Камешек на весах. Главы 01-19

Когда все мы оказались внутри, Мори достал из большой корзины, стоявшей за дверью, несколько факелов, поджег их и раздал нам.

— Мы идем впереди, вы — прямо за нами. Самостоятельно никуда не сворачивайте, — предупредил сержант. — А то, не приведи Творец, можете так заплутать, что, стал-быть, даже мы вас не найдем.

Закончив инструктаж, Мори закрыл дверь и дневной свет за нашими спинами погас. Теперь впереди был только вечный мрак пещер, разгоняемый неверным светом факелов в наших руках.

* * *

Коридор, по которому мы шли, плавно но неустанно уводил вниз, вглубь горы. Был он достаточно широк, чтобы по нему могла пройти пятерка гральгов, не боясь задеть друг друга локтями, и высок, чтобы мы не беспокоились за сохранность своих голов.

"Это ж, сколько труда сюда вложено!" — думал я, разглядывая идеально ровные, как будто отполированные стены коридора, — "А главное, для чего? Ведь для них самих хватило бы гораздо более узкого и низкого прохода. Да и защищать его, в случае необходимости, было бы легче. Если враг вынужден пробираться по коридору на карачках — какой он боец?" На этот вопрос я никак не мог найти ответа.

Отчаявшись понять это самостоятельно, я обратился за разъяснением к Мори.

— Да тут, стал-быть, вишь какое дело, — почесал затылок сержант, — мы, хоть и живем под землей, а простор любим. Вот и делаем все с размахом, чтоб, стал-быть, места побольше было. Вот в Торвейн придем, там сам увидишь. К тому же, оно ведь и самим сподручней, даже и для защиты. Мы ведь, стал-быть, хоть и умеем арбалетами пользоваться, да все ж таки все больше к обычному железу привычны, — сержант любовно погладил висящий на поясе боевой топор. — Вот, к примеру, дружок мой верный. Так ведь ему раздолье потребно! А как, стал-быть, в узком проходе им размахнешься? Никак! Вот и получится — не бой, а так, баловство одно.

Мори помолчал, тяжело вздохнул и продолжил:

— Да и врага, если он настоящий враг, узким проходом не остановишь. Вон, до войны, гральги, стал-быть, повсюду жили. Не только здесь, под Гризенбаром. И Ардские горы нашими были, и Юранские. Да в любых, стал-быть, мало-мальски приличных горах поселения были. А сейчас что? — с горечью в голосе воскликнул гральг. — Города в Ардах и Юране разрушены, все проходы и шахты завалены! Даже если гральгам суждено вернуться туда, не одна сотня лет понадобится, чтобы все восстановить! Остался, стал-быть, только Гризенбар. Всех кто выжил, согнали сюда и позволили жить!

Маленький воин с размаху саданул кулаком об каменную стену. Лицо у него при этом было такое, что окажись перед ним сейчас какой-нибудь шерген, а еще лучше — кто-то из Демонов, им можно было бы только посочувствовать. Руками бы рвал, грыз зубами, но не успокоился бы до тех пор, пока не разорвал врага на мелкие кусочки.

— Ты понимаешь, Игорь? Они нам позволили жить! — похоже, я сам того не зная, разбередил в душе Мори старую рану. По крайней мере, я не видел другого объяснения тому, что невинный вопрос вызвал такую бурю эмоций.

— Нас не трогают, — гральг немного успокоился и теперь говорил тише, — Но не потому, что не могут с нами справиться или боятся. Нет! Мы для них, — он криво усмехнулся, — не более чем букашки, не заслуживающие внимания. Безвредные букашки, которые копошатся в своих горах.

Когда-то нас было много, как, — Мори на секунду задумался, подбирая подходящее сравнение, — да вот, стал-быть, как камней в горах! Мы были силой, с которой приходилось считаться. Да только Демонские собаки оказались сильнее. И теперь жалкая горстка тех, кто выжил, должна жить там, где ей великодушно позволили победители!

