— Вот и молодец! — одобрил ее хозяин. — Проходите, не стесняйтесь. Аптекарей вообще стесняться не положено. А туалетная комната при "процедурной", конечно же, есть. Слева за дверью.
Девушки одна за другой потянулись в указанном направлении, но в этот момент, ударил в набат входной колокольчик. В дверь, толкаясь и шумя, ввалились толпой упоминавшиеся раньше подвыпившие молодые господа.
— Вот они где! — радостно завопил один из них. — И уже сами к койкам идут! Эй, клистирная трубка! Там же у тебя койки стоят?
— За то, что бегать за собой заставили, надо их наказать! — влез второй. — Ты, пузырь! Неси сюда спирт и скипидар! Спирт нам, а скипидар... будешь медленно ходить, тебе тоже задницу намажем!
Его товарищи весело засмеялись.
— Молодые господа, аптека закрыта! — попытался осадить их хозяин. — Склянку спирта я вам, так и быть, дать могу, но извольте покинуть помещение и пить его уже в другом месте!
Вместо ответа кто-то из молодых людей швырнул в него небольшой молнией:
— Не забывайся, смерд!
Молния не произвела на аптекаря никакого эффекта. Зато девушки постарше за его спиной стали формировать на ладонях небольшие огнешары.
— Эти шалавы еще и магинь из себя строят! Огнешар с булавочную головку! — высунулся третий и, кажется, наиболее пьяный из этих господ. — Вот как надо!
В девушку пониже полетел огнешар размером с некрупный арбуз.
— Нортумбулю больше столько не наливать! — возмутился один из его товарищей. Девок и так только три было, а теперь и вовсе две на шестерых остались. Или тебя аптекарь устроит?
Однако, вопреки этому пессимистическому прогнозу, вокруг девушки вспыхнула голубой пленкой сфера защиты, и пламя стекло по ней на ковер, образовав довольно приличную лужу. Как ни странно, ковер тоже не загорелся, зато это зрелище побудило хозяина заведения к активным действиям.
— Да как вы посмели почтенного эсквайра смердом назвать?! — несколько запоздало возмутился он. — Как вы себя ведете?! Кто вам огнешарами сорить разрешил?! Вон отсюда! Аптека закрыта! Кыш! Кыш!
Смешно растопырив пухлые ручки, аптекарь двинулся на дебоширов, как будто собирался сгрести их всех в охапку. И, как ни странно, сделал это! Не руками, метра два до них он так и не дошел, а телекинезом. Попытка вытолкнуть всю эту кучу разом через входную дверь сначала успехом не увенчалась, молодые господа в ней банально застряли. Во взгляде господина Пэна сверкнуло неудовольствие, и, вдруг, эта "пробка" с треском вылетела вон, впечаталась в стену дома на другой стороне улицы и рассыпалась на составные части.
Высунувшись в дверь, господин Пэн менторским тоном сообщил своим изрядно оглушенным оппонентам:
— И раз уж вы меня обозвали "клистирной трубкой", я назначаю вам процедуры по очищению организма. Тут в двух кварталах бани есть, работают круглосуточно. Советую поторопиться, минут пять у вас еще есть, но к тому времени желательно успеть раздеться. Ну а каким концом к унитазам поворачиваться, сами разберетесь. По потребности.
— Если успеют, конечно, — добавил он, закрывая входную дверь и запирая ее на щеколду. После чего еще и пасс рукой сделал, от которого по всей ее поверхности пробежала и растворилась внутри частая огненная сетка.
— Необычный вы аптекарь, — подала голос высокая девушка. — Телекинезом владеете на уровне магистра, аристократов "Воздушными кулаками" валяете, а такое охранное заклинание я и не видела никогда.
— Много за один курс обучения вы и не могли видеть. У вас же там сплошная теория была, да общеобразовательные дисциплины.
— А вы, стало быть, дипломированный специалист?
Аптекарь немного наигранно вздохнул:
— Нет, я самоучка, университетов не кончал. Недавно вот на провизора сдал, экстерном, в частной школе аптекарей Линна. Дорого дерут, собаки, зато быстро оформляют и ничего не спрашивают.
