Караван к Наташке 1

Разглядывал рисунок, повернув лист бумаги под свет толстой свечи, каретник всего минуту. Потом поднял голову и уверенно стал отвечать:

— Надолго такой подвижной печи не хватит, ваше высочество. Полный котел будет достаточно тяжелым, и на дорожных колдобинах подшипники колес весьма быстро разобьет. На ходу развалится.

— Правильно мыслишь, — согласился юноша, внимательно разглядывая мужчину. Тот держался уверенно и даже с определенным достоинством, несмотря на явно не новую, но чистую и аккуратно заштопанную одежду.

— Звать тебя, мастер, как?

— Владимир де Ласкини к вашим услугам, ваше высочество, — мужчина учтиво, но без подобострастия склонил голову.

— Садись рядом, Володя, — приказал герцог, указав на табурет. Затем быстро нарисовал схему буксы и коротко объяснил устройство закрытого смазываемого подшипника скольжения. — Так лучше будет?

— Несомненно, ваше высочество, — каретник бросил восхищенный взгляд на юношу, — но все равно тяжеловатой получается конструкция. Слишком большие подшипники требуются, чтобы такую массу долго выдержать.

— А если так? — и Кирилл принялся рисовать подвеску на листовых полуэллиптических рессорах.

Мужчина, разглядывая получившийся эскиз, задал пару уточняющих вопросов:

— Скобы для скрепления пакета листов? С одной стороны серьга для обеспечения подвижности?

Потом выдал резюме:

— Сложно, железо надобно весьма хорошее, с закалкой пластин придется повозиться, чтобы добиться нужной упругости, но работать должно отменно. Одновременно и пружина, и амортизатор — очень мягкий ход даже по неровной дороге будет при не очень большом весе подвески.

Герцог, удивившись точному анализу — на лету этот каретных дел мастер все схватывает — перевел взгляд на подошедшего ближе кузнеца:

— Ну, рассказывай, Степа, до чего вы досоветовались.

— Так этоть, ваше высочество, на три таких походных котла на колесах должно железа хватить.

Юноша кивнул, задумался ненадолго и поставил Владимира де Ласкини руководить изготовлением опытных образцов полевой кухни и походной пекарни. Получится, отработают конструкцию и во время стоянки в Азорской империи — она планировалась на несколько дней — изготовят необходимое количество для всей маленькой армии. А когда кузнецы уже уходили, попросил мастера задержаться.

— Володя, ты завтра какую вассальную присягу собираешься давать, срочную на год или...

— Или, ваше высочество, — улыбнулся мужчина. — Вы будете воевать за правое дело, и я желаю стать вашим подданным навсегда.

А когда уже герцог после купания в речке под тусклым светом Олимпа пришел в шатер, то неожиданно обнаружил под одеялом в своей не такой уж и широкой походной постели посапывающих в обнимку принцессу и Веронику.

— Мы тебя заждались, — мгновенно проснулась Астория, услышав шаги подошедшего ближе герцога, — ты, надеюсь, не будешь возражать против присутствия в нашей постели графини?

Возражать он, конечно же, не стал — Вероника была женщиной красивой и наверняка умелой.

* * *

Идиот! Ну а кто он еще, если так глупо прокололся? Хотел дать любимой отдохнуть побольше, но не вышло из-за собственной глупости. Расслабился, называется...

Они уже третий день подряд проводили на маленьком пляжике возле бани. Валялись на песочке с периодическим бултыханием в бассейне. Наверное, это обычный давно устоявшийся комплекс всех космонавтов — спустился на планету после нескольких месяцев или лет пребывания в великой пустоте, изволь купаться и загорать. Они сейчас находились на луне, у другой планеты, черт знает, на каком расстоянии от родной Земли, но раз объявлен отдых, то обязаны соответствовать отпускному стандарту. А что? Лампа, изображающая Солнце, печет по-настоящему. Загар от нее — натуральный. Сюзанна, смуглая от природы, за эти дни стала похожа чуть ли не на негритянку. Сетовала вечером в каюте, надевая свое белое с розовым оттенком платье — непременное требование подполковника перед ужином — что не догадалась с первого дня или трусики одеть, или хотя бы на руку какую-нибудь ленточку повязать:

— И как теперь увидеть натуральный цвет кожи? Как сравнить незагорелую часть тела с прожаренной?

