Камешек на весах. Главы 01-19

— Ну, мэтр, чего это вы? Не плакать, радоваться надо, — попытался поднять его рыцарь, сам, при этом отворачивающий от меня лицо и подозрительно шмыгающий носом.

— Так это я от радости...

А мне хотелось смеяться! Хотелось радоваться, петь, кричать, танцевать! Чудо, то самое чудо, в которое я уже не верил — произошло!

* * *

Через несколько минут, когда маг и рыцарь ушли, я, наконец, укладывался спать.

Я лег возле Татьяны, но когда хотел обнять ее, у меня под боком кто-то завозился, а потом из-под укрывавшего ее плаща высунулась сердитая голова маленького грифона. Оказывается, маленький разбойник уже успел облюбовать себе гнездышко под одеялом и теперь не хотел пускать туда меня.

— Извини, брат, но здесь занято, — шепнул я ему, перекладывая на место позади себя.

Не успел я снова лечь, как выяснилось, что грифон в корне не согласен с таким решением. Возмущенный писк и больное царапание когтей ясно дали мне понять, что спать на холодной земле птенец категорически отказывается.

Немного повозившись, он вскарабкался по моей спине и с важным видом вытянулся на плаще между мной и Татьяной. Во взгляде маленьких глазок можно было четко прочесть, что убирать его с этого места лучше даже и не пробовать.

— Все, все, прости! Больше не буду! — примирительно шепнул я маленькому вредине и погладил его по голове.

Малыш что-то довольно пискнул и развалился на животе, раскинув в стороны крылья. Одним крылом он укрыл Татьяну, другим — меня.

— Я буду звать тебя — Гриша! — сказал я малышу.

Но птенцу, похоже, было все равно, как я собирался его называть. Он снова спал.

Я обнял Татьяну и тоже провалился в сон.

* * *

— Мы готовы, — тень, только что отделившаяся от группы деревьев, застыла перед командиром. — Часовых всего трое. Явной опасности не представляют. Мои ребята снимут их без шума.

Боец докладывал обстановку по-военному четко, не вдаваясь в излишние детали и подробности.

— Где те, кто нас интересуют, выяснили? — спросил командир.

— Только двое. Они в доме. Третьего не видели, хотя наблюдали весь день. Но, судя по всему, он тоже там, больше просто негде.

Командир немного подумал, принимая решение, и сказал:

— Плохо, что не известно точное местонахождение третьего. Он нам нужен больше всех остальных. И он здесь самый опасный. Если вдруг он ввяжется в бой, вся операция может пойти насмарку.

Ладно, — рука командира легла на рукоять меча, — больше ждать мы не можем. Начинайте действовать, только тихо и аккуратно. И запомните — живых не оставлять. Нам нужны только эти трое, остальных уничтожить. Хотя, — командир внимательно посмотрел на застывшего перед ним бойца, — с этой троицей вам все равно не справиться. Поэтому ими займемся мы сами, — он кивнул в сторону еще одного воина, стоявшего рядом с ним. — А вы — всеми остальными. Если увидите кого либо из интересующих нас — сразу сообщать нам. Самостоятельно к ним даже не приближаться. Все ясно?

— Да, — утвердительно наклонил голову боец.

Командир повернулся к своему спутнику.

— Пусть твои ребята прикроют моих. На всякий случай.

— Хорошо, — ответил тот, взмахом руки подзывая к себе еще одну фигуру, неподвижно застывшую неподалеку и отдавая соответствующие указания.

Когда последние приказы были отданы, командир снова обратился к своему бойцу:

— Начинайте. И не подведите меня.

Через несколько секунд два десятка темных фигур отделились от деревьев и заскользили каждая к своей цели. Двигались они очень хорошо, избегая освещенных лунным светом участков, скрываясь в изломанных тенях деревьев и кустов, в изобилии растущих вокруг. Ни один посторонний звук не потревожил тишину ночи.

Из темноты раздался крик ночной птицы. Через несколько секунд он повторился снова, и почти сразу ему ответила еще одна птица, на этот раз откуда-то сбоку.

