Та ли сегодня Армения, которая была еще вчера?
Голодная, холодная, нищая. Кормящаяся с чужой руки. Страна, из которой бегут армяне. Бегут не от турка, нет. А от армянина Левона, который звал к "борьбе до конца" и сделал все, чтобы этот "конец" пришел. От его власти, погрязшей в коррупции, взяточничестве, воровстве, грабеже, насилии и терроре. От его приспешников — алчных, ненасытных, вчерашних плебеев, ничтожеств, ставших вдруг богатеями, барами, вельможами.
Министр внутренних дел Ваник Сирадегян в Париже покупает часы за 10 000 долларов, а премьер и другие чинуши роскошествуют в костюмчиках стоимостью в 1 000 долларов...
Рубен Есаян
...В 1988 году мне было 29 лет, я жил в Москве, был аспирантом и с конца февраля участвовал в движении "Карабах". Я был, наверное, немного большим революционером, чем те сегодняшние милые детишки, уютно протестующие на газонах под нежными солнечными лучами и перекрывающие улицы города, одним движением руки вверх, останавливая взрослых дядей на больших джипах. Хотя измерять, кто больше революционер бессмысленно, быть революционером так приятно и естественно, когда ты молод.
Но тогда в Москве мы из отделений милиции не вылезали, прорывались с друзьями через милицейские цепи, не стекаясь огромными потоками на площадь в Ереване, а небольшими кучками на Красную площадь в Москве. Это мы придумали себе защитную мантру, которая нас на какое-то время спасала от жёстких милицейских действий. Прорывая ряды милиции, мы скандировали — Ленин, Партия, Горбачёв! Мы не знали тогда Шарпа, творили самостоятельно. Этим мы спасались от избиений, но всё равно нас паковали в милицейские автобусы и увозили. Несколько раз нам удалось отбить своих друзей, раскачивая автобус, в который их уже усадили. Нашей базой была Армянская церковь. Нашим духовным отцом был епископ Тиран. В церковь нас пытались всячески не пускать, устраивали уборки снега, мытьё дорог, санитарные дни на Ваганьковском кладбище. Но мы неизменно собирались и уже там решали куда выдвигаться. Со ступеней церкви мы выступали с яростными речами. На этих ступеньках многие тогда выступили и, в том числе, никому не известные тогда Лужков, Сирадегян*, Старовойтова, Федя Шелов-Коведяев... Позже кто-то стал мэром Москвы, кто-то министром МВД Армении, кто-то одним из самых уважаемых депутатов СССР, кто-то замминистра МИД России.
Позже мы переместились ближе к москвичам потому, что в СМИ армян называли экстремистами...
...События, произошедшие с 1988 год по 1991 год, никто не называет революцией. Хотя эти события гораздо больше революция, чем сегодняшняя "бархатная". Но, я помню, как люди-революционеры, которым мы верили, оказались подонками, продавшими идеалы, которыми вывели людей на улицы и смели предыдущую власть.
* Вано Смбатович Сирадегян, будущий министр МВД Армении. С 2000 года в международном розыске. Обвинялся в том, что во время работы министром создал из сотрудников милиции отряды ликвидации для выполнения заказных убийств, промышлял бандитизмом.
В этой истории интересно как прогрессивный журналист, диссидент и борец за свободу всего за восемь лет превратился в крестного отца и организатора десятков, если не сотен заказных убийств.
31 января 1986 года
Армянская ССР, Ереван
Пайкар минчев верч (нам надо собраться) — лозунг, брошенный первым президентом Армении Л. Тер-Петросяном в толпу на митинге, где решался, в том числе вопрос о суверенитете Армении
Дай Бог, чтобы бараны не летали, а орлы не падали - иносказательная оценка деятельности Л. Тер-Петросяна на посту президента Армении тем, кто выжил в девяностые
Примерно в то же самое время, когда в Тбилиси оперативной группой майора Гурского были задержаны армянские наркоторговцы и убит вор в законе Реваз — в неприметном с виду Ереване назревали новые... события.
Армянский народ — как и еврейский, народ — мученик. Он стал жертвой геноцида задолго до евреев, и как теперь уже установлено, именно безнаказанность геноцида армян подтолкнула Гитлера действовать. Мало кто знает, что ровно за месяц до того, как Гитлер напал на Чехословакию, Турция безнаказанно аннексировала Александретту. Гитлер очень внимательно изучал опыт Турции в деле национального строительства (и уничтожения неугодных), и нетрудно понять, что именно безнаказанность Турции в территориальном захвате — подтолкнула к такому поведению и Берлин. И до 1941 года это работало.