Интересно, кому это она здесь собралась демонстрировать контраст, сдвигая край трусиков? Затонов еще раз убедился, что в женской логике он ни бум-бум.

После ужина они сидели на диване, напротив огромного экрана-окна с видом на Наташку — и ведь совсем не надоедало! — и потягивали шампанское. Пить водку в компании своей любимой ему совершенно не хотелось, а эту синтетику он собственноручно запрограммировал на атомарном мультипликаторе, совершенно случайно найдя необходимые формулы в своей информационной библиотеке. Дороговато конечно — энергии на одну бутылку уходило как на парочку тяжелых боевых дронов, ну да черт с ней, с энергией. Во всяком случае, на вкус от натурального полусухого "Абрау-Дюрсо" не отличить. Пили шампанское из высоких хрустальных бокалов, обязательно чокаясь, чтобы звон волнами плыл в полутемной каюте, любовались Наташкой и беседовали.

О чем? Конечно же, о модификантах, об их будущей цивилизации. Сюзанна подсознательно все-таки верила, что ей рано или поздно удастся найти выход из того тупика, в который она сама себя загнала с этой ментопривязкой. Сейчас, после нескольких дней отдыха, она уже видела некоторые возможные варианты решения проблемы. Вероятность не очень-то высокая, просчитать бы их... Но Затонов рогом уперся и не возвращает допуска к вычислительным мощностям компьютерной сети. Только и остается, что ждать и загадывать на будущее.

— Мы планы "Генетик компани" менять будем? — мимоходом поинтересовалась Сюзанна.

— Какие конкретно? — Павел с некоторым трудом оторвался от созерцания Наташки. Все-таки планета во всей своей красе завораживала. Или это подсознательно накладываются связанные с ней надежды на победу в затянувшейся войне с генаями?

— "Бутылочное горлышко" — похолодание, запланированное умниками еще третьей экспедиции. Неужели никак нельзя обойтись без него? С моей точки зрения, модификанты и без этого издевательства достаточно прилично превышают землян по физическим параметрам. Этакая раса суперменов будет.

— Суперы? — переспросил Затонов. — Точно охарактеризовала, — согласился он. — А без "бутылочного горлышка" — увы... Ученые, когда планировали "Феникс", намеренно заложили эту мину замедленного действия в геотектонику планеты, — сказал и тут же поправился: — Тьфу, не в геотектонику, это же не Земля, а просто в тектонику. Вот видишь эти вулканические острова? — подполковник вывел на монитор карту Наташки и указал на компактную группу высоко вздымающихся из океана конусов. Острова находились примерно равноудаленно ото всех трех материков планеты.

— И что в них такого особенного?

— На самом деле, это один сверхвулкан с общим магматическим очагом. Рано или поздно, но он рванет так, что вызовет раскол в коре планеты. В результате вырвавшиеся в атмосферу вулканические газы, пепел и пыль вызовут так называемое глобальное потемнение. До поверхности планеты будет доходить значительно меньше света и тепла от солнца — вот тебе и похолодание. Причем, чем позже это произойдет, тем сильнее будет эффект, вплоть до начала длительного ледникового периода. Поэтому в наших же интересах разрядить этот супервулкан как можно раньше.

— Как? — последовал закономерный вопрос девушки.

— Ученые планировали сделать это ядерной бомбардировкой вулкана отсюда с луны парочкой многомегатонных зарядов — ничего сложного для автоматики.