— Ну вот, теперь и нам пора, — сказал командир, повернувшись к своему спутнику. Тот в ответ утвердительно кивнул головой.

Через мгновение небольшая поляна снова была пуста.

ГЛАВА 16

Утром, едва только солнце первыми лучами обагрило заснеженные вершины, отряд снова отправился в путь.

Татьяна еще не пришла в себя, но теперь уже никто не сомневался, что все будет хорошо, и ее возвращение — только вопрос времени. Мэтр Чардаш уже успел просветить кошенов по поводу произошедших ночью событий, и теперь оба лесных воина успели побывать возле носилок. Они смотрели на Татьяну, на Гришу, устроившегося на носилках в ее изголовье, и, восхищенно качая головами, отходили.

Гриша, по какой-то лишь ему известной причине, решил, что Татьяна — его личная собственность и нуждается в его защите, и теперь, грозно топорща перья на орлиной головке и широко расправляя крылья, яростным писком отгонял от девушки непрошеных посетителей. Исключение он делал только для тех, кто в это время нес носилки с Татьяной. На них он хоть и косил подозрительным взглядом, но прогонять — не прогонял. Видимо понимал, что сами по себе носилки двигаться не могут.

Ну и, естественно, исключение делалось для меня. Более того, здесь все обстояло с точностью до наоборот. Стоило мне хоть на пару минут пропасть из поля зрения Гриши, как он начинал беспокоиться, пищать и вертеться на носилках, выискивая меня. Носилки при этом немилосердно раскачивались, все-таки весил маленький грифон не мало, и тогда те, кому повезло в этот момент нести Татьяну, начинали на два голоса тихо ругать непоседу. Но тому не было до этого никакого дела. Он успокаивался только тогда, когда снова видел меня. В конце концов, я перестал отходить от носилок вообще.

До полудня мы, как заправские горные козлы, прыгали по камням, забираясь все выше и выше в горы. Тропа, по которой шел отряд, совершенно не собиралась заботиться об удобстве нашего передвижения. Наоборот, она то и дело норовила подкинуть нам под ноги такие участки, преодоление которых даже у опытных альпинистов могло вызвать определенные трудности. Что уж говорить о нашем отряде, тем более что у нас на руках был раненый?

К полудню, когда солнце сияло прямо над нашими головами, отряд вышел к ущелью. Глубокий разлом надвое рассекал каменное тело горы. Тропа, по которой мы шли, превращалась в узкую, грозящую вот-вот обвалиться, полоску, идущую по самому краю отвесно уходящей вниз пропасти.

Эта узенькая, извилистая полоска, по которой нам предстояло двигаться дальше, казалась хрупкой и ненадежной даже на вид. Проверять, насколько она прочна в действительность ни у кого не было ни малейшего желания. К сожалению, эта тропка была единственной, по которой мы могли идти, поэтому выбирать было не из чего.

Я подошел к раю пропасти и заглянул в нее. Отвесные стены ущелья, довольно широкого здесь, вверху, внизу — практически сливались. Дно ущелья было сплошь усеяно острыми клыками камней.

Идти по этой тропке с носилками, не было ни какой возможности. Поэтому я решил, что Татьяну понесу на руках. Гриша, второй пассажир носилок, после долгих уговоров согласился немного попутешествовать на руках у лорда Райно.

Когда все подготовительные моменты были завершены, отряд ступил на тропу.

Первым шел я с Татьяной на руках. За мной двигались лорд Райно с Гришей, мэтр Чардаш и кошены. Замыкал колонну Тильен.

Идти было тяжело. Тропа была слишком узкой, для того, чтобы уверенно себя чувствовать на ней. Из-за этого приходилось идти очень медленно и осторожно. Глаза заливал пот, ноги и руки налились свинцовой тяжестью. Несколько раз мне приходилось останавливаться и, прислонившись спиной к скале, отдыхать, жадно ловя пересохшими губами воздух.

