Эскадра стремительно сближалась с потерявшим последнюю маневренность противником. Сейчас передо мной встал выбор: атаковать противника "с ходу", носовыми таранами развалив плоты, или сначала обстрелять их. Но, в конце концов, зря я что ли взял на борт двойной наряд стрелков?
— Правая — на воду, левая — табань11! — скомандовал я.
Сигнальщик рядом со мной замахал флажками, отдавая команду на остальные корабли. Дождавшись, когда сигнальщики на драккарах и кнорре подтвердят получение сигнала, я взмахнул рукой, подтверждая команду.
Гребцы левого борта дружно навалились грудью на вальки весел, заставляя их дать обратный ход. Поскольку правый бот при этом греб в обычном ритме, дромон повернулся буквально вокруг мачты правым бортом к противнику.
Все было проделано быстро и слитно. Говорят, на галерах Каганата, в тех редких случаях, когда они выходят в море, к веслам приковывают рабов, а Империя Света использует для этого приговоренных преступников. Бред же! Весла — основной движетель корабля. От сидящих на веслах зависит — будет жить корабль и его команда, или умрут. И допускать туда рабов?! Тралл, которого по каким-либо причинам допустили к вальку весла — отныне и вовеки веков обретает свободу. И это не "глупая традиция", а буквально — вопрос выживания! Вот потому эти, с позволения сказать, "мореходы" и не пользуются уважением истинных пенителей моря. Впрочем, надо сказать, что в Империи Света встречаются и те, кто понимает разницу. И тогда выходящие в море эскадры империи — становятся настоящей головной болью. Так же и эльфы. Когда они видят необходимость — их серебряные корабли способны дать прикурить кому угодно. Другое дело, что необходимость отрываться от своих лесов эльфы видят исключительно редко.
— Суши весла! — отдал я следующий приказ, прервав размышления об иных народах и их обычаях. Весла обоих бортов остановились, замерев над водой. При этом набранная инерция полного хода продолжала нести нас все ближе к плотам, на которых рычали и размахивали топорами и ятаганами орки. — Залп!
Рычаги баллист, установленных на носовой и кормовой боевых площадках, грохнули в упоры, отправляя во врага груды небольших камней. Стрелки, выстроившиеся вдоль борта, дали залп, подняв в воздух тучу стрел.
Не то, чтобы этот залп что-то поменял в расстановке сил. Все равно те, кто был убит сейчас — пошли бы на дно, раньше или позже. Но вот упустить возможность потренировать стрелков, дав им возможность набраться реального опыта — было бы непростительно. В конце концов, попасть в цель, стоя на твердой земле, или сделать то же самое с качающейся палубы — вещи довольно-таки разные. Тут могут дать обидный промах даже профессионалы, такие как тени.
Подчиняясь командам, корабли снова повернулись носами к противнику, и начали разгоняться. Удар!
Таран дромона поднял плот орков из воды. Бревна, из которых его сладили, частью переломились, частью — встали вертикально. Удержаться на них было невозможно. Большинство орков рухнули в воду. Те же, кто успел зацепиться на борту дромона — стали превосходной мишенью для стрелков.
У драккаров и кнорра все получилось иначе. Они буквально влезли на плоты, раздавив их массой украшенных драконьими головами носов.
— Навались! — крикнул я, и кормчий направил нас к следующему плоту.
Надо сказать, что среди орков, живущих в глубокой степи, вдали от больших рек, "таинственное и опасное искусство плавания" распространено мало. В основном — среди племен, обживающих берега Ийка, несущего свои воды от седых Самоцветных гор к Халисскому морю. Так что упавшие в воду орки орали, размахивали руками, пытались ухватиться за обломки плотов... Стрелки с обоих бортов давали залп за залпом, истребляя тех, кто еще не ушел на дно. Время от времени стучали рычаги баллист. Истребление орков продолжалось...
1 Призывая к сестре внимание Ллос, Гелдиира, разумеется, имеет в виду проклятье.
