Оляна. Игры с Артефактами

Я облегченно выдохнула, когда впереди показались огни лагеря. Несколько небольших домов, и множество палаток, в которых спали никты. Это, конечно, не миллионная армия, которая была скрыта на востоке, но Виктор, если бы узнал, впечатлился бы. Наивный идиот до сих пор думает, что никты совершенно не организованы и хаотично бродят по стране.

Вахту несла никта, я ее не знала. Она принюхалась, когда я подошла и оскалилась. Зубки короткие, на меня скалиться.

— Я к заключенному.

— Первый дом, — хрипло ответила никта.

На ходу я сбрасывала верхнюю одежду: шапку, меховой жакет, закатывала рукава. Чем быстрее я получу информацию, тем быстрее смогу увидеться с Виктором.

Сторожевой на входе отдал мне свиток с информацией, которую нужно было получить. Я постояла в коридоре, привыкая к теплу и свету. Не знаю, что происходит с глазами при обращении, но к свету они теперь намного чувствительнее.

Задача была предельно ясной. И, похоже, наконец-то меня отправили делать то, о чем я просила. В мутном пыльном зеркале я увидела, как по моим губам пробежала улыбка. Вышел один из приближенных отца, Гаерт,

— Приведи в подвал, — распорядилась я. — И принеси мне... что-нибудь веселое.

Он понял. Гаерт с удовольствием сделал бы все сам. Но отец настоял, чтобы нашего гостя допросила я. Наверняка Гаерт не в восторге от того, что я здесь. Но отрицать, что будет весело, он не может. Второго такого садиста еще поискать во всем Тригоре.

Подвал был специально оборудован для таких вещей. Часть комнаты была отгорожена массивными частыми прутьями, а во второй половине стоял стол с ремнями. Я провела пальцем по столешнице и отметила, что его недавно мыли. Отмывали кровь?

Инструменты сами появились на столе. Гаертт маг, потому он и выбился в командиры лагеря.

Я рассматривала блестящие металлические клещи, когда дверь открылась, и двое никт внесли гостя. Он едва перебирал ногами, и не оказывал никакого сопротивления.

— Запереть его, миледи?

— Брось здесь. Что вы с ним делали?

Носком сапога я заставила мужчину перевернуться на спину. Кровоподтеки на лице, сломано несколько ребер, вывихнуто плечо. Ничего такого, из-за чего можно переживать. Будет сотрудничать, сохранит при себе конечности.

— Оставьте нас.

Никты мгновенно послушались, но не Гаерт. Он с улыбкой покачал головой в ответ на мой недвусмысленный взгляд. Потом все же соизволил пояснить:

— Он опасен. Ты слишком самоуверенна. Я побуду здесь. Не волнуйся, он весь твой.

Состроив Гаерту рожу, я повернулась к пленнику и опустилась возле него на корточки.

— Знаешь, это моя самая нелюбимая часть допроса, но я должна спросить. Может, ты будешь сотрудничать, и мне не придется брать в руки разные мерзкие, совершенно не подходящие девушке инструменты, а?

— А может, — вдруг хрипло отозвался мужчина, — заткнешься и отныне будешь использовать рот только по единственно полезному назначению?

Я тяжело вздохнула. Нет, и почему мне за это не платят? Будь я леди, обиделась бы.

— Ответ неверный, Альдред.

Потом подошла к столу и задумалась.

— Что ты предпочитаешь? Есть особые пожелания?

Мне, в сущности, было без разницы. Я и голыми руками могу сделать так, что Альдред забудет, как его зовут. Но с подручными средствами интереснее.

— Знаешь, мне даже жаль, что нужно задать вопрос. Если бы его не было, я бы получила больше удовольствия.

Я остановилась на небольшом... приспособлении, которое, при правильном использовании, может сделать очень больно.

Он расскажет мне то, что нужно, но уже находясь на той грани, когда логика и мышление отключаются. Когда Альдред перестанет помнить, что его не оставят в живых, он расскажет. Вряд ли сейчас он верит в то, что его просто так отпустят, получив нужную информацию.