И ведь это не только с нами так обошлись. С кошенами и с людьми поступили так же. Зеленоглазым, вон, лес выделили. Они-то, стал быть, думают, что хозяева там, — Мори обернулся к кошенам, внимательно прислушивающимся к его словам. — Да только не так это! В этом мире только одни хозяева — Демоны и их псы, шергены да жегезины. Решат они, что нужен им Гризенбар, или тот же Золотой Лес, и все, — он развел руками, — нету, стал-быть, больше гральгов, или там, кошенов. И ничего мы сделать не сможем!

Судя по опущенным глазам лесных воинов и по отсутствию каких-либо возражений с их стороны — они были согласны со словами сержанта.

— А люди, — продолжал между тем Мори, — их еще много осталось, больше чем нас и кошенов вместе взятых. Да только, стал-быть, что толку-то с этого? Живут так же, как и мы, боясь высунуться лишний раз из дома. У Демонов разговор-то, стал-быть, короткий. Чуть что не так — разбираться никто не станет. Сожгут всю деревню вместе с жителями, да и вся недолга. А надо будет город сжечь — и его сожгут, не остановятся. И сжигают, Игорь! Десятками и сотнями жгут! Мы, хоть и в горах живем, да все ж таки, не только в них службу несем. Мы с ребятами и на равнину частенько спускаемся. Так иной раз из лесу выходить страшно. Стоишь на окраине, смотришь на деревеньку, а над ней воронье кружит. Все небо закроют, и орут, страшно так орут и радостно. Пир у них. А деревенька-то, в крови утопает. Ходят там, стал-быть, твари с мечами да копьями, промеж домов, да кого найдут — на копья и подымают. А то, к столбу привяжут ребеночка, да из луков расстреливают, соревнуются, стал-быть, кто ловчее попадет! И так до тех пор, пока всех не вырежут.

И ведь ладно бы, шергены так развлекались. Для них кровь — слаще вина, стал быть. Так нет, люди! Обычные люди, которые может, жили раньше в этой самой деревне!

И вот стоишь тогда с парнями на окраине, смотришь на это непотребство, топорик свой, друга верного, стискиваешь так, что пальцы хрустят и в глазах темнеет. А сделать ничего не можешь. Выйдем мы, порубаем в крошку этих тварей. Спасем людей. А дальше — что? Вместо них другие придут. И вырежут уже не только эту деревню, а еще пяток в округе, в назидание, стал-быть.

А иной раз, вместо деревушки, которая еще недавно тут стояла, пепелище видишь. Дома обгорелые, закопченные. А меж ними — как коряги черные накиданы. Приглядишься, а это не коряги. Это люди когда-то были.

Вот и получается, дружище Игорь, — неожиданно закончил свой монолог мори, — что от ширины коридоров ничего, стал-быть, не зависит! Узкие они, или широкие, а все одно, — тяжело вздохнул гральг, — понадобится им — пройдут по этим коридорам и не заметят...

Над идущим вперед отрядом повисла тяжелая, гнетущая тишина. Никто не возразил сержанту, не попытался как-то раскрасить нарисованную им черную картину. Просто Мори был прав. Прав во всем. От первого и до последнего слова. Все именно так и обстояло в этом мире. Так, как, не кривя душой и не приукрашивая, поведал воин.

А я, наверно только в этот миг впервые по-настоящему понял, что уже довелось пережить этому миру и что ждет его, если мой отряд не выполнит свою задачу.

Там, на острове, я, конечно, знал о тех зверствах, которые творят солдаты Демонов. Об этом рассказывали мне и мэтр Вертран, и лэр Корвус, и остальные жители острова. Об этом говорили мне мои сны. Да и сам я хорошо знал, что может сотворить завоеватель на покоренной им территории.

И конечно я знал, что война всегда остается войной — жестокой и кровавой забавой для вождей, королей, президентов. Не важно, как именуется и какой пост занимает тот, кто начинает войну. Важно, что она всегда, несмотря на всю свою кровь и грязь, подчинена жестокой логике — получение новых территорий для жизни, ресурсов для производства и рабов для победителей. Именно поэтому, даже самая жестокая и кровавая война не предусматривает тотального уничтожения покоренных народов. Иначе просто некому будет работать на новых господ. Некому будет удовлетворять их прихоти. Не им же самим руки бить в полях да у станков? До такого не додумались даже фашисты, а уж они-то были известные затейники по части массового уничтожения людей.

