3.2. Растущая луна: зверь во мне

Имя соперника кольнуло. Только понимание того, что она сделала это намеренно, несколько облегчало боль.

— Я познакомлюсь с ним, скажу, что он придурок, и ты выйдешь замуж за меня.

Эвилел горько рассмеялась и повернулась к нему лицом. Они опять стояли слишком близко. Девушка легко коснулась монашеской рубахи.

— Прекрати мечтать. Я не выйду за тебя замуж никогда. Как бы сильно этого ни хотела. Этого не будет. Понимаешь?

— Нет, — он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Эвилел выскользнула и поспешила выйти. Но на пороге остановилась.

— Прекрати мечтать! — насмешливо повторила она. — Лучше бы помог своим друзьям найти нужную книгу.

— Уверен, они справятся без меня, — Удаган сложил руки на груди и негромко добавил. — Иногда я жалею, что узнал тебя.

— Я тоже, — пожала она плечами. — Но сделанного не вернешь. А жаль.

— Посмотри-ка, что я нашел, — Шрам подвинул Ялмари открытую книгу. В глаза бросилась карта, нарисованная на левой странице.

Принц всмотрелся в нее, затем прочитал надписи рядом.

— Шереш! — воскликнул он, затем перечитал все внимательней.

— То, что нужно? — осторожно поинтересовался Герард. — Можно уже отдохнуть?

— Кажется, да. Сейчас скажу точно.

Тагир ушел куда-то.

Ялмари перелистал несколько страниц. Затем углубился в чтение.

"В первое посещение Хор-Агидгада, о котором я говорил выше, ишви Щарецер просил себе большую армию, потому что до этих пор щивеатов не рождалось много. И вот идет время, и по желанию Щарецера армия его начинает расти. Щарецер снаряжает многочисленные войска. Одни города — Жаалбим и Овоф, Погбегу и Сарид — присоединяет силой, другие — Тивхаву и Цананним — с их согласия; он готовится править всей Рамаф-Лехой. И успокаивается земля от войны, но не надолго. Щивеаты, которых стало много, не могут без войны, и ворвавшись в дома, в разных местах они убивают людей, обыскивают потаенные места, взламывают запоры, все заполняют шумом и вызывают смятение. Весть о таком ужасном злодеянии быстро разносится по Рамаф-Лехе. Щарецера и всех его подданных охватывает страх.

Щарецер увидел, что, несмотря на исполненное желание, он не получил того, что хотел. Он убеждается в правильности того, что друзья говорили ему о храме Судьбы: меняя судьбу, Храм лишь делает хуже тем, кто туда обращается. Сам Щарецер, будучи деятельным, воинственным человеком, вместе со всем войском идет на Хор-Агидгад, чтобы разрушить его. Этим он хотел не только занять щивеатов, чтобы они не грабили его государство, но и уничтожить источник всякого зла, как он теперь называл Хор-Агидгад.

Оммофы, услышав, что огромное войско идет на них, нисколько не испугались, потому что знали: город надежно защищен от подобных посягательств, древняя магия защищает его, и там, где может пройти небольшое посольство, не пройдет вооруженный отряд. Но Щарецер с войском неуклонно шел вперед, разоряя попутно встречающиеся ему города и селения.

Но чем дальше он шел, тем меньше становилось его войско. Иные погибли в болотах, иные были умерщвлены дикими зверями, неизвестными в Рамаф-Лехе, иные же умерли от странных болезней. Не проходило дня, чтобы не погибало сотни или две щивеатов. Казалось, сама земля поглощает войско. Щивеаты тонули в воде и грязи, задыхались от испарений, травились едой, попадали в смертельные ловушки.

Когда вдали показались стены Хор-Агидгада, от армии, отправившейся из Рамаф-Лехи, осталась едва пятая часть, и страх напал на воинов, и они готовы были поднять мятеж, только чтобы не идти дальше.

Но Щарецер повесил несколько сотников вверх ногами, а к остальным обратился с речью..." — речь Ялмари пропустил и скользнул глазами ниже.

