С феями шутки плохи...

-Конечно, сударь, — ответила я. — Присмотрю. Я все для вас сделаю, только пока вы еще не женились, позвольте быть с вами! Потом.... я уж как-нибудь устроюсь...

-Не говори ерунды. Кто будет вести дом, если не ты? — фыркнул он. — Вряд ли моя невеста разбирается в сортах мяса и в том, как нужно чистить столовое серебро! Не говори глупостей, Маргрит, ты мне нужна. И на хозяйстве, и... просто — нужна.

Я промолчала.

-Маргрит? Кажется, тебе и впрямь нездоровится... Может, послать за лекарем?

-От такого не лечат, сударь, — вздохнула я. — Я думаю, лучше вам поискать другую экономку. Возьмите хоть Эллу, она хоть и замарашка, но с хозяйством справится. А я, наверно, уйду к Агате — не теперь, так по весне. Без меня она не справится. Она храбрится, конечно, но я ведь вижу, как ей тяжело!

-Глупая, говорю же... — Герцог вдруг приподнялся. — Не могу я на этой жердочке, места вовсе нет! Как вы тут вдвоем умещались?

-Как все слуги, сударь, — невольно улыбнулась я и ойкнула, когда он поднял меня на руки: — Пустите! Да что вы такое вытворяете?!

-Несу тебя на нормальную кровать, — ответил он, сбросив меня на свою постель. — Раз ты передумала болеть, то у меня найдется, чем тебя занять! Маргрит? Эй, Маргрит, что задумалась?

-Ничего, — ответила я, решив, что если уж пропадать, то... пропадать. — Чем же вы хотели меня занять? Я это уже умею или у вас снова какая-то заморская диковина на уме?

-Это уж как получится, — улыбнулся герцог. Устоять, когда он так вот смотрел, в упор, с весельем в шалых темных глазах, я не могла.

"Да не очень-то и хотелось!" — подумала я и назло всем феям на свете обняла Винсента и поцеловала. Пускай женится, пускай, покамест он только мой, и уж я не выпущу его просто так! Ну и останусь экономкой, и не знатной красавице тягаться с Черной Маргрит, а еще, я слыхала, такие девицы неохотно допускают к себе мужей, а мне что?

И герцог сам незаконнорожденный, уж поймет, если вдруг... А не поймет, опять же, уйду к Агате или к няньке на ферму. Деньги есть, не пропаду...

-Что ты бормочешь, Маргрит? — сонно спросил герцог.

-Люблю, — шепнула я, а громче добавила: — Так, заговор на удачу, няня научила.

-А феи так и не было?

-Появлялась, — ответила я, не отнимая руки от его волос. — Сказала, мол, я все испортила.

-А по мне — всё исправила, — он прижался горячим лбом к моему плечу. — Давай спать, Маргрит, мне утром ехать по делам, а потом еще примерять твою клятую туфельку кому попало!

-Мне тоже забот хватит, — улыбнулась я и обняла герцога обеими руками. — Ничего. Я справлюсь. Я сильная.

-Ты очень сильная, — сказал он серьезно. — Такой и оставайся...

22.

До зимних праздников оставалось еще полтора месяца. Портной в самом деле обмерил всех наших домочадцев, даже непоседливого Сида и прочих мальчишек. А уж как он пытался объять необъятное, то есть обхватить своей мерной лентой бюст Магды... Пришлось мне помочь, не то бы Дийси точно зашиб бедолагу — он у нас тот еще ревнивец, хоть с виду и не скажешь!

Не знаю уж, что там замыслил герцог, но обновок все ждали с большим нетерпением. А дядюшка Уолдо, к которому я пошла за башмаками для Агаты, сказал, что его завалили заказами, но обувь для нас он стачал в первую очередь!

-Скажите, — произнесла я, расплатившись честь по чести, — а вы никогда не садовничали?

-Я? — удивился башмачник. — Господь с тобой, какое там! Как меня отдали в учение лет пяти отроду, так с тех пор вот и работаю, не до сада-огорода. А почему ты спрашиваешь?

-Да так... — задумчиво сказала я. — Видела как-то за болотом дикую яблоню. Ее какой-то мальчик там посадил, больше ей там взяться неоткуда.

Дядюшка Уолдо отложил шило и дратву.

-Яблоня, говоришь? Дикая?

-Она. Сказала, того мальчика звали Гансом, вроде он у деревенского обувщика учился. И попадало ему за то, что не хотел лыко драть. Правда, сейчас уж мало кто плетеную обувь носит, разве что летом... — вздохнула я и деланно спохватилась: — Ой, что же я такое говорю!

-Так она жива еще? — неверяще спросил он, вроде бы и не удивившись. — Правда?

-Жива, хоть и вредна до ужаса. С дубом всё ругается, — улыбнулась я и протянула ему сморщенное яблочко, нарочно его подобрала в прошлый свой визит за болото. — Очень мне помогла... И вас до сих пор добром поминает.

-А... — он взял яблочко и вдруг ссутулился, показавшись совсем старым. — Я бы сходил ее навестить, да ведь дороги не найду, не помню уж...

-Найдете, если очень захотите, — сказала я серьезно. — Только уж не теперь. По весне, она ведь как раз зацветет. А яблоня в цвету, сами знаете, что дичка, что не дичка — как невеста.

-Твоя правда, — невольно улыбнулся мастер. — Иди уж. Весной попробую туда сходить, может, подмастерья пособят, если сам не сдюжу!

Я улыбнулась и ушла домой, собирать вещи для Агаты.

-Ты к сестре? — спросил герцог из-за спины, когда я навьючивала лошадь, но я даже не вздрогнула. Чего мне бояться на его подворье? — Я тебя провожу. Метель на дворе, куда тебе одной?

Он усадил меня перед собою, привязал повод вьючной лошади к седлу и направил Браста к болоту. Ехать было неблизко, разговаривать не хотелось, и я просто прижалась к герцогу, обняла его обеими руками, чтобы никогда не выпускать...

-Возьмешь да отравишь его жену, — шепнула Фея Ночи. День еще не пошел на убыль, но завьюжило так, что можно было спутать небо с землей, а уж темень стояла! — Я скажу тебе, как, никто не догадается и на тебя не подумает...

Я молча покачала головой. Не стану я никого убивать, даже ради Винсента. Он все равно не будет моим.

Огонек — вот диво! — светил по эту сторону болота.

-Агата! — Соскользнув с седла, я кинулась к сестре. — Что стряслось?!

-Ничего, — шмыгнула она носом. — Ровным счетом ничего...

Она расплакалась, уткнувшись в мое плечо. У мужа ее, я видела, был подбит глаз и рассечена губа. Серый мул стоял, понурившись, но вещей на нем было навьючено всего ничего. Да что там, живы, и ладно...

-За что они нас так? — всхлипывала Агата, а я, обняв ее, почувствовала, что она заметно пополнела. Это мне что ж, племянников ждать? — Мы не делали ничего плохого, Волк охотился и всегда делился с соседями, а они вдруг...

-Мало делился, — ухмыльнулся он, только невесело, и перевел взгляд на герцога. — Помнишь, ты сказал...

-Я взял бы тебя в свой отряд, — серьезно повторил тот.

-А я хотел бы бегать в твоей стае и называть тебя вожаком, — выговорил Волк.

-Ну так дай руку, — спокойно сказал герцог, и тот несмело взялся за его ладонь. — За что вас выгнали из деревни?

-Я не человек, Агата не из наших краев... — Волк тряхнул головой. — Мы могли бы доказать, что все же достойны жить там, но она вот заладила — пойдем да пойдем к людям, сестра в обиду не даст, а герцогу ты вроде глянулся... Пустите к себе хоть ненадолго? Уже зима, а Агата в тягости, в моей берлоге ей оставаться нельзя. Никто же не придет помочь, а я сам не справлюсь, случись что, не умею ведь...

Значит, я верно угадала. И позавидовала даже, по-хорошему позавидовала, что у Агаты скоро будет ребенок. У меня вот никак не выходило, словно феи прокляли. Может, и вправду прокляли!

-Возьми вьючную лошадь, посади на нее жену, а сам бери мула да иди за мной, — ответил Волку герцог, разворачивая Браста. — Маргрит, забирайся...

-Вы их оставите? — негромко спросила я, взявшись за его плечо. — Агата ведь родит, работать толком не сможет, а Волк вообще нездешний, как еще приживется?

-Захочет — справится, — усмехнулся он. — Ну а твоя сестра... не обеднею я, даже если она тройню принесет. Это, Маргрит, далеко не самое сложное... И не шмыгай носом. Я вас не выгоню, обещаю.

-У Агаты ведь есть дом, — сказала я. — Там жильцы, но если что, их можно попросить съехать, а они с Волком станут там жить. Или можно отправить ее к моей няньке, та и поможет... Вряд ли вам понравятся детские крики!

-А я будто так часто бываю дома, — вздохнул он. — Пусть лучше будет под твоим присмотром. Как с ней все уладится, а Волк приживется, тогда пускай идут, куда угодно, если захотят... Нет, Маргрит, ничего не говори! Вспомни просто — если бы не вы трое, я бы никогда не вернулся сюда! Помочь твоей сестре с мужем — это самое малое, что я могу сделать... Ну что ты опять шмыгаешь носом?

-Ничего, сударь, просто холодно, — ответила я и теснее прижалась к его плечу.

-Держись крепче, — сказал герцог, накрыв мою руку своей. — Не отпускай...

-Ни за что не отпущу, — ответила я и сильнее стиснула руки на его поясе. Правда, оглянулась — Волк вел в поводу лошадь, Агата съежилась в седле. Мул спешил следом.

Дома Магда, увидев Агату, ахнула, захлопотала, и через час сестра уже обреталась в теплой постели, отмытая до скрипа, согретая и накормленная. Волк покамест остался на конюшне с Мэдом и остальными, но ему тоже дали поесть как следует и велели вымыться да побриться, чтобы не пугать людей. Он, по-моему, больше боялся сам, поэтому послушался беспрекословно.

-Он толковый парень, — сказал мне герцог, когда я, успокоив Агату, пришла к нему. — Пригодится. Такой нюх лишним не будет...

-Ваша правда, — ответила я. — Можно, он будет ночевать с женой? Я-то все равно у вас...

-Будто мало свободных комнат, — улыбнулся он. — Ты же экономка, знаешь дом, вот и выбери какую-нибудь... Так, чтобы я здесь не слышал детского плача. В восточном крыле, например, там давно никто не живет, но если прибраться, будет неплохо. Если захочешь, сама туда переберись, хотя я предпочел бы, чтобы ты была поблизости.

-Спасибо, — сказала я, прижавшись к его груди. — Спасибо вам, судврь.

-Не за что благодарить, — ответил герцог, гладя мои волосы.

До праздников оставался всего лишь месяц. Мой последний месяц...

23.

-Маргрит, тебя хозяин зовет! — крикнул Сид и убежал с каким-то поручением.

-Слушаю, сударь, — сказала я, остановившись на пороге. — Что вам угодно?

-Мне — ничего. Поди скажи Магде, чтобы завтра нагрела воды побольше, днем вымойся как следует и сестре помоги, — сказал он. — Чтобы к вечеру были готовы! Не всякий день я женюсь, и тебе вряд ли еще когда-нибудь придется прислуживать новобрачной...

-Хорошо, — кивнула я и ушла распоряжаться, а потом пошла к Агате.

Я выбрала ей комнатку в восточном крыле, небольшую (когда-то в ней, скорее всего, обитала служанка или горничная), но уютную. Волк потихоньку перебрался к Агате и теперь лежал у ее ног. В виде волка, я имею в виду.

-Тебе не тяжело здесь без охоты? — спросила я.

-Я давным-давно так не отдыхал, — ухмыльнулся он. — И люди славные, уж получше наших. Любопытные, конечно, а кто не таков? Однако гнать не гонят, а я еще с лошадьми неплохо поладил, вот мне дело и нашлось... Ну и я сильный. Делать могу, что угодно, а чего не умею, тому научусь.

-Конечно, научишься, — сказала Агата и погладила его промеж ушей. — Ты умный. Только немножко невоспитанный, но это я исправлю.

Мы переглянулись и улыбнулись.

-Ты что-то невесела, Маргрит, — сказала она. — Случилось что-нибудь? Хозяин отругал за... ну, за то, что мы так вот вселились?

-Нет, что ты, — ответила я. — Он сам мне велел выбрать вам комнату подальше от его покоев, вот и все. А Волк ему сразу понравился, помнишь ведь?

-Помню, конечно... А ты почему тогда грустишь?

-Герцог решил жениться, — сказала я. — Свадьба состоится в тот же день, что и у принца. Завтра... А мы с тобой будем прислуживать его молодой жене, он так сказал.

-Но это же так здорово! — подскочила она и вдруг осеклась. — Извини, Маргрит, я не подумала...

-О чем тут думать? — спросила я. — Будто я могла хотя бы мечтать о том, чтобы он взял меня в жены! Не прогнал, и на том спасибо... Ложись-ка спать, да и я пойду к себе. Чую, завтра будет хлопотный день!

Я поцеловала ее и ушла — не к себе, конечно, к герцогу. Завтра ему будет не до того, все эти церемонии отнимают уйму времени и сил, он сам жаловался (вернее, ругался, дождешься от него жалоб, пожалуй!). Потом будет пир, затем бал, ну и брачная ночь, конечно же, и когда еще он снизойдет до меня? Если снизойдет...

-Не вздыхай так тяжело, Маргрит, — сонно сказал герцог, утомив меня и утомившись сам. — Небо пока на землю не рухнуло.

-Я понимаю, — ответила я, прижавшись лбом к его плечу. — Спасибо, что не выставили нас с Агатой восвояси. С Волком, может, мы и не пропали бы, но...

-Пропали бы, — он повернулся и приподнялся на локте, глядя на меня сверху вниз. — Вольф — хороший парнишка, но он совсем не умеет жить в стае. В лесу, наверно, он еще как-то позаботился бы о вас, но здесь... Он просто не сможет, не знает, как это делается. А учиться на собственных ошибках... нет, это не выход.

-Это вы его так назвали? — невольно улыбнулась я. — Вольфом?

-Ну да. Нужно ведь ему какое-то имя, а настоящего он называть не хочет. Если и шепнул его кому-то, то разве что твоей сестре. А теперь спи, Маргрит, и мне дай поспать хоть немного. Завтра будет тяжелый день.

-Так может, мне пойти к себе?

-Нет, — он придержал меня. — Не надо. Просто останься рядом, Маргрит, а утром разбуди меня. Ты же рано просыпаешься, а я бы и рад поспать до полудня, но не могу... А жаль, мне хорошо думается вечерами, а не с утра пораньше!

-Спите, — сказала я. — Вам нужно выспаться, день будет хлопотным...

Он и впрямь быстро уснул, а я всё гладила коротко остриженные волосы, немного тронутые сединой, прикасалась к уже колючей щеке — вот уверена, не понравится молодой жене его щетина! — осторожно проводила пальцем по шраму на брови...

И сама не заметила, как уснула.

Проснулась я, когда его уже не было, должно быть, уехал, когда еще не рассвело. Попросил разбудить, а сам проснулся раньше меня! А может, и вовсе не спал...

Ну а мне нужно было приниматься за дело: приготовить спальню для новобрачных и комнаты для герцогини, распорядиться о том, что стряпать к ужину (вряд ли они останутся голодными во дворце, но мало ли?), к завтраку, досмотреть, все ли в порядке в доме...

От Агаты проку было немного, не в ее положении драить полы и двигать комоды. Зато она хорошо подмечала, где стоит что-то убрать, где переставить мебель, могла перестлать постели и вытереть пыль, ну и на кухне помогала, ясное дело...

Мне же было так горько, что хоть в прорубь кидайся, но я запретила себе думать о подобном. Без меня пропадет Агата, ее Волк ничего не смыслит в нашей жизни, тут герцог прав! А у меня будет племянник или племянница, и я помогу сестре его растить, раз уж не сподобилась сама.

Мы обе, как велел герцог, отмылись как следует (и Волка отмыли, хоть он и сопротивлялся), переоделись в новое платье и стали ждать вестей.

Вести не заставили себя ждать: солнце еще не село, а герцог уже прискакал из дворца и потребовал побольше горячей воды и меня заодно.

-Подай одежду, — приказывал он Сиду, которого гонял в хвост и в гриву. Дийси был уже не очень расторопен, возраст сказывался, а герцог не любил ждать. — Не этот костюм, второй! Что я, по-твоему, на бал явлюсь в том же, в чем был весь день? Всё, молодец, теперь поди прочь!