2 В храмовом языке иллитири "наставник", "учитель" и "хозяйка" обозначаются одним словом. Поскольку Гелдиира не видит разницы между этими понятиями, при переходе с сакрального языка на профанный она путается в переводе, и оставляет слово непереведенным.
3 В храмовом иллитири слово "куалнейс" (хозяйка, наставник), не имеет формы мужского рода. Мужчина может быть максимум "эрин" (советник). Вот Гелдииру и царапает сочетание родовых форм "мой", но "хозяйка".
4 Заклятье дальновидения существует как минимум в трех вариантах: в школе Света — подчиняет и собирает к пользователю свет, как биноклем, в школе Жизни — изменяет глаза колдующего по типу соколиных, в школе Разума — позволяет лучше понять, что именно видишь. Серах пользуется заклинанием школы Света.
5 Кроки?: Чертёж участка местности, выполненный глазомерной съёмкой, с обозначенными важнейшими объектами.
6 "Бойзы" — общее обозначение орков-бойцов (т.е. практически всех орков) без уточнения половых, ранговых и уровневых различий.
7 Ваивода (варбосс) — герой орков. Племенной вождь. Умеет в тактику, и частенько наслаждается этим. Может иметь некоторые способности к магии, но развивает их крайне редко (В основном — направляемый живительными звездюлями от игрока. Неписи сами по себе, и ваиводы на службе вождей-НПС про магию склонны забывать).
8 Ноб (искаженное "нобиль") — герой орков. Как правило, опытный, выслужившийся, или просто особо крупный черный орк. Тактику знает, но не любит, предпочитая "ломать морда". Магическими способностями обделен.
9 Абу-т-Тайиб Абу-Салим аль-Мутанабби. На самом деле "Касыда о падении Кабира" входит в книгу Г. Олди "Путь Меча". Но Федор предпочел назвать имя автора, которому эту касыду приписали в книге.
10 Чеснок (рогульки железные, помётные или подмётные каракули, триболы, триволы) — военное заграждение. Состоит из нескольких соединённых звездообразно острых стальных штырей, направленных в разные стороны. Если его бросить на землю, то один шип всегда будет направлен вверх, а остальные составят опору. В основном, у самого распространённого типа, концы четырёх штырей соответствовали вершинам правильного тетраэдра. Заграждение из множества разбросанного чеснока было эффективно против конницы, применялось также против пехоты, боевых слонов и верблюдов. Длина каждого стержня около 5 сантиметров, толщина у основания 0,8-1 см. Стержни могут оканчиваться зазубринами, как рыболовные крючки.
11 "Табань" — морская команда, которая подаётся гребцам для того, чтобы они могли одновременно начать греблю в обратном направлении.
Глава 5. Пламя войны
Гелдиира
Как же хочется спать! Вообще-то, мне, как жительнице Подземья, положено было бы спать днем, а выходить ночью, когда безжалостное Солнце не слепит привыкшие к подземельной тьме глаза. Но увы. Днем големы грохотали тараном, громыхали огромные камни, отправляемые в полет осадными големами, орали орки... В общем — заснуть было решительно невозможно. А теперь, ночью, когда спят "все нормальные люди", я опять-таки, стою на башне, готовясь командовать решительным приступом.
Кому-то ночная атака на крепость орков может показаться глупостью: ведь орки в темноте видят лучше людей... Но ведь и штурмовать будут отнюдь не люди.
Таран громыхнул в остатки ворот. Катапульты на привратных башнях сиротливо догорали после атаки железных драконов. Драконы вернулись с помятыми боками: все-таки топоры, которыми швыряются орки — штуковины довольно-таки тяжелые. Но их сейчас (демонстративно неторопливо) ремонтируют гремлины. А вот восстановить катапульты на башнях, а главное — их расчеты, уже малореально. Баррикада за воротами несколько раз уже была разбита камнями осадных големов, но орки с поистине муравьиным упорством восстанавливали ее, используя, в том числе и те самые камни, которыми ее разбивали. Поскольку штурмовать эту баррикаду "в лоб" никто не собирался — никто и не заботился о поставках противнику строительного материала. Пусть хоть стену возведут.
