-Хорошо. Я попробую убедить в этом Его Величество , а там уж, как он решит.
-Вы, Михаил Коронатович, уж постарайтесь заручиться поддержкой государя в этом вопросе. Хотя бы ещё тысяч десять.
-Ваше Высокопревосходительство, а вы не знаете, где сейчас может находиться государь?
-Два дня назад он прибыл в столицу, и возможно, что ещё не отбыл обратно в ставку.
-Хорошо ваше Высокопревосходительство, я постараюсь его уговорить.
V
В Петроград. Где меня чуть не сосватали в Англию.
Канин ответственно подошёл к вопросу моей доставки и выделил для меня эсминец "Бурный" чтобы я быстрее добрался до столицы. Хотя сам я планировал отправиться в Петроград на поезде, помня то, как мне далось путешествие на маленьком "Илиме" из Ревеля в Гельсингфорс. Да и эти семь часов проведенные на эсминце, пока он шел от главной базы до столицы, тоже показались мне вечностью. Только что поджившие раны опять заныли. Это конечно не утлая лодочка, а вполне приличный кораблик в пятьсот тонн, но все равно не сахар, и меня изрядно помотало. А ведь прошло всего одиннадцать лет, как лейтенант Бахирев в Порт-Артуре впервые получил под своё командование примерно вот такой же эсминец. Тот "Смелый" был почти на двести тонн легче этого, но зато имел на четыре узла выше, чем "Бурный". И тогда этому лейтенанту казалось, что его эсминец самый стремительный, просто летящий над волнами, и был он очень горд, что ему доверили командование кораблем. Тогда Бахирев, похоже, даже не замечал то, что эсминец немилосердно швыряет на волнении, а иногда, от удара о волну, корабль встряхивает с такой силой, что зубы лязгают. Но теперь это путешествие на небольшом эсминце для не до конца выздоровевшего, и уже адмиральского, тела было мучительным и мой реципиент начал вспоминать.
После Порт-Артура, он ещё шесть с лишним лет командовал эсминцами; "Абреком", "Ретивым", "Амурцем", а потом и 5-м дивизионом эсминцев. Всё было отлично, и за эти годы к такой резкой качке он привык. Сразу после мостика эсминца он вступил на мостик флагманского корабля адмирала Эссена. Это был новейший, хорошо вооруженный броненосный крейсер "Рюрик", водоизмещение которого в двадцать раз больше его последнего эсминца. Что ни говори, но крейсер, это не эсминец, качка у него более плавная. Через три года ему доверили возглавить первую бригаду крейсеров, где флагманом у него был "Адмирал Макаров". Прошло всего семь месяцев, и он уже командующий только что сформированным, новым соединением Российского флота — первой оперативно-тактической группой. И линейный корабль "Петропавловск" стал флагманом соединения и его флагманом . И как, после всего этого, можно прогуляться по морю на кораблике в пятьсот тонн, чтобы тебя не растрясло, не говоря уже про стотонный "Илим". Да, отвык я ходить на малых судах за эти годы, всё больше на больших".
В Петроград я прибыл в три часа пополудни и сразу направился в Адмиралтейство, проситься на приём к Григоровичу. Морской министр принял меня сразу, как только обо мне было доложено. Я прошел в кабинет, ожидая, что министр там будет один, но там присутствовал начальник МГШ адмирал Русин.
-Вот и наш герой. Ну, здравствуйте, Михаил Коронатович.
Григорович вышел из-за стола и крепко пожал мне руку.
-Вижу, что вас поставили на ноги. Хотя если не смотреть на вашу бледность, выглядите вы помолодевшим лет на десять.
-Ну вы и скажете, Ваше высокопревосходительство, с чего бы мне молодеть, да ещё на десять лет. Ну да, немного отдохнул. Отоспался. Набрался сил. Могу хоть завтра в поход выходить.
-А если честно, как себя чувствуете после ранения?
-Да как вам сказать, Ваше высокопревосходительство.... Если честно, немного кое-где побаливает.
