Я улыбнулась, вспомнив, как Кайларн настаивал, чтобы все маги под его рукой тренировались в безмолвном применении заклинаний. Многие при этом бурчали, ворчали, бухтели и высказывались всяческими другими способами, заявляя, что предпочитают научиться бросать более сильные заклинания, или делать это быстрее... На что Учитель объяснял, что аналоги тишины есть почти во всех школах магии. Разве что в Воздухе (одной из стихийных школ) запрет идет только на звук, соответственно, в воздухе, так что прячущемуся под этим заклятьем стоит ступать аккуратнее — вибрация земли никуда не девается. А вот школы Хаоса и Тьмы располагают по сути одним заклятьем на двоих, разве что в качестве источника Силы используются разные Планы. Ну а Кровь, Жизнь и Разум предпочитают варианты паралича голосовых связок. Эти способы заглушить заклинание немного экономнее (первый круг, вместо второго), зато позволяют защититься личными щитами или же сопротивлением магии. Тишина такой возможности не дает, поскольку действует не на цель как таковую, а на некоторую область вокруг нее.
Признав аргументы Учителя вескими, я до умопомрачения тренировалась во всякий момент, когда не была занята собственно военными действиями, и размышляла о том, как заставить сработать заклинание без вербального компонента во время перелетов. И вот однажды, после особенно успешного набега на корован орков, в ходе которого были убиты сразу два многоглаза из охраны, я осознала, что знаю как это сделать! Правда, заклинание, создаваемое таким образом получалось на круг выше исходного. То есть, и маны тратилось больше, и произнести таким образом я могла заклинания не выше второго круга. Но все равно это была небольшая, но победа!
Так или иначе, а дозоры охранения были сняты. И теперь у меня есть десять минут чтобы подобраться к лагерю прежде, чем соседние посты сообразят, что с их товарищами что-то неладно. Правда, надо сказать, что орки вполне могут посчитать, что эти два кадра сговорились, и вместе отправились искать жратву (поведение для орков не то, чтобы рядовое... но случалось и такое, случалось). И тогда у меня может быть больше времени. Но лучше на это не закладываться.
Орочий лагерь был обнесен рвом и валом. Недалеко от вершины вала располагались заостренные колья, наклоненные наружу. Атаковать такое сооружение в конном строй — идея не самая лучшая. Да и пехота хоть и сможет протиснуться между кольями, но неизбежно потеряет строй.
Как ни странно, но часовых на валу не наблюдалось. Это заставило меня насторожиться и активировать Взор Хаоса: дар Изменяющего пути, переданный мне Кайларном. Как и ожидалось, часовых на валу не было по очень серьезной причине: не слишком ловкие орки, бродя туда-сюда по валу, неизбежно задевали бы сеть, сплетенную из охранных заклятий и внимания духов, расставленных шаманами. К счастью, пробираться за частокол мне было без надобности. Сделать то, что мне надо я могу, не пробираясь внутрь лагеря. Мне достаточно увидеть кого-нибудь внутри.
Взмахнув призрачными крыльями, я аккуратно поднимаюсь над валом, не приближаясь к частоколу. Как и ожидалось, строить лагерь хотя бы чуть большего, чем минимально необходимо, размера, орки поленились. Так что теперь практически вся территория лагеря была усеяна завернутыми в одеяла зеленокожими телами, дрыхнущими буквально плечом к плечу. Разве что вокруг костров, на которых готовили остатки продовольствия... и особо неудачливых соратников, наблюдалась некоторая пустота, и еще — вокруг шатров шаманов и ваиводы. Нобы и черные орки дрыхли, выделяясь среди сородичей разве что размерами.