— Пока я выбираю, ты все еще можешь отказаться от нашего милого свидания.

Альдред молчал. Я глубоко вздохнула и сжала пальцы на металлической ручке. Но поверх моей ладони легла рука Гаерта. И это прикосновение вызвало волну отвращения, несравнимого с ненавистью к Альдреду. Захотелось уничтожить этого мага, я почти почувствовала, с какой радостью сломаю ему шею.

— Гаерт, — процедила я, — не забывайся.

Он убрал руку и усмехнулся:

— Прости. Решил помочь.

— Еще раз ты ко мне прикоснешься, закончишь дни в каком-нибудь ущелье.

Он убрал руку, но не торопился отходить. И я чувствовала его дыхание на затылке, что очень напрягало. Ярость внутри клокотала.

— Возьми что-нибудь попроще для начала. У тебя впереди вся ночь.

— Заткнись и отойди от меня. Иначе...

Я повернулась к нему и недвусмысленно толкнула в грудь. Гаерт улыбался, но не стал упорствовать. Отошел к стене. Я схватила первый попавшийся инструмент и повернулась к Альдреду. Мне уже было плевать, я была так зла, что могла убить его сразу.

Как он оказался на ногах, не знаю, но пощечина была сильной даже для никты. Я не удержалась на ногах и упала на пол, а разряд электричества, полетевший следом, пронзил насквозь.

— Никту нельзя вырубить ударом, — откуда-то сверху раздался ленивый и спокойный голос Гаерта. — Тебе потребуется ее усыпить.

— Знаю, — хмыкнул Альдред. — Но это было так приятно!

Пока я приходила в себя и пыталась вернуть контроль над телом, мужчина что-то пробормотал, и меня накрыло серебристое свечение. Потом пришла жуткая усталость и сонливость, противиться которой было совершенно невозможно. А потом — тьма.

Завывала метель. И еще слышался какой-то звук... скрип, будто кто-то очень большой шел по снегу. Я открыла глаза, но ничего не увидела, лишь темноту. Ощутила запах чего-то хвойного, напоминавшего о славном празднике нового года, когда по всему дому расставлялись веточки сосны или пихты. Потом, когда смогла чувствовать тело, я уловила мерное покачивание того, на чем я лежала. И только когда поняла, что нахожусь в движущейся повозке, или санях, смогла оценить собственное положение.

Руки были скованы железными антимагическими кандалами, как и ноги. Рот не был завязан, но пить хотелось неимоверно и в горле першило. Кандалы были приделаны к чему-то, не давая свободно двигать скованными руками. А еще я была надежно укрыта, судя по всему, шкурой. А запах хвои, как я догадалась через пару минут, исходил из маскировки, которая скрывала меня от посторонних глаз. Обычно в санях перевозили хвою. Она ценилась как средство при простудах среди бедняков, как удобрение и особенно популярна была в преддверии этого самого нового года, который близился. Значит, кто бы ни вез меня, он изображал из себя торговца хвоей.

Медленно я вспоминала, что произошло. Гаерт — предатель... что ж, не зря он меня бесил. Они с Альдредом, выходит, разыграли некий план как по нотам. А я в их ловушку попалась. Но как им удалось меня увезти из лагеря? И куда, демоны их побери, мы направляемся?

Снаружи послышались голоса, и я притихла.

— Она очнулась?

— Нет еще. Не думаю, по крайней мере.

Если верить моей памяти, вторым был Альдред. Первым — Гаерт, в котором я не разглядела предателя. А должна была! Где мое чутье?! Почему я списала все на ненависть между никтами и магами? Почему не проверила его, не убедила отца, что он опасен?

Теперь расплачивайся, Олианна.

— Иди. До границы недалеко, там нас встретят. Тебе надо возвращаться, — сказал Альдред.

— Уверен? Не наделаешь глупостей?

— Что ты имеешь в виду под глупостями?

Я прилагала миллион усилий, чтобы не шевелиться и не выдать пробуждения. Чем больше я узнаю, тем проще будет сбежать, вернуться к отцу и доделать то, что начала.

