На одном нарисовали: русские вон из Грузии! На другом — Ще не вмерла Украина...
Билетов на скорый "Киев-Москва" так и не удалось добыть, но тем оно и лучше. Решили ехать "собаками" до Гомеля, а потом пересесть на какой-нибудь поезд до Москвы.
Собирались весело. Четверо парней, включая Мишу и семеро девушек. Надо сказать, что большинство парней как только зашла речь об открытой антисоветской выходке на Красной площади — поразмыслив, решили не ехать — а вот девушки проявили куда большую решительность и отвагу. Возможно, потому что им проще, вышла замуж, сменила фамилию. В СССР к женщинам всегда, кроме уж совсем темных, сталинских времен — проявлялась снисходительность, характерная для патриархальных обществ.
Уже в Гомеле начались проблемы. Билетов до Москвы не было, пришлось взять до соседнего Воронежа, а когда взяли — одного не досчитались. Один из парней оказался поумнее других и по ходу пьесы скрылся по-английски. Его обругали в спину и двинулись дальше
В Воронеже к ним пристал милиционер на платформе, но проверив паспорта, отпустил.
Москва!
От Павелецкого вокзала пошли пешком, на метро ехать уже не решались. Москва встречала сыростью, оттепелью. Обращало внимание то что теперь в Москве было много ларьков, с них продавалась продукция подмосковных хозяйств и частников
Многие были от Потребкооперации
А говорили, что в Москве есть нечего
Завернули в магазин, купили пару булок и кефир — он был в типично московских треугольниках**. И снова поразило, что очередей почти нет — как в Киеве.
Как в Киеве. А как в Тбилиси?
Очень просто. В Тбилиси у всех есть родственники на селе. Они держат скот и в принципе — не связаны теми ограничениями, которые есть в РСФСР. Например, вся Грузия питается в основном бараниной — овца питается тем, что под ногами, вес быстро набирает. И огороды в Грузии никакими сотками не ограничены — сажай сколько надо. Так что в Грузии таких проблем с продуктами как в России нет и не было никогда.
Когда выходили, Наташа Марченко негромко сказала
— А может не надо?
— Боишься?
— Боюсь — призналась она
— Тогда можешь не ходить.
Но едва они отошли — увидели, что она, расталкивая людей, бежит за ними...
И вот она — Красная площадь...
Интересно, что на нее ведут довольно узкие улицы, перспективы у нее нет, это не площадь Октябрьской революции в Киеве вечно загазованная. Красная площадь — небольшая, сдавленная со всех сторон зданиями, с одной Кремль, с другой ГУМ, с третьей Храм. Она горбатая, в старой брусчатке. Народу на ней обычно не так много, туристические автобусы стоят ниже, там большая площадка у самого берега Москвы-реки. Очередь всегда только в Мавзолей.
В остальном — площадь полупустая. Лишь у ворот Кремля — замерли часовые...
Настоящая власть не здесь, и даже не в Кремле. Настоящая — это Площадь Ногина и безымянные здания в переулках. Там закрытые дворы, шлагбаумы на въезде и светофоры. И полное отсутствие табличек. Кому надо тот и так знает, что тут находится...
Они заполошно огляделись. Времени мало, стемнеет скоро. Надо чтобы милиции рядом не было и чтобы желательно это засняли на камеру иностранные туристы.
Миша шепотом все это объяснил, и они начали подбираться к группе иностранных туристов. Но немного не рассчитали — экскурсовод была начеку, а Миша был очень сильно похож на фарцовщика
* * *
в его импортных джинсах
— Вы чего тут третесь?! Милицию позову!
Поняв, что все пропало, Саакашвили рванул самодельный плакат из-под куртки
— Свободу Грузии! Позор палачам Звиада Гамсахурдиа!
* Герберт Маркузе — основатель Франкфуртской школы, икона современного левого движения. В СССР к нему относились крайне плохо ввиду того что он отказывался считать происходящее в СССР социализмом.