Потеряв практически все свои исконные земли, армянский народ, как и еврейский, все же получил свой небольшой национальный очаг на территории СССР вместе с городом Ереваном, при этом гора Арарат оказалась за пределами этого очага, но в прямой видимости. Такое решение было и хорошим и плохим. Плохим в том, что армянское государство не стало независимым, только республикой в составе СССР. Хорошим в том, что в отличие от евреев, армянам не приходилось постоянно сражаться в войнах с соседями, отстаивая свое право на существование. Никто, в том числе и злейший враг Турция — не были столь глупы, чтобы побеспокоить ядерную сверхдержаву. Оказавшись в безопасности, армяне смогли говорить на своем языке, развивать свою культуру и искусство. У всех армян вторым языком был русский, так они могли общаться с остальным миром и реализовывать себя в самых разных отраслях человеческой деятельности. Как потом с горечью признался один грузинский, не армянский режиссер — я не стал бы тем, кем стал, не прочитав Шекспира на русском языке...
Уникальность Армении была в том, что армяне были разделенным народом. Большая часть армянского народа проживала не в Армении, большие общины жили в США и Франции, община была в Ливане, где армяне воссоздали Дро — террористическое крыло Дашнакцютюн, экстремистской армянской партии. Второй особенностью было то, что в СССР армяне приезжали, в то время как евреи старались выехать на Землю Обетованную (а в Вене большинство вдруг решало ехать в США и оказывались на Брайтон-Бич). Ереван был городом, где сталкивались армяне из Москвы, Ленинграда, Ростова-на-Дону, Бейрута, Парижа, Стамбула, даже из Лос-Анджелеса. Немало было и армян переселившихся из деревень. Все это создавало такой плавильный котел...
В Ереване было и немало мафии. Именно здесь — заканчивался один из самых мощных потоков с Севера — поток краденых алмазов и золота с приисков, так как армянские мастера были признанными ювелирами мирового уровня. Трудолюбивые армяне выращивали овощи и фрукты и продавали на севере, шили джинсы "маде ин оттуда". В отличие от грузинской, армянская мафия была почти неизвестна, потому что "мирные жители" не сталкивались с ней на курортах Черного моря — в Армении не было курортов. Но мафия была, причем с серьезными связями за рубежом.
Ереван — миллионный город, плавильный котел. Уникальный город — из многонационального времен Российской Империи он превратился практически в однонациональный. В него вложены поистине огромные деньги — построены целые районы в едином стиле, прорыто метро, создан Каскад — произведение градостроительного искусства. Это не просто город, для армянской нации это огромный храм и строится то он — как храм, тут даже пятиэтажки туфом облицованы. Как и положено столице национальной республики, тут все есть — Академия наук, театр, балет, киностудия. Всё есть. Тысячи солдат стерегут границу, а если надо будет — империя пришлет тысячи тысяч. Поезда ходят, самолеты летают, работает атомная электростанция, обеспечивающая людей электроэнергией. Трагедия Спитака — этого слова еще нет, никто не знает, сколько цемента уворовали при строительстве и при первом же толчке — те хрущевки сложатся как карточный домик, погребая под собой людей. А если бы и не уворовали... при одиннадцати баллах никакая хрущевка не выдержит, во всем Спитаке осталось целым одно здание, построенное при Царе.
Но Аннушка уже пролила масло, и бродят в головах людей мысли, и если у людей есть все — то хочется чего-то еще. Хочется непознанного.
И дурной пример бывает ох как заразителен...
Ох как заразителен.
Когда по рогам бьют одну корову, ноют рога у всех коров.
Овик Мкртчян в свои тридцать с небольшим мог считать себя хорошо устроенным. Или как говорили — упакованным.
Его отец был рожден в смешанном браке — по отцу он был наполовину еврей. Так получилось... он был родом из Нахичевани, а Нахичевань это Армения в миниатюре, крутая как водка с виски ростовская смесь армян, евреев и казаков. Про Нахичевань говорят — там нет армянина, который не пробовал рыбу-фиш, и нет еврея, который бы не оскоромился некошерным хоровацем. Мать — армянка, ее родителей эвакуировали из блокадного Ленинграда. Дед с этой стороны был профессором, преподавателем в Лазаревском институте*, знал восемь языков. А отец после массовых чисток в органах, по комсомольскому призыву пошел работать в органы.
В КГБ.
С отцом — КГБшником и матерью — знаменитым в Ереване доктором — он легко закончил ВУЗ, в честь деда решил продолжить образование по направлению филология. Отец хмыкнул, но ничего не сказал.
На самом деле Овик уже в институте связался с антисоветскими группами. Прочитал Архипелаг ГУЛАГ, доктор Живаго — не вставило. Он вступил в группу, которая стала изучать древние армянские тексты и искать информацию о геноциде армян.
Это не то чтобы было запрещено, геноцид СССР признавался, особенно сейчас, когда в Турции у власти была преступная хунта генерала Кемаля Эврена. Но если этим занимались не научные работники, а простые люди — это вызывало вопросы.
Ко всем — но не к сыну полковника КГБ СССР.
Так, сын полковника КГБ познакомился с родившимся в сирийском Алеппо доцентом Института древних рукописей Левоном Тер-Петросяном. У него была возможность собирать материалы, делать запросы в архивы.
