В Лерден Николас вернулся ровно после двухмесячного отсутствия, как и предполагал. Гордый и довольный собой. Операция по объединению Дэнляндии проведена блестяще, во многом благодаря ему. Великое дело совершил, историческое. И наградами его император Отто щедро осыпал. Герцогства, правда, не дал, но если подумать, а нафига ему с управлением целой провинции заморачиваться? В артефакторике и медицине с алхимией он неплохо разбирается, а хочет — еще лучше. А вот в управлении большими системами его опыт равен нулю. Все равно, пришлось бы кому-нибудь за себя править поручать. Вот этот министр бы и правил, а ему — отвечать. Так что, кроме хлопот и ответственности за дело, в котором не разбираешься, ничего бы не получил. А доходы и уважение у него и так есть.
Не обманул Рейхс-Император, специальным указом даровал ему, как имперскому Кэру, привилегию обращаться к государю на "ты" и иметь к нему свободный проход в любое время дня и ночи. Даже имперские монархи обзавидовались. А еще Отто ввел новый орден, объявив его высшим орденом империи. Знак солнцеворота держит в лапах дракон, между прочим. Геральдический дракон, конечно, на Николаса совсем не похож, но тот все равно себя польщенным почувствовал. Тем более, что этим орденом его сразу и наградили, вместе с самим Рейхс-Императором, Бурхардом Лерденским и Зигмундтом Брумляндским. В хорошей компании, одним словом!
Вот других бывших суверенных, а теперь имперских монархов Отто прижал по-крупному. Особенно тех, кто побогаче был. Собственно, за их счет все свои проблемы и решил. Кэров и армии забрал, две трети налогов объявил "имперскими", так еще и земли все конфисковал. Якобы в общий фонд имперских монархов. А на деле — выделил каждому по одному замку в качестве резиденции вместе с прилегающим поместьем, чтобы было где гулять и охотится, а все сельхоз угодья в казну отписал. В принципе, замки проживания можно менять, например, полгода в горах жить, а полгода — на море. Но замок, из которого переезжаешь, при этом обратно в фонд сдавать надо, все личные вещи и службы перевозить, в общем, такая морока, что, похоже, никто этой возможностью пользоваться не станет. А детям, если их больше одного, так и вовсе ничего не светит. Только на щедрость Рейхс-Императора рассчитывать могут. Вот он некоторых графствами, а большинство — баронствами невеликого размера "наградил", из тех же, что у их родителей конфисковал, а внуков уже пусть сами обеспечивают. В общем, к обычному дворянству приравнял. А вот собственных земель у Рейхс-Императора в результате такого передела сильно прибавилось. Чтобы было потом чем других отличившихся награждать (по крайней мере, так было в указе сказано).
Из того же фонда и Николасу предложили замок себе выбрать. Чужой конфискат, конечно, но не сам же он его отбирал! Император отобрал, а ему — подарил. Все вопросы — к Рейхс-Императору. И не какая это не скупка краденого, а справедливая награда! Кстати, никакого сочувствия к ограбленным монархам Николас не испытывал. Поделили, понимаешь, великую некогда империю на уделы, а сами о независимости рассуждают! А независимость на деле — только их личная, народу от нее одни беды. Мало того, что внешнему врагу противопоставить нечего, так и между собой эти монархи непрерывно грызлись. Да и границы этих "суверенных" государств столько раз перекраивались! У кого Кэр появился, тот в раз у соседей земельку отбирать начинал. Так что пусть посидят на пенсии. Или в имперском совете с совещательным голосом!
В Брене Николас после "Объединительного" конгресса задержался на декаду. Хотел сразу стартовать, но его местные аристократы буквально за руки удержали, понапихав в них приглашений на различные приемы. Приглашения несли лично, а принять умоляли чуть не слезно, не "уважить" просили, а "осчастливить" своим присутствием. Не привыкший к такой навязчивости Кэр, в результате, получил жутко плотный график перемещений, хоть в дракона обращайся и лети, чтобы успеть. Пару раз он, кстати, так и сделал.
В свой прошлый визит в Брен Николас в гости сам напрашивался, чтобы разные коллекции и художественно-архитектурные красоты посмотреть. И принимали его, скорее, как диковинку. Надо же, Кэр, а искусством интересуется! Теперь же он стал главным украшением любого мероприятия. Так сказать, "основным блюдом", которым хозяева угощали остальных гостей.
