Было заметно, что и Танаи и Наджиб подавлены моим окриком и моими обвинениями, они видимо впервые поняли, что шурави им сопли больше утирать не будут, и что с последствиями того что они натворили, придется разбираться самим. А вот оппозиционеры как раз воспрянули духом — они поняли что могут рассчитывать на большее.
Говорю же верность афганца нельзя купить, но можно взять напрокат.
Пользуясь случаем, переговорил и с послом.
Послом СССР в Афганистане был товарищ Фикрет Табеев, бывший первый секретарь Татарского обкома КПСС. Это был очень крупный партийный и хозяйственный организатор, под его руководством строился Камаз, Камская ГЭС, город Нижнекамск с его Нефтеоргсинтезом, предприятие Казаньоргсинтез. Фактически он построил два новых города — Набережные Челны и Нефтекамск, очень многое сделал для застройки и развития Казани. Назначение его послом состоялось еще при Брежневе, просто по причине того что мусульманин и я считаю это назначение большой ошибкой. В Афганистане и в Татарии очень разный ислам, фактически два разных ислама, развивались они очень по-разному. Точно так же, несмотря на то что Татария тоже многонациональная республика — ее нельзя сравнивать с многонациональным Афганистаном, в котором не нации, а племена, страна находится еще на родо-племенном этапе развития. Его хозяйственный опыт — в Афганистане приложить не к чему, по крайней мере, пока, а здесь, в СССР он бы очень пригодился.
— Как обстоят дела в Кабуле? — спросил я Табеева как только выдалась минутка
— Сложно, Михаил Сергеевич — устало и без рисовки сказал он — хорошо, что ни та, ни другая сторона не охотились на советских. Кого могли — собрали в посольство, там у нас собственный источник даже есть. Кого-то обзвонили, сказали сидеть в микрорайоне...
— Источник это хорошо — сказал я — а вот скажите, товарищ Табеев, насколько наша помощь помогла Афганистану стать на путь индустриального развития? Там появился пролетариат?
Табеев начал что-то говорить, сыпать цифрами. А я подумал... самое простое для Афганистана это прекратить войну и начинать зарабатывать на своих природных ископаемых. Там нет нефти — хотя есть газ, но главное — там огромные запасы кокса, железной руды, прочих минералов и редкоземельных металлов. Если построить дорогу в Пакистан и Индию, это и то можно обогатиться.
А строить собственный металлургический завод? А нужен ли он? Или — только до поры, пока опять обиды старые вспыхнут...
— Вот что, товарищ Табеев — сказал я — видимо, все же мы допустили ошибку, когда решили что какой-то народ может одним скачком перейти в социализм даже не из феодального, а из родо-племенного строя. Видимо, каждый народ должен повзрослеть сам, мы можем быть примером для них, но не можем повзрослеть за них. Подбирайте себе преемника и готовьтесь сдавать дела по Афганистану
Табеев если и обиделся, то никак этого не показал
— ... лучших людей надо бросать туда, где наибольшие возможности. Туда где наибольшие проблемы — это ошибка. Вы ведь строитель, с опытом комплексного руководства крупным регионом. Верно?
— Строительного образования у меня нет, Михаил Сергеевич
— Однако строить научились, дела говорят сами за себя. В Москве работу вам подберем, строить много придется. Очень много придется строить...
Вообще, Табеев — тот человек, который в Афганистане можно сказать, пропадает. Брежнев допустил ошибку, послав такого специалиста с опытом строительства крупных хозяйственных комплексов в страну, где банальный ДСК — уже великое достижение.
Куда поставить Табеева — я пока еще не придумал. Ельцин не справится и с жилищным и с промышленным строительством один — но и ставить туда Табеева... лучше замов сильных поставить. Планируется должность министра по делам ОЭЗ — особых экономических зон в ранге, как потом будут говорить вице-премьера. ОЭЗ — каждая такая зона должна в перспективе стать еще одним Тольятти или Набережными челнами, и тут важно находить общий язык с иностранными инвесторами и научиться строить на их деньги. По условиям ОЭЗ, стройкой будут заниматься советские строители.
Но на перспективу — наверное, я попробую выдвинуть Табеева секретарем одной из республиканских компартий. Возможно, Казахстана. А возможно даже Украины если мои сегодняшние кадровые ставки потерпят поражение. Неизвестно сколько еще протянет Щербицкий, и неизвестно как поведет себя Добрик. Хотя поставить во главе Украины человека, столько лет возглавлявшего Львов — вызов само по себе**.
Но либо мы согнем национализм и научимся ставить тех, кого нужно, а не тех, кто правильной национальности. Или национализм уничтожит нас. Национальность Табеева как раз может в плюс сыграть: не москаль, татарин, значит никому не обидно.
Ладно, посмотрим...
Подписание соглашения по урегулированию — проводилось опять-таки в аэропорту. В зал вынесли стол, где-то нашли флаг Афганистана. Пришли афганские студенты, которые учились в ВУЗах Ташкента.
От СССР соглашение подписывали Громыко и Нишанов.
Когда церемония подписания завершилась — провели пресс-конференцию, вышли на летное поле. Причем вышли хитро — сначала участники подписания, потом, как бы случайно — появился и я.