** Раньше были такие треугольные пакеты. Это импорт, закупили к Олимпиаде
* * *
Фарцовщики — от слова for sale — граждане, пристающие к иностранцам с целью купить или выпросить в подарок вещи. За приставание к иностранцам — была отдельная статья в КОАП
01 февраля 1986 года
СССР, Москва
Новый день — новые проблемы.
С утра доклад КГБ — задержаны несколько студентов на Красной площади. Попытались устроить антисоветский митинг перед иностранными туристами, имели при себе плакаты антисоветского содержания. Это задержание прошло по сводке, так как имело отношение к убийству Звиада Гамсахурдиа. Мне бросилась в глаза фамилия задержанного — Михаил Саакашвили...
Вызвал помощника, отчеркнул красным карандашом
— Выясните, действительно ли этот Саакашвили задержан, и если это так, привезите его для беседы.
— Прямо сюда, Михаил Сергеевич?
— Именно сюда.
Саакашвили привезли через час — все-таки система работала еще если не идеально, то близко к этому. Вместе с ним приехали несколько КГБшников, старающихся оглядываться не слишком явно — оно и понятно, до того и в кабинет первого секретаря московского горкома не попадали наверное, а тут — Кремль. Достаточно сказать, что в Кремль можно попасть только по партбилету, никакой иной пропуск не действует. Только если делегация какая или временный выпишут.
Михаил Николозович был совсем молодым, но на вид уже наглым. Правда и он оробел от огромного кабинета с картой на стене. Дохулиганился, голубчик
Я показал КГБшникам
— Выйдите
Они переглянулись. Потом один просительно сказал
— Не имеем права, Михаил Сергеевич. Обязаны быть с задержанным...
— Задержанным? То есть, даже не подозреваемым?
Хотел спросить, зачитали ли ему права — но вовремя спохватился. В СССР правило Миранды не действует
— Это приказ. Можете дверь открытой оставить и стул там поставить.
КГБшники примерно оценили расстояние от двери до стола, потом один пересадил Михаила Николозовича как можно дальше, так чтобы между мной и им был не только большой стол, но и весь приставной, для докладчиков. Негромко сказал
— Смотри, парень.
— И чаю принесите из буфета — сказал я — с бутербродами. И себе тоже из буфета бутерброды с чаем закажите.
Зачем я решил лично встретиться с Саакашвили? Затем что я рано или поздно уйду, мы — уйдем, наше поколение уйдет, а вот на смену нам придет Михаил Саакашвили. Не обязательно он, хотя я его безусловно вижу во власти, году этак к 2010-му. Может даже на моем месте. Наглости хватит, говорливости тоже.
А больше и не нужно ничего.
Это ярчайший представитель полностью потерянного нами поколения. Новый подвид — человек бессовестный. Совести у него нет, как и многого другого. Советская власть если и оказала на него какое-то воздействие, так это только в плане набора фраз и штампов, которые надо знать и воспроизводить, чтобы получить какие-то жизненные блага. Больше в нем ничего советского нет, кроме этого карго-культа революции. Сам он в него не верит, и если надо будет — будет молиться на телевизор.
Я кстати знаю — все-таки и в Америке бывало, заходил на русскоязычные сайты, скачивал там (нелегально) книги на русском языке. На русском был очень популярен жанр попаданчества... я кстати не думал, что это правда — но тем не менее. Как-то раз я скачал книгу, в итоге которой какая-то девочка застрелила меня, а так же Бориса Николаевича. Мне интересно только одно — ну застрелите вы меня, застрелите Бориса Николаевича — а куда вы денете Михаила Николозовича и таких как он. Имя им — легион, и есть еще хуже его, много хуже. Это самая активная часть нового поколения. Просто есть те кто готов выйти на площадь, а есть те кто скрывается намного лучше. В комсомоле ведь полно, таких как он — людей, готовых на всё.
Неужели, б..., кто-то думает, что исторические проблемы можно решать вот так — нет человека нет проблемы? А?
Что вы будете делать с этой молодежью. Перевоспитывать поздно. Не перевоспитаешь. Кроме того — а кто будет перевоспитывать? Родители? Партия, комсомол, школа, детсад? Они уже поучаствовали в воспитании и вот — итог. Кто сказал, что получится лучше?
