Подаренная сказка. Богиня

— Знаешь Кэриен, — разрывающая голос боль, бесцеремонно вырвала главу службы безопасности из его размышлений. — Это очень больно, когда понимаешь, что любимая женщина не просто изменила, но и в тайне выносила и родила плод этой измены. А теперь вот и вовсе сбежала. Любила ли она вообще меня хоть капельку. Корона ведь куда важнее всяких там чувств.

— Больно, — согласился Кэриен, — только ей было во стократ больнее. Она мать и она добровольно отказалась от ребенка, ради тебя дурня, чтобы тебе больно не было, потому, что любила тебя. А ей про этого ребенка еще и напоминали постоянно. И ты теперь в благодарность сомневаешься. Хорошо, что Эллис нас не слышит...

— Но... Кэр, она же была счастлива, смеялась, веселилась, я ее грустной или встревоженной видел только из-за проблем с академией или еще чего-нибудь из проектов.

— А я видел, не раз... В малой гостиной, с остывшим глинтвейном в ледяных руках и сухими слезами на глазах.

Кэриен оторвался от стены, обреченно заломил руки и, не выдержав, заходил по комнате. Ксаниэль не должен был видеть его глаз.

— Она хотела, чтобы ты был счастлив, она по крупицам вырывала свое счастье вопреки всему, не играла, а действительно ловила каждый момент радости, ради тебя. Она знала о том, кто за этим стоит, но так и не сказала мне. Считала, что так искупает вину перед тобой, что так правильно, что она заслужила это.

— Я убью Ориону собственными руками, — злость на себя, на Эллис, на друга, а теперь еще и на герцогиню Орьениаль достигла предела. Ксаниэль резко подскочил из кресла, едва не опрокинув его.

— Не спеши, Ксан, — герцог мгновенно оказался рядом. Его рука опустилась на королевское плечо и крепко его сжала, отрезвляя, прогоняя из глаз безумие. — У Эллис есть свои планы на нее. То что она покорно все терпела отнюдь не означает, что возмездие она оставит Первым. Она женщина и лучше нас с тобой знает, как сделать еще больнее другой женщине. Ее план уже работает.

— Ты о чем Кэр?

— Всему есть границы и вечно терпеть боль никто не будет. Прости, большего сказать не могу. Но вот с герцогиней Орьениаль теперь все окончательно понятно. Как и понятно то, почему ты горящий желанием встретиться и понять свою супругу вдруг столь страстно захотел ее подчинить.

— Что? — такого поворота в разговоре король, все еще стоящий столбом посреди комнаты, не ожидал.

— Магия, очень древня и почти забытая, к ней нужен талант, и только он. Один человек в каждом поколении, чаще всего совсем не маг. Сила есть, но для обучения классической магии ее недостаточно. Впрочем, сильный классический маг тоже может развить часть таких способностей. Но для этого надо иметь доступ к некоторым очень бережно хранимым секретам.

— Кэр, ты вокруг да около не ходи, что за талант?

— Ориона заставляет всех не воспринимать ее всерьез, так же как и я, только я сильный маг этому научившийся, а она именно талант. Она может заставить людей произнести нужные ей слова в нужное время, она может усилить любую мысль имеющуюся в голове человека. Да и так, она наверняка умеет искусно манипулировать людьми. Если нет мысли, она ее спровоцирует словами. Представь, служба безопасности вообще никогда не брала ее в расчет, кроме общего наблюдения никому и в голову не приходило копнуть глубже. А глубоко в разное время, так или иначе, копали под всех аристократов, даже когда и видимых причин не наблюдалось. Наставник ее бы вычислил, а вот я не смог. Эллис кстати тоже как-то смогла, не иначе как через женскую интуицию. Ибо магия эта никак не проявляется, соответственно ни амулетами, ни даже самим магами не определяется. Прогорают такие люди только на одном, когда пытаются внушить человеку что-то, по его мнению, совершенно неприемлемое или идущее вразрез с его глубинными убеждениями. Тебе, например, бесполезно внушать, что королева дура, не поверишь, а вот в то, что предала тебя, пожалуйста.

