Вирус разума

— Прости, дядя Коля, живот чего-то скрутило, чуть не обделался.

— Ты как, Петруха, все успел-то, в лодке часом не продолжишь?

— Ладно, Федька, хватит болтать, — хлопнул сына по плечу дядя Коля. — Никитка, черт, до полярной ночи стоять будешь? Или все-таки за рыбой пойдем?

Никита толкнул лодку и запрыгнул внутрь. Артель вышла на привычную и даже рутинную, но, тем не менее, любимую работу.

Сеть была тяжелой от улова и тяжесть эта не могла не радовать души рыбаков.

— Ну вот, видишь, дядя Коля, сети полные, зря ты на мужиков грешил.

— И правда, батя, зря на них только время тратили. Ну, ныряют себе мужики и ныряют. А ты говорил, что они рыбу воруют,

— А может они клад ищут? — с натугой произнес младший. — Я слышал, что треть мирового запаса золота лежит на дне океана в затонувших кораблях.

— Ну да, Никитос, — хохотнул старший брат, — и один из этих кораблей лежит на дне нашего озера. Может, мы сейчас не сига, а ящики с золотом тянем.

— Хорош трепаться, бездельники, — незлобно ругнулся дядя Коля, — тяните уже, пустомели.

Снизу, под водой, в метре от поверхности, застыли четыре аквалангиста. Чистая, прозрачная вода озера не могла скрыть их от рыбаков, но те, увлеченные вытягиванием сети, не видели, что творится у них за спиной. Один из пловцов переместился под лодку, а остальные достали оружие и прицелились в рыбаков. Три иглы из пистолетов для подводной стрельбы ППС1 с тихим шелестом вылетели из воды и пронзили тела дяди Коли и его сыновей. Три тела практически одновременно рухнули в воду. Ничего не понимающий Петруха смотрел на тела товарищей, медленно уходящие на глубину, продолжая из последних сил удерживать внезапно потяжелевшую сеть. Вдруг сеть резко дернулась, и он, не удержавшись на ногах, упал за борт. Он наконец-то выпустил сеть из рук, но было уже поздно. Ноги запутались в ячейках, и полная рыбы снасть потащила его на дно. Петруха отчаянно барахтался, но только запутывался еще больше. Вдруг прямо перед собой он увидел аквалангиста, протягивающего ему загубник с присоединенным к нему кислородным баллоном. Воздуха в легких почти не осталось, и выбор у Петра был не велик. Либо утонуть, либо принять спасение от тех, кто только что убил его товарищей. Петруха схватил загубник и с наслаждением сделал вдох, показавшийся ему в этот момент слаще меда. Он успокоился и перестал дергаться, осмотрелся вокруг и увидел рядом еще три фигуры. Двое весьма красноречиво продемонстрировали ему свое оружие и взяли на прицел. Двое других в считанные секунды разрезали сеть и освободили его ноги. Ему нацепили на лицо маску и, взяв на буксир, поплыли в неизвестном направлении.

Похитителями оказались те самые ныряльщики, которые с самого начала так не понравились дяде Коле. Прав был, выходит, старик, не простые это спортсмены. Да что толку теперь от этой его правоты. Здоровые, накаченные мужики, все с оружием, окружили Петра, разглядывая его молча, с холодным профессиональным безразличием.

— Раздевайся, — коротко бросил один из них.

— Вот блин, на банду извращенцев напоролся — подумал про себя Петруха, а вслух прошипел, внезапно осипшим голосом: — Вы чего, мужики, творите, вас же за рыбаков живыми с озера не выпустят.

Стоявший рядом парень нанес короткий, но мощный удар в живот, напрочь отбивший у него способность дышать, а заодно и перечить похитителям. Он стянул с себя мокрую одежду, и тут же в лицо ему полетел гидрокостюм.

— Одевайся, — все тот же безапелляционный тон и голос.

Петр с трудом натянул на себя непривычный костюм и вновь застыл, теряясь в догадках: 'Что же все-таки им от меня нужно?' Между тем группа явно готовилась к отплытию. На Петра нацепили акваланг, а затем, предварительно связав ноги и руки крепким капроновым шнуром, погрузили на один из плотов. После того, как на тот же плот принесли еще три баллона, собранные в одну связку, оба плота отчалили от берега.