"Он вдохновил войско и единодушно они двинулись дальше, ибо путь их близок был к завершению. Но ночью ужас обрушился на них. Свист, и шум, и пламя. В панике вскакивали воины и убивали друг друга, пока Щарецер и тысячники его, оставшиеся в живых, не успокоили всех. И тогда встают они и видят: Хор-Агидгад горит, а уничтожают его драконы, дышащие пламенем. Всю ночь они летали над городом, и крики оттуда доносились до лагеря щивеатов. Никто уже и не думал спать, но так и стояли до утра, ожидая, чем же закончится это. На рассвете увидели они, как столбы дыма поднимаются от Хор-Агидгада, а на разрушенных стенах дремлют драконы, охраняя подступы к городу.

Тогда Щарецер отдает приказ возвращаться в Рамаф-Леху, пока драконы не проголодались и снова не отправились на охоту. А путь войска в Хор-Агидгад и обратно в Рамаф-Леху, я изобразил ниже, также и опасные места, где особенно много погибло людей.

Как бы то ни было, поход этот пошел на благо Рамаф-Лехе, ибо щивеатов после него осталось мало, и еще долго было их мало, а когда их становилось много, тогда приходилось ишви вновь начинать войну, чтобы погибли щивеаты на ней и не были они бременем для Рамаф-Лехи".

Дочитав, он подозвал Сорота и Шрама.

— Значит, так. Хроника рассказывает о том, как Хор-Агидгад пытались уничтожить. Царь обиделся на храм Судьбы и решил его разрушить. Дело так и не увенчалось успехом, город был хорошо защищен, на пути к нему армию ждало множество ловушек. Но зато воины стали свидетелями того, как город постигло проклятие драконов. Это совершенно точно Герел, потому что Жаалбим, Тивхава — это древние города Ногалы. Да и вряд ли где-то еще есть щивеаты. Тут нарисована карта, но довольно маленькая. Взгляните. Где это может быть?..

Шрам рассматривал страницу недолго.

— Если ты уверен, что это Герел...

— Уверен, — с готовностью кивнул принц.

— Собственно, на Гереле мало мест, которые похожи на то, что нарисовано. Горы... леса... — бормотал он себе под нос. — Очень похоже на Юго-восточную часть Лейна. С одной лишь разницей. Реки, особенно такой большой, там нет.

— Меня это тоже смутило, — согласился Ялмари. — Если река — это Нефтоах, то горы должны быть здесь и здесь, — он ткнул пальцем в карту.

— На Нефтоах поселения живые до сих пор. Там, собственно, город в любом случае бы заметили. Нет, это именно юго-восток, там никто не селится... Если река пересохла...

— Если бы знать точно... — принц листал книгу, пока не наткнулся на другую карту. — Что у нас тут? — вдвоем с полуполковником они исследовали ее. Сорот и не пытался изобразить интерес.

— Собственно, вот это место тебе ничего не напоминает? — полуполковник показал на разрыв между грядой гор, затем переместился правее. — Пустыня, города...

— Чарпад, Ногала, — подхватил принц.

— Теперь да. Раньше они назывались иначе. А значит здесь...

— Юго-восток Лейна, — Ялмари облегченно выдохнул. — Давай листок, я перечерчу карту, — он начал рисовать изогнутые линии гор и рек, а потом рассмеялся. — Мы сделали это. Даже не верится. И управились быстрее, чем за неделю. Завтра утром отправляемся обратно. Сегодня надо собраться.

К столу подошел Удаган.

— У вас получилось? Я был уверен, что так будет. Но мне придется задержаться. Эвилел даст вам проводника. Так что обратно доберетесь быстрее, и проблем с водой не будет.

— Жаль расставаться, — Ялмари поднялся. — Спасибо за помощь.

— Ты мне тоже помог, — ухмыльнулся Удаган, откидывая назад светлую челку. — Уж ты-то знаешь, что я ехал сюда не ради тебя.