— Я имею в виду, что эта девчонка уже не та, что ты знал. Она не просто изменилась. Твоя Оляна мертва, а в ее теле живет эта тварь. Ты знаешь, скольких она убила?

Скольких?! Человек десять максимум. Нет, я, конечно, звезда, но не в этой области.

— О, не волнуйся, я хорошо представляю, что это такое. И если ты думаешь, что я начну обниматься с ней, гладить ее по головке и заплетать ей косички, то можешь уходить в отставку, Гаерт. Она нужна мне не из-за внезапно напавшей сентиментальности. Она ближе всего к нему. И больше всего силы он выкачал из нее.

— Что ж, без боя она не сдастся. Ты уверен, что сможешь выяснить все?

Альдред ответил таким тоном, что даже у меня волосы на голове зашевелились:

— Будь уверен. Она расскажет, покажет и будет счастлива, что легко отделалась.

Похоже, сыграть на его бывших чувствах не выйдет. Если они вообще были, чувства эти. В голосе Альдреда звучала настоящая угроза. И что-то мне подсказывало, что она более реальна, чем все, что было раньше.

— Не перестарайся, — хмыкнул Гаерт. — Она нужна живой до особого распоряжения Виктора.

Некоторое время они молчали, потом сани остановились, и я услышала шорох. Гаерт, вероятно, слезал, потому что вскоре послышался хруст снега, и голос стал приглушеннее.

— Кстати, она все еще девчонка. В смысле, если тебе будет холодно или одиноко, она с удовольствием тебя согреет. Насколько мне известно, никому из нас так и не удалось попробовать дочурку повелителя.

О да, Гаерт, но ты пытался, помнишь?

Как я жалела, что не могу высказать ему в лицо, а вынуждена представлять собственные ответы на его реплики!

— Я учту это, — хмыкнул Альдред.

А вот это уже серьезнее. Хотя насилие с его стороны меня мало пугает. Если он хочет получить мое тело, он его получит. Информацию... что ж, пускай попробует, но потом не кричит, что все это вышло ему боком. Никты, вопреки суждениям, не становятся тупее после обращения. По крайней мере, те никты, которые были магами. Я — была.

Вопрос в том, как сбежать. Потому что только на свободе я смогу уничтожить того, кто незаконно правит Тригором. Кто отнял у меня детство и загнал в демонову деревню на краю света. Кто отнял право быть принцессой и жить в нормальной семье.

Я боялась, что если выдам свое пробуждение, пока Гаерт еще не отошел достаточно далеко, спровоцирую его на активные действия. Поэтому лежала тихо еще примерно с час, но потом жажда стала нестерпимой и я пошевелилась, закашлялась.

Почему так хочется пить? Будучи никтой, я не нуждалась в пище и воде.

— Проснулась.

То, что меня укрывало, откинули в сторону, и холод коснулся обнаженной кожи. На мне были лишь рубашка и штаны. И больше ничего. Они явно знали, что холод не причинит мне вреда... до поры до времени, конечно. Никты не обитают в северных районах, потому что не могут долго находиться на морозе. Да, они не чувствуют холода, но это не значит, что он им не вредит. Полное замерзание происходит за сутки нахождения при минус двадцати. Такая температура не редкость на севере Тригора, и уж точно не редкость в Двуледе, куда меня решил везти Альдред. Они довольно основательно к этому подготовились.

Мужчина мрачно рассматривал меня. А я чувствовала, что ноет челюсть. Кто-то, по-моему, дал мне по лицу перед тем, как усыпить. Он же не думает, что я это просто так оставлю?

— Я освобожу тебе руки, — сказал Альдред после раздумий. — Вернее, кандалы я не сниму, но отстегну тебя от бортика. Надеюсь, тебе не нужно напоминать, что сейчас ты — послушная девочка, да? Мне нужно привезти тебя живой. Не обязательно здоровой.

Я медленно кивнула, облизывая пересохшие губы.

— Да, пить хочется, понимаю. Это заклятье лишает тебя силы. Я дам тебе воды.

