-Софьюшка, со мной всё в порядке, даже больше, я просто счастлив. Спасибо что всё мне рассказала, ты даже не представляешь, как я рад всё это узнать. А теперь прости, у меня срочные дела, так что я побежал. А ты береги моего, — я чуть не сказал деда, — сына, а когда придёшь домой, поцелуй его за меня.

Да, оценивая позже своё поведения, понимаю, что я был не учтив с дамой, толком не попрощался, не проводил, бросил её одну в ресторане, а сам ушёл, почти что убежал. Не подумайте обо мне плохо. Деньги, как и положено, отдал Трифону, и за обед, и за его услуги. Просто теперь мне надо было постараться осмыслить всё услышанное от Софии и переварить.

Вот это новость, я правнук адмирала Бахирева. Читал я про то, что Бахирев был, ещё тот, бабник, так почему бы у него не могло быть парочки внебрачных детишек.

"-Эй, адмирал — задал я вопрос сам себе и постарался заглянуть в потаённые уголки нашей памяти — у тебя ещё какие-нибудь сюрпризы в ближайшее время намечаются, я тут не встречу ещё кого-то из "Детей Шмидта"? Да нет, не германского адмирала, а русского лейтенанта. Помнишь "Очаков"? Спрашиваешь, к чему это я говорю? Да так, вспомнилось почему-то. Говоришь, что больше не должно быть, а если бы были, то ты бы наверняка об этом знал? Да вряд ли ты обо всём знаешь. Мы с тобой только что были очевидцами твоих знаний. Вот, взять, например меня. Я оказывается твой правнук. А ты не знал? Я тоже. И мы с тобой за всеми этими потрясениями совсем забыли одну деталь. Я ведь, собрался жениться на Анастасии, ты, соответственно, тоже. Так что у тебя, в смысле у нас, обязательно будут законные дети, а там и внуки".

Вторая встреча с Императором

Адмирал Григорович, как и обещал, поспособствовал, чтобы Император принял меня. И вот, я ожидаю своего часа в приёмной императора, а мой мозг в это время анализирует ту информацию, что получил за последние двое суток.

"Я ни каким образом не предполагал, что эти два дня, после того, как я покинул госпиталь, принесут мне столько сюрпризов. Первый сюрприз — это успешная высадка морского десанта на Курляндский берег. Десант сумел захватить обширный плацдарм с минимальными для себя потерями. А ранним утром следующего дня было совершено почти что невозможное, нашими десантниками на абордаж был взят германский дредноут. После обеда этого же дня, когда по приказанию адмирала Канина я прибыл в столицу, меня там чуть не сосватали в состав военной делегации, которая в скором времени должна отбыть в Англию. Но мне всё же удалось отбиться от привалившего счастья. А вечером я узнал совершенно ошеломляющую новость. Оказывается, у адмирала Бахирева есть сын, и этот сын оказался моим родным дедом. Вот такого поворота я никак не ожидал. Значит всё это неспроста, и мой разум сознательно поместили в моего же прадеда. Но вот как, кем, а, главное, зачем всё это проделано? Для ответа на эти вопросы моих знаний, явно, маловато. Так что, хошь-не-хошь, а придётся играть по их правилам. После всего этого, мне всё больше кажется, что это не мой мир, а один из параллельных моему. Но для того, чтобы правильно ответить на все эти вопросы, я слишком слабо разбираюсь в психиатрии.

Да я был очень доволен, ведь сколько раз я думал о том, чтобы хоть глазком увидеть прадеда и прабабку. А оказалось, что с момента, как я, с большого бодуна, очнулся на неудобном кожаном диване, я находился в теле прадеда. Но вот прабабку я не узнал, да и как можно было узнать, если я её видел только на нескольких послереволюционных, чудом сохранившихся, фотографиях. Мои ровесники не понимают, почему фотографий прабабок, а особенно прадедов, так мало, а более старых фоток, вообще почти не осталось. Мало кто знает, но в 20-е и 30-е годы двадцатого века такие фотографии могли стать причиной смерти всей семьи. А знание "компетентными органами" того, что твой прадед был царским офицером, да ещё высокого ранга, наверняка закрыло бы перед тобой возможность закончить десять классов, и уж, тем более, поступить в институт.

Так вот. старший брат ещё застал её живой, а я практически не помнил, ведь что может запомнить в шесть лет ребёнок, а именно столько мне было, когда её не стало. Хотя у нас в доме были её фотографии, но почти все они были сделаны после революции, начиная где-то с середины двадцатых. Из ранних сохранились только несколько дореволюционных, и только одна показывала прабабку крупным планом, где она была ещё шестнадцатилетней девушкой.