— А как ты узнал к кому я направляюсь?

— Твое посещение салона пробудило мою интуицию. Почувствовал что, что-то не чисто, но сотрудники продолжали наблюдать за ней спустя рукава, тогда я и стал догадываться про магию. А после возвращения с севера выставил специально подготовленных людей. Они-то о ее приглашении и передали.

— И что мне теперь делать?

— Теперь нам надо придумать, как не спугнуть Ориону — она не должна догадаться, что нам что-то известно. А значит, встречаться вам, двоим категорически нельзя. И у этого должны быть весомые и благовидные предлоги. Сейчас поедешь в академию и пробудешь там до глубокой ночи. Ректору весточку я передам, он и причину придумает, и так тебя загрузит, что тебе при всем желании не до Орионы будет. А может, сообразит, как защитить тебя от внушения, что сделать, чтобы при встрече ты все-таки не выдал свои знания.

Глава девятая. По ту сторону.

Тишина и покой. Почти забвение... Уютный кокон мягкой темноты. Лишь стол смотрителя неизменно ярко освещен, да шуршат перекладываемые из одной стопки в другую листы. Несколько прикосновений к ветхой бумаге, немного магии, обновить давние защитные структуры, пара капель средства лично разработанного друидом, и еще лет сто можно не беспокоиться о сохранности древних бумаг. Нежное, почти любящее поглаживание очередного документа, и непривычная тоска в глазах. Он, уже столько проживший в этом мире, скучал. Подобных казусов с почтенным друидом не случалось последнюю пару веков точно, а может и дольше. Затевая все это, он даже подумать не мог, что способен столь прикипеть сердцем к сереброволосой иномирянке. Теперь же он тосковал, не из-за полугодового отсутствия королевы, что полгода по сравнению с парой тысяч лет — крупинка в безбрежном океане времени. Нет, он просто знал, что тогда накануне церемонии они виделись в последний раз. В последний раз к нему пришла в поисках совета и отцовской любви девушка с короной на челе и неподъемным грузом на плечах. Та же что вернется из этого путешествия, будет другой. Какой он не знал, лишь догадывался, слушая обращенный к ней зов мира. "Все что не делается, к лучшему", — любила подбадривать себя Эллис, и сейчас как никогда Дэриэн желал верить в это всем сердцем, жаль, что не получалось.

Дверь приоткрылась бесшумно, плавно, украдкой. Ее величество тоже любила, как бы просачиваться в библиотеку, особенно когда на ее душе скребли кошки. Но на сей раз на пороге библиотеки стоял герцог Каэрсанит, слишком растерянный и неуверенный внешне, чтобы это хоть сколько-то соответствовало действительности.

— Ваше высочество, что привело вас в мою обитель? — спросил Дэриэн, не прерывая своей кропотливой работы.

— Если бы я знал! — почти искренне — этому молодому и весьма талантливому человеку, все же еще было над чем поработать, на взгляд старого друида.

— Ну, так в библиотеку и приходят обычно, чтобы что-то узнать, — немного поддержки в голосе и приглашение присесть, для более вдумчивого и продолжительного разговора.

— Пожалуй, осталось понять что именно.

Кэриен, наконец, преодолел расстояние до стола, и опустился в одно из кресел стоящих подле. Хранитель все это время продолжавший работу, столкнулся с особо изветшавшим документом, ему пришлось поколдовать чуть больше и куда сосредоточеннее. Тишина мягким покрывалом вновь укрыла библиотеку.

— Осталось лишь озвучить те вопросы, что привели вас герцог, — нарушил уже затянувшееся молчание друид, едва с работой было покончено.

— Я беспокоюсь за короля и королеву, и не уверен как стоит поступить.

