Посуду на мытьё решительно хотели отобрать старушки, хотя Аня доверила им лишь принести её из столовой залы в кухню, а сама немедленно устроилась возле раковины и приступила к мытью. Лиссу отослали кормить собаку, а Кристал и Онора дружно побежали в гостиную рассматривать последние шторы и передвигать стремянки.

А Аня всё размышляла о теме, что подняли за обедом.

Привести в себя дайну Эннис — дело хорошее. Но. Онора "общается" с ней больше остальных. Не перепадёт ли девушке от родной же тётки каждый день по порции ругательств? Или дайна Эннис, сообразив, что ей пытаются помочь, всё же будет более... ласковой? Более терпимой?.. Столько проблем. И не решишь, пока дайна не очнулась.

"Приехал бы, что ли, Таеган! — обиженно подумала Аня. — Рассказала бы ему про эту проблему, он бы сразу объявил, что лучше: помочь дайне Эннис или оставить её в покое, пока ей не помогла Онора!" А потом она поймала себя на мысли, что злится. И — из-за чего?! Из-за того, что ни с того ни с сего приехавшему Таегану придётся заниматься какой-то там дайной Эннис, вместо того чтобы быть рядом с собственной женой!

"Я ревную? — удивилась она. — Моего Таегана к тётке, у которой, вообще-то, есть свой жених! И которая знать не знает про Таегана, не считая пары случаев, когда он столкнулся с ней напрямую — из-за меня!"

Посуда закончилась, и старушки служанки резво помчались в гостиную — даже впереди хозяйки дома, которая тоже чуть не бежала.

Последние шторы были повешены быстро — сказался опыт предыдущей работы. Так что раскатали ещё пару рулонов, определились с комнатами, в которых их повесят. И выяснили, что времени у них впритык. Поэтому в первую очередь повесили гардины (отличались от штор тем, что были чуть тоньше) в комнатах Кристал, Оноры, Лиссы и братьев. Аня отказалась — сказала: сама чуть позже повесит, потому что сейчас уже некогда — вот-вот приедут братья. И бегом бросилась к старушкам в комнату.

Кристал и Онора потаращились ей вслед, а потом и сами кинулись — в мастерскую и в учебную комнату. Вернувшись от старушек и зайдя в учебную комнату, Аня чуть не рассмеялась, слушая рассуждения Кристал, которая помечтала, как в учебную комнату войдёт дайна Сарейд и здорово удивится, насколько красиво теперь здесь стало!

А потом все три дайны, не считая Лиссы, снова носившейся по гостиной, прячась за шторами, сидели на диване и с огромным нетерпением ждали приезда братьев и дина Лугуса. И вспоминали, как однажды, спасаясь от нежданного появления дайны Эннис, закрыли ворота на страшенный замок и точно так же сидели, ждали появления братьев, чтобы увидеть, какие у них будут лица!

И братья приехали!

Наверное, они очень удивились, что старшие дайны семьи не встретили их по привычке на крыльце. А может, и не удивились...

Но Кеган первым открыл входную дверь в гостиную, застыл на месте — и так шарахнулся назад, чтобы чуть не сбил с ног Греди!

А ведь дайны раньше уже выходили на крыльцо и пытались представить, что увидят братья. И что увидел Кеган... Он увидел незнакомое сузившееся пространство с занавешенными окнами, не голые стены, а мягкие ткани, в основном таинственного тёмно-зелёного цвета, струящиеся, потому что Аня успела слегка присобрать их по бокам и в метре от пола. Гостиная — даже на взгляд преобразовавших её дайн — выглядела мягко и уютно.

Испуганного Кегана идущие следом мужчины, немного удивившись, втолкнули в помещение, но, переступая порог, замирали сами, открывая рты и оглядывая незнакомо выглядевшую гостиную.

А дайны сидели на диване смотрели на братьев и смеялись. Последним вошёл дин Лугус, отводивший лошадь в конюшню. Он тоже замер на пороге. Пришлось подойти к нему и закрыть дверь. Ноябрь, в конце концов, на улице...