— Паша, а кто мешает нам подорвать этот вулкан сейчас? Сгоняем на "Волкодаве" по фарватеру наверх к выходу из аномалии, где ускорение времени меньше. Заодно посмотрим, что там делается, и обратно. Можно ведь так рассчитать, чтобы на Наташке прошло лет триста — похолодание уже закончится.

Ну вот, доболтался! И как ей объяснить? Врать? Не стоит — ни к чему хорошему это не приведет. В конце концов, Сюзанна женщина сильная — этот удар судьбы тоже перенесет.

Он притянул к себе девушку, обнял и признался:

— Увы, милая, но мы с тобой заперты в аномалии.

Она, как это ни странно, отреагировала совершенно спокойно — вероятно давно уже предполагала нечто подобное:

— Очередная подлянка от Довлатова? Ну, должен же он был как-то застраховаться, чтобы не платить тебе миллиарды по возвращению.

— Не перестаю поражаться твоим аналитическим способностям, — кивнул подполковник, нагибаясь к ее губам.

Поцелуй был горячим, как будто в первый раз или после долгого-долгого расставания. И только потом Затонов начал объяснять:

— Помнишь замороженную боевую станцию на выходе из фарватера? Мы тогда еще сильно удивились ее наличию — совершенно непонятно было назначение автоматической станции именно в этом месте. Ведь не успеет расконсервироваться и выйти на боевой режим, если генаи прорвутся в фарватер.

Она ответила медленным опусканием и поднятием пушистых ресниц.

— Домашняя заготовка генерал-интригана.

Сюзанна заливисто расхохоталась такому меткому определению командующего:

— Ох, Пашенька, не любишь ты Довлатова!

— За что его любить? — удивился подполковник. — Чай не девица-красавица, а яркий представитель власть имущих нашей цивилизации, гребущий все, до чего дотягивается, под себя. Ничуть не лучше американских деятелей, из-за жадности которых в результате и была развязана эта война с генаями.

— Тогда зачем, по большому счету, мы здесь пытаемся сделать все возможное, создавая суперов-модификантов — народ воинов — чтобы спасти нашу культуру? — задала закономерный вопрос девушка. Причем, было совершенно непонятно кому — Затонову или самой себе?

Павел не ответил. Поглаживал ее роскошные светлые шелковистые волосы и молчал. Для себя он этот вопрос давным-давно решил.

— Ты считаешь, что народ Наташки будет лучше землян? — прервала затянувшуюся паузу Сюзанна.

— В определенной степени это зависит и от нас с тобой, — кивнул подполковник. — В любом случае они будут людьми — сделаны, так сказать, по нашему образу и подобию. Чуть умнее, сильнее физически, с широченным каналом ментосвязи — победить генаев, без всякого сомнения, они смогут — но все-таки "Homo sapiens". А если учесть, что в далеком будущем они смогут элементарно поглотить нашу цивилизацию — ты сама говорила, что при любых связях между людьми и модификантами будет рождаться только улучшенная версия человека...

— Угу, только сначала нам необходимо найти парочку ментоснимков порядочных людей, — перебила его девушка.

— А мы с тобой разве непорядочные? — на автомате ответил Затонов и... мысленно схватился за голову. Сюзанна же теперь с него не слезет — потребует немедленно начать реализацию его предложения. Ее отдых — в этом не было никакого сомнения — полетел ко всем чертям.

— Пашка, ты гений! — возликовала девушка. Чмокнула его в губы, вскочила и принялась сдирать с себя платье.

— Собираешься немедленно отблагодарить меня за идею? — иронично спросил Павел, прекрасно понимая, что она сейчас думает только о своих генетических формулах и ни о чем ином.

— Ну не в белом же вечернем платье бежать в лабораторный отсек, — резонно ответила Сюзанна. — И как я сама не догадалась до такого простого и элегантного решения?