Сейчас был самый опасный момент операции. Кто-нибудь из бодрствующих орков внутри мог бы заметить, как гаснут звезды, скрываясь за облаком тьмы, в которое я завернулась. Но пронесло: все орки, что еще не спали, были больше заняты внутренними разборками, и не особо приглядывались к тому, что творится вокруг. Так что, подобравшись к охранной сети поближе, но так, чтобы не задевать ее и не поднять тревоги, я оказалась достаточно близко к одному из спящих, чтобы набросить на него проклятье Красной гнили. Первые уколы проклятья вряд ли будут замечены усталыми после дневного перехода орками. Что этой туше булавочный укол? Но скоро, очень скоро, волны проклятья, усиливаясь и складываясь друг с другом — покатятся по всему лагерю. И вот тогда это будет уже весело... Хотя и продовольствием я орков снабжу, как бы не на весь марш до Серых холмов.
Заурми
Проснулась я от боли. Боль была несильная, воителю-орку, а тем более — ученице шамана, невместно показать, что ее испытываешь... Но, с другой стороны, учитель Маухур всегда говорил, что "боль — это не просто так", и что показывать слабость — это глупость, но вот игнорировать боль — глупость ничуть не меньшая. И если у тебя что-то болит, а особенно — если заболело внезапно и без причины, то с этим обязательно надо разобраться.
Пульсирующая боль, казалось, не имевшая какого-то особенного источника, усиливалась, не быстро, но неприятно. Я вышла из шатра на площадку, где снаги4 должны были всею ночь поддерживать огонь. Разумеется, огонь едва теплился, поскольку дрова уже практически прогорели. Я пнула клюющего носом снагу, и указала на костер.
— У, чудила! — пробурчал тот, и двинулся за хворостом.
Надо будет его запомнить, и как буду заканчивать камлание — наслать на него что-нибудь ощутимо неприятное. Чтобы не заносило на поворотах.
Удары бубна задавали ритм. При этом стучала я осторожно и негромко, чтобы не разбудить учителя. Настоящий, правильный бойз не должен испытывать страха... но учитель — это учитель. И духов он собрал себе таких, что лучше не испытывать судьбу. Так проклянет, что мало не будет. С его силой считается даже сам ваивода!
Я закружилась в танце, вгоняя свой ум в то состояние, когда мир кажется далеким и отстраненным, имена и знаки уходят куда-то в сторону, и я чувствую некую невыразимую в словах истину. Именно в таком состоянии духов начинаешь понимать, и можно приказать им. Главное только — не утратить понимание того, зачем, собственно, начал камлать, и не провалиться куда-нибудь в нижний мир.
Духов бывает трудно понять. Но в данном случае результат кружения духов Света и Жизни был однозначен: меня прокляли. И проклятье небыстро, но неотвратимо усиливалось. Я изменила ритм, танцуя очищение. Свет, источаемый духами Света, и не видимый прочим, омыл меня, убирая проклятье, и я собралась уже заканчивать камлание, отправив младшего духа жизни устроить неприятность ленивому снаге, когда боль вновь дала о себе знать. Проклятье вернулось?
Понимать, что происходит, пребывая в трансе — занятие довольно-таки затруднительное. Да и мышление духов слишком далеко от понятий смертных. Однако, отправив младших духов Света полетать по лагерю, я все-таки разобралась. Каждый, пораженный проклятьем становился его источником. Само по себе проклятье исчезло бы довольно-таки быстро, но, перескакивая от одного орка к другому, оно усиливалось и продолжало само себя. Многие снаги уже были близки к смерти, и если не помочь им сейчас — орда лишиться самых многочисленных своих бойцов. Да и волки могут сильно пострадать. Но бегать по лагерю, снимая проклятье с отдельных орков — совершенно бесполезно. Проклятье все равно будет распространяться и усиливаться быстрее, чем я смогу его снимать. А значит — надо будить учителя. Он, конечно, сперва распроклянет по самое не могу... Но, потом, глядишь, смилостивится, и снимет проклятье.