Словно ничего не случилось, Аня пригласила его:

— Дин Лугус, разделите с нами ужин!

— Благодарю вас, дайна Агни, — машинально пробормотал он, продолжая разглядывать гостиную, и вдруг выпалил: — Как красиво! Как у вас стало красиво!

Кристал оглянулась и гордо улыбнулась.

А Никас, совершенно растерявшийся, схватил за локоть Аню и пробормотал:

— Агни, вы истратили всё моё жалованье?!

Онора, услышав его слова, резко отвернулась и закрыла ладонями лицо, трясясь от смеха. Аня же многозначительно улыбнулась и ехидно сказала:

— Не одному же моему брату быть транжирой! Иногда и мне хочется покутить вдосталь! Зато на пользу дому, не правда ли, Никас? Ведь очень красиво у нас стало?

Никас только разевал рот, не зная, что и сказать, да и вообще — как реагировать на неожиданные траты для дома, которые могли бы и потерпеть до светлого будущего.

К нему подскочила Кристал, не слышавшая предыдущего разговора, а потому легко выдавшая всех дайн с потрохами:

— Никас, мы это богатство нашли в мансарде! Вот чудо, да?!

Судя по виду Никаса, он от этой информации начал обалдевать ещё больше. Именно потому Аня взяла его под руку и кивнула на коридор в столовую залу:

— Идём ужинать. Мы всё тебе расскажем за столом, Никас.

Развернув брата таким образом и выждав, пока он отойдёт подальше, а потом его перехватит Онора, Аня схватила Кристал за руку и прошептала:

— Кристал, ты можешь рассказывать про мансарду, но! Молчок про деньги!

— Почему? — поразилась девочка. — Ты сама говорила, что теперь все наши деньги пойдут на вещи и на одежду для братьев! Почему бы и не сказать Никасу, что теперь его деньги свободные?

— Кристал, — с досадой сказала Аня. — Это же Никас! А если он начнёт от радости так тратить, что мы без продуктов останемся? Что тогда? Подожди, пусть он привыкнет к положению, когда он должен будет чувствовать себя ответственным за траты. Вот тогда мы скажем, что его деньги свободны именно для его личных трат!

— Без продуктов — это он может, — задумчиво сказала девочка. — Здесь я согласна. А ведь и нам кое-что надо купить. У нас нитки кончаются, а я хотела не один, а три свитера связать! Да, Агни, ты права. Так и сделаем.

И они пошли в столовую, договариваясь, как именно скажут о внезапно появившихся в доме шторах, чтобы Никас не больно-то радовался, да и дин Лугус не слишком присматривался к благосостоянию семьи, а то — мало ли!..

За столом разделились: старшие дайны рассказывали о том, как потратили день на украшение гостиной, а Кристал рассказывала двойняшкам свою версию случившегося. Впрочем, двойняшки быстро успокоились на том, что шторы — прекрасный материал для фона в их рисунках и картинах. И тут же, как расслышала Аня, договорились уже сегодня написать Лиссу с собаками на фоне штор. Причём, послушав их, Кристал тоже решила заняться рисованием. И очень жаль, что Аня не полностью прислушивалась к разговору подростков, потому что только мельком расслышала, как братья почти допрашивают Кристал о том, как именно проявилась её способность рисовать образы силы. Если вчера девочка рассказала им только о своих чувствах от проснувшегося магического дара, то сегодня за столом она вспоминала, как всё происходило, в подробностях.

Если бы да кабы... Аня бы точно проследила за двойняшками. Как, впрочем, и за самой Кристал. Но разговор взрослых привлекал больше внимания, поэтому хозяйка дома и включилась в диалог, объясняющий, каким образом они, дайны, успели повесить столько штор. А тут ещё Онора напомнила, что братья не видели своих комнат.

Когда дин Лугус ушёл к дайне Эннис, братья и пробежались по своим комнатам — поахать и порадоваться.

А потом дин Лугус уехал.

И оставил дайну Эннис одну в комнате.