Вообще-то Николас считал себя человеком "интеллигентным" (а чем еще разночинец может утешаться?!), то есть к лести и богатству относящимся скептически. Это в теории. А на практике всеобщее подчеркнутое внимание и уважение ему льстило и приятно согревало душу. Нет, он старался положением не злоупотреблять и, вначале, искренне в это верил. Глупостей он и раньше не говорил, и шутки у него часто были остроумными. Так что то, что его слова стали по салонам передавать и пересказывать, вполне естественно. Ну, почти... А на подхалимов (из студентов, других не было) он и раньше, и сейчас внимание старается не обращать, зато когда вокруг тебя столько людей крутится, есть из кого друзей выбирать. А среди этих людей умные и интересные тоже встречаются, так что круг общения у него много более интересным стал. Вот, сказал он на одном из первых мероприятий, которое посетил, что его люди науки интересуют, так на все следующие приемы самых разных ученых приглашать стали. С которыми очень даже профессиональные беседы вести можно, об артефакторике или медицине про какой-нибудь новый подход услышать, с интересными приемами в алхимии ознакомиться, а уж про магию разума он за несколько дней больше узнал, чем за всю предыдущую жизнь. По верхам, конечно, поскакал, но и адресами с наиболее интересными учеными обменялся, в смысле, хрустальные шары им подарил. Впрочем, подарки ученым делал не только он. Многие аристократы тоже вдруг к науке страстью воспылали и большие пожертвования на нее сделали.
От всеобщей любви и уважения, Николас изрядно разомлел. Но и про то, что ему положено отморозка изображать, тоже не забывал. Правда, это у него теперь, скорее, в виде безобидных шуток происходило, но репутация и людская молва на этот образ продолжали работать. Например, на одном из балов, партнершу, слишком плотно к нему прижавшуюся, он телекинезом подхватил и весь танец так в воздухе перед собой, как куклу и проносил. Сказал потом, что она якобы ему на ногу наступила.
Другой девице, пытавшейся держаться с ним слишком развязно, и нарочито эпатировавшей публику крепкими словечками, сделал замечание. Та, как раз слегка толкнувшую ее в танце девушку "жопой" обозвала.
— Сударыня, я бы на вашем месте поостерегся так выражаться. Давно заметил, что когда кто-нибудь какое-нибудь слово часто произносит, потом оно к нему в качестве прозвища пристает!
Девица глубоко задумалась, а вот все бывшие рядом навострили уши и стали поглядывать на нее с плотоядными улыбками...
На утиной охоте, когда вся стая птиц взлетела после нескольких выстрелов из арбалетов, рванул следом в форме дракона и накрыл ее целиком языком пламени. Говорят, некоторые птицы на землю уже приготовленными упали.
В общем, в Лерден Николас вернулся в благодушном настроении и полный сознания собственной значимости. Немного удивился, что его никто не встречает, но вспомнил, что он никого о своем ожидающемся появлении и не предупредил. По шару-то ни с кем так ни разу и не пообщался.
Дома Марион была одна, если не считать кухарку и горничную. Гостей не было никаких. Прямо как во времена, когда он еще не стал Кэром. Так что похвастаться высшим орденом империи удалось только перед матушкой. Впрочем, встреча с ней от этого менее радостной не стала, только более "домашней", что, может, и к лучшему. А то все парадные приемы, да рауты...
Довольно долго рассказывать о своих похождениях пришлось именно Николасу. От его попытки расспросить, как обстояли дела дома в его отсутствие, мать отмахнулась:
— Все живы! Ты, главное, о себе рассказывай! Вот у тебя, действительно, события происходили, а тут, о чем говорить? А вот о тебе в газетах такого всякого писали, не знаешь, чему и верить!
Вот Николас и рассказывал. С выражением, в лицах, как будто спектакль для одного актера разыгрывал. Зрители-то были самые благодарные. Марион всегда отличалась тем, что слушать хорошо умела. А тут и горничная с кухаркой, хоть и скромно в уголке сели, но в наиболее драматических местах очень вовремя охали и ахали.
Только вот рассказывать неожиданно оказалось не так-то и просто. Слушатели хоть и благодарные, но его как облупленного знают. И перед такой аудиторией как-то не все его поступки самому достойными казаться стали, хотелось замять и пропустить подробности. Вот об охотничьих магически модифицированных животных говорить — одно удовольствие. Николас даже умудрился без всякой магии и пытливый взгляд коршуна спародировать, и пластику барса изобразить. А уж меняющееся выражение лица Зигмундта Брумляндского при виде подарков так и вовсе на ура пошло. Зато про выкручивание рук Крэгу Майнскому говорить уже не хотелось, особенно о своем шантаже и убийстве медика. В общем, промолчал, скороговоркой свалил все на Отто, а для публики все больше на городские красоты напирал, особенно на их вид сверху с высоты "драконьего" полета.
В общем, выкрутился, но самого себя в грязи при этом почувствовал. Почему-то при общении с царедворцами такого не бывало. А сам-то он что об этом думает? И где он настоящий? Пожалуй, с "отморозком" лучше заканчивать, не его это все-таки роль.
Но тут рассказ, наконец, к концу подошел, и стало возможным о местных событиях расспросить. И почему по хрустальному шару связаться не удавалось?
Оказалось, разъехались все. Почти сразу вслед за ним. Сперва Орлетта, а затем и Брина с Митром. Домой, на каникулы. Да так и не вернулись, впрочем, каникулы еще не закончились, почти две декады осталось.
Николас невольно задумался над услышанным.