-Так надо было оставаться в госпитале и долечиваться, а вы наверно настояли, чтобы вас выписали.
-Так ведь, хуже горькой редьки, надоело там лежать без дела. Думал, что когда буду при деле, быстрей всё затянет. Поспешил побыстрей добраться до Гельсингфорса, и пошел туда на первом подвернувшимся корабле, что был в порту. Это оказался "Илим". До этого перехода, я ран своих практически не ощущал. Но по приходу в базу, пожалел, что врачей плохо слушал. А они советовали мне, хотя бы пару недель, не подвергать себя резким встряскам.
-Так надо бы было послушаться.
-Так это мы, как обычно, потом думаем. Но по прибытию на "Кречет", мою боль как знахарка заговорила.
-Это наверно известия с Курляндского побережья.
-Вот-вот, они самые. Я как узнал про то что там сейчас происходит, так хотел сразу туда, но Василий Александрович пообещал меня посадить под арест.
-Это за что же? — задал вопрос адмирал Русин
-Так за это самое, за то, что я решил поучаствовать в этом предприятии, всё же идея была моя.
-А вам, значит от ворот поворот, — Григорович и Русин улыбаются.
-Вот именно. Так это ещё не всё. Я с сегодняшнего дня в отставке по ранению, на целых три месяца. Так меня ещё и упрекали моими ранами, куда, мол, я такой больной рвусь.
-Всё понятно, просто Василий Александрович не хочет делить лавры победы ещё с кем-то.
-А мне его слава даром не нужна, я только хотел посмотреть всё своими глазами.
-Так значит, вы рвётесь в бой.
-Да, хотелось там поучаствовать, но не допустили.
-Иван Константинович, раз Михаил Коронатович так рвётся в бой, может мы ему подбросил деликатное задание.
Два больших адмирала переглянулись. Григорович видимо над чем-то задумался.
"Интересно, что это за задание мне тут хотят притулить" — подумал я
-И в чем же заключается это деликатное задание? — задал я вопрос, не ожидая подвоха.
-Да тут такое дело. Нашего уважаемого Александра Ивановича назначили главой нашей военной миссии по вопросам снабжения армии и флота, и вскоре он убывает в Англию на конференцию, и ему нужен такой помощник как вы. Многие за границей о вас уже наслышаны и хотели бы увидеть воочию, как говорится, вживую поговорить с победителем битвы в Рижском заливе.
"Похоже, влип. Если сейчас не выкручусь, то придётся ехать в эту долбанную Англию, к долбаным наглам, а там, ведь, и в морду никому дать нельзя! Политика называется. А ведь туда несколько дней пилить на корабле. А ведь точно, другого-то способа туда попасть, кроме как на корабле, нет. И вот это уже железный повод отбояриться от этой поездки" — это все быстро прокрутилось в моей голове.
-Ваше высокопревосходительство, я тут давеча каких-то семь часов прошелся на "Бурном", а в заливе-то и волнения, в это время, практически не было. Так я и тут-то думал, что Богу душу отдам, так меня на волнах растрясло, прямо хоть обратно в госпиталь ложись. А до этой Англии несколько дней идти и не по заливу заметьте, а в бурных северных водах. Так я и представиться могу, во время этого перехода. Так что, может, я лучше на берегу в этот раз останусь, боюсь, не выдержу переход через три моря. И вот ещё что. Если я поеду, то наверняка быть международным осложнениям.
— Это по каким же таким, позвольте поинтересоваться, причинам?
-Так я с недавних пор просто на дух не переношу этих островитян, зол я на них очень. Предатели они и враги наши. Почище германцев. И не дай Бог, конечно, но ведь я могу, не стерпев высокомерия их и лживых речей, и в сердцах просто-напросто там кого-то пристрелить. Ну нет, вы уж увольте меня от такой участи, кроме того я ещё после ранения не совсем оправился, а вы предлагаете мне ехать в этот гадюшник. Нет, Ваше Высокопревосходительство, болен я ещё, лечится мне нужно, вы уж меня от всего этого увольте. И кроме того, я должен выполнить поручение командующего, даденое им мне на последок.