Пару раз плохо закрепленные камни выскакивали из-под ног и с шумом осыпались в пропасть. После каждого такого случая мое сердце начинало колотиться где-то возле горла, угрожая выскочить из груди. Сорваться вниз — означало погибнуть. Разбиться я бы, конечно, не разбился, благо заклинание левитации было одним из простейших в арсенале магов Круга стихий, но оно могло помочь только опуститься на дно пропасти, выбраться же обратно у меня не было ни малейшего шанса. Ни маг, ни рыцарь, ни даже кошены не смогли бы мне в этом помочь.

* * *

По тропе, как огромная змея петляющей по краю пропасти, мы шли уже больше двух часов. Все ужасно устали и мечтали только об одном — добраться, наконец, до конца этой дороги и хоть немного отдохнуть.

Медленное, ежесекундно грозящее падением в пропасть движение, измотало всех настолько, что ни о чем другом, кроме отдыха, думать уже не получалось. А ведь мы были еще в самом начале пути.

По самым смелым прикидкам, отряд преодолел пятую часть пути к вершине хребта. А еще предстоял спуск вниз, на равнину. И никто не мог даже предположить, что еще ожидает нас на этом пути.

Человек не приспособлен к жизни в горах. Они чужды ему по самой своей природе. Равнины и леса — другое дело. Ощущая под ногами твердую землю, которая не норовит каждую секунду выскользнуть из-под этих самых ног, не рушится на голову грохочущими обвалами и оползнями, не расходится бездонными пропастями — человек способен развернуться во всю ширь своей души.

Конечно, человек может приспособиться ко всему, в том числе и к горам. Но, все-таки, если есть возможность выбирать, человек выберет что угодно, но не горы.

Только гральги могли по собственной воле забраться даже не в горы, а под них, и, при этом, чувствовать себя абсолютно счастливыми.

Все эти мысли неспешно текли в моей голове, в то время как ноги выискивали очередной участок, куда можно было встать, не рискуя сорваться вниз.

Из всего отряда прекрасно чувствовал себя только Гриша. Уже успевший забыть о том, что не хотел ехать на руках у лорда Райно, теперь он постоянно вертел во все стороны головой и восторженным писком выражал свое отношение к окружающим красотам горного пейзажа. При этом оп постоянно вертелся, подпрыгивал, хлопал крыльями и вытягивал шею, силясь получше рассмотреть что-то, что казалось ему заслуживающим внимания.

Лорд Райно, несмотря на всю свою двужильность уставший не меньше остальных, был вынужден только чертыхаться себе под нос, когда Гриша в очередной раз начинал проявлять переполняющие его эмоции.

Но, как бы то ни было, все рано или поздно заканчивается. Подошла к концу и тропа над ущельем. Нам оставалось пройти еще пару десятков метров, завернуть за большой валун и...

* * *

Тяжелый арбалетный болт ударил в камень в двух шагах от меня, высек из него сноп искр и, коротко взвизгнув, отскочил в пропасть.

— А ну, стал-быть, стоять на месте и не двигаться! — из-за того самого валуна раздался густой раскатистый бас. — А то щас снова стрельну! Тока, стал-быть, уже не под ноги!

Я замер сам и вскинул сжатую в кулак ладонь, останавливая идущих позади меня.

— Вы кто, стал-быть такие, и чего тут делаете? — снова спросил тот же самый голос. — На поставленный четкий вопрос требую такого же, стал-быть четкого ответа! — потом немного помолчал и добавил, — Не то стрельну!

— Мори? Мори Стал-Быть? Ты ли это? — раздался из-за моей спины удивленный голос лорда Райно. — Так-то ты друзей встречаешь, старая пивная бочка?

За камнем послышалась непонятная возня, а потом тот же голос, но уже гораздо тише и как-то не слишком уверенно спросил:

— Райно? Райно, дружище, это ты?

— Конечно я, красноносый, неужто не признал? — в голосе рыцаря звучала неподдельная радость.

— Ну, голос-то, стал-быть, похож, — откликнулись из-за камня. — А ну-ка, покажись!