В ответ на изумленные взгляды девушек пояснил:
— Считается, что аптекарь должен только по рецептам врачей лекарства мешать, а ингредиенты, готовые препараты и амулеты на складе гильдии брать. Это я такой уникальный, почти все сам достаю, вот ко мне народ и валит валом. Лечиться. Я для этого и открыл процедурный кабинет, чтобы и больным помочь, и дипломированным врачам протестовать было не с чего. Я ведь потомственный знахарь, да свой опыт немаленький, и глаз наметан. В теории, конечно, слаб, но как практик многим магистрам фору дам.
Во время своего недолгого монолога господин Пэн умудрился вежливо, но решительно загнать девушек в "процедурную", сложить в уголке их тюки, усадить всех за лакированный столик (без скатерти, но с салфетками) и выдать каждой по изящной чашке тончайшего чинского фарфора. Более того, нашелся и чайник со свежезаваренным чаем, и самовар с кипятком (стоял в углу у специальной вытяжки), а в одном из двух холодильных шкафов, вместо ожидаемых лекарств, обнаружилась куча разных вкусностей.
Впрочем, сразу чаепитие не началось. Следующие четверть часа девушки по очереди провели в туалетной комнате, приводя себя в порядок. Да и то, основное время там провела невысокая и наиболее красивая девушка, сестры там долго не задерживались.
— Что ж, давайте, наконец, знакомиться, — предложил хозяин, когда все, наконец, расселись за столом. — Титулы, как я понял, вы предпочитаете хранить в тайне, но обращаться к вам мне все-таки как-нибудь надо. Не назовете ваши имена? Впрочем, можете этого не делать и ничего не выдумывать. Позвольте, я вас сам назову? Маэлла, Орлетта и Нейма. Не возражаете? Меня, кстати, можете называть Николас.
Девушки невольно переглянулись. Орлетта вздохнула.
— Что-то не так с моим именем? — забеспокоился аптекарь. — Довольно распространенное имя, я его от рожденья ношу. Привык, знаете ли...
— Да был у нас один общий... знакомый. Хороший знакомый, — с неопределенной интонацией ответила Орлетта.
— С которым мы не очень хорошо поступили..., — продолжила Маэлла.
— Эй, меня не впутывайте! Я тут ни при чем. Я и видела его всего полтора раза, — подала голос Нейма.
— Мала ты еще, вот и пакостить можешь только по мелкому, — поддразнила ее сестра.
— Но вы на него ни сколько не похожи, просто имена совпали, вот ассоциации и возникли, — подвела итог Орлетта. — Это только грустные воспоминания и сожаления, которых накопилось больше, чем хотелось.
— Вы случайно не Кэра-дракона в виду имеете? О нем сейчас вся столица шумит. Могу кое-что из не очень известного рассказать, если интересно.
— Нет, нет. Мы с этим разыскиваемым преступником не знакомы, — вмешалась Маэлла. — Но если свежие слухи знаете, конечно, послушали бы. Из любопытства.
— Моя работа требует быть информированным, а я и от природы ужасно любопытный, так что, если не в тягость, расскажите сначала свою историю. Может, придумаем вместе что-нибудь интересное. А пока, чем грустить, лучше бот этот бисквитик попробуйте! Из кондитерской Норда. Самому нравятся, по мне это, боюсь, уже заметно.
Маэлла посмотрела на гостеприимного хозяина с подозрением, но тот улыбался столь искренне и благожелательно, что она не стала прерывать откликнувшуюся на эту просьбу Орлетту. Впрочем, ее подруга выдала какую-то краткую и явно отредактированную версию событий.