— Удачи вам, парни, и берегите себя, — произнес на прощанье один из четверых оставшихся на берегу людей.

— Да ладно тебе, командир, не дрейфь, прорвемся.

Кто-то из парней на плоту махнул рукой, ухватившись за леер, сосредоточенно уставился вдаль.

— Куда вы меня везете? Что происходит? — попытался прояснить ситуацию Петруха. Однако тут же получил увесистый подзатыльник со словами:

— Молчи, урод, а то зубы выбью, чтобы пасть не разевал.

Пятнадцать-двадцать минут хода — и плоты замерли на водной глади, пришвартовавшись, друг к другу. За все время пути не было произнесено ни слова, и это угрюмо-сосредоточенное молчание более всего нервировало Петра. Он судорожно пытался понять, в чем дело. Хотят убить? Давно могли бы это сделать. Зачем-то костюм нацепили. Хотят, чтобы он под воду спустился? Так он в этом деле профан — никогда погружениями не занимался. Может, они и вправду золото нашли, а теперь хотят, чтобы он его для них со дна поднял? Вопросы бились в его голове, а вместо ответа — картина погружающихся в глубину тел товарищей и повторяющаяся через раз фраза: 'Как же так, что теперь будет'? Петруха крутил головой, пытаясь понять, куда его везут, но страх настолько парализовал его волю, что он буквально не узнавал знакомого с детства озера.

Когда на него попытались нацепить шлем-маску, он предпринял последнюю слабую попытку оказать хоть какое-то сопротивление и даже попытался крикнуть что-то типа: 'Помогите', но горло, сведенное судорогой страха, отказало ему окончательно и вместо крика получилось невнятное шипение, за которое он, впрочем, тут же был наказан сильнейшим ударом в пах. Петр взвыл, слезы брызнули из глаз и он окончательно сломался. Он полностью покорился судьбе и людям, захватившим его, и безропотно позволил нацепить на себя маску. Стоявший рядом мужик внимательно посмотрел ему в глаза и удовлетворенно кивнул. Затем на Петра надели дополнительные баллоны, какую-то конструкцию на голову и пихнули за борт. Из-за привязанного к ногам груза он опускался в глубину строго вертикально. На голове, судя по тому, что с каждым ее поворотом глаза выхватывали кусок освещенной воды, был закреплен фонарь. Петр вертел головой в разные стороны, силясь понять, для чего все-таки все это было затеяно, и не находил ни одного более менее разумного объяснения. Когда спуск стал проходить вдоль отвесной стены, покрытой всевозможными наростами и водорослями, он вдруг подумал, что здесь ему могло бы даже понравиться, если бы все это не было бы так страшно. Вдруг где-то внизу он уловил движение и, наклонив голову, стал всматриваться в темноту. Оттуда, снизу, на него надвигалась огромная тень, от одного вида которой повеяло могильным ужасом. Тень приближалась стремительно и грациозно. Характер ее движения не оставлял сомнений — там внизу живое существо. И когда, наконец луч фонаря смог осветить приближающегося зверя, Петр сразу его узнал. Когда-то, когда он был маленьким, он увлекался динозаврами. Родители подарили ему красочную книгу с изображениями этих древних животных. Он мог по памяти перечислить всех динозавров, изображенных в этой книге. Однажды старая баба Надя увидела эти картинки и ткнула пальцем в плезиозавра:

— А я, когда молодухой была, такого зверя на нашем Сейдозере видела.

Петруха тогда посмеялся над бабкой, мол, совсем старая из ума выжила, эти звери миллионы лет назад вымерли, как ты могла его на озере видеть. И вот сейчас к нему стремительно приближался не кто иной, как плезиозавр, собственной персоной. Выходит, права была бабка, и зверь этот действительно живет в озере. А меня, значит, к нему на съедение опускают. Это что, секта какая-то, и они на эту зверюгу молятся. Морда зверя замерла у самого лица Петра и разинула пасть, обнажив огромные зубы. Петру даже показалось, что он почувствовал зловонный запах из этой пасти, наверняка проглотившей за свою жизнь не одного горе ныряльщика в этом озере. Он встретился взглядом с глазами зверя и уже не мог отвести его в сторону. Он так и смотрел на него заворожено, понимая, что истекают последние секунды его жизни. Странно, но именно в это мгновение он окончательно успокоился и даже перестал бояться. Судьба напоследок сжалилась над несчастным, и он не успел испытать на себе остроту клыков плезиозавра. За мгновение до того, как челюсти зверя сомкнулись на его груди, раздался мощный взрыв, разорвавший в клочья и самого Петра и голову динозавра.