Глава пятнадцатая

После отъезда дина Лугуса Аня ожидала, что члены семьи быстро разойдутся: кто в сад — погулять, кто в комнаты — заниматься своими делами, а кто и в мастерскую. Ага, как же... Ни один не ушёл из гостиной!

Никас и Онора прогуливались вдоль стен, и никакого сада им не надо было. Ещё бы: здесь им и тепло, и глазам чудно. Ну, пока тот же глаз не замылился на причудливые сиреневые цветы и тёмно-зелёные деревья, почти сливающиеся с осенним — тёмно-коричневым, в жёлтых зигзагах фоном. Так что бродили, смотрели и обсуждали узоры.

Двойняшки тоже бродили возле стен, солидно разбираясь, какой фон для портретов лучше брать — совсем тёмные шторы, закрывающие окна, или те же шторы, но с фоном посветлей, закрывающие стены?

Лисса радовалась жизни, словно охотник, прячась за полотнищами. Дождавшись приближения жертвы или добычи, с жутким воплем выскакивала напугать её, а то и просто бегала за шторами, отставив в сторону кулачок и заставляя полотнища колыхаться гигантскими волнами, отчего и собака, и щенок заливисто лаяли на неё.

Кристал сидела возле канделябра с самым большим количеством свечей и вроде как вязала, а на самом деле строго следила за тем, чтобы родные не забывали громко восхищаться преображённой гостиной. Время от времени и она вставала и, подойдя к стене или к окну, со вздохом блаженства гладила занавеси.

Аня сидела у того же канделябра и, опустив на колени шитьё, с улыбкой следила за семьёй. Как мало человеку надо! В гостиной ещё холодновато — основное тепло отопления шло наверх, но шторы, закрывшие каменные стены, обманчиво утверждали, что в помещении гораздо теплей, чем кажется.

Лишь раз Кристал подбежала к Ане с беспокойным вопросом:

— Агни! Агни! А вдруг дайна Эннис увидит всю эту красоту и снова захочет отнять у нас этот дом?!

— Не получится у неё! — засмеялась Аня. — По документам, дом записан на меня. Но фактически, по закону, он принадлежит Оноре, о чём дайна Эннис пока не знает. Но, когда узнает... Вряд ли ей захочется обращаться в суд. Денег-то у неё уже нет, и тогда...

— А ты откуда про это знаешь? — изумилась девочка.

— Поговорили как-то с Никасом. Он сказал, что есть такой закон: если умер муж, но семья была бездетной, то на наследство может претендовать любой кровный родственник со стороны мужа вне завещания. А там всё зависит от судебного дела, кто из двоих, наследница или претендент, сумеет выиграть его.

— Но тогда дайна Эннис попытается отравить Онору! — всерьёз расстроилась Кристал и даже оглянулась в поисках девушки. — Агни, ты предупредила Онору, чтобы она была очень осторожна с дайной Эннис?

— Конечно, предупредила, — успокоила девочку Аня, стараясь не рассмеяться, когда девочка вскочила со стула и вновь побежала прикоснуться к шторам: что только не придумает Кристал, лишь бы обезопасить полюбившийся дом!

Но, вспомнив рассказы Никаса о прошлом (брат не оставлял попыток восстановить память Агни), Аня и сама стала серьёзней. Когда умер отец, семья до замужества Агни кочевала из одного наёмного дома в другой — в поисках более дешёвого. Потом умерла мать, но семье повезло: вскоре замуж вышла Агни. Именно она нашла для братьев и сестры последнее пристанище, где они и устроились. Нашла же она дом, судя по недавней реплике Никаса в доме дина Лугуса, — примерно такую же развалюху, но расположенную ближе к дому дина Хармона. Преследовала женщина при этом две цели: иногда дин Хармон отпускал её одну погулять по городским магазинам, и тогда она могла отдать Никасу деньги за найм дома или на еду, а мужу объясняла, что потратила монеты на кофе или на горячий шоколад — или на какой-нибудь другой горячий напиток; кроме всего прочего, носила Агни для Кристал свои потрёпанные, как объясняла опять-таки мужу, вещи, которые уже нельзя надевать...