Подходя к шатру учителя, я прикоснулась к черепу белокожего, тщательно отполированному и изукрашенному затейливой резьбой. Учитель говорил, что сам лично поймал бывшего хозяина, и не менее лично обработал кость еще когда был учеником, таким же как и мы сейчас.
Вообще-то, сторожевое заклятье должно дать знать учителю о том, что кто-то приближается к его шатру и без подобных ухищрений. Но коснувшись особы образом ключевой точки заклятья, я предупредила Маухура, что приближающийся — ему не враг (по крайней мере — один из тех, кому он доверил знание о подобных точках), и есть надежда, что в меня не прилетит что-то от ощутимо неприятного до смертельного, едва я пересеку вход в шатер.
— Чего тебе? — буркнул учитель, когда я вошла.
Он был в одной набедренной повязке, ног в руках уже были бубен и колотушка, а два старших духа молний, к которым Маухур может обращаться и без камлания, кружили вокруг него, готовые либо нанести удар по врагу, каким-то образом выпытавшим правила прохода охранных заклятий, либо ускорить самого шамана, обеспечивая ему отступление.
Многие шаманы предпочитают в качестве атакующих — духов огня. Считается, что они более могущественны, разрушительны, и способны накрыть своей атакой большую площадь. Маухур тоже учит нас обращению с этими духами, но основными стихийными считает именно духов молнии, способных не только атаковать, но и вовремя унести шамана из угрожаемой зоны. К тому же, духи молнии отлично сочетались с духами воды.
— Не подходи! — голос учителя вырвал меня из размышлений о природе духов и их сочетаемости.
Я замерла и посмотрела на учителя.
— Стой где стоишь. На тебе проклятье красной гнили! Многие поражены? — я и не сомневалась в способности учителя быстро разобраться в ситуации.
— Большая часть лагеря, — ответила я. — Меньше задеты шатры шаманов и ставка ваиводы.
— Это-то понятно, — пробурчал учитель себе под нос. — Там бойзов меньше, проклятье гаснет, не успевая набрать силу... Вот что. Иди к центру лагеря, бей в гонг, поднимай тревогу. От духов Света требуй очищение так часто, как только можешь. Не время экономить ману. Потом — собирай остальных учеников, выходите из лагеря, и встаньте так, чтобы между мами было не меньге, чем два роста взрослого орка. Проклятье само... Стой! — крикнул учитель, не договорив. — Спросонья совсем не соображаю. Этого и будут жать те, кто устроил все это. Соберитесь в шатре Груурха, он из ученических самый большой, и очиститесь. Никого к себе не подпускайте. Кто не поймет слов — проклинайте. Постарайтесь продержаться. Я же начну камлать большое очищение... Только этого дундука Шрыытука предупредить надо. Он хоть и дебил, но все-таки шаман... — На руку учителя спорхнул младший дух тьмы...
Не дожидаясь повторного приглашения, которое учитель наверняка выразил бы разрядом куда-то в район моих ягодиц, я выскочила из шатра, и отправилась исполнять приказания.
Кэра Серриган
Парить над лагерем орков, оставаясь незамеченной ими, оказалось на удивление довольно-таки сложно. А без Взгляда Хаоса, которым наделил меня сюзерен — это и вовсе было бы невозможно. Духи толклись над шатрами шаманов в большом количестве, да и над остальным лагерем тоже перемещались по запутанным замысловатым траекториям. Так что пришлось подняться повыше, и наблюдать. Взгляд Хаоса в сочетании с эмпатией позволил мне разобраться в том, какие духи выполняют функции охраны, а какие просто слетелись на отзвуки проводимых камланий. Так что через некоторое время я смогла наметить несколько путей для атаки, на которых я смогу не пересечься с защитными заклятьями и сторожевыми духами.