* * *

— Уф-фф, — облегченно выдохнул Полковник, — сделали гадину! Давай, Володя, возвращай парней.

— А может, нырнем сразу, по горячим следам?

— Нет уж, хватит. Сегодня всем отдыхать, нырять завтра будем, — он закрыл крышку компьютера и, с наслаждением потягиваясь, вышел из палатки. И вроде солнце сразу засветило ярче, и небо стало голубее, и даже воздух стал вкуснее и слаще. Взгляд Полковника наткнулся на яркий тент палатки молодоженов, и в голове мелькнула мысль: 'А хорошо все-таки, что не стали трогать молодых, грех это — они-то уж точно в этих разборках не причем'. И тут же пришла еще одна: 'Стареешь, Полковник, сентиментальным становишься. Может быть, пора уже о пенсии подумать?'.

На горизонте показались плоты с бойцами. Еще несколько минут, и они причалят к берегу. Да, денечек выдался, что надо. Полковник только сейчас понял, как он устал, да и время уже, судя по часам, позднее. День, насыщенный событиями, и полярное солнце притупили чувство времени, что с Полковником в его жизни случалось нечасто.

Плыть бойцам оставалось не более двухсот метров, когда Полковник увидел, как водная гладь позади плотов вдруг вздыбилась горбом. Горб исчез так же внезапно, как и появился, он даже решил было, что ему померещилось, но озеро вновь приподнялось уже практически рядом с плотами; над горбом поднялась длинная шея, увенчанная уже знакомой мордой. Плезиозавр догнал плот, шедший последним, и обрушился на него всей своей массой. Плот лопнул как воздушный шарик, люди с криком посыпались в воду, а монстр, не откладывая дело в долгий ящик, принялся за плот номер два. Плот и его команду постигла та же участь. Люди, попавшие в воду, несмотря на всю свою подготовку и профессионализм, оказались легкой добычей для динозавра. Он терзал человеческую плоть, вода бурлила, как в огромном котле, постепенно окрашивая озеро в красное....

Пиршество длилось недолго, и через минуту все было кончено. Плезиозавр скрылся в глубинах, волны улеглись, и о произошедшей на глазах Полковника трагедии напоминали лишь обрывки истерзанных плотов, мерно покачивающиеся на покрасневшей воде.

Потрясенный Полковник стоял на берегу, не в силах отвести взгляд от места гибели людей. Он знал их всего несколько дней, и потряс его собственно не сам факт их гибели, приходилось ему терять людей и раньше, а та нереальность и неотвратимость, с которыми все это произошло. Он смотрел на озеро и не мог отвернуться. А отвернуться было нужно. Спину его уже давно жгли взгляды тех, кого он оставил в палатке, когда так опрометчиво решил, что все уже закончилось. Они, наверняка, видели, что произошло, и они, конечно же, винили во всем Полковника, человека, предложившего им этот контракт и приведшего их сюда на гибель. Он стоял перед ними беззащитный и безоружный. А найти в себе силы и обернуться нужно было обязательно, хотя бы за тем, чтобы встретить смерть, как подобает воину, лицом к лицу.

Наконец Полковник все-таки пересилил себя. Три пары глаз смотрели на него, но смотрели по-разному. Леха и Саня однозначно винили во всем произошедшем и жаждали скорейшего возмездия. А вот Володя смотрел по-другому. В его взгляде читалась какая-то задумчивая жалость, совершенно не вязавшаяся с ситуацией.