Начали собираться. Обсуждать и делиться найденным.
Разговоры почти сразу приобрели антисоветский характер.
Но подлинным потрясением для Овика стала поездка к родственникам. Один из его дальних родственников работал поваром в большой гостинице в Сочи, а повар — крайне уважаемый и богатый человек в СССР. Он обеспечил Овику путевку в самый разгар сезона. А так как Овик был любознательный — познакомил его с авторитетными людьми. Нет не с бандитами. Бандит что. Тут сотню тиснул, тут тысячу — и в тюрьму. Авторитетные люди это те кто обвесят, обмерят, по десять копеек украдут — но тысячу раз. А еще авторитетнее те кто лично не воруют — с ними делятся.
Вот тогда то Овик и узнал про человека, которого звали Миша-конвертик.
Те, кто раньше отстегивали Мише-конвертику — они и не думали ничего такого, им бы с новыми хозяевами отношения наладить. Их по горло устраивала нынешняя жизнь... с Волгами, шикарными ресторанами, дачами, где закопаны в банках под клумбами золото и доллары, путевки в Златы пески. А вот Овик — начал думать: как в интересах армянского народа использовать компромат на Мишу-конвертика...
Правда, у него хватило ума молчать, что он узнал и от кого. Он подозревал, и правильно подозревал, что их движение засорено стукачами. Но они пока ничего такого и не делали
Утром — по нелегальной почте -эстафете, пришли сообщения о гибели Гамсахурдии в зоне, куда его упрятали по липовой статье за мужеложство (как Параджанова**), и о том что в Тбилиси собирается митинг.
По этому поводу у Алика на квартире собралось что-то вроде квартирника. Думали, что делать.
— Надо нам... так же выйти
— Зачем?
...
— В тюрьму хочешь?
— Я не хочу сидеть как таракан в углу в то время как...
— Надо быть умнее!
...
— Что мы сделаем, если выйдем. Только раскроем себя. Кого-то посадят, кого-то в психушку, но никому и никогда из нас уже не занять места наших отцов!
— А зачем нам занимать места наших отцов? Ты хочешь стать угнетателем собственного народа?
— Ты дурак, Васо! Форменный дурак!
— Э, э!
Назревающую драку прекратили.
— Нет такого народа, у которого нет вождей, и нет такого государства, у которого нет власти. Такого просто не бывает и не должно быть. Вопрос в том, кто у власти! И куда он ведет свой народ! Если мы будем у власти, то мы и поведем свой народ.
— Куда?
— Как куда? В светлое будущее...
Овику это выступление понравилось, и он после подошел к выступавшему и сказал ему об этом. Тот — позвал Овика съездить на природу при случае, пожарить шашлыки.
Случай выдался через несколько дней. Зарезали барана, взяли коньяк, по большому блату достали зелень — это зимой. И никто тогда не думал, что это все чего-то стоит, и что этого всего можно лишиться. Причем быстро. Всем казалось, что это все — нормально, как воздух, как вид за окном, и это является неотъемлемой частью жизни, и это отнято быть не может. Если они стремятся к чему-то — то будет только лучше, а хуже не будет. Впрочем, чего еще говорить, ведь они ходили в те же школы и заканчивали те же университеты, и их учили тому же учению Маркса, смене общественно-экономических формаций. И они учились тому что смена может быть только на более прогрессивную, от феодализма — к капитализму, от капитализма к социализму. А вот случаям общественного регресса, когда начинают "коней пасти и в церковь гнать табун" Маркс не учил и они о том не знали, и додуматься не могли. Если Маркс до такого не дошел, куда уж им. Вообще, СССР благодаря учению Маркса отличался непоколебимым общественным и политическим оптимизмом, во многом необоснованным.
Выехали в село, по пути купили хлеба. Устроились. Мимо шли машины — мощные Камазы, старенькие сельские газончики, частные Жигули и Москвичи. Советская провинциальная идиллия, только разговоры были — не советские...
— ... народ наш омещанился, все только и думают, как куртку купить или гарнитур югославский. Полагаться на него нельзя....
— ... надо дать народу знамя. Тогда все будет
— Какое знамя ты хочешь дать.
— Независимости! Независимости великой и свободной Армении.
— Наша Армения — вон, там осталась!
Оратор показал рукой на виднеющийся в зимней туманной дымке великий Арарат.
— И это мы вернем!
— Штаны подтяни!
— Это грузин Иосиф струсил!
— Не смей так о Сталине
* * *
!
Кто были эти ребята? Все до одного — с высшим образованием. Политически если посмотреть — от правых до левых, были те кто готов был в драку с кулаками за доброе имя Вождя — а были те у кого были родители репрессированы. Соединяло их многое. Все это были ребята с высшим образованием. Свободных профессий — ни одного рабочего, хотя был, к примеру, врач. И все они были убеждены в том, что Армения чего-то недополучает. Спроси их — они даже не сказали бы, чего именно. Но в том, что недополучает — были уверены.