С Бриной все ясно, она жениха родителям показывать повезла, одобрение на свадьбу получить. А, может, и сыграют сразу же. Тогда могут и не вернуться или вернуться нескоро. Надо бы с ними по хрустальному шару связаться, есть же у герцога Аргонского такой наверняка, после в справочнике посмотреть можно. Хотя, если на свадьбу не приглашают, стоит ли напрашиваться? Да нет, на связь выйти стоит попытаться, просто у него сегодня настроение неожиданно не очень...
С Орлеттой же совсем непонятно получилось. Не похоже по ее настроению при расставании было, чтобы она ему отставку дать собиралась. Но если о свадьбе с отцом договариваться поехала, то его мнение спросить предварительно не мешало бы. Вроде, он ей предложения не делал, да они на эту тему вовсе не разговаривали. Или случилось что? Хотя, что могло случиться? Герцог де Лион фигура достаточно заметная, при дворе у Отто все известно было. Почему на связь выйти не попыталась? И следует ли это сделать самому? Галлодия — это не нейтральная Ибра, тут его интерес могут неправильно понять. В общем, можно и до конца каникул подождать, разве что в представительстве ненавязчиво полюбопытствовать. Ненавязчиво? Интересно, как? Ладно, потом видно будет.
Впрочем, настроения эти мысли тоже не улучшили. Вот ведь, как бывает! Примчался домой героем и победителем, тут все тебя любят и хвалят, а ты сам себя сначала мерзавцем, а потом и дураком почувствовал. Хотя, сам виноват, не на кого обижаться.
В результате, сославшись на усталость с дороги (хотя, какая у Кэра усталость?), отправился спать пораньше, а с утра в лаборатории засел. У него при работе над артефактами всегда настроение улучшалось. А тут новых задач столько появилось! Эрм Хокенштейм новых заказов набрал. В деньгах Николас, теперь не нуждается, но обязательства надо выполнять, да и самому эта работа нравится. Тем более, когда есть над чем голову поломать. А еще очень его заинтересовали кольца управления охотничьими животными и, вообще, все связанное с магией разума.
Притащил несколько книг из университетской библиотеки, благо никто его останавливать не решился, стал разбираться. Кое о чем уже в разговорах в Брене слышал, но теперь занялся систематическим изучением. Столько новых возможностей открывается, недаром курс в университете только для очень избранных преподают. Не зря засекретили. Тут, оказывается, целая куча направлений и подходов имеется. Самая простая задача — чтение эмоций. Это он и сам немного делать научился благодаря тому, что ауру четко видит. Но в базовом курсе другие методы предлагаются, для тех, кто "зрением Кэра" не обладает. Надо бы эти методы со своими возможностями совместить. Кстати, на чтении эмоций основана и способность магов разума определять, врут тебе или правду говорят. Полезная возможность. Если поднапрячься, артефакт для этих целей можно придумать. Вот и практическая задача появилась!
Передача мыслей подразделяется на мыслеречь, обучение и внушение. Первые два направления требуют активного участия принимающей стороны. То есть связаны с обратной задачей — чтения чужих мыслей. То есть один маг свои мысли или целую область знаний как бы толкает в сторону другого, а второй должен соответствующим образом настроиться и ее суметь все принять. Методики в книги описаны, но есть подозрение, что это все через контакт аур реализуется. Эх, показал бы кто! Он же ауры видит, смог бы необходимые изменения с помощью заклинаний производить.
Внушение — тоже вроде передачи информации, только согласия принимающего не спрашивают. Немного грубо, и действует недолго, но может быть полезным. Артефакты управления охотничьими животными именно на этом принципе построены. Хотя там животные за счет магического воздействия к приему всегда открыты и сопротивления внушению не оказывают. Так ведь это воздействие тоже смоделировать можно! Одно заклинание артефакта снижает в ауре сопротивляемость к внешним воздействиям, а другое — команду транслирует. Принцип понятен! А практическое применение? Он же собак дрессировать не собирается. Глаза отводить, что ли? Массово воздействуя на всех, кто рядом? Шикарный "шпионский" артефакт получается! А что? Интересно! Надо бы сделать!
Еще хорошо бы артефакт, снижающий сопротивление внушению отдельно сделать. Можно будет с его помощью поэкспериментировать с передачей мыслеречи или даже знаний не магам! И, заодно, артефакт, повышающий сопротивление таким воздействиям. Это уже себе. Чтобы какой зловредный маг разума чего ненужного не внушил!
В общем, программа работ и исследований росла на глазах, а сами глаза у Николаса тоже разгорались от открывающихся перспектив. В результате обе декады до начала учебного года он из реальности выпал и из лаборатории так и не вылезал, разве на совместные обеды с матерью, да и то только если та очень настаивала. Спать же окончательно переехал в лабораторию. Раньше тут с Орлеттой ночевал, а теперь с формулами и ретортами...
За это время в Лерден успели вернуться и ректор, и князь. На появление ректора Николас никак не прореагировал. В университете он только в библиотеку заходил — книги поменять, а учебный процессе его никаким боком не касался. От преподавания его уже давно отстранили, а собственные исследования он в домашней лаборатории проводил. Можно считать, что магистерскую диссертацию готовил. Правда ректор ему приглашение на какой-то семинар прислал, но он его проигнорировал.