— Михаил — сказал я, внимательно рассматривая молодого наглеца — вам есть, что мне сказать?
Тот помедлил — необходимой заготовки у него не было, он никак не думал, что попадет сюда — потом выдал
— Требуем освобождения политзаключенных в Грузии!
— Требуем — вы говорите от себя или от кого-то еще?
Он снова поразмыслил. Потом — на тон ниже.
— Требую.
— Список есть?
Списка тоже не было
— Список подготовим!
— А почему только в Грузии? Вы считаете, что другие политзаключенные не подлежат освобождению?
Он явно занервничал
— Зачем меня сюда привезли?
— Вы приехали в Москву с друзьями, вышли на Красную площадь — для чего? Для того чтобы привлечь к себе внимание? Считайте что привлекли.
— Мы хотели привлечь внимание к гибели Звиада Гамсахурдиа!
— Звиад Гамсахурдиа не политический заключенный.
— А какой же?
— Звиад Гамсахурдиа осужден за мужеложство. Впрочем, его смерть подозрительна и для меня. Надо в ней разобраться.
Саакашвили покраснел
— Все знают, что он политический заключенный, его посадили за то, что он боролся...
Саакашвили прикусил язык
— Его посадили за мужеложство — сказал я — доказательства этому есть, да и в Грузии многие про это знают. Но дело не в этом. Вы требуете расследования обстоятельств смерти Звиада Гамсахурдиа? Готовы лично принять участие?
Саакашвили опешил
— Это как?
— Вы ведь юрист?
— Я еще не дипломировался — смутился он — учусь
— Ну, уголовное право и процесс, наверное, проходили. Я напишу записку товарищу Пуго, попрошу включить в состав общественной комиссии по расследованию. Скажем, будете секретарем комиссии. Согласны?
Тормозит. Вот одна из особенностей этого поколения — страха за слова нет, как у отцов, но при этом слова так и остаются словами. Пустым сотрясением воздуха. В их понимании слово почти что равно делу. Верней, слово то они скажут — а вот делать должен кто-то другой.
Это одна из причин, почему мы ввалились в такую задницу. Болтать желающих много — а вот делать...
— Михаил ...
— Можно попробовать — неуверенно сказал он
— Пробовать мало. Надо делать.
Мы встретились взглядами
— Хорошо... только как с... учебой
Я вздохнул. Вот что за люди — уже думает как задний ход дать. Мда... и вот такие люди наша смена? Ой...
— Возьмешь академ. Ты кстати кем после учебы хочешь работать?
Саакашвили смутился
— Еще не решил.
— Я вот после учебы подавал в прокуратуру документы. Не вышло.
...
— Если себя хорошо покажешь на этой работе, это зачтется при устройстве на работу. Товарищ Пуго думаю, тоже оценит
— А товарищ Пуго — он кто?
— Первый секретарь в Грузии. Только назначили. Человек очень честный, у него даже личной машины нет.
Саакашвили снова тормозил
— Как думаете, справится с вашей республикой товарищ Пуго?
...
— Честно только
— Наверное, нет — выдавил Саакашвили
— Почему?
— ... Грузию не знает... язык не говорит. Трудно ему будет.
— Не грузин потому что?
— И это тоже.
Я отхлебнул остывшего чая
— А где взять честного человека, чтобы возглавил Грузию? Вот вы, Михаил? Сами себя можете назвать честным человеком?
— Зачем вы задаете такой вопрос?! — не выдержал Саакашвили
— Затем чтобы вы хотя бы на минуту побыли в моей шкуре. Кто-то должен возглавить Грузию. Это должен быть честный человек, убежденный коммунист. И хороший хозяйственник, производственник. В товарище Пуго я уверен. Но вы говорите, что он не знает грузинский.
...
— Тогда скажите мне, кто честный? За кого вы можете поручиться?
— Ну как же... есть ведь.
Я покачал головой
— Вы предполагаете. А я должен точно знать. Быть уверен. За каждое назначение, за каждое решение я отвечаю перед Партией. Перед товарищами. Перед своим отражением в зеркале, наконец. Понимаете?