... Снова прибежала Кристал: плюхнулась на стул, взяла своё вязание, но только вздохнула и в очередной раз спросила:

— Агни, ведь правда — у нас теперь очень красиво?

— Правда, — подтвердила Аня, и девочка нетерпеливо бросила вязание и помчалась уже к двойняшкам — наверняка задать тот же вопрос.

А к Ане подошли Никас с Онорой, присели рядом. Оказалось, они, гуляя по гостиной, разговаривали на весьма деловые темы.

— Кристал пристыдила меня своей радостью, — признался Никас. — Не знаю, надолго ли хватит моего запала, но сейчас я планирую уже с завтрашнего дня начать залеплять трещины на внешней стороне дома. Я уже присмотрелся. Их там мало, что так я могу управиться за пару вечеров, не дожидаясь выходных и даже без помощи мальчиков.

— Нет, — покачала головой Аня. — Кегана и Греди всё-таки лучше взять с собой. Мне кажется, они должны научиться держать в руках рабочие инструменты и экономить имеющийся раствор. Они должны принимать участие в ремонте.

— Думаю, я понял тебя, — согласился Никас и с улыбкой взглянул на Онору. — В этом году мы будем жить в тепле и не кутаться в зимние вещи, сидя дома! Я говорю об этом, а сам до сих пор не верю в свои слова, девочки!

Онора засмеялась и тоже мечтательно посмотрела на шторы.

Аня весело вторила им, но попутно поймала странную мысль: прошло всего несколько часов, с тех пор как женское население дома покинуло мансарду, в которой так долго возилось. Помнят ли сейчас о ней Кристал и Онора?

И забыла об этом мысленном вопросе, мимолётно заметив, что Кристал с двойняшками, негромко болтая, поднимаются по лестнице на второй этаж. Причём все младшие поднимаются медленно, иногда останавливаясь, будто вполголоса что-то обсуждая между собой и сестрой.

И снова Аня забыла уже и об этом будничном, в общем-то, эпизоде, обеспокоенная другим. Мелочью, но...

— Никас, я сегодня спросила у Бридин и Сайл о приставных лестницах. В ответ они показали мне, где находятся стремянки. Но, если у нас нет высоких лестниц, как ты собираешься ремонтировать стены с улицы?

— Лестницы есть в конюшне, — тут же вспомнил Никас. — Три штуки. И одна точно очень хорошая, потому что я как-то пользовался ею. А вот другие две завтра осмотрю. Онора, — обратился он к девушке, которая и сидя держала его под руку, — пока время позволяет, погуляем ещё немного?

И парочка, улыбнувшись Ане, поспешно встала со стульев. Да, дело — делом, но вдвоём им интересней. Что ж, В этом их Аня очень даже понимала. Вспомнила, как они с Таеганом валялись в кустах, поедая удивительно вкусные ягоды, вспомнила пролетевшее жаркое лето и прохладу полюбившегося озера... Стало тепло...

... Так. Кристал и мальчики ушли. А где Лисса? Что-то давно не слышно её звонкого голосишка и смеха.

Местонахождение Лиссы подсказала неправильно висящая штора возле окна. Боковой край почему-то был присборен, будто кто-то пытался посмотреть, что будет, если изобразить из полотнища художественную складку, часть которой скрывала другая штора — настенная. А из-под длинного края той же присборенной шторы виднелся хвост, время от времени подрагивающий, а то и виляющий.

Хорошо, что к полотнищу Аня подошла осторожно, боясь, что спрятавшаяся за ним собака может неожиданно задвигаться, и тогда, не дай бог, появится опасность наступить ей на хвост или на лапу. И, как оказалось, очень хорошо, что Аня не стала рывком поправлять небрежно присборенный кем-то край шторы, а сначала заглянула за него... Лисса всегда отличалась определённой практичностью. Неизвестно, как она влезла на широкий, но высокий подоконник, но при этом малышка сообразила приподнять край плотной, а потому тёплой на ощупь шторы и разложить его на подоконнике, прежде чем вместе с щенком уснуть в этом восхитительно уютном местечке.