— Но пока вы шли верной дорогой, разве что-то изменилось? — старый хранить оторвал свой взгляд от рук продолжавших сосредоточенно перебирать документы, и пристально посмотрел на Кэриена. За внешней неуверенностью и даже легкой нервностью скрывалось холодное спокойствие и знание. Не за теми ответами, не на эти вопросы пришел сюда герцог, но тщательно запрятанное в глубины сознания не так-то просто извлечь на свет, особенно перед тем, перед кем так и не смог проникнуться доверием.

— И да, и нет, не знаю. Если бы знал, этой проблемы не возникло бы.

— Зато возникла бы другая, — Дэриен не удержался, самую малость, но подтолкнул мысли в нужном ему направлении.

— Что делать с герцогиней Ориенталь?

— А разве королева не позаботилась о ней? — а в интонациях голоса все тот же подтекст, не о том ты спрашиваешь, ваше высочество.

— Да, но теперь об этом знает его величество...

— Но вы спрятали его в академии.

— Надолго ли?! Ему придется вернуться, прежде чем ее величество закончит, и у него нет никакой защиты.

— Пока нет, верти в маркиза, верти в себя и верти в Эллис.

— Дэриэн почему вы позволили ей заниматься этим чертовым самоистязанием? — наконец, вот он вопрос из тех что уже ближе к истине и желаниям спрашивающего.

— Потому что это был ее путь герцог, ее и этого мира, — очень искренне ответил друид и с той болью и тоской, что он так и не смог усмирить.

— А может просто забавы скучающих долгожителей? — герцог Каэрсанит все же не удержался и задал терзающий его душу вопрос, и это порадовало почтенного хранителя и долгожителя, а вот над его собственным ответом пусть юноша поломает немного голову. Дэриэн знал, что тот поймет, не сейчас, возможно гораздо позже, но поймет и обязательно сделает то, что должен.

— Забавы скучающих долгожителей уже давно надоели этому миру.

— Но где перемены? Почему нам все так же не дают спокойно жить, почему влекомые вашими играми уходят лучшие?

— Ее величество еще вернется. А ваш наставник просто испугался.

Дилижанс трясло. Саэль не спасали даже подушки, по статусу положенные дворянке, но ели-ели вытребованные в компании. В ход пошли и демонстративное падение в обморок и угрозы от свирепой наемницы. Крохотная кабинка, выделенная для них, тоже была больше видимостью, отделяя высокородную особу от остальных пассажиров дилижанса лишь тоненьким куском неопределенно темной материи. От звуков, ведущихся за ней примитивных разговоров, это не спасало, но хотя бы давало возможность не видеть убожество человеческих лиц.

Обложившись подушками в самом уголке, Саэль в отчаянии рассматривала в маленькую шелку окна, пробегавшие мимо пейзажи, и проклинала местную дорогу.

Поначалу путь от Каэрсы был дивно хорош: ровный, мощеный широкими каменными плитами — как-никак один из королевских трактов. Но такое счастье продлилось недолго, стоило только свернуть к драконьему хребту, как ситуация разительно переменилась. Тут явно строили люди, да еще и не лучшие представители этого племени. Только они могли уложить хорошие ровные каменные плиты так, что на внешне, казалось бы, ровной и хорошей дороге так немилосердно трясло. Саэль только и оставалось, что считать в уме количество полученных синяков.

Она давно перестала быть наемницей. Ничуть об этом не жалела. Радовалась, оставив ненавистную жизнь в прошлом. Ей тяжело далось еще первое решение — похитить брата. Тогда она долго готовила себя к тяготам скрытного пути. Впрочем, ради великой цели можно потерпеть и не такое. Только вот сейчас это у нее не получалось. Не хотела она терпеть ужасную дорогу, как-никак дворянка...