Кто-то крикнул: Горбачев!
Рядом оказались репортеры, в основном советские.
— Михаил Сергеевич, как вы оцениваете прошедшие переговоры?
— Как важный шаг к миру и спокойствию в Афганистане. Реваншистам не удалось поколебать стремление афганского народа к миру.
Еще год назад — по ТВ показывали, как советские солдаты помогали афганских декханам садить деревья. Вся эта ложь — она уже обошлась очень дорого и продолжает обходиться еще дороже
— ... сегодня стороны афганского урегулирования проявили политическую мудрость и сдержанность, заботу, прежде всего о простых афганцах, забыли свои обиды и сумели переступить через свои амбиции во имя блага страны и ее народа. Уверен, что все участники урегулирования смогут и дальше находить общий язык и вести свой народ в будущее. Пользуясь случаем, хотелось бы выразить благодарность находящемуся здесь сенатору Джозефу Байдену за его понимание афганской проблематики и личный вклад в нормализацию ситуации в Кабуле. Уверен, что только усилиями всего международного сообщества мы сможем положить конец этому и другим конфликтам на земле. Надеюсь, что простые американцы, рабочие, фермеры и служащие, которых представляет здесь сенатор Байден, поддержат нас и наше стремление к миру...
Теперь камеры были нацелены на молодого сенатора, который к этому был совершенно не готов...
— Зачем ты носишься с этим сенатором — с досадой сказал Громыко, когда мы остались одни — зачем просил притащить его сюда. Он же ничего не значит, простой сенатор от демократов
— Ты удивишься, Андрей Андреевич, как он далеко может пойти.
— Вертопрах — не согласился Громыко
— Молодость лечится со временем — сказал я — мы ведь все когда-то были молодыми. К сожалению это лечится...
* Хотите верьте хотите нет, а МИД был. Это в том числе и к тому как и когда начался процесс развала СССР. Кстати, этот МИД был не бесполезен, Шараф Рашидов вел активную внешнеполитическую линию. Самое большое его достижение на международной арене — он сумел примирить Индию и Пакистан и прекратить третью войну между ними, причем этот мир держится и по сей день, четвертая война не состоялась
** Родом Добрик был с Днепропетровска, у Брежнева был комсоргом. Вообще странность политического поля Украины в том что "украинские" смыслы вырабатывает Львов, но пользуются ими, причем подчас очень цинично Харьков, Днепропетровск и Киев, не пуская львовские элиты к реальной власти
19 ноября 1985 года
СССР Казань
Что значит жизнь одного, когда дело касается счастья миллионов?
Тенгиз Абуладзе
Покаяние
Когда подростку становится двенадцать, тринадцать, четырнадцать лет, у него встает вопрос — как заработать. Появляются потребности... все ведь денег стоит, начиная от стакана газировки и заканчивая выгулять девушку, да не по-нищенски. А у родителей постоянно просить деньги — как то стремно.
В Казани вопрос решается крайне жестко — в каждой группировке каждую неделю каждый участник должен приносить рубль. Откуда ты его возьмешь, никого не волнует. Укради у родителей, отними у сверстников или младших. Двадцать копеек стоит обед в школе. Отнял у пятерых — вот тебе и рубль.
С переводом в старшие возраста — сумма увеличивается. Из общака — тратятся на общие нужды группировки, на отмаз тех, кто влетел, на подогрев тех, кто искалеченный валяется в больничке. И порой — берут старшие, но это не везде так
Осень переросла в предзимье, время скверное. Игорь Эйдельман все меньше ходил в зал, не участвовал в делах пятерки. Зато он устроился — непонятно как — помощником рубщика мяса на колхозный рынок. В пятерке узнали и сплюнули — пропал человек.
Рубщик мяса на рынке жил не на зарплату — кто пятьсот рублей в месяц с такого места не выгоняет, тот дурак.
Вечером — он еще ходил разгружать вагоны...
Схема на мясе простая. Мяса не хватает, поэтому часть продается из-под полы, плюс -подпольные цеха. Плюс — через рынок прогоняют мясо многочисленные рестораны, которым мясо выделяют для меню централизованно, а они или совсем его не готовят, или готовят такое что... Парадокс советской экономики — только здесь рестораны планово убыточными бывают. А какими им еще быть, если они то и дело закрыты?
Плюс "ростовский разруб" — это когда в одном куске получается мясо разных ценовых категорий, но продается оно понятно по верхней. Плюс испорченное мясо — но это уже у кого совести хватает. Отравится кто-то — посадят ведь, да еще покупатели больше не придут к тому, кто дрянью торгует. На Колхозном, если таким торгуешь — тебе другие мясники морду набьют...
Плюс — на колхозке не только ведь мясом торгуют. Тут есть то, что нет и никогда не будет в городской торговой сети. Овощи — хоть какие с югов. Фрукты...
Игорь трудился у Зайдуллы, молчаливого типа с наколками на пальцах. Работа — помочь таскать, взвесить, присмотреть, чтобы не украли. Реализатором он пока не вставал — нельзя, несовершеннолетний. Плюс — вечером варят жирную мясную похлебку для всех — хоть обожрись.