Вот и выходит, что тайну она сохранила, как и обещала, и никому не сказала что её сын — сын адмирала. Поначалу это была её личная тайна, потом после октябрьской революции, об этом родстве было смертельно опасно рассказывать. Ведь прадеда-адмирала чекисты ещё в двадцатом расстреляли. Вот, ведь, проболтался, я почувствовал, что мой адмирал тревожно зашевилился в нашей голове. Что, Ваше превосходительство, не ожидали такого? Да, как бы сейчас сказало существо типа грефа, тебя расстреляло взбунтовавшееся неуправляемое быдло, возомнившее себя людьми. Ладно, не переживай, если мы с тобой очень постараемся, возможно нас с тобой никто не расстреляет, и мы проживём в одном теле довольно долго — успокоил я своего родственника. Вот насчет предка по фамилии Мосунов всё покрыто мраком, да и дед на эту тему никогда не говорил. Но он, вроде, в двадцатых годах или сам помер от какой-то болезни, или ему помогли — время-то весёлое было.

А теперь я не знаю, станет ли мой дед морским офицером, или, если история повернёт в другое русло, продолжит династию торгашей. Но, ведь могут же флотско-казачьи гены победить торгашей, и всё же станет мой дед морским офицером"?

-Ваше превосходительство, можете пройти. Его Императорское Величество вас ожидает, — раздался голос адъютанта Николая II, выводя меня из задумчивости.

Как и два месяца тому назад, когда я был на приёме у царя, вновь передо мной открыли двери, ведущие в его кабинет. Николай сидел за столом и что-то дописывал на листе бумаги, после чего промакнул написанное пресс-папье, и положил аккуратно в папку.

-Рад тебя видеть Михаил Коронатович. Присаживайся.

Я присел на указанное императором кресло.

-Похудели вы адмирал с последней встречи. Мне кажется, или вы действительно выглядите помолодевшим.

-Ваше величество, все это говорят, когда меня видят после выписки из госпиталя. Только и слышу "А Бахирев-то стал моложе выглядеть". "Бахирев помолодел". Но это всё последствия ранения, так говорят доктора.

-И как ваши раны, сильно беспокоят?

-Ваше величество, я сегодня же готов приступить к исполнению своих обязанностей. Не пристало морскому офицеру отлёживаться на госпитальной койке, когда враг ещё не уничтожен.

-Похвально-похвально. Очень правильно говорите вы, адмирал. Вижу, что идете на поправку. Но, вот только не надо так пафосно, особенно tЙte Ю tЙte. Я понимаю, что вам не терпится вновь ступить на мостик боевого корабля. Но моё пожелание, адмирал — только после полного излечения. Я ведь знаю, что вы ещё не полностью здоровы. Это вы сейчас, тут изображаете себя совершенно здоровым, а в каком виде вы прибыли вчера в столицу?

Понятно, что это Григорович настучал царю на меня — подумал я про себя. Он же вчера видел моё состояние после небольшой морской прогулки. Хотя я и старался не показывать виду, что мне не совсем хорошо, да и на его вопрос ответил, что немного побаливают раны, но это в ближайшее время должно пройти. Но вот, после предложения Русина о поездке в клятую Англию, пришлось разыграть целый спектакль, лишь бы отмазаться. И, похоже, министра я, в своей немощи, убедил. А вот он уже царю на меня и настучал — "Бахирев не вполне здоров, и нуждается в лечении".

-Ваше Императорское Величество, раны это пустяк, поболят и перестанут, а вот душа за дело болит.

-И какое это дело?

-Ваше Императорское Величество, вам уже докладывали о том, что высадка нашего десанта на курляндское побережье для противника была полной неожиданностью, и прошла с минимальными потерями. Теперь под нашим контролем территория почти шестьсот квадратных верст.

-Да, конечно, я получил такое известие, одно от генерала Горбатовского, другое от командующего флотом адмирала Канина. Даже отправил поздравительную телеграмму генералу Рузскому, по поводу блестяще проведенной его войсками операции и попросил его поздравить от моего имени всех особо отличившихся.

-Вот только по плану этой операции, предполагалось, что с этого плацдарма начнется наступление навстречу войскам Северного фронта. И мы рассчитывали, что по ходу этого наступления будет полностью освобождено побережье Рижского залива.

-Так это же очень хорошо, если нашим войскам удастся очистить всё побережье, сразу отпадет угроза Риге.

"О господи, как с ним можно разговаривать? Одна восторженность и полное непонимание происходящего".

-Ваше Величество, сейчас на плацдарме, захваченном Вашими войсками, находятся всего два пехотных полка, несколько неполных сотен казаков и немногочисленные подразделения морской пехоты. На каждого обороняющегося приходится не менее ста саженей по фронту. Они, находясь в окопах, не видят и не слышат соседей справа и слева. Войскам на плацдарме срочно нужны подкрепления, которых у Северного фронта — как всех известил генерал Рузский — нет в наличии. А германцы уже поняли угрозу, исходящую от этого плацдарма. И вот-вот начнут перебрасывать крупные воинские соединения для ликвидации угрозы своей армии с этого плацдарма. И немцам проще перебрасывать свои войска на побережье чем нам. Так как нам всё надо доставлять на кораблях и судах Балтийского флота. И солдат и хлеб для солдат. Отбиться мы не сумеем, просто нет сил. Сейчас октябрь. Через два месяца залив замерзнет, и после этого нам остается или пробиваться на соединение с 12-й армией, что вполне может привести к гибели всех наступающих, или погибнуть при обороне плацдарма, или, что совсем неприемлемо — сдаться противнику. И тогда, все достигнутые нами сегодня результаты бесполезны. Кроме того, этот плацдарм важен тем, что он прикрывает наши работы по подъему затонувших в Рижском заливе кораблей. Там есть и наши, но в основном это корабли противника.

-Адмирал Григорович доложил мне, что нашим флотом захвачен один из германских линейных кораблей, который был поврежден вами в том августовском бою. И что именно вы подсказали командующему флотом идею взять его на абордаж.

-Тут моей особой заслуги нет. Да, я высказал такую мысль командующему, но вот разрабатывали и осуществляли эту операцию другие люди.

-Опять вы скромничаете, а я ведь знаю, что и десант тоже ваша идея, будучи ещё не совсем здоровы, вы обратились к адмиралу Канину, побывав предварительно, у адмирала Герасимова.

-Ваше Императорское Величество. Не предложи я идею с десантом, так командующий сам бы о нём додумался, так как этот мыс нависает над районом, где мы проводим работы по подъему кораблей. И чтобы эти работы можно было проводить, надо было просто захватить мыс с его полевой артиллерией. Да и с сидящим на мели германским линкором надо было что-то решать, а то он только одним видом своих орудий препятствовал работам. Так что, если мы сейчас не удержим этот плацдарм, то о подъёме большинства находящихся на дне кораблей и думать не стоит.

-Адмирал, вам не хуже меня известно, что в августе у нас на фронте сложилось трудное положение. Германские войска воспользовались нерасторопностью некоторых наших начальствующих лиц и провели стремительное наступление и почти достигли Двины, но неимоверными усилиями нам удалось выправить положение и отбросить противника на пятьдесят-шестьдесят вёрст на некоторых участках фронта. Тут и вы сыграли большую роль, разгромив германскую эскадру в Рижском заливе. Но кайзеровские войска, в данный момент, не прекращают попыток вновь вернуть себе Доблен, занятый нами на прошлой неделе, чтобы открыть прямой путь через Митаву на Ригу. Вот поэтому у генерала Рузского и нет свободных войск. Мы и так перебросили на помощь генералу гвардейский корпус, чтобы сдержать их.

-Ваше Императорское Величество. Так если мы перебросим несколько полков на Курляндское побережье, то противник сразу ослабит натиск на Митавском направлении. Так как побоится, что мы сможем начать наступление с плацдарма на запад, на подразделения 10-й германской армии, и прорвав фронт, двинемся вдоль побережья до Виндавы, а там и на Либаву. А нам бы, в первую очередь, дойти до Виндавы, если конечно будут выделены дополнительные силы. Освободить её, и сделать маневренной базой для легких сил флота, подлодок и эсминцев. А там, уже закрепится по рекам Вента и Абава и соединиться с 12-й армией в районе города Кандау.

-И какими силами вы предполагаете всё это осуществить?

-Ваше Императорское Величество. Если мы хотим добиться успеха, то для этого понадобится, по крайней мере, один пехотный корпус полного состава. Если не наступать на Виндаву, а сразу, через Cасмаккен, идти на соединение с 12-й армией, то, минимум, ещё два-три полка понадобится.

-И где же нам взять для этого лишние полки? Можно конечно что-то снять с Юго-Западного фронта, там сейчас затишье. Этот вопрос надо будет решить с генералом Алексеевым.

-Ваше Императорское Величество. Пока этот вопрос решится, несколько дней пройдёт, но вот их-то у нас нет совершенно. Я предлагаю несколько воинских частей забрать из столичного гарнизона, и перебросить их по железной дороге до Рогекюля в Моонзунд, там погрузить на корабли и переправить на плацдарм. Или сразу всех погрузить на суда здесь, в столице, и отправить в Рижский залив. Так как в данный момент угрозы прорыва германского флота к столице нет, и в ближайшее время не предвидится, зачем держать столько войск здесь, это только порождает разные слухи и возможные беспорядки. Надо столичный гарнизон почаще менять. Два-три месяца побыли и на фронт. Ведь такое количество солдат и офицеров не занятых делом, это не хорошо. Дисциплина в полках падает, кто-то из офицеров всё время в ресторациях проводит и с дамами воюет.

Николай II задумался на какое-то время, видимо обдумывал сказанное мной и решил.

-Возможно, мы так и поступим. Я сегодня же отдам распоряжение о выделении воинских частей из гарнизона для отправки в Рижский залив.

-Как вы думаете, адмирал, пары дней хватит на то, чтобы согласовать отправку, пополнить части всем необходимым и отыскать всех "воюющих" офицеров? — император чуть улыбнулся в конце фразы.

-Так точно, Ваше Императорское величество, хватит. Если Вы лично отдадите приказ.

-Значит, завтра я отбываю в ставку, и там буду иметь беседу с Михаилом Васильевичем, возможно, мы найдём возможность выделить для плацдарма ещё кое-какие части. Но вы адмирал, на значительные силы не рассчитывайте.

-Ваше Императорское Величество. Не для себя же стараюсь, для отечества. Большое спасибо, что посодействовали в этом. Нам сейчас каждый солдат дорог, сколько бы их ни было, это большая помощь.