За маленьким окошком, прикрытым линялой занавеской, пробегали мимо унылые, уже зимние пейзажи. Серые облака собирались на небе, вяло переплывая с места на место, и с особой ленцой раздумывая, а стоит ли вообще утруждаться и опадать на землю дождем. Урожаи давно собраны, портить нечего, так стоит ли напрягаться. Иногда дорога заворачивала к небольшим рощицам. Но и там, на взгляд Саэль царила полнейшая тоска. Куда этим жалким островкам худосочных деревьев, сбросивших на зиму свою листву, до прекрасных аэлинских лесов, до бурного разнотравья, до ярких осенних цветов, до тысячелетних дабахов, пленяющих взор своим величием. А уж про безликие, серые и такие похожие друг на друга деревеньки, что мелькали со всех сторон дороги, Саэль даже думать не хотелось. Как можно рождаться, жить и умирать в таком убожестве, да еще и радоваться такому счастью. Она с детства едва переносила людей, презирая их за короткие жизни, наполненные тупой работой в поле, за кучу горлопанящих, вечно голодных детей. Да и чего хорошего она от них видела. Ничего...

Без роду, без племени, квартеронка, сирота... Ей было две дороги: в город в бордель, привлекать своей нелюдской красотой тупых мужланов, или в наемницы, если найдется наставник. Он и нашелся. Но за возможность когда-нибудь обрести свободу и независимость, опять пришлось расплачиваться своим телом. Впрочем, как наемник он был хорош и учил ее на совесть. Вот только радость от успеха ученицы оказалась смертельной. Вспоминать смерть учителя от собственной руки, пусть и в почти честном поединке, девушке не хотелось. Прежде она убивала только в горячке боя, там ты не один, там нет времени думать, там идешь вперед и только вперед. А вот наставник... Неприятные воспоминания...

Теперь же Саэль еще больше не хотелось возвращаться к людям, вновь бесконечно ездить от одной деревни к другой, в надежде подвязаться на мелкую работенку, постоянно видеть вокруг себя обилие некрасивых лиц и фигур. Она не должна допустить этого, ни за что. Она сможет вернуться к эльфам победительницей, истинной правительницей. Она подарит им давно забытое за напускным величие. У нее есть ее долг, и она возьмет его на свои плечи ради брата, ради дедушки. Отцеубийца недостоин, сидеть на троне, недостоин, быть владыкой. Она куда лучше и куда способнее, она будет продолжательницей дел своего великого деда, сильнейшего и лучшего из эльфийских правителей за последние тысячелетия. Она читала его дневники, его мысли о долге, правлении, государстве и его развитии. При ее деде эльфы процветали, играли ключевые роли на межрасовой арене отношений. А что сейчас, до чего довел их нынешний правитель. Заправляет всем какая-то человеческая королева, властолюбивая самодурка, и всех темных в прихвостни собрала, а перворожденные остались далеко в стороне.

Повозку тряхнуло так, что у Саэль зубы клацкнули. А сопровождающему ее наемнику хоть бы что, глаза прикрыл, как это водится у их братии и спит себе, и плевать ему на колдобины и неровности дороги, а ведь даже подушек у него нет.

Квартеронка опять задумалась. На этот раз о сопровождающем ее наемнике, или все-таки наемнице, в последнее время слишком сильные сомнения одолевали ее. Не может парень так хорошо играть роль девушки. Хотя сначала то, что он парень и сомнений не вызывало: далеко не идеальное лицо, широкие плечи, узкие бедра, размашистая походка и резковатые прерывистые движения. А уж, сколько гордости и значимости в его стати, ни одна девушка так не может. Но теперь, когда наемник, затеяв эти игры с переодеваниями, превратился в наемницу... И плечи вроде как уже стали, и грудь ощущается хоть и не большая, и бедра на загляденье любого мужчины, и походка, и движения плавнее стали, хоть и все равно наемничьи. А лицо, сейчас особенно хорошо видно, что лицо-то женское, не эльфйская кровь делает мужское более женственным, нет, эльфийской кровью тут и не пахнет почти — обыкновенное женское лицо и далеко не самое красивое. Вот и попробуй, пойми кто это, девушка претворявшаяся парнем, или все-таки парень претворяющийся девушкой.