К нему постепенно привыкли и не удивлялись что еврей.
Как то раз Игорю — Зайдулла дал ему заказы разнести (была такая услуга для постоянных покупателей) и двадцатку вместо десятки. Он сел в трамвай, идущий через дамбу в новые районы, на одной из остановок ввалились несколько пацанов в характерной униформе группировщиков. Вальтовки* на всех, боты "прощай молодость" Понятно, что билеты никто не компостировал, взгляды всех — вдруг сошлись на Игоре
Теплые! Теплоконтроль
— Какие люди...
Шпана моментально оказалась рядом, что удивительно — никто, в том числе мужчины — не осмеливались вмешаться
— Вам чего?
— Выйдем, побазарим?
— Нет.
Группировщики моментально окрысились
— Чо, борзый стал? Чо это у тебя в сумках?
— В сумках — не твое. Хочешь — бери. Только потом не удивляйся, если на перо налетишь.
— Ты че, с...
— Стопэ!
Старший почувствовал неладное
— Ты чо, силу ощутил? За кого мотаешься?
...
— Я тебя спрашиваю.
— А спрашивать — право имеешь?
Старший — несмотря на свою наглость и отмороженность, блатные понятия не знал. Само употребление слова "спрашивать" было косяком, потому что спрашивать — имеет право не каждый. Умные люди, когда говорят с теми, кого не знают, говорят "интересуюсь". Во избежание. Само слово "спрашивать" удобный повод для предъявы, что сейчас, что потом. А кто привык вот так вот блатовать — при заезде в камеру мог такие проблемы с ходу огрести, что потом за весь срок не размотаешь.
— Интересуешься — подгребай завтра на Колхозный. Найдешь Рудика или Старого. С ними и перетрешь.
Группировщики не могли уйти просто так — но и старшак чуял, что дело там стремное. В конце концов, он ничего не нашел лучшего как плюнуть на сумку
— Еще увидимся. Пошли.
Зайдулла, услышав о проблемах, оскалился на все тридцать два. Больше половины зубов у него были заменены зэковскими железными коронками.
— Борзанули? Когда грозились прийти?
— Не грозились. Но может и придут.
— Придут — встретят.
На следующий день его окликнули
— Малой! — так его звали — заскочи в подсобку
Игорь, вытирая руки мешковиной — зашел. Зайдулла сидел на старой колоде для рубки мяса и поигрывал ножом, а у дверей стояли еще два здоровенных рубщика, и у одного из них был топор. Там было двое группировщиков, и вид у них был невеселый
— Эти вчера в транспорте борзели?
Игорь кивнул
— Эти.
— Чо они делали? Товар отнять пытались?
— Нет, на сумку плюнули
— На сумку плюнули?
Зайдулла задумался
— Карманы выворачивайте.
...
— Чо, не слышите? Бегом! Кладите все сюда
Группировщики вывернули карманы, нашлось тридцать рублей и еще мелочью. Зайдулла забрал бумажки, мелочь оставил
— С незнакомыми людьми — назидательно сказал он — надо вести себя вежливо. К нему — он показал на Игоря — есть претензии?
Группировщики помотали головами
— Вы сказали. А еще хвост поднимете — на собачий корм пустим. Всосали? Пошли вон отсюда. Бегом!
Слово "хвост" тоже было оскорблением — по понятиям хвост есть только у одного животного — петуха! Но этого мотальщики тоже не знали.
* Вальтовка, она же фернанделька — вязаная зимняя шапка из Чехословакии, бывает с козырьком и без. Группировщики носили обязательно с козырьком. Если надел шапку не имея права — могли голову пробить
20 ноября 1985 года
СССР Казань
На следующий день — Игорь поперся в речпорт. Тут кстати не просто так все было — левое мясо в том числе по воде доставляли. Удобно — до колхозного километр с чем-то.
Доехав на "рогатом" до конечной, он ушел в сторону, обогнул здание — и побежал. Если кто и смотрел, вопросов не было — он был тут не раз с Зайдуллой, рубщиком, левое мясо принимали. Вчера выпал первый снег — но к утру растаяло. Ноги в "красивых" кедах Кимры — промокли, но он не обращал внимания...
Дамба речпорта — выдавалась далеко в Волгу, у края — понуро стояли краны. Перемахнув через железку, он пролез в дыру в бетонном заборе — и замер.
Ага, есть...
Парень в войлочных ботинках и шапочке — группировшик, к гадалке не ходи. Появился следом, заметался — не понял, куда делся объект.
Помотавшись, он зачем-то рванул по берегу, в противоположную сторону...
Сплюнув, Игорь пошел к огромным песчаным кучам...
Торопов ждал его за одной из них, на сей раз, он был на мотоцикле. Ява-350, мечта всей советской молодежи...
— Чистый? — сразу спросил он
— Да, сорвался
— Садись...
Проскочив берегом, они выехали в то место, где река Казанка впадает в Волгу. Место было пустынное, справа — громыхал состав на Горький. Предзимняя Волга отливала свинцом, горестно кричала какая-то птица