Здесь же, на Стерне, речь шла именно о тотальном, полном уничтожении. И, к сожалению, это тоже было продиктовано все той же логикой.

Трем Демонам было мало одного мира. Им хотелось большего. А уйти со Стерны они могли только одним способом. Уничтожив ее. Не планету, конечно. Ее жителей. Уничтожив полностью.

Но и этого было мало. Для того чтобы на миг приоткрылись дороги, ведущие со Стерны в другие миры Радуги, этот мир должен был умирать долго и страшно. Только тогда, не выдержав тяжести переполненной болью и ужасом Стерны, Радуга разорвет связывающие ее с этим миром узы, вытолкнет ее из себя, раскалывая на бесформенные глыбы, которым суждено вечно блуждать в бесконечности Вселенной. И этим даст Демонам шанс уйти со Стерны в другие миры. Я не сомневался, что если все произойдет так, как задумали Арташ и его верные псы — Рашас и Элкор, то они этот шанс не упустят. И тогда то, что пережил этот мир, обрушится еще на шесть миров, пока что не знающих о готовящейся им участи.

К несчастью, об этом не знала и сама Стерна. Страшно всегда то, чего не знаешь. И те, кто жил в этом мире, не знали о том, что готовят для них Демоны. А потому продолжали жить, надеясь на лучшее. На то, что уж их-то беда обойдет стороной.

Но они ошибались. Не обойдет. Все — и гральги, ютящиеся под Гризенбаром, и кошены в Золотом Лесу, и люди на равнинах — все они были обречены, если только задуманное нами не удастся.

Демоны методично шли к своей цели. Добивались ее медленно, но верно. Уже сейчас Стерна задыхалась от ужаса перед своими кровавыми повелителями. Никто, за исключением горсточки смельчаков даже не помышлял о каком-либо сопротивлении. А эта горсточка не могла серьезно помешать Демонам. Остальные же: люди, гральги и кошены, давно превратились в овец, послушно идущих под нож мясника.

Парадокс, но такими же овцами были и те, кто сегодня помогал Демонам топить Стерну в крови. Я был уверен, что и шергенов и жегезинов ожидает та же участь, что и коренных жителей этого мира. Демоны не станут вытаскивать с погибающей Стерны своих верных псов. Зачем? Миров во Вселенной много, а народов — еще больше. Найдутся и другие, желающие послужить Арташу, Рашасу и Элкору. Нет, рисковать, собирая своих воинов по всей Стерне и выводя их в безопасные миры, когда дороги между мирами будут открыты всего несколько мгновений — на это Демоны не пойдут.

Если бы, ах, если бы кто-то мог рассказать им, что их ждет... Тогда все могло бы измениться. Когда восстает целый мир, даже Богам становится страшно. Демонов просто вымели бы со Стерны, как хорошая хозяйка выметает тараканов со своей кухни. Но, к сожалению, рассказать было не кому. И даже я, точно знающий, что ждет этот мир, не мог этого сделать.

Но я мог сделать что-то другое, чтобы не допустить гибели этого мира. И я собирался это сделать. Один, или с помощью друзей — я был готов на все, чтобы план Демонов никогда не претворился в жизнь.

Поэтому, увидев как замолчали после откровения Мори все члены отряда, я положил руку на плечо сержанта и сказал:

— Ты прав, дружище. Ты во всем прав. Но мы здесь, — я обвел рукой все свое небольшое воинство, — как раз для того, чтобы все изменилось! Чтобы этот мир забыл о том, как его рвали на части клыки шакалов. Чтобы гральги могли снова вернуться в свои горы, а кошены — опять заселили леса. И, поверь, друг, у нас есть шанс это сделать!

