самое главное — он заклятый враг Алексы, но сама Анна, как, ни старалась, не могла пересилить своего влечения к нему, как и многие другие, бывшие подруги по колонии.
— Здравствуй, Анна, как ты себя чувствуешь?
— Х-хорошо, — горло вдруг осипло, и она медленно опустилась на край своей кушетки, украдкой пытаясь поправить взъерошенные волосы.
Деловито взяв стул, и поставив его прямо перед ней, он сел и приготовился, как ей показалось, изучать её внешность. Она тут же опустила глаза, принявшись остервенело теребить носовой платок, который подвернулся ей под руку.
— Анна, я познакомился с вашим сыном Геннадием, — начал он, — кстати, он точно ваш сын?
С возмущением, она подняла на него глаза.
— Понятно. Просто вы совсем не похожи, — поспешил ответить Айлин.
— А ещё, я понял, что он вас очень любит. Я понимаю его, ведь вы его мать. У меня тоже когда-то была мать. Но, я не уверен, заслуживаете ли вы его любви. Я думаю, что нет.
После этих слов его голос постепенно стал приобретать стальной оттенок.
— Так, вот, — продолжил он, — я не знаю, любите ли вы его так же сильно, но ради своего сына, вы, Анна расскажете мне всё по порядку, с самого начала. Как вы попали в экспедицию, кто вам помог, и какие цели вы преследуете?
Анна молчала, и Айлин, немного подождав, заговорил тоном мягче:
— Ты должна понять меня, Анна, — он доверительно склонился над ней, чтобы взглянуть в её опущенные глаза, — я нарочно не обращаюсь в полицию, и не вмешиваю сюда других специалистов, чтобы не навредить ни тебе, ни твоему сыну.
Он опять помолчал.
— Мне кажется, ты должна быть благодарна за это.
От такой беседы у Анны защипало глаза, и она тихонько всхлипнув, выдохнула целый поток слов.
— Легко вам рассуждать, вы такой правильный! Конечно же, Гена любит меня, ведь всё своё детство он провёл без материнской ласки, потому что по вашему указу у меня его отобрали, и поместили в приют. Кого ещё ему любить? И только ради него я согласилась на этот проклятый полёт.
— Стоп! — остановил её Айлин, не обращая внимания на её слёзы.
— Только ли ради сына? Анна, будь искренна, мне ты можешь сказать всё.
— Тебе? — переспросила она, осмелев, и дерзко взглянув в его прищуренные глаза.
— Одна наша общая знакомая предупредила меня, что как раз тебе не стоит открывать душу, потому, что ты дьявол!
По-видимому, только сейчас до Анны дошёл смысл собственных сказанных ей слов, и она испуганно прикрыла рот рукой, но было уже поздно.
Айлин медленно прикрыв веки, тут же открыл их, отгоняя в прошлое образ Алексы.
— Тебе не удастся перевести наш разговор. Не хитри. Меня сейчас интересует только твой правдивый рассказ.
Теперь Анна замолчала и надолго. Айлин уже встал на ноги, прошёлся по отсеку, наткнулся на какой-то виртуальный прибор, и даже попытался вникнуть в содержимое его экрана. Потом сделал ещё пару кругов, и в раздумье, опять остановился напротив неё.
— Кстати, — проговорил он неуверенно, — после колонии вы с Александрой общались?
— Нет,— она удивлённо подняла на него глаза.
Снова прищурившись, он сел перед ней на корточки. И поймав её взгляд, уже не давал ей никакого шанса, чтобы она могла опустить глаза, или даже моргнуть.
— Вы же были подругами, я правильно понял?
— Да.
— Как же так получилось, что вы больше не общались? Она могла бросить подругу?
— Нет, что вы.
— Она звонила тебе?
— Да
— А, ты?
Он говорил так спокойно, и миролюбиво, что его голос казался ей не тем, айлиновским из прошлого, а чьим-то родным, тёплым и бархатным. Он, задел в ней что-то прежде нетронутое. А его глаза? Она не имела никаких сил отвести взгляд в сторону.
— А, я..., — она помолчала, — я не могла её вовлекать в свою жизнь.