Саакашвили молчал
Я снял трубку вертушки, набрал номер
— Товарищ Алидин*?
...
— Товарищ Алидин, тут группу студентов задержали на Красной площади... с Киева. При попытке устроить антисоветский митинг...
...
— Погодите, а кто задерживал?
...
— Ясно. А как так вышло, территориальность, по-моему, ваша?
...
— В любом случае. Сейчас вам товарища ... Саакашвили привезут. С ним проведена разъяснительная работа. С остальных возьмите расписку, что осознали и отпустите.
...
— Да, да. Плакаты эти уничтожьте по акту. Хотя нет, пока храните. Пока. А товарищ Саакашвили все осознал. И попытается своей работой исправить допущенные ошибки.
Я посмотрел на Саакашвили. Тот через силу кивнул
— Исправит. Не надо ломать людям жизнь. Тем более молодым. Разберитесь, как там пятерка оказалась. Всё, Виктор Иванович. Работайте.
Нажал отбой, взял другую трубку
— С Тбилиси меня соедините... с товарищем Пуго.
— Борис Карлович. Горбачев на проводе. Как обстановка...
...
— Ясно. Борис Карлович. Тут к вам с Киева молодой человек приедет. Зовут как меня — Михаил.
...
— Парень немного запутавшийся, не наших взглядов, но — боевой. Он на юридическом учится, подключите его к расследованию смерти Гамсахурдиа от общественности. Он пока не дипломировался, но пусть для начала хотя бы секретарит и техническую работу выполняет. А там... посмотрите, отнеситесь как старший товарищ и наставник. Юристы хорошие думаю, понадобятся в вашей ситуации. И все мы когда-то были молодыми.
...
— Спасибо, Борис Карлович. Держитесь там.
Положил трубку. Посмотрел засранцу в глаза
— Это — твой шанс, Михаил. Не плакатами трясти и словами громыхать, а реально научиться бороться со злом. Шанс — твой. Берешь его или дальше будешь по кухням ядом плевать?
И как думаете, каков был ответ?
А теперь спросите меня — зачем я вообще потратил почти час своего времени на этого грузинского Пьера Вудмана...
Опираться можно только на то, что сопротивляется. Сейчас советская система выбрасывает в диссиду всех, кто смеет иметь собственное мнение, вместо того чтобы тупо воспроизводить директивы, подчиняться руководящей и направляющей, и быстро отвечать: всегда готов! Есть кстати и на низах, внутри системы дерзкие и боевитые комсомольцы, но и их система считает неудобными и затирает. В фаворе ПОСЛУШНЫЕ. От которых нет проблем. Толка тоже немного, но это считается приемлемым. Труба низкая, чай жидок...
И это трагедия. Потому что именно этот подбор кадров без боя сдаст страну в девяносто первом. Из здания ЦК КПСС на Ногина будут выходить партийцы, под улюлюканье и плевки по милицейскому коридору. А отцы — деды уж точно — могли и из нагана...
И Саакашвили — случись ему, он под плевками выходить не будет...
Саакашвили создал оппозицию, которая свергнет криминальное государство Шеварднадзе. Саакашвили первым пошел на штурм парламента, когда не признали выборы — просто взял и пошел. Саакашвили провел самые глубокие и самые быстрые реформы на постсоветском пространстве. Что его сгубило? Национализм. Грузия реально могла стать кавказской Швейцарией, если бы не национализм, глубоко сидящее чувство униженности и требование реванша. Грузия могла бы стать кавказской Швейцарией только тесно сотрудничая с основным рынком — Россией. И конечно, ища и осваивая другие — но и про Россию не забывая. Вот это была ключевая ошибка той блестящей команды грузинских реформаторов — они не перестали быть грузинами. Аденауэр не возродил бы Германию, если бы совмещал экономические реформы с попытками силовым путем отобрать Кенигсберг и Бреслау. У Южной Кореи ничего бы не получилось, если бы они в семидесятые пошли "освобождать" северных братьев. Японского экономического чуда не было бы, если бы Япония попыталась захватить Сахалин.