Мори поглядел на меня глазами, полными надежды.

— Вот потому-то и прошу взять с собой моих парней. Хочу, чтобы будущее Стерны ковалось и нашими руками! — он потряс лопатообразными ладонями, — Так ведь, парни?

В ответ прозвучал согласный гул разведчиков Мори.

— Обещаю, дружище — вы пойдете с нами! — ответил я.

* * *

Целый день отряд петлял по подгорным коридорам, уходя все ниже и ниже вглубь горы. Я был уверен, что мы уже давно находимся ниже уровня земли, но спрашивать об этом Мори или его гральгов, я не стал.

Периодически мы сворачивали в узкие и низкие боковые ответвления и тогда нам приходилось идти пригнувшись, поскольку места в этих коридорчиках было немного даже для низкорослых гральгов. К счастью, такие коридоры были довольно короткими и быстро заканчивались, вновь выводя в широкие и высокие проходы, глядя на которые невозможно было не поражаться мастерству и трудолюбию подгорного народа.

Пару раз нам пришлось пройти через настоящие подземные залы, созданные выдумщицей-природой в толще гор. Когда мы впервые попали в такой зал, глаза у всех без исключения вылезли на лоб. Единственными, кто не удивился увиденному — были гральги. Для них-то все это было не диковинкой, как для нас, а самой обыденной вещью, тысячу раз виденной. Теперь они стояли и, глядя на нас, белозубо ухмылялись.

А вот нам, действительно, было на что посмотреть. Все стены пещеры были усыпаны огромными кристаллами драгоценных камней. Здесь было все, что только можно себе представить — алмазы, рубины, изумруды, сапфиры и еще множество других камней, названий которых я просто не знал.

Свет факелов заставлял камни переливались разными цветами. Он вспыхивал искрами на их гранях и, отражаясь от них, наполнял пещеру дивным сиянием.

Все смотрели на это чудо, раскрыв рты. Глаза нашей единственной женщины — Татьяны, при виде такого великолепия превратились в настоящие чайные блюдца. Наверно в мыслях она уже нацепила на себя все это богатство и теперь, высунув язык, вертелась возле большого зеркала, любуясь своей неотразимостью.

Еще дома, в своем родном мире, я однажды читал, что того, что сейчас видели мои глаза, просто не может быть в природе. Невозможно, чтобы столь разные камни встречались в одном месте да еще в таких количествах. Вроде бы, для образования алмазов нужны одни условия, а для, например, рубинов или изумрудов — другие и вместе они не встречаются. Но, как бы то ни было, здесь они были все вместе, и камням было наплевать на все законы природы, которые они нарушили своим здесь присутствием.

Единственным, кто остался равнодушным к этой шутке природы, оказался Гриша. Сначала он, конечно, заинтересовался блестящими штуками на стенах. Но потом подошел к ближайшему гнезду, из которого росли сразу три огромных сияющих алмаза, поскреб их когтем на орлиной лапе, пару раз клюнул и разочарованно вернулся к Татьяне, рядом с которой находился все это время. Он не понимал, что люди увидели здесь такого интересного? Ну, блестит себе что-то на стенах. Ну, красиво. Но ведь не вкусно же! Есть нельзя! А тогда какой в этом толк?

Вдоволь налюбовавшись чудесной пещерой, мы пошли дальше. Татьяна уходила с явным трудом. По ее грустному лицу легко читалось, что если бы ей позволили, она выковыряла бы все камни и унесла с собой, не обращая внимания на их вес.

Попетляв по коридорам несколько часов и пару раз сменив прогоревшие факелы на новые, сделали короткий привал. Пока все утоляли голод полосками копченого мяса и сухими лепешками из запасов гральгов, запивая походное великолепие холодной водой из фляг, я подошел к Татьяне.

— Ну, так ты? Не слишком устала?

— Нет, что ты! Я себе отлично чувствую! И знаешь, — она произнесла это так, как будто сама себе не верила, — мне кажется, я уже восстановила достаточно шаррум для того, чтобы пользоваться магией, если потребуется.