— Мы на месте, — малый дух Тьмы, только и способный, что найти адресата и передать ему надиктованное сообщение, затанцевал передо мной, ожидая приказа, который заставит его повторить сообщение, или же отпустит прочь, в родной план.
Я кивнула д'Ин Амиту. Впрочем, они и сам слышал сообщение вестника. Мой хозяин и любовник (надо сказать, для человека — удивительно неплохой) взмахнул рукой, и строй големов загрохотал каменными ногами, демонстрируя начало атаки. В ответ на стене, боевая галерея которой была уже разбита в хлам, заметались орки. Д'Ин Амиту, как, впрочем, и Минтиирэ их вряд ли было так уж хорошо видно, а вот я видела все это мельтешение ясно и отчетливо.
Я отослала чужого вестника и призвала своего. Того, кто его мне отправлял, я и так знала неплохо, но, на всякий случай он отдал мне листок с печатью младшего командира д'Эрт. Так что отослать приказ "Вперед" — труда не составило.
Я не владею Хаосом, так что моего смотрящего не было там, у дальних ворот, где, собственно, и начали происходить основные события. Но моей фантазии вполне хватало, чтобы представить, что и как сейчас будет происходить.
Вот два орка двигаются по стене. Стена там, в отличие от той, что повернута к лагерю осаждающих, еще целая. Так что орки двигаются короткими перебежками, укрываясь за зубцами. Врага там еще не было, но кто знает: может быть, уже подбирается к стене какой-нибудь меткий стрелок?
В ночном зрении орков все окрашено в оттенки серого. Степь расстилается широко, да еще и орочий город стоит на небольшом, но все-таки холме. Так что, как говорил д'Ин Амит: "высоко сижу, далеко гляжу!" Лишь небольшая балка темнеет неподалеку. Там густая тень, куда не поможет заглянуть даже ночное зрение. Только заклятье, из особо специфических. Но бродящие по стене швырялы такими опасными вещами, как магия не занимаются, и вообще не очень доверяют всяким чудилам. Но, в любом случае, балка хоть и недалеко от стены, но, кто бы из нее не выскочил, часовые все равно успеют подать сигнал тревоги. А там... Бараки хрюкеров неподалеку, да и простые орки спят с топором или ятаганом под подушкой: поднимутся, прибегут, отобьют наглого захватчика...
Вот часовые сходятся на середине стены и, расходясь, теряют друг друга из вида. Ненадолго совсем ненадолго. Вот сейчас они оглянутся, чтобы проверить: на месте ли напарник...
Но уже поздно. Орки исчезают в шарах непроглядной тьмы, в которой бессильно не только орочье, но и темноэльфийское зрение. Бесформенные тени, признанные слишком мелкими, чтобы быть опасными, распадаются на два стремительных силуэта. И вот уже напряженное для крика горло оказывается пережато гарротой, а в глаза или в ухо, кому как попало, ударяет длинный и узкий стилет, мгновенно доходящий до мозга. Само по себе это могло бы и не помешать крику: орки — твари выносливые, даже простые хрюкеры способны некоторое время сражаться пусть и с пробитым сердцем... Но проклятье на черной стали не знает жалости и пощады. Громадные туши рушатся на галерею, аккуратно придерживаемые убийцами. А из балки уже выметнулся отряд атакующих. И некому подать сигнал тревоги. И стремительные тени достигают стены, так и не вызвав какого бы то ни было шума. Ездовые ящеры широко известны тем, что способны бежать как угодно: по полу пещеры, по ее стене, да хоть по потолку. Широкие лапы с мягкими присосками вкупе с магией этих странных даже для иллитири, но таких полезных зверей позволяют им не сбавляя хода проникнуть за стены. Еще через несколько секунд у стены оказывается и их предводитель: д'Ормуз ат'Ренх'Геррет, маг-отступник дома Геррет, к счастью, не являющегося союзным дому Иир, так что мне нет нужды его убивать, сидит на зачерненном серебряном диске, который перемещает старший элементал воздуха. Взмах изящным, изукрашенным резьбой посохом из костей черного дерева, и на надвратную башню обрушивается заклятье тишины. Двое всадников, из тех, что взобрались наверх прямо по стене надвратной башни, исчезают в комнате механизмов, и вскоре ворота беззвучно (что противоестественно для механизма, созданного орками), опускаются вниз, а решетка — возносится вверх. Теперь путь открыт не только для бесшумных и способных взобраться по стене всадников-иллитири, но и для более неуклюжих созданий. Прикрытые все тем же заклятьем тишины, торопятся к настежь открытым воротам големы. С неба, прямо к воротам, но со внутренней стороны, опускаются железные драконы, иллюзией ремонта которых орочьи наблюдатели любовались вот уже пол дня. А небольшой отряд "Всадников Ночи", нанятых через гильдию и прошедших Подземьем под знаменем гильдейского нейтралитета1, приступает к своей излюбленной забаве: резне спящих.