Он отстегнул кандалы от бортика саней, и я смогла хотя бы сесть, хоть мои ноги все еще были прикованы к саням.

— Совсем скоро я тебя отвяжу совсем, — со смешком сообщил мне мужчина. — Когда доделаю кое-что, что не позволит тебе сбежать от меня.

Я многое могла на это сказать, но решила пока не ввязываться в спор. Я хочу пить и по меньшей мере доехать с целыми конечностями. Кто знает, на что Альдред способен?

Он достал из рюкзака флягу и протянул мне. Руки слушались плохо, но я быстро сорвала крышку и принялась пить, позвякивая кандалами. Я ожидала, что Альдред почти сразу заберет фляжку, но он дождался, когда я допью и протянул вторую. Я почти осушила и ее. Сила не вернулась, но и совершенно разбитой я себя больше не чувствовала.

— Куда мы едем? — голос был хриплый и слабый.

— В мои владения. К Хребтам Хонрика. В замок моих родителей.

Я сглотнула. Почему-то Альдред говорил это таким тоном... в общем, ничего хорошего меня там явно не ждет.

— Я так понимаю, кормить тебя необязательно? — уточнил мужчина.

Я покачала головой и потянулась за шкурой, чтобы укутаться. Незачем испытывать судьбу.

— Тебе не обязательно прятаться, — сказал он, взмахивая рукой.

И сани тронулись сами по себе. Только сейчас я заметила, что управлялись сани магией. Рискованно... но в то же время быстро и эффективно. Случись что с Альдредом, я буду стоять перед выбором: блуждать по лесу, рискуя замерзнуть, или сидеть возле саней и ждать хоть кого-нибудь, кто сможет снять с меня эти антимагические штуки. Вот... засада.

— Здесь мало кто ездит, так что помощи ждать не от кого. Будешь хорошей девочкой, будем ехать, как друзья. Лучше тебе меня послушать, потому что врагом я могу быть впечатляющим.

— Другом, как я помню, тоже.

Он ничем не выдал своей реакции, но я заметила, как блеснули глаза. Да, Альдред, ты не уникален. Все убеждают себя, что никты — монстры, не имеющие ничего общего с их близкими. Что у них нет души, воспоминаний, что они — лишь оболочка от мага, чей Артефакт забрали.

Но уж ты-то, Альдред, должен был знать, что это не так. Я помню все, я по-прежнему та, кого ты звал Оляной. Пусть выгляжу по-другому, думаю по-другому, желаю другого. Похоже, на это можно будет надавить.

Я чуть улыбнулась от мысли, посетившей меня.

— Зачем мы едем к хребтам? — спросила я. — Что там?

— Мой замок, я уже сказал. Там ты пробудешь до тех пор, пока будешь нам нужна. Если, конечно, согласишься на сотрудничество.

— А когда перестану? Что будет потом?

Образ перепуганной девочки, жертвы обстоятельств, мне всегда давался отлично. Для пущей уверенности я подтянула колени к груди и обняла ноги, едва не вывихнув запястья.

Альдред пожал плечами и отвернулся, глядя вперед. Сани легко скользили по нетронутому снегу, а вокруг расступались заросли, давая нам дорогу. По бокам чернел густой лес. Для никты в нем множество опасностей, но лишь одна способна убить — это холод. Расчет Альдреда и компании был верен.

Правда, похоже, он опирался на то, что никты — лишь орудия убийства. Может, будет сюрпризом, что я тоже могу планировать и действовать осторожно.

А может, и нет. Почему-то мне не пришло в голову сразу, что эта уверенность, в том, что я — тупое агрессивное создание, всего лишь показная. Они ведь смогли заманить меня в ловушку. И Гаерт был с ними! А он наверняка не единственный предатель. Я и впрямь тупое создание, похоже. Ладно, остается игра в прежнюю Оляну, невинно обиженную отцом. Главное — не переборщить. Иначе не поверят.

Мы молчали, и это было бы неловко, будь я человеком. Положение спас бы сон, но никтам и он не нужен. Интересно, сколько дней пути до замка? Он не свихнется от одиночества?