— Ты проиграл, Полковник. Ну и хрен бы с тобой. Паскудство в том, что вместе с тобой проиграли и мы и заплатили за этот проигрыш очень уж дорого. По закону, грохнуть бы тебя да и оставить в этом озере, зверю на закуску. Как думаете, парни, — обернулся он к товарищам. Те хмуро кивнули в ответ и приблизились на полшага. Полковник движение отметил, но как-то безразлично, как будто смотрел фильм из зала, а не участвовал в мизансцене.

— Только по всему выходит, Полковник, вместе с нами хозяева и тебя списали.

— Ты ошибаешься, Володя, никто не стал бы затевать такую комбинацию, чтобы ликвидировать твою группу. Существуют более простые и менее затратные способы. Ты это лучше меня знаешь. Впрочем, вряд ли я смогу переубедить вас в свете последних событий.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — Саня с Лехой сделали еще полшага, но Владимир придержал их и продолжил: — Тут еще нюансик нарисовался. Оставив нас на берегу, ты, Полковник, фактически нам жизнь спас и мы теперь вроде как должники твои. А Вовка Журов в должниках никогда не ходил. Так, что мы тебя, Полковник, ...пожалуй отпустим.

— Ты чего буровишь, командир, мы из-за него всех парней потеряли, а ты — отпустим! — не выдержал Саня и, откинув командирскую руку, сделал еще шаг навстречу Полковнику.

— Стой, Саня, не кипятись, — Володя взял товарища за плечо и развернул к себе лицом. — Во-первых, мы действительно ему жизнью обязаны, и, во-вторых, только он знает заказчика и сможет достать его, и отомстить, если захочет, конечно.

— Тогда давайте вытрясем из него заказчика. И сами отомстим.

— Ты, Саня, еще молодой и дурак к тому же, хоть и бывший 'Вымпел'. Как думаешь, из тебя много можно вытрясти?

— Да ни хрена ты из меня не вытрясешь, если я сам не захочу. Сам же знаешь, как нас в свое время готовили.

— Вот именно. А его, думаешь, не готовили? То-то. Так что мы уходим, а ты остаешься, — обратился он уже к Полковнику. — Палатку и весь съестной запас мы забираем, не взыщи.

Полковник, стоял на берегу и равнодушно наблюдал за тем, как Володя со своими бойцами собрали вещи, палатку и, махнув ему на прощанье рукой, скрылись в лесу.

— Вот так вот, значит, — Полковник достал телефон.

— Здесь Полковник, — мудрить с Тюленем и Первым больше не имело смысла, да и не хотелось, и он говорил в открытую. — Господин Кретон, я провалил свою часть операции.

— Ну что ты, Полковник, просто твоя операция показала, что подводный путь в пещеру на сегодняшний момент действительно бесперспективен.

— Не понимаю. Мы же взорвали бомбу практически у нее в пасти. Как она выжила.

— Ты забыл, Полковник. Это не живой организм. Это робот. Возможно, он оказался крепче, чем мы ожидали. А возможно, их было несколько, и твоих людей сожрал уже другой экземпляр. Впрочем, это, хоть и интересно, но не актуально.

— Остатки моих людей только что снялись с места и ушли домой своим ходом.

— Да, мы видели, пусть уходят, от них сейчас все равно никакой пользы. Ты, Полковник, осмотрись там на месте, чтобы сюрпризов не осталось, и поднимайся к нам на плато, завтра с утра переходим к наземной части операции.

Кратос отключил телефон, но не вернул его в протянутую руку Кактуса, а набрал новый номер:

— Слушай меня, Ястреб, внимательно. Люди Полковника уходят. Займешься ими, а потом на позиции в районе входа — будем пробовать поверху.

— Понял, отбой.

* * *

Через вековой реликтовый лес в направлении строго на восток до Лавозера, цепочкой, ступая строго шаг в шаг, продвигалась группа из трех человек. Первым шел Владимир, за ним Алексей, замыкал группу Саня. Путь им предстоял долгий, и к людям они планировали выйти суток через трое-четверо в Кандалакше, откуда уже поездом добраться до Петрозаводска. Шли, не оглядываясь, во-первых, за спиной был только Полковник, а от него, как ни странно, Володя сюрпризов не ждал, а во-вторых, шли по болотине, и значит смотреть вперед и под ноги было куда как важнее, чем оглядываться назад.