— Надеюсь, ты тоже не напрасно приехал, — в тон ему ответил принц.

К ним вернулся Свальд.

— Я тоже остаюсь, — пряча взгляд, заявил он. — Сейчас разговаривал с Хозяйкой монастыря. Я могу погостить здесь, а позже она сообщит, могу ли я стать монахом.

— Ты хорошо подумал? — посерьезнел Ялмари. — Мне бы хотелось, чтобы ты жил в Энгарне. В столице даже. Я мог бы попросить Полада за тебя. Если ты...

— Я хорошо подумал, — перебил Свальд. — Хочешь, чтобы я стал придворным поэтом? Сочинял стихи в честь принца и его прекрасной жены? — в словах звучало столько горечи, что Ялмари пожалел, что затеял этот разговор. — Мне нечего делать в Энгарне, — Тагир повернулся и вышел.

— Так и не помирились? — спросил Удаган.

— Принц увел у него невесту, так что вряд ли это возможно, — ввернул лорд. — Вот примерно как князь увел у тебя.

— Это мы еще посмотрим, — прищурился Лев. — Бывайте. Кто знает, может, еще и свидимся...

10 уктубира, лес эйманов

— Еще раз!

Дом Беркута по-прежнему считался самым безопасным местом для встречи заговорщиков. Сегодня кроме Орла и Баал-Ханана пригласили Цовева, Калонга из дома Нетопыря и Зориллу из дома Куницы.

За последние три дня произошло несколько событий.

Сначала к Авиелу в дом ввалился Охотник и, сверкая зелеными глазищами, схватил его за шиворот:

— Где Дафан? Как ты позволил?

Каракар недоуменно взирал на Охотника. Халвард бросился к Соколу, который спустился сверху, услышав шум:

— Ты тоже ничего не знаешь, да? — все было ясно по лицу сына, поэтому Охотник отступил. — Придурки! — цедил он сквозь зубы. — Вы все придурки. Вы понятия не имеете, что делаете, а самое страшное, даже не хотите этого понимать. Ладно, продолжайте. Может, кто-то из выживших скажет вам спасибо.

Халвард вышел, хлопнув дверью, а спустя несколько часов, к нему зашел Цовев. Каждый раз, когда Авиел сталкивался с эйманом, в сердце закрадывался неприятный холодок. Цовев уехал вместе с сыном и энгарнским принцем. Но дня через три он встретил Юнко, и тот заверил, что не только не уезжал вместе с Удаганом в Песчаный монастырь, но и не знал, что такая поездка намечается. Это вызвало некоторое замешательство, но ненадолго. Ведь это не сын Баал-Ханана рисковал, отправившись в опасное путешествие неизвестно с кем. Цовев от имени Воробья заявил, что предателя они нашли. Рецепт, позволяющий управлять эймом, но становиться невидимым для Охотника, тоже. Теперь можно было готовиться к Обряду, для чего они и собирались у Беркута.

План не изменился. Они должны были войти в Ритуальный круг вратами Охотника. Дальше у них было несколько мгновений, чтобы лишить Халварда амулета — тогда никто не увидит, что происходит в Ритуальном круге. Уже после этого убить Охотника.

Второй день они пытались снять "амулет" с Алета, пока Баал-Ханан досчитает до трех. Выходило из рук вон плохо. Сокол навертел на себя кучу ткани, чтобы нападавшие эймы не поранили его. Зорилла должен был занять руки Халварда, может, ему помог бы в этом другой эйм — як. Калонг снял бы амулет с шеи. Но каждый раз присутствующие слышали одно и то же:

— Еще раз!

Они не укладывались по времени.

— У нас ничего не выйдет, — махнул Орел после очередной неудачи.

— Да, — согласился Авиел. — Амулет за что-то цепляется, и снять его быстро не удается. Надо попробовать снять амулет двумя эймами. Например, каракара и калонг...

— Нет, — быстро возразил Баал-Ханан. — Юнко и калонг. Ты нужен нам для другого.