-И что это за поручение?
-Изыскать дополнительные части для поддержки десанта.
-С этой просьбой мы уж обращались и к генералу Рузскому. Говорит что нет свободных войск, германец давит повсеместно, продыху нет.
-Ваше высокопревосходительство пока германец не пришёл в себя, на плацдарм срочно нужно послать подкрепление. Нельзя допустить, чтобы нас оттуда скинули обратно в море.
-Да понимаем мы всё прекрасно, но командующий Северным фронтом твердит — "Не могу даже батальона снять с фронта, чтобы послать на курляндское побережье".
-Да что тут говорить, это же Рузский! У него зимой снега не выпросишь, не то, что роту солдат. Он уже в прошлом году показал, что он из себя представляет, как военначальник. Ради очередного крестика успех России в войне на кон поставил. Командующий Юго-Западным фронтом Иванов ему велел на соединение с Брусиловым спешить, а он никому не нужный Львов "освобождал". И шестьсот тысяч австрияков из окружения выпустил. А ведь тогда мы упустили, полностью по его вине, возможность одним ударом нанести австриякам катастрофическое поражение и вывести Австро-Венгрию из войны. Великий князь Николай Николаевич, хотел отдать Рузского под трибунал. Но как говорят у нас, победителей не судят. Хотя за такую победу и расстрелять не грех. Но, пойди он тогда на помощь Брусилову, да захлопни мешок, и победа была бы во сто крат более весомая чем захват без боя оставленного австрияками Львова.
-Ну что же сейчас об этом говорить. Тогда о полной картине происходящего никто не знал, и Рузский немного перестраховался, не проявил инициативы, но Львов-то он взял за это и получил Георгия второй степени — выступил в защиту Рузского, Русин.
-Ну да, ещё бы не дать, когда все писаки возвели его в национальные герои за взятия Львова, Государю и деваться было некуда, только награждать, да он и не вдавался в подробности того что произошло на самом деле. В Галиции наши продолжали наступать, и ничего вроде бы страшного, что цезарцы в этот раз сумели избежать окружения, в следующий раз попадутся. Да вот нет! В такой котёл больше не попадут. А разбей мы в тот раз австрияков, то сейчас бы не откатились за Днестр.
-Да полноте вам адмирал в армейские сложности лезть. Ругай или хвали Рузского, нет у него войск.
-Так уж и нет. Только в столице более ста тысяч войск находится, вот отсюда и надо взять.
-Это так. Но без дозволения государя нам оттуда никто не позволит даже роты взять.
-Тогда надо напрямую обратиться к императору. Я бы и сам к императору обратился с этой просьбой, но мне для этого надо попасть к нему на аудиенцию.
-Ну что же, тогда я постараюсь организовать вам такую встречу. Жду вас завтра в два часа пополудни. И подумайте хорошенько над предложением поехать в Англию.
-Подумаю. Разрешите идти Ваше Высокопревосходительство.
-Идите.
Глава седьмая. Встреча с прошлым.
I
Софья
Выйдя из Адмиралтейства, я направился на набережную к Петровскому спуску немного подумать о завтрашнем дне. Во время прогулки мой желудок стал настойчиво требовать пищи.
"Что-то мы проголодались, не пора ли нам пожрать?" — подумал я, прислушиваясь к внутреннему голосу. Остановил пролётку и сказал отвезти себя на набережную Фонтанки. Зачем это я сделал, я и сам не смог бы объяснить, ведь можно было не торопясь дойти до Невского и там отобедать в любом из ресторанов. Но я поехал на Фонтанку и возле одной ресторации, показавшейся мне чем-то примечательной и смутно знакомой, решил остановиться. Рассчитавшись с кучером, я направился к входу в ресторан, о чём-то думая на ходу.