Я погладила фиал, закрепленный на поясе. Пока что расчеты были точны. Агира сумела пробраться к лагерю и запустить проклятье. Оно распространяется и ширится, но вижу это пока что только я. Духам нет дела до игр смертных... если от них не потребовать предупреждать о некоторых из них. Вот только духи — не люди. И не орки. И даже не эльфы. Это смертному можно сказать: "предупреди о проклятии", и смертный поймет. Духу же нужно перечислить все возможные варианты атаки. И предупредит он о тех атаках, о которых договорено. Не больше и не меньше. Наши провидцы нашли щель в обороне лагеря, и сейчас духи беззаботно играются с ветрами, а ало-зеленая дымка проклятья продолжает распространяться. Люди уже кричали бы от боли. Но могучим бойзам не к лицу обращать внимание на какую-то там "боль", не так ли? Однако даже у орочьей выносливости есть предел. И скоро...
Полог одного из ученических шатров откинулся. Оттуда показалась молодая орка. Невысокая и стройная на фоне своих шкафообразных сородичей, она принялась танцевать возле священного огня, призывая духов. Конечно, чтобы полноценно разобраться в творящемся — надо быть шаманом, да мало того — орком. Все-таки школы шаманства у орков, эльфов и кочевников, при общей основе, несколько отличаются. Но вот "от обратного", то есть — судя по полученным результатам, можно предположить, чего именно она хотела.
В ожидании результатов, я любовалась танцующей орчанкой. Надо сказать, посмотреть там было на что. И была бы парнем... Я бы, ух... Все-таки пребывание в нераздельном единстве единения оставило в моей психике некоторый след, хотя и не настолько сильный, чтобы задумываться о чем-то таком серьезно... но достаточно глубокий, чтобы любоваться, имея в виду не только эстетический аспект.
Призванные шаманкой духи пролетели через ее ауру, очищая зеленокожую от проклятья. И она уже собиралась было прекратить камлание. Оптимистка. Шаг в сторону от огня, и она уже достаточно близко к подтаскивающему дрова швыряле, чтобы заполучить проклятье снова.
Девушка немедленно продемонстрировала выдающийся для орка интеллект. Вместо того, чтобы повторять очищение (а, судя по результатам, камлание именно им и было) раз за разом, бессмысленно растрачивая ману, она вопросила о чем-то слетевшихся к ней духов, а потом — двинулась к шатру одного из старших шаманов. Прикоснувшись к "украшенному" в орочьей манере столбу, она некоторое время постояла, видимо, набираясь храбрости перед встречей со старшим шаманом и вошла.
Попытка подобраться к шаману, не отвлекаемому сложным камланием, через его охранные структуры — не самый безболезненный способ самоубийства. Так что я просто зависла, наблюдая за лагерем, но не пытаясь пробраться поближе к шатру. Тем временем, еще несколько учеников выскочили из шатров и принялись камлать. У кого-то получалось на время снять проклятье, у кого-то — нет. Но пока что к учителям догадались обратиться лишь двое. И прежде, чем они покинули шатры старших, девушка выскочила от, по всей видимости, своего учителя.
Первым делом она подбежала к бронзовому билу посреди лагеря, и ударила в него, поднимая тревогу. Разумно. Вот только это вызовет панику и неразбериху... Какое-то время орки будут метаться солеными зайцами, возможно, кто-то и поближе к шаманам подберется... Кто-то умрет естественной смертью, разрядив на себя охранную систему шамана. Кто-то просто пробежит достаточно близко, чтобы передать шаманам красную гниль...
Ученики шаманов собрались около девушки, проснувшейся первой, и, кажется, попытались ее о чем-то расспросить. Поскольку среди них были и личности, скажем так, существенно выше и крепче не потрясающей воображение своими габаритами девушки, то разговаривали они с источником жизненно важной информации свысока, только что не плюясь через губу. В ответ девушка поднесла к левому виску кулак, и резко разжала пальцы в сторону вопрошающего. Насколько я знаю, жест этот был позаимствован орками у эльфов еще в те времена, когда никаких людей в мире не было. В человеческой жестикуляции ему соответствует вращение пальцем у виска. Логично.