Агира
Ночь. Тишина, нарушается только пением многочисленных сверчков и шумом орочьего лагеря неподалеку. То есть, тишина весьма и весьма относительная, но мне хватает.
Надо сказать, что лагерь образовался не сам по себе, а был построен не слишком трудолюбивыми орками. Ведь после получения сообщения о падении Серых холмов, Гхыртыкбургуз отдал приказ почти всем войскам, осаждавшим Беленджер, сняться с лагеря и отправляться на соединение с силами, движущимися из Черной скалы, чтобы отбить Место Силы у наглого захватчика.
Вообще-то, сытые орки, подгоняемые нобами и своими черными собратьями, могут двигаться довольно-таки шустро... Вопрос только был в том, что благодаря активной деятельности как нашего летучего отряда, так и сил д'Ин Амита, с сытыми орками в стане осаждающих было как-то напряжно. А двигаться им приходилось по той же самой территории, которую они же и разорили при наступлении. Так что все живое, что не успело разбежаться, уже давно исчезло в орочьих желудках. Проблему могли бы решить отряды фуражиров... Вот только фуражиры поблизости никого не находили, а отошедшие в поисках еще не сбежавших кочевников подальше от основных сил — уже не возвращались. Так что с едой у орков было туго, а голодный орк в поисках "чего бы пожрать", смотрит на соседей в строю не как на соратников, а как на источник провианта. А непрерывно вспыхивающие драки, по итогам которых торжествующие победители спешно жрали побежденных, оглядываясь по сторонам, чтобы мясо не отобрали — скорости движения колонны явно не увеличивали. Учитывая необходимость строительства укрепленного лагеря для отдыха, орки едва успели пройти половину пути от Беленджера до границы доменов.
Пьен и Иста предлагали устроить на движущиеся отряды орком массовый налет, и забросать их флешеттами с недоступной заклинаниям высоты. Но на военном совете, большинством в единственный голос Кайларна было принято решение не беспокоить орков на этом переходе, зато устроить им похохотать ночью.
Двое орков из выдвинутых вперед секретов, мягко оседают. Нет, вообще-то, орк— скотина сильная и живучая... Но с той дистанции, на которую к ним подобрались тени, они по не замечающей их присутствия цели выдают критический удар с вероятностью, мало отличающейся от единицы.
Конечно, хлопок тетивы по наручу2 должен в ночной тиши прозвучать немногим тише выстрела из упоминаемого Неумирающими огнестрельного оружия. Но, как я уже упоминала, тишина стоит весьма относительная, а на самих лучников я лично наложила проклятье Тишины. Это проклятье, почему-то называемое Неумирающими "сало"3, запрещающее распространение звуку в небольшой области вокруг цели, изначально было предназначено для того, чтобы сбивать каст вражеским магам, подавляя вербальный компонент заклинания. Но впоследствии оно стало также широко применяться для диверсий, становясь скорее благословением.