-Господин адмирал, а господин адмирал. Адмирал, да остановитесь же вы наконец — слышу сквозь свои думы приятный женский голос.
Я не сразу понял, что это обращаются именно ко мне. Но голос показался знакомым. Я останавливаюсь, резко оборачиваюсь и вижу молодую красивую женщину.
-Софья Леонидовна? Какими судьбами? Вот не ожидал вас тут увидеть.
"Я даже не понял, что всё это я проговорил автоматически, не осознавая того, что эту женщину вижу в первый раз. Но откуда тогда я знаю её имя-отчество? Это я её не знаю, но хозяин-то тела её определенно хорошо знает, если без запинки произнес её имя. И что это мне он при слиянии ничего о ней не поведал?". — это всё молниеносно проносилось у меня в голове, пока я рассматривал очень привлекательную женщину, на вид лет тридцати не более. Одета в коротенькую шубку из какого-то зверька черно-серебристого цвета, в длинную юбку из темно-синего материала, похожего на бархат. На голове небольшая меховая белая шапочка.
-Я вас тоже не ожидала увидеть именно тут, — мило улыбаясь, проговорила незнакомка.
Я стоял и хлопал глазами, не зная, что предпринять дальше. Но она определённо близко знакома хозяину этого тела. Но вот почему он не подскажет кто она и как мне с ней вести. Похоже, что и он не ожидал её встретить тут, и теперь не знает, что мне подсказать на сей счет?
-Мишенька, что так и будем стоять тут, перед дверьми, может, пригласите даму с собой. Я как погляжу, вы собрались откушать.
"Опаньки! Да она меня Мишенькой кличет. А это неспроста" — промелькнула мысль в голове.
-Конечно-конечно. Вот я болван, увидел вас и все на свете забыл.
Она звонко рассмеялась на эти слова.
-Софьюшка я приглашаю вас отобедать со мной, а пока мы будем с вами кушать, поболтаем о том, о сём, я думаю, у нас есть чего вспомнить (я очень хотел выяснить, кто же эта миловидная женщина, она кого-то мне напоминает, но вот кого?)
Пропуская вперёд свою спутницу в гостеприимно раскрытые швейцаром перед нами двери, мы вошли в фойе ресторана.
И тут из закоулков моей — его — нашей памяти все всплыло. И теперь я знал, кто эта женщина, и почему я Мишенька, а она Софьюшка. Первая наша встреча состоялась за месяц до начала войны, при весьма трагикомических обстоятельствах.
В начале июля 1914 года, я по делам прибывал в столице. Вот тогда-то мы и познакомились. Как-то раз я прогуливался вдоль Английской набережной по направлению к Александровскому саду и поглядывал на праздношатающийся народ, в особенности на одиноких особ женского рода. Вот тогда-то я её впервые и приметил. Она одиноко стояла у гранитного парапета и глядела на Неву. На ней тогда было бледно-голубое платье и точно такого цвета шляпа. Я решил подойти и познакомиться с ней. Раз дама тут одна, без кавалера, может что-то и обломится морскому волку. А если окажется, что она ждет кого-то, так мы просто вежливо откланяемся и пойдём дальше искать своё счастье "на пару дней" в другом месте. Я направился к выбранной мною цели с самыми серьёзными намереньями познакомиться, но тут меня некстати перехватил — и откуда он только взялся в этот момент — старший лейтенант Копец. Он до недавнего времени, был старшим штурманским офицером на "Рюрике", которым в тот момент я имел честь командовать. Но с полгода назад был переведён на должность флагманского штурмана в бригаду подводных лодок.
-Ваше высокоблагородие! Господин капитан первого ранга Бахирев. Одну минуточку — раздалось позади меня, призывая остановиться.
-Мне пришлось невольно сбавить скорость движения, а потом и остановиться.
-А, Константин Иосифович, — узнал я офицера окликнувшего меня. Мы поздоровались.
-Никак по делам приехали в столицу, или просто отдохнуть? — задал мне глупый вопрос мой бывший подчинённый.
