В 1917 году, одновременно с революционным начался иной процесс — глубокого перерождения русской интеллигенции, причем как эмигрировавшей ее части, так и оставшейся в стране. На место народофилии — приходит народофобия, ненависть к народу. Пока что не русофобия, ненависть к русским — а ненависть к народу в целом, без национального разделения. Русская по крови и духу интеллигенция в основном оказывается за границей и в СССР государство начинает активный и целенаправленный процесс замещения ее интеллигенцией национальной. В Грузии создают союз писателей и за строчку на грузинском языке платят в 5-10 раз больше, чем за строчку на русском. Это не случайность, это сознательная государственная политика, потому что редакции и типографии и книжная торговля теперь государственные. В центр страны — устремляется нарождающаяся интеллигенция с окраин, она частично замещает уехавшую русскую интеллигенцию, частично сливается с ней. Начинается процесс, который в восьмидесятых годах приведет к "сдвоенному восстанию" — восстанию русской (не по крови) интеллигенции против подчиненного положения России (читай их литературной кормушки) в "братской" семье народов — и восстание осознавшей себя национальной интеллигенции и партократии — против диктата центра. Эти два восстания, тактические цели которых совпадали, слившись, погубят страну. Но это будет тогда, много позже, а сейчас Сталин, пришедший на место Ленина, заявляет: денег для писателей нам не жалко. Начинается грандиозный процесс прочистки, покупки и проституирования до этого независимой и никогда не поддерживавшей власть интеллигенции. Для них строятся дачи, Горький возвращается в страну и показательно становится другом Сталина, показывая путь другим, потерявшие совесть в момент рождения "нацкадры" пишут песнь про "батыра Ежова". Интеллигенция в большей своей части перестает быть критиком власти и становится "внештатной номенклатурой" со своими местами у кормушки. Быть признанным писателем — означает большие деньги, квартира "с кабинетом" и домработницей, прикрепленность к распределителю Союза писателей, возможность "ездить" очень ценная в СССР — на всякие писательские слеты в Женеве и конгрессы по защите мира в Париже. Проблема в том, что эти интеллигенты — как и директора, кстати, как и партаппаратчики — первым делом перекрывают доступ к своей кормушке всем "лишним" — создавая тем самым диссидентов, а вторым — начинают думать, как же им передать свои привилегии и свой статус по наследству. Начинаются "правильные браки", за счет родственных связей создается этакое "эрзац-дворянство". Но при этом второе поколение такой интеллигенции отличается с одной стороны повышенными запросами — Москвича им мало, им Вольво подавай как минимум. С другой стороны — своей бездарностью. А на это на все исподлобья смотрит затурканный народ. Который теперь вполне справедливо оценивает интеллигенцию не как свой голос и своего защитника. А как соучастника власти в деле набивания брюха и кармана, как севших на шею дармоедов — одни не могут мясо в магазин привезти, другие врут, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме. А потом — будет Съезд народных депутатов. В котором треть депутатов — избирается по спискам от общественных организаций. И тогда интеллигенция, нарушив негласную договоренность — в лице своих самых наглых и говорливых представителей решает сама лезть к власти. Но вот проблема — брать власть они не готовы. Они всегда кормились при власти — а быть властью не знают как.
А что касается меня...
Я относился не ко второму — а к третьему поколению этого потерявшего совесть сословья. Я видел как отец заработал дикие деньги — миллион советскими рублями — на разоблачении репрессий, к которым был причастен его отец и мой дед, и как он этот миллион потерял в пламени гиперинфляции. Как он, всегда такой надменный — суетливо разводился с матерью, как он искал жену — еврейку чтобы выехать в Израиль. Как дед после одного его выступления лишил его наследства — четырехкомнатной квартиры в сталинке внутри Садового кольца — и как он рысил перед власть имущими, чтобы квартира все же осталась за ним.
Как я попал в США — под чужим именем и с легендированной биографией — и понял, насколько они чище морально по сравнению с нами, вечно недокормленными детьми совка (у кого щи без мяса, у кого жемчуг мелок). И как я с недоумением и ужасом наблюдал последние годы жизни там — до боли знакомые симптомы и повадки новой, теперь уже американской интеллигенции. Которая тоже обещала народу светлое будущее, где жизни черных имеют значение, а толстяки будут бодипозитивными, и геи альтернативно ориентированными, и не будет системного расизма и каждый будет свободно выбирать из двадцати с лишним полов кем он хочет быть и долбиться в очко хоть на улице. Где Америка будет лидером свободного мира, и все примут великие американские ценности и идеалы, и потому надо выделить еще двадцать миллиардов на помощь Украине, когда в своей стране все больше людей живет в коробке на улице или под мостом — но Украина важнее, ведь это будущее демократии! Где обязательно надо расширить НАТО, хотя в своей стране в открытую грабят магазины и пора уже в свои города вводить войска чтобы прекратить вакханалию. Знаете в чем сходство американской интеллигенции и советской? Когда они видят, что ради достижения великой цели надо закрыть глаза на маленькую ложь — они закрывают. А когда они видят, что ради достижения великой цели надо закрыть глаза на большую ложь — они посовестятся, помнутся, пострадают в душе — но тоже закроют. Правда потом оказывается что вокруг — нет ничего кроме наглого вранья. Вот эта готовность уживаться с ложью ради большой цели — которая потом тоже окажется ложью — один в один...
И понимая это, приходишь к выводу, что "святой совок" с толпами лжецов и подхалимов надо не холить и лелеять — а огнем выжигать. Напалмом. Но и что потом, на что его заменять — о том надо крепко — крепко поразмыслить.
А ночью — позвонил дежурный по Минобороны и сообщил, что в Тбилиси массовые беспорядки, и уже есть убитые ...
* В Израиль можно выехать, женившись на еврейке
** Главное управление советского имущества за границей, мутная контора, вотчина врага народа Берии
* * *
Сейчас сэр Исайа Берлин, уроженец Риги, живший в Петрограде с 1916 по 1920 год (то есть видевший своими глазами революцию), президент британской академии наук, человек всю ночь проговоривший с Анной Ахматовой и считавший эту ночь самой важной в жизни, считается одним из крупнейших философов 20 века
31 января 1986 года
Вторая половина дня, вечер
Тбилиси, Грузинская ССР
Однажды русский генерал
Меж гор Тифлиса проезжал...
М.Ю. Лермонтов
КП-СС! КП-СС! КП-СС!
Странно было слышать эти выкрики на центральной площади столицы грузинской столицы, столицы одной из самых благополучных в материальном плане союзных республик. Но это было, подтверждая что не все измеряется деньгами, и между прочим правильность теории Абрахама Маслоу о пирамиде потребностей.
— Слава Сталину! — выкрикнул в пароходный рупор кто-то
Беспорядки тут были еще при Хрущеве — из-за принижения роли Сталина. Тогда демонстрацию под сталинскими ликами раздавили танками, были десятки погибших. Примерно в то же самое время, крупный литературный деятель, отдыхавший на побережье был удивлен и шокирован песней на грузинском языке, передававшейся по радио, с припевом: это Берия, Берия, Берия! Для него, москвича — восхваление Берии, да еще простым народом было настоящим святотатством, восхвалением кровавого палача. Он был так шокирован, что по возвращении в Москву обратился в КГБ. Установили, что песня передавалась на коротких волнах с НАТОвской станции слежения в Турции.
Потом Грузия успокоилась, но это было только видимостью спокойствия. Огромные, в разы превышающие московские и ленинградские заработки национальной интеллигенции, типа живого классика Константинэ Гамсахурдиа вкупе с доступностью запретных удовольствий из-за близости границы, распространенностью уголовного мира, в том числе воров в законе, наличие у многих родственников за границей, причем в общении с ними в отличие от Москвы ничего плохого не видели — все это создавало новое дворянство. Очень характерное для Грузии — чрезвычайно многочисленное, воинственно настроенное и готовое к насилию — Грузия, как и Польша характеризовались чрезвычайно высоким процентом дворянства, и потому его нищетой — националистически настроенное. Современной особенностью было то, что новое дворянство происходило в основном из разбогатевшего разночинства (интеллигенции) и имело в своих рядах большой процент людей из уголовной среды. Вот этот момент -уголовное происхождение части элиты, и принятие такой элиты обществом — был уникален в мировой истории. Джаба Иоселиани был действительно вором в законе — но он действительно был и талантливым музыкантом, ставшим профессором консерватории. Это не было личиной, он еще в тюрьме занимался классической музыкой, испытывал потребность в этом, для него музыка была не менее важна, чем криминал. И общество принимало его, у него были студенты, он пользовался уважением.
Ну и еще одна особенность — точнее беда. Грузия была наркотической столицей СССР. Интересно, что когда СССР выращивал опиумный мак, места где он выращивался — не стали обителями наркоманов. А вот Грузия — таковой стала.
И когда оперативным группам МВД и КГБ СССР удалось посадить или уничтожить основных наркораспространителей и полностью разгромить тбилисские точки — многочисленные потребители остались без наркотиков. Реагировали они по-разному — кто покинул Тбилиси и выехал туда, где нет таких репрессий, кто поехал в Среднюю Азию, где дурь добыть было проще, кто покупал дурь за любые деньги, кто пытался переломаться всухую, кто пил коньяк и водку до полного отупения чтобы сбить ломку. Но в любом случае в Тбилиси было неспокойно, напряженно. У каждого наркомана были друзья, любимые люди. Сами наркоманы повально были на измене. Из уст в уста передавали о хамстве Пирожкова, понятно что сильно преувеличивая.
Потом приехал в качестве представителя центра Гейдар Алиев, член Политбюро и заместитель Председателя совета министров. Тут же родился дикий слух о том, что центр намерен восстановить Закавказскую Федерацию, но со столицей в Баку из уважения к Алиеву, и государственным языком сделать русский (по конституции в ГССР был грузинский, и на нем реально говорили) — и взбудораженные люди бросились на площадь митинговать, потому что это сочли конечно же смертельным оскорблением грузин и грузинского народа. Появились самодельные плакаты — КП-SS и портреты И.В. Сталина. Снова пошла по рядам скороговорка о том, что Эдика Шеварднадзе убрали по приказу Центра.
Потом — почти сразу после решения в Москве, и часа не прошло! — в Тбилиси узнали что первым секретарем ЦК Компартии Грузии — назначен Борис Пуго. Это послужило последней каплей — толпа потребовала для отчета грузинских партийцев (были опасения что на площади их просто разорвут), выдвинула лозунг выхода из состава СССР. В город вошли части седьмой гвардейской армии. Генерал-майор Колесников Михаил Петрович, командующий армией, и лучше всего из старших офицеров знавший Тбилиси — ждал приказ на применение вооруженных сил, но пока его не дождался.
А в бывшем кабинете Шеварднадзе — из-за штор на беснующуюся толпу — смотрел бывший генерал КГБ Гейдар Алиев. Его считали сильным человеком советского руководства. А он смотрел и не знал что делать.
Все это он уже видел. В Венгрии в пятьдесят шестом. Потом кстати пойдут слухи, что он спас сына Андропова, захваченного повстанцами и потому пошел на повышение. Это была неправда, он лично не участвовал в спасении сына Андропова, хотя в Венгрии в то время был и революцию видел своими глазами. Неудавшуюся революцию. Что это было? Это было националистическое восстание народа, тяжело оскорбленного поражением в войне и присутствием русских (славянских) войск в стране. Венгры — были народом с сильным национальным чувством, не менее сильным, чем у поляков, они не имели родства ни с одним из народов их окружавших и с детства воспитывались на идее национального превосходства перед славянами и турками (османами). Поражение сначала в Первой, а потом и во Второй мировой, потеря огромных территорий, в том числе и города, который венгры считали своей столицей* — превратили народ в сухой порох, готовый вспыхнуть от любой искры. Он видел, какое действие на людей производили простые слова: "мы венгры!". Это была и клятва верности народу, и клич к восстанию против очередных оккупантов...
Почему то так получилось, что из трех закавказских народов — именно азербайджанцы были самым спокойным и самым верным Империи, а потом и Центру народом. И это при том что они мусульмане, а грузины и армяне христиане. Может потому что Баку изначально был очень космополитичным городом, мировой столицей нефти в начале 20 века. Но факт есть факт. Тбилиси, второй по значению город региона после Баку, город — миллионник — именно он в двадцатом веке был и остается главным источником проблем**.
— Гейдар Алиевич...
— Ну? — спросил он не оборачиваясь
— Звонил товарищ Демирчян. У них тоже вышли на площадь, они начинают аресты...
— Актив собрали?
— Ждут вас, Гейдар Алиевич...
— Все собрались?
— Все, кого нашли
Это значит, все кто не сбежал. В голове родилось русское ругательство... он думал в основном на родном языке, но во всем что касается ругательств, русские неподражаемы. В азербайджанском тоже есть ругательства, но о них лучше даже не думать, например если сказать "ограш" — начнется резня. Но он привычно подавил желание выругаться и пошел в кабинет...
Генерал-майор Колесников приехал в аэропорт, лично убедиться в том что он находится под надежной охраной. Он уже убедился в том, что план действий на случай чрезвычайной ситуации — дерьмо собачье. В аэропорту — занимали позиции бойцы спецназа из Лагодехи, командовал ими подполковник Мирошников. То есть не грузин. Колесников подумал, что ему можно доверять и устыдился своих мыслей.
Как они до этого докатились? Как?
Проверив обстановку в аэропорту, он отправился обратно в город. Практически от аэропорта была пробка, но не в аэропорт — а из него. Генерал посмотрел на часы
— Обгоняй.
УАЗ пошел по обочине, затрясло. Генерал подумал — бардак полный.
Встали...
Дорога была сужена до одной полосы, по которой проползали машины. Оставшаяся часть дороги была перекрыта самосвалом Газ с высокими, нарощенными бортами, в кузове его были люди. Рядом стояла милицейская машина с выключенной сиреной, но включенными мигалками. Увидев это, генерал-майор Колесников вышел из машины, направился к импровизированному блокпосту.
— Что тут происходит?! — крикнул он — кто старший по званию
Люди, столпившиеся около машин, обернулись. Среди них было два милиционера, но остальные были типичными представителями сельских "маленьких, но гордых". Кепка — аэродром, огромные усы, костюмные брюки, заправленные в грязные резиновые сапоги. Смятая беломорина, трехдневная небритость...