— Интересно, для чего, — удивился Каракар. — Если сражаться с Халвардом на мечах, то Цовев для этой цели больше подходит.

— Давай не будем спорить, а попробуем юнко. Где твой эйм? — спросил он у Цовева.

Серенькая птичка влетела в столовую. Они сделали еще одну попытку, такую же неудачную, как и предыдущие.

— Пусть юнко схватит цепь не сзади, а сбоку, — посоветовал Авиел.

Они снова не уложились, но Орел выпрямился и расправил плечи.

— Может получиться. Очень даже может. Сейчас намного лучше вышло. Потренируемся еще. Можно еще и Беркута привлечь. Трое крылатых снимут шерешев амулет.

Воробей хмыкнул, а после паузы предложил:

— Давайте закончим на сегодня. Не будем злить Халварда.

— Он всегда слышит всех эйманов, — заметил Каракар. — Но не мешает нам. Он по какой-то причине не считает нас опасными, несмотря на... исчезновение предателя?

— Слышать всех — не очень хорошо, — ответил Омри. — Попробуй различить в хоре из двух тысяч голосов того, кто тебе нужен. Хотя, может оказаться, что он знает, чем мы занимаемся, и без... предателя. И умирает со смеху, думая, что у нас все равно ничего не получится. Ты хочешь выйти из игры, как Крот?

Авиел чуть не подпрыгнул.

— Крот отказался от этой идеи?

— Да, отказался, — Баал-Ханан произнес это так, что спрашивать подробности не хотелось.

— А что с предателем? — поинтересовался Алет. — Это ведь был Дафан? Где он?

— Уехал куда-то, — невинно объяснил Воробей. — Возможно, мы увидим его на Обряде. А может быть, он уже не появится здесь. У него ведь тоже есть рецепт, он знает, как стать невидимым для Охотника.

— И бросит Рену? — засомневался Авиел.

— Он красивый молодой мужчина. Найдет другую жену, как и Шишла. А об Уренчи позаботится Крот.

Каракар чувствовал, что старик врет, но возразить не мог. Халвард вряд ли бы был в таком бешенстве, если бы Еж жил, но, видимо, Воробей твердо решил сохранить тайну. Так же как и с матерью Крохаля. Авиел еще раз пожалел, что ввязался в это, но отступать было поздно. Он попал под давильный пресс, и оставалось надеяться, что дети не пострадают.

— Другие ничего не узнают о Дафане? — задал он последний вопрос.

— Нет, — подтвердил Воробей. — Так будет лучше для всех.

Тайны еще никогда не доводили до добра, Каракар это знал, поэтому всячески их избегал. Но в случае с Реной он решил не вмешиваться.

10 уктубира, Беероф

Щутела рассчитал правильно. В подвал никто не заглянул, работа дальше пошла быстрее. Элдад оживал с каждым днем. Но глаза у него сверкали так, словно он либо подхватил лихорадку, либо сильно выпил. Когда Юцалия намекнул на это, Ароди лишь рассмеялся. Но посол Лейна и сам знал: глаза сияют от азарта, от веры, что все получится. От того, что враги были так близко, но ничего не заподозрили. И совет регентов перенесли на две недели, будто специально, чтобы они успели. По его подсчетам — еще два дня и они попадут в нужный подвал.

Солдат работал без устали. Казалось, он не устает и не болеет. Да и аристократы за эти дни изменились. Мозоли огрубели, лопату они держали уже умело. Правда, Ароди и Фирхан теперь никому не подавали руки — это сразу выдало бы их с головой.

Ароди ссыпал землю в мешок. Судя по уменьшившемуся маслу в фонаре, и урчанию живота, наступило время ужинать.

— Будем заканчивать на сегодня, Щутела? — предложил Ароди. — Мы вроде успеваем. Завтра уже в подвале будем.

— Можно и заканчивать, — согласился солдат, опуская лом. — Вы идите, я тут приберусь немного и следом буду.