Согласно ее рассказу, девушки были родовитыми, но разорившимися дворянками. Война застала их на севере Галлодии в Лионе, где, от каких-то страшных заклинаний погибли остальные члены их семей. Они бежали в Арлуньяк, где рассчитывали получить по наследству некоторые земельные владения, но эта территория попала в зону оккупации Пиктании. Вот они и приехали в Линн отстаивать свои права, где их сначала даже приветили, но ничего давать не спешили. Потом местные чиновники стали вымогать у них взятки, сокращая и без того невеликие накопления, но ничего не сделали. В конце концов их просто ограбили и перестали куда-либо принимать. Деньги кончились, пришлось искать работу, но недоучившиеся студентки ничего толком не умели. Так что "по специальности" могли только амулеты подзаряжать, но за такой неквалифицированный труд им сущие гроши платили. Причем торговец артефактами, который их для этого нанимал, все время подчеркивал, что делает это исключительно из-за своей доброты и все более откровенно намекал, что ждет от них ответных услуг личного характера.
Тогда уж проще было бы на панель пойти, все больше платят (Орлетта невесело усмехнулась). Но противно. До такого они еще не опустились и опускаться не собираются. К сожалению, безработных секретарш и гувернанток из дворян, бежавших из Галлодии, в Линне сейчас полно. Многие готовы на "услуги личного характера", и то не берут.
В довершение всех бед их еще и из квартиры выселили. Теперь ищут жилье подешевле, поэтому с тюками и "гуляли".
Закончив рассказ, Орлетта выжидательно посмотрела на аптекаря. Вроде, сам вызвался помочь, так помогай. А то "так есть хочется, что и переночевать негде". Хозяин взгляд прятать не стал.
— Возможно, наши интересы и совпадут, — начал он...
Но тут снова загремел дверной колокольчик. Оказалось, что он звонит не только при открывании двери, снаружи за веревочку подергать можно.
За дверью оказался наряд стражи во главе с несколько смущенным констеблем в чине лейтенанта и пышущего праведным гневом толстомордого лакея в расшитой золотом ливрее.
— Чем обязан вашему визиту, лейтенант Шессекс? — констебль аптекарю был явно знаком.
— Видите ли, — промямлил констебль, — этот господин...
— ЛАКЕЙ, — перебил его господин Пэн.
— Этот господин, состоящий на службе у лорда Нортумбуля.
— ГУВЕРНЕРОМ его детей, — теперь с уточнением влез уже толстомордый.
— Господин гувернер лорда Нортумбуля утверждает, что вы и находящиеся сейчас а вашей аптеке три женщины легкого поведения оскорбили действием шесть благородных дворян, из которых три графа, два лорда, а один и вовсе принц.
— Шесть магов-аристократов? Один аптекарь? Оскорбил действием? И пребывает в полном здравии? Вас не удивляет такое событие?
— Юные лорды были сильно утомлены в конце дня, чем и воспользовался этот негодяй! — вперед решительно выступил гувернер. — Я требую, чтобы он немедленно понес наказание!
— И что же вы требуете? — вкрадчивым голосом уточнил аптекарь.
— Горожанину низкого звания, посмевшему оскорбить дворянина, надлежит быть выпоротым! Надеюсь, у наряда стражи найдутся соответствующие инструменты?!
— Я тоже на это надеюсь, — все столь же вкрадчивым голосом отреагировал господин Пэн. — Так вас сюда прислал лорд Нортумбуль? Я имею в виду отца, а не напившегося до скотского состояния его сына Рикарда.
— Юный лорд вовсе не пьян! На него наложено какое-то пакостное заклятье! Я просто не могу доставить его домой в таком виде. Лорд отец не вынесет такого ужасного зрелища!
— Лейтенант Шессекс, вы прекрасно знаете, что я являюсь эсквайром, то есть дворянином. Если у молодых лордов будут ко мне претензии, они могут вызвать меня на дуэль. Но я сильно сомневаюсь, что они это сделают. Юные лорды сегодня были непозволительно пьяны и посмели оскорбить трех юных девушек, работающих у меня в аптеке. Кстати, являющихся дворянками. Оскорбили прямо на рабочем месте. Эти мальчишки ворвались сюда и устроили безобразную сцену, вынудив меня выкинуть их вон. Что было не трудно сделать, так как они даже стоять прямо не могли. Я порекомендовал им посетить ближайшую баню и привести себя в порядок, что они и сделали. Претензий к ним у меня нет. А вот к ГУВЕРНЕРУ... Этот смерд допустил, что юные лорды напились до невменяемого состояния. А теперь еще и оскорбил меня и этих трех юных леди. В вашем присутствии, между прочим. Так что я настаиваю, чтобы вы выполнили свои прямые обязанности и вразумили этого дурака посредством упомянутых им инструментов. Прошу всех пройти со мной в прозекторскую! — тон господина Пэна не допускал возражений. — Милые леди, я прошу вас пока допить чай и похозяйничать в моем холодильном шкафу. Больше десяти минут процедура не займет. Всего-то двадцать шомполов. Впрочем, если вы хотите поприсутствовать... Хотя, не думаю, чтобы задница этого ничтожества, не сумевшего правильно воспитать сына своего лорда, выглядела особо интересно. Даже после двадцати шомполов.
Создалось впечатление, что аптекарь одновременно подхватил телекинезом и гувернера, и констебля, и весь отряд стражи. По крайне мере все они покорно двинулись в сторону двери за прилавком и, кажется, даже не касались при этом подошвами сапог (и башмаков) пола.
— А если у лорда Нортумбуля, возникнут вопросы, я на них с удовольствием отвечу. Уверен, что он не захочет покупать на черном рынке ни настойки чинского корня долголетия, ни ниамских пилюль. Там от этих снадобий только сыпь по телу подцепить можно, а не мужскую силу укрепить. Да и готовить свой знаменитый десерт на вонючем желатине, а не Агар-агаре тоже вряд ли не захочет... А шомпол лучше дайте мне. Я как профессиональный провизор могу гарантировать клиенту максимум ощущений при минимуме последствий для организма...
Аптекарь продолжал еще что-то говорить, но дверь за ним, стражниками и гувернером уже закрылась. Девушки проводили их ошалелыми взглядами и шумно вдохнули.
— Ничего себе, аптекарь! — высказала всеобщее мнение Маэлла. И добавила: — Думаю, он шпион. Все знает, все у него схвачено. Наверное, даже резидент. Только... на кого он работает?
— А вдруг, он на Отто работает? — испугалась Орлетта. — И нас сюда специально заманил?
— Нет, я всех Дэнляндских шпионов знаю, — успокоила ее Маэлла. — Интересовалась. А новых Отто заводить не будет, слишком скуп для этого.
— Так чей же? Вендии? Ибры? Ютии? Или, вообще, Чина?
— А нам какая разница? — неожиданно подала голос Нейма. — Ну и пусть, шпион, нас это не касается. И мне он сразу понравился.
— Устами младенца (Нейма фыркнула) глаголет истина, — поддержала ее сестра. — Действительно, если он не из Дэнлянди и не из Пиктании, то гадости нам делать, ему резона нет, разве только нашим бедственным положением воспользоваться. Так что давайте подождем, послушаем, что он нам сказать хотел. Сбежать всегда успеем.
— Сбежишь от такого! — мрачно сказала Орлетта. — Да ему нас скрутить, что пальцем пошевелить. Вон как этот ГУВЕРНЕР сейчас орет.
— Устала я бегать, если честно, — грустно пробормотала Мэлла. — Да и некуда нам бежать.
— Тебе-то что! На тебя только если толпа большая, как сегодня, покушаются. А меня каждый в постель затащить норовит!
— Тоже мне, каждый! Купчишка из артефакторной лавки, да, не спорю. А кто еще? Что-то не припомню. Хозяйка, которая нас выселила?
Поругаться девушки не успели. Да они и не ругались, а ворчали друг на друга от нервов и усталости. Но все равно, их не слишком приятный разговор был прерван появившейся за прилавком процессией. Стражники, констебль и аптекарь шли своим ходом, двое последних мило болтали между собой.
— ...за микстурой для матушки заходите завтра, после обеда, — щебетал густым басом господин Пэн. — Утром у меня здесь полковник Литсон будет, потом леди Милена... Так что до обеда не успею. Но, не беспокойтесь, все ингредиенты в наличии, надо только часик времени выкроить. Сделаю! Да и матушку лучше сюда приводите! Сами знаете, когда человека перед собой видишь, порошок можно с учетом индивидуальных особенностей смешать. Лучше помогает.