Мимо меня аккуратно протиснулся лорд Райно и, повернувшись лицом к валуну, весело спросил:

— Ну что, Мори, теперь-то признал?

— Не может быть! Райно! Райно, дружище! Ах-ха-ха-ха! — из-за валуна выкатился... Выкатилась... Выкатилось... Ну, в общем то самое, что сказал лорд Райно. Натуральная пивная бочка. — Это, стал-быть, точно ты!

Перед рыцарем стоял невысокий и страшно пузатый воин в лихо сбитом на затылок открытом шлеме. Росту в воине было не больше полутора метров, но при этом в ширину он был, как говорят, сам себя шире.

Лицо воина украшали пухлые румяные щеки, однозначно говорящие о том, что их хозяин значительную часть своего времени проводит на свежем воздухе. Сейчас эти щеки улыбались и в их складках почти полностью прятались маленькие веселые глазки. Великолепные длинные усы свисали ниже подбородка. Левое ухо воина украшала тяжелая серебряная серьга в форме кольца. Из-под шлема на ухо падал шикарный казацкий оселедец.

Но самым главным украшением на лице воина, без сомнения, был нос. Огромный, ярко красный, как спелый помидор, он мгновенно приковывал к себе взгляд. Про такие носы говорят, мол, флюгера не нужно, и так всегда известно, с какой стороны ветер дует.

Одет воин был в многослойную, сплетенную из мельчайших колечек кольчужную рубаху с короткими рукавами, широченные ярко синие штаны и коричневые кожаные сапоги с загнутыми вверх острыми носами.

Рукава надетой под кольчугу белой рубахи были закатаны выше локтей, открывая взгляду покрытые затейливой вязью татуировок мощные лапищи. Именно лапищи — назвать ЭТО руками, у меня не поворачивался язык.

В одной руке воин легко, как пушинку, удерживал тяжелый арбалет, едва ли уступающий ему самому размерами, а во второй — большущую, как минимум трехлитровую, деревянную кружку.

На поясе у воина висел насаженный на покрытую тонкой резьбой рукоять боевой двулезвийный топор.

В общем, перед нами стоял гральг. Только без бороды. Я, честно говоря, был уверен, что мужчины гральгов все поголовно носят бороду, но, как выяснилось, я был не прав. Встречались среди них и такие вот экземпляры.

— Ах-ха-ха-ха, — снова пробасил воин. — Ох-хо-хо-хо, Райно! Иди, стал-быть, сюда, дружище! Дай я тебя обниму!

— Мори, — напомнил гральгу рыцарь, — со мной мои друзья.

— Так чего ж они там стоят? — удивленно вскинул кустистые брови воин. — Идите, стал-быть, сюда! Друзья Райно — мои друзья!

Вздох облегчения прокатился за моей спиной и, преодолев последние метры тропы, мы вышли, наконец, на безопасное место.

* * *

Пока старые приятели — лорд Райно и Мори — шумно хохоча, приветствовали друг друга медвежьими объятиями и гулкими хлопками по спинам, остальные, привалившись спинами к камням, пытались хоть немного отдохнуть.

Я уложил Татьяну на расстеленный кошенами плащ и к ней тут же, забавно переваливаясь с ноги на ногу, прокосолапил Гриша. Как оказалось, лорд Райно, прежде чем выйти к приятелю, передал его мэтру Чардашу и теперь Гриша шумно высказывал свое неодобрение рыцарю и не менее шумно радовался возвращению ко мне и Татьяне.

Оставив Гришу сторожить его обожаемую Татьяну, я направился к лорду Райно и Мори.

— О, милорд, познакомьтесь: мой старый приятель Мори по прозвищу Стал-Быть. Мори, это командир нашего отряда, милорд Игорь, — представил нас друг другу лорд Райно.

Гральг смерил рыцаря уничижающим взглядом и сказал:

— Ты, Райно, как был, стал-быть, пустомелей, так им и остался!

Эта фраза маленького воина повергла меня в самый настоящий шок. Уж в чем — в чем, но в пустомельстве лорд Райно лично мной пока замечен не был. Гральг же, между тем, продолжал: