Это навсегда - 1

Первый 'Евромайдан' 'имени Найема', самоорганизовался как неполитическое событие. Его руководство выступало категорически против присоединения к протесту политических сил, митингующих на соседней Европейской площади, и включения в свой состав лидеров антиянуковичской оппозиции. К концу ноября он, как я уже вспоминал, но начал постепенно 'умирать', и лишь провокация с разгоном остатков протестующих, санкционированная Сергеем Лёвочкиным, вдохнула в протест новые силы, привела к радикализации протестов и смене их руководства именно политиками.

К тому же периоду относится начало подпитки 'революционеров' со стороны США. В начале декабря состоялся очередной визит в Киев печально известного американского сенатора Маккейна, прилетевшего бортом, вёзшим 'дипломатический груз'. За этим грузом прямо к трапу самолёта подъехали две инкассаторские машины, но поехали они из аэропорта не к американскому посольству, а в офис Блока Юлии Тимошенко.

11 декабря в этот офис ворвался спецназ СБУ, который обнаружил... почти 17 миллионов долларов наличными. Одну из коробок со свежеотпечатанными 'розовыми' стодолларовыми купюрами, только-только введёнными в обращение, пользуясь депутатской неприкосновенностью, из офиса вынес Александр Турчинов. Уже на следующий день эти купюры, которыми расплатились с 'майданарбайтерами', появились в киевских обменниках.

Во время обыска СБУ изъяла компьютерные носители информации, на которых был расписан подробнейший план госпереворота, вполне 'тянущий' на пожизненное заключение для 'лидеров Майдана'. Но... На Януковича в очередной раз надавили западные послы, и Службе безопасности Украины, уже готовой начать аресты заговорщиков, был отдан приказ не трогать 'лидеров мирных протестов'.

Американские планы снова пришлось менять, поскольку контрразведке стали известны все последующие шаги 'революционеров'. Менять планы, 'отбиваться' от превентивных действий власти, пытавшейся ограничить пространство для манёвра заговорщиков. И лишь 19 января была отдана команда начать силовой захват власти в стране, а под стадионом 'Динамо' вспыхнули живыми факелами 18-19-летние мальчишки из Севастопольского подразделения внутренних войск.

Олег Анатольевич Царёв, соруководитель Антифашистского форума Украины, с которым мы тесно сотрудничали в 2012-2013 годах, с началом 'революции достоинства' не сразу определился в своём отношении к происходящему. Он даже ходил на Майдан в одну из ночей, когда правоохранители собирались разогнать этот гадюшник. Как он говорил, 'чтобы защитить людей от возможных избиений милицией'. Но его благородный порыв не был оценён 'революционерами': после госпереворота он был обвинён в 'пособничестве преступному режиму Януковича'. Против него провели 'мусорную люстрацию', забросив его в мусорный бак.

К президентским выборам 2014 года Царёва допустили, но ни о какой избирательной кампании речи идти не могло из-за его преследований, угроз ему и его семье и даже применения к нему, кандидату в президенты, физической силы со стороны нацистов. После очередного нападения и жестокого избиения Олег Царёв снял свою кандидатуру с выборов, а поскольку 'представители европейской нации' разгромили его дом в Днепропетровске и уничтожили его бизнес, он был вынужден уехать в Россию. А оттуда — в Донбасс. Несмотря на эти вопиющие факты, США и Европа признали президентские выборы на Украине, в результате которых победил Пётр Порошенко, 'необыкновенно честными, демократичными и свободными'.

В Донбассе Царёв попытался возглавить никем не признаваемый парламент Новороссии, но этот проект так и не получил развития. После 'кончины' проекта Олег Анатольевич отдалился от донбасских политических проектов и уехал в Крым, где у него сохранились какие-то предприятия.

Евросоюз, Франция, Орлеан. 40.05.30, четверг, 08:20

Сармат заехал к нам домой поздно вечером через два дня после митинга укропов. Позвольте уточнить, чтобы избежать обвинений в разжигании межнациональной розни: укроп — это не оскорбление, а сокращённое УКРОПатриот. Да и сам Порошенко с восторгом сей термин применял, позируя с соответствующим шевроном для военной формы.

— А я ведь по твою душу, Лорочка! — объявил он. — Серёга у тебя денежку зарабатывает, перевозя машины с Баз переселенцев, а ты, как я понял, уже закисла, дома сидючи.

— Не то слово! — вздохнула Лариса. — Слава богу, хоть фингал почти прошёл, теперь можно на улицу выйти.

— В общем, я тебе работу хочу предложить.

— В офис работать не пойду! — отрезала жена. — Хватит с меня двадцати лет ежедневных подъёмов спозаранку! Лучше уж частные уроки французского или русского кому-нибудь давать буду, чем в офис каждый день мотаться!

— Вот про твой французский речь и пойдёт. Понимаешь, у нас английским каждая собака владеет, а с французским... — развёл руками Деркулов.

— Переводчик нужен?

— Не совсем. Мы тебе бейджик орлеанской газеты сделали, но это на один раз. Повторно с фальшивкой появляться на публике не стоит. Поэтому, не съездить ли нам втроём в здешнюю Францию, чтобы тебя на самом деле устроить на работу в 'Орлеан сетеди'? Им вроде бы собственный корреспондент в Порто-Франко нужен...

— Глеб, я не репортёр, я аналитик. Причём, аналитик-международник. А репортёр и аналитик, это совершенно разные стили, разная работа. Я не буду бегать, как двадцатилетняя девочка, описывая кто кому нос в пьяной драке сломал.

— Да, бляха, тебя никто и не заставляет бегать! — начал злиться Сармат. — Газете аналитик и нужен, который занимался бы препарированием политики Ордена по отношению к национальным анклавам. Будешь раз в неделю впаривать им какую-нибудь аналитическую херню, а всё остальное время заниматься совсем другими делами!

— Какими, например?

Лора мгновенно успокоилась, и это говорила о том, что она сейчас вытянет из Сармата всё, что ей нужно.

— Например, обрабатывать базу данных нацюков, прибывших на Новую Землю. Например, отслеживать любые упоминания о них в новостях из прочих национальных анклавов. Например, выявлять их контакты с местными чиновниками в анклавах и представителями Ордена. В общем, работать под руководством Тунгуса, который в 'Прокофьеве' занимается контрразведкой. А Серёга тебе помогать будет.

— Много я ей помогу после десяти-двенадцати часов в кабине эвакуатора! — буркнул я.

День сегодня был не самый лёгкий, нам с Юлдашем пришлось пару часов провозиться под палящим солнцем с забарахлившим топливным насосом 'Фотона', и я просто отдыхал, балдея от вечерней прохлады. Благо, в загашнике у Латыпова оказался запасной ТНВД, иначе бы мы точно застряли на ночь в саванне.

— Вот поэтому я и хочу предложить тебе перейти в мою фирму на должность моего личного охранника! Бодигарда, как здесь говорят.

Я заржал.

— Издеваешься, что ли! Случись что, это ты меня, скорее, защитишь, чем я тебя! С твоим-то опытом и моей неуклюжестью!

— Серёга, а кого е*ут мои прихоти?! Извини, Лорочка! Мне нужно, чтобы ты официально числился в моей конторе и имел официально право носить оружие. А я с тобой мог при необходимости появляться, где угодно, без лишних вопросов со стороны тех, с кем я имею дела. Есть потребность в твоём присутствии, ты находишься рядом со мной. Нету её, работаешь вместе с Лорой.

— Сколько за это будут платить?

Одни наш знакомый, владелец киевского патентного бюро, на предложения банкиров взять кредит на супер-выгодных условиях, обычно отвечал: 'Не надо меня разводить, я сам еврей!' Эту фразу взяла на вооружение и Лариса, припомнив, что выкрестом был один из её прадедов по материнской линии. Тем более, фамилия Ка́менская позволяла ей, донской казачке, предки-дворяне которой прослеживались до конца XVII века, 'косить' под еврейку. И в любых переговорах о деньгах она обычно выжимала из другой стороны максимум возможного.

— Две тысячи тебе, не считая гонораров, которые заплатит газета, и полторы Сергею. Плюс командировочные, если придётся куда-то ездить. Плюс топливо при использовании вашей машины.

На это предложение даже у Лоры не нашлось аргументов, чтобы возразить.

— Богато живёте! — только и усмехнулась она.

— Живём, как умеем! — засмеялся Сармат. — Я правильно понимаю, что у вас возражений нет?

Конечно, эти самые полторы тысячи я мог бы 'наколотить', работая вместе с Юлдашем, но рутина ежедневных поездок из города на Базы, с Баз в город, уже начинала доставать.

— Тогда, Сергей, решай все вопросы со своим башкиром и готовь машину и оружие к поездке во Францию. Выезжаем послезавтра, но завтра в середине дня подскочи на мою базу, мы там с твоим оружием разберёмся.

Само собой, Латыпов огорчился, когда я сообщил ему, что ухожу.

— Я так и знал, что бандюки, с которыми ты связался, тебя к себе утащат!

— Какие ещё бандюки?

— Да что, я не видел того головореза, с которым ты и Лариса сидели в ресторане у Саркиса? Алёна тогда мне рассказал, как он с вами какие-то пытки людей обсуждал. Да и у него на лице написано, что это уголовник!

Я рассказал Юлдашу историю о попытке убийства нацистами Глеба и о том, какие ранения он после этого получил.

— Когда, ты говоришь, это было? В 2011-м? Это у вас на Украине такое творилось уже тогда? Блин, у нас же этого ничего не знали! А потом мы удивлялись, откуда же все эти фашисты повылезали! Так это что получается? По телевизору нам не врали про те зверства, которые они в Донбассе творили?

— Врали! Ты не поверишь, но врали! Потому что приукрашивали ситуацию, скрывали всю степень этого кошмара. На самом деле там всё намного жёстче и страшнее, чем по телевизору показывали!

— Ну, ладно. Всё равно для нас это уже в прошлом. Напарника я себе, пожалуй, найду: вчера на Базе один паренёк спрашивал, нет ли у меня работы. А ты береги себя, — крепко пожал он мне руку.

На следующий день поутру мы уже катили на 'Ленд-Крузере' Деркулова в сторону Веймара. На том самом 'крузаке', что был знаком мне ещё по Харькову. Неубиваемая машина! По словам Сармата, уже на Новой Земле она пробежала около семидесяти тысяч.

— Не завидуй! Ваша 'мицубиська' почти не хуже. Зато поновее будет. Ты уже масло с фильтрами поменял?

Конечно, поменял. Точнее, поменяли в автосервисе. И в двигателе, и в мостах, и в гидроусилителе, и в коробке передач. Ну, нет у меня веры нацюкам, гонявшим на этой машине по прифронтовой зоне. И пусть уж заплатил довольно ощутимую сумму за всё это, но теперь на душе будет спокойно.

Вообще адаптация к местным условиям выливается в существенные суммы. Что с машинами, что с вооружением. Вчера мы с Сарматом разбирались с оружием. Пистолеты наши он одобрил: сам носил в кобуре пистолет 'Ярыгина' и тоже с довольно дорогими здесь патронами 7Н31, обеспечивавшими пробитие бронежилета. На 'Хеклер-Кох' Ларисы поморщился, но потом согласился:

— Для женщины нормально! Она же не собирается по здешним степям бегать и вести затяжные боестолкновения на значительных дистанциях.

А вот по поводу моего 'сто четвёртого' автомата посоветовал подумать.

— Короткий ствол снижает возможность поразить противника на дальних дистанциях. Хотя, конечно, чтобы успешно палить на километр и даже полкилометра, лучше использовать снайперскую винтовку. В полный рост цепями сейчас в атаку никто не ходит, все, черти, норовят перебежками передвигаться. И калибр... С одной стороны, если от здешнего зверья отбиваться, то из 7,62 больше шансов остановить какую-нибудь свинью или рогача. Но если автомат использовать для боя с двуногой дичью, то при одинаковой носимой массе патронов 5,45 можно унести больше. А их, как известно, много не бывает. В общем, подумай хорошенько.

— А ты что используешь?

Сармат засмеялся:

— И то, и другое! В машине лежат 'калаши' и того, и другого калибра. Если на дело иду, то, конечно, предпочитаю 5,45. Как я сказал, именно из-за бо́льшего носимого запаса патронов. В здешней России выпускают нечто среднее, автомат собственной разработки под калибр патрона 6,5, но на сторону его очень неохотно отдают, не самые лучшие образцы.

Автомат менять я не стал. Это Сармат регулярно выезжает воевать, а мне это не грозит. Навыки, конечно, придётся поддерживать регулярной стрельбой в тире, но не более.

Незадолго до Веймара свернули с 'большака' налево, в сторону местной Франции. Дорога здесь была похуже, но Тойота и по ней легко делала 80 километров, не особо досаждая нам неровностью грейдера.

Местную карту я видел, и даже удивился, почему мы поехали не по Северной Дороге, с которой на Орлеан ведёт прямое ответвление, но Деркулов пояснил:

— Если нарвёмся на какой-нибудь конвой, то придётся целый день тащиться за ним без какой-либо надежды его обогнать, пока он не заедет на форт-заправку. А здесь места обжитые, бандитов давно вывели, как класс, и люди спокойно ездят в одиночку. Да и инфраструктура получше.

И действительно: вскоре на пути попался городок с громким названием Страсбург, где мы и перекусили. В смысле, Глеб с Ларисой поели, а я, заканчивая жрать таблетки, чуть-чуть поклевал самый обыкновенный стейк с овощным салатом. Поели и покатили дальше, читая дорожные указатели деревень с громкими названиями: Тулуза, Лион, Марсель, Дижон, Бордо, Париж...

До Орлеана добрались уже под вечер, а утром Сармат уверенно подрулил к зданию с табличкой редакции местного еженедельника, выходящего по субботам.

— Здравствуй, Ив, здравствуй, дорогой! — широко улыбнулся он, ввалившись в кабинет редактора.

— Глеб? Это ты? Каким ветром? Кажется, так у вас в России говорят! — с жесточайшим акцентом произнёс невысокий худощавый и седой мужчина лет шестидесяти пяти, поднявшийся из-за стола.

— Отправились с моим другом Сергеем в ваши края по делам, и я вспомнил, что как-то ты говорил о том, что хочешь, чтобы в твоей газете появился международный политический раздел. Хочу представить тебе очаровательную женщину, которая прекрасно подойдёт для такой работы. Это Лариса, жена Сергея. На Старой Земле пятнадцать лет проработала дипломатом, потом десять лет отвечала за международные отношения в парламенте Украины, а после известных событий трёхлетней давности трудилась журналистом-международником государственном российском информационном агентстве 'Новости'. К тому же, прекрасно владеет французским языком.

Лора и Ив разговаривали часа полтора, и мы, чтобы не мешать, ушли в ближайшее кафе. Там они и присоединились к нам, причём, редактор даже не скрывал, насколько он доволен новой сотрудницей.

— Глеб, где ты нашёл такое сокровище? Журналисты такого уровня, с такими знаниями принципов устройства международной политической кухни, и на Старой Земле — большая редкость. А здесь я не встречал ещё ни одного.

— По секрету могу показать тебе ещё одного, — жестом руки указал на меня Деркулов. — Сергей тоже работал вместе с Ларисой в тех же агентствах. Единственный его недостаток — незнание языков. Поэтому я даже не предлагаю его тебе.

— Да? Но почему же ты молчал?! Мы могли бы что-нибудь придумать и для Сергея. Пусть пишет по-русски, ведь Лариса может это перевести.