— Фиг тебе! — он вспомнил, как девушка три дня назад показала ему комбинацию из трех пальцев и мстительно выставил напоказ свою дулю. — Еще неделю тебе допуска к вычислительным мощностям дожидаться.

— Пашенька! — она отбросила в сторону платье, из которого только что выпуталась, прыгнула коленями на диван, обняла Затонова и начала ластиться как кошка: — Пашенька, родненький мой, хороший, любимый, ну как ты не понимаешь, что я заснуть не смогу, пока не просчитаю этот вариант. Ну, Пашенька, ну пожалуйста... — и решила применить самый главный аргумент — одним рывком сдернула свои трусики и начала расстегивать его комбинезон.

Подполковник, чувствуя, что такой массированной атаки долго не выдержит, решил сдаться явно превосходящим силам противника, оттянув свою позорную капитуляцию до утра:

— В любом случае от распорядка дня мы ни в коем случае отступать не будем — раньше восьми ноль-ноль завтрашнего утра на допуск не рассчитывай.

Она замерла на секунду, недовольно буркнув "Педант!", но, видимо все-таки удовлетворенная и таким уменьшением ожидания, продолжила раздевать Затонова — ну, в самом деле, не останавливаться же на полпути?!

И только много позже, когда к закрытым глазам уже подбирался первый сон, вдруг вспомнила:

— Пашка, а что там с этой боевой станцией на выходе из фарватера? Ты говорил, что это какая-то домашняя заготовка генерала.

— Станция? — он, находясь в приятно-вымотанной расслабленности — и откуда только в такой маленькой женщине столько энергии берется? — ответил с некоторой задержкой: — Станция вышла на боевой режим — будет открывать огонь по любой приблизившейся к внутреннему входу в фарватер цели. Коды опознавания "Свой-чужой" неизвестны. Я, увы, не смог вовремя обнаружить закладку Довлатова в бортовом компьютере "Волкодава". Только при регламентном обслуживании нашел запись о сигнале активации в логах передачи сообщений.

— Ну ладно мы с тобой — я уже давно смирилась, что проживу здесь всю жизнь. В принципе, не самый худший вариант раз мы всегда будем вместе, — призналась Сюзанна, — но как же модификанты, когда поднимутся в космос? Получается — они тоже окажутся запертыми в аномалии?

— Через три тысячи лет? — скептически переспросил подполковник. — И все время в дежурном режиме? Нет, столько системы станции при любом резервировании никак не выдержат — скиснут значительно раньше из-за диффузионной деградации. Если, конечно, управляющие компьютеры заново не заморозят боевую станцию. В этом случае модификантам она тоже не страшна — оставим им здесь на луне предупреждение. Успеют расколошматить до выхода на боевой режим. Но даже если каким-то чудом станция все-таки окажется в боеготовности, то расстрелять ее нормальному флоту особой проблемы не составит. Все у народа Наташки теперь получится — я в этом уверен. Давай моя хорошая спать — завтра будет трудный день.

Она тоже поверила. По-хозяйски закинула на мужчину ногу и заснула...

* * *

— Твое высочество изволит сообщить мне что-то важное? — голос сэра Алексия был, как обычно, совершенно спокоен.

День выдался достаточно тяжелый. С утра Кирилл принимал под свою руку джурских дворян. На удивление, подавляющее большинство захотело стать вассалами Сангарии навсегда. Только восемь человек из ста девятнадцати принесли присягу сроком на один год. Затем до самого обеда формировали подразделения и назначали командиров. Потом была суматоха переустройства лагеря в соответствии со штатами. А после ужина герцог вызвал полковника и пригласил его на верховую прогулку.

— Да, барон, — а вот в герцоге спокойствия не чувствовалось. Уверенность — да, но никак не спокойствие. — Я хочу запретить рабство в Сангарии.

Сэр Стоджер удивился. Удивился настолько, что забыл, как положено обращаться к своему суверену: