— Скажи мне Владычица, что я делаю не так? Отчего все женщины рядом со мной так или иначе страдают? Скажи, что я должен сделать, чтобы кардинально изменить сложившееся положение? Ты ведь знаешь, я старался, я уходил, возвращался, умирал, воскресал, делился силой и возвращал. Я пытался жить любым доступным смертному способом, но все выходило не так! Скажи, что мне сделать?
Он не надолго замолчал, прокручивая список вопросов и пытаясь выбрать самые необходимые. Как хочется получить все ответы сразу, но нужен всего один.
— Дар говорит, что все Проводники принадлежат тебе. Наверное, так и есть. Обещаю, что больше не буду препятствовать твоей власти, но умоляю, прекрати испытывать на прочность мои чувства, от них и так уже осталось очень мало. За последние несколько дней, я понял, что потерял себя, потерял тот смысл, что был в моей жизни с детьми и ... Энни. Потеряв ее, я навсегда утратил себя. А потом, с появлением в моей жизни Эвы, я начал просыпаться и только сейчас понял, что именно упустил, когда потерял и последнее счастье . Скажи, все это просто испытания или это и есть моя судьба? Неужели мне суждено всегда только терять, всех кто мне дорог?
Вновь опустив вниз голову и немного присев назад на пятки, он начал медленно прокручивать слова, что собрался произнести.
— Знаешь, вчера я выиграл турнир. И распорядитель поделился со мной историей его возникновения. Мне интересно, это до сих пор действует? То есть если я сейчас попрошу, ты должна будешь выполнить мое желание, к чему бы оно не привело? Знаю, что ты не ответишь! Только я все уже решил. Я пришел сюда попросить тебя оставить в покое родных и близких мне людей, взамен, я отдаю тебе свою жизнь, — тут он усмехнулся каламбуру, она ведь и так принадлежала Судьбе, или нет? По словам Дара, не совсем. — Обещаю больше не сопротивляться своему пути и не роптать понапрасну. Только очень прошу, выполни мою просьбу!
Зазвеневшая по полу монета прервала транс, рывком выдернув Лина в реальность. Оказывается за время, проведенное в медитации, в зале появился еще один посетитель. Им оказался молоденький парнишка, в хорошей дорогой одежде и с тяжелой тростью, которая и явилась причиной шума.
Войдя в полутемное помещение, парень, который довольно сильно хромал, при этом всем весом опираясь на трость, не заметил края выступающей скамейки и, зацепившись за нее тростью, полетел вперед. При этом кошель, привязанный к его поясу, раскрылся с громким звоном, прокатившимся под сводами храма, а монеты рассыпались по всему периметру. Пока парень извинялся, ворочаясь на полу и пытаясь подняться самостоятельно, Лин внимательно рассматривал один из золотых, подкатившийся буквально ему в руки. Изображал он, как и было принято в Кирсе, не лик короля, а самые значимые места, одним из которых и была Гранатовая долина. Располагалась она на берегах реки Перицы, недалеко от города Кади, и была одним из основных мест паломничества.
Парню удалось-таки перевернуться и встать на колени, как он тут же принялся скидывать, раскатившиеся по полу деньги, в кошель. Налюбовавшись монеткой и сунув ее в карман на счастье, Лин принялся помогать, при этом передвигаясь в три раза быстрее. Запихнув в основательный мешочек последнюю монету, он вручил потерю владельцу и помог ему подняться, просто подхватив под мышки и вздернув на ноги. При этом парень не переставал сыпать благодарностями и даже попытался всучить помощнику несколько монет, от которых Лин отказался, заявив, что помог просто по доброте душевной, а за это не платят. Устав от постоянного речитатива, он развернулся к дверям, кинув на прощанье пожелание удачи, и вышел на освещенную ярким полуденным солнцем мостовую.
Торно стоял именно там где Лин его и оставил, поэтому без каких-либо проволочек, он вскочил в седло и отправился разыскивать друзей. Как оказалось как раз вовремя. Буквально вынырнув из-за поворота, он встретил дружный поторапливающий вопль и на полном скаку влетел в ворота. Остановившись и спешившись, Лин прошел процедуру отъезда с нудным поиском фамилии в списке (собственный номер он, конечно же, забыл) и, не обращая внимания на ругательства клерка, покинул гостеприимный город.
Переглянувшись, все трое путешественников, не сговариваясь, перешли на галоп, стремясь отъехать как можно дальше, приближая цель и сокращая расстояние. Дорога ложилась ровными скатами и вела вниз, едва заметно снижаясь и петляя по чернеющему впереди лесу, чуть ли не кольцами. Предстоял не близкий путь. До ближайшего Грейна четыре дня пути, а выехали они достаточно поздно, так что теперь скакать до самой темноты.
Но это не пугало. Лин всегда любил дорогу, любил лес и простор, который города невероятно подавляли. Так что сейчас он был свободен и счастлив, рядом друзья, жизнь налаживается, не хватает только Эвы, ну ничего, и она скоро будет с ним. А сейчас в путь!
Глава 8.
На ночлег остановились, когда солнце совсем опустилось за горизонт, а поскольку лес был очень плотным и высоким, то слабого света луны хватало только на едва заметные очертания окружающего. Выбранная впотьмах полянка, оказалась совсем крохотной, но зато уютной и сухой. На толстом слое прошлогодних иголок Крим быстро расстелил покрывало, в качестве скатерти, и принялся на ощупь вытаскивать из мешка продукты. Лин, немного оглядевшись в поисках сушняка для костра, включил ночное зрение, отчего его зрачок вертикально вытянулся, и отправился в лес чуть глубже. Вернулся он минуты через две и с удивлением наблюдал, как спутники в полной темноте грызут абсолютно сухую лепешку, прихваченную им специально для Торно, он-то как раз любит хорошо просушенные сухари. Сбросив на расчищенный участок палки и сухой мох,Лин щелчком пальцев запалил огонь и отобрав у гнома мешок, вытащил оттуда три яблока, кусок вяленого мяса и здоровенный батон. Все это разнообразие повергло спутников в ступор. Странно, покупали то вместе, так чему удивляться?
— Ты же говорил нет там ничего больше? — Дар чуть прищурил глаза в сторону гнома.
Крим развел руками, так как рот был забит кусками непрожеванной пищи.
— Вот как прикажешь доверять тебе после этого? — Дар принципиально утащил самый большой кусок мяса и вонзил в него зубы, урча от удовольствия.
— Ну, и не доверяй, — проворчал гном, проглотив, наконец, кусок. — Сам бы взял и сделал, а то, как только привал, так сразу Крим давай. Вот и фиг тебе! Больше не буду!
— А кто же еще? Я слишком стар, на Лина нельзя положиться. Кто же еще-то кроме тебя?
Лин благоразумно смолчал по поводу своей неблагонадежности, решив, что в вопросе готовки и разбивки лагеря, он не самая лучшая кандидатура.
— А ты что скажешь, командир? — Подобное обращение заставило Лина вздрогнуть и отвести взгляд, боясь быть замеченным. — Или так и будешь молчать, от опасности быть приставленным к делу?
— Ну что ты, такая опасность мне в любом случае не грозит! — Лин устрашающе улыбнулся. — Думаю, в моем случае, достаточно будет просто отказаться.
— М-да... — Задумчиво пробормотал Дар. — А ведь он прав. Мне бы и в голову не пришло принуждать его к чему-либо. Крим не находишь, что наш спутник опасен?—
Оглядев белозубый оскал спутника и передернув плечами, орк повернулся к гному.
— Вот этот? Опасен? — Крим хлопнул Лина по плечу, отчего тот чуть не свалился с дупла, на котором сидел.
— Потише! Раздавишь ведь? — Осторожно потирая плечо, он поднялся и отправился к нервно приплясывающему Торно, в ожидании разгрузки. — Прости, забыл совсем.
Къяр фыркнул и повернулся к хозяину задом, чуть не отдавив при этом ноги, показывая, как он относится к забывчивости. Лин же, виновато потрепал четвероногого друга по холке и стал отвязывать поклажу. Мешки, закрепленные на славу, никак не хотели разматываться, поэтому пришлось помучиться, а когда освобожденный конь еще раз фыркнул в лицо мучителю и смотался в лес, наверное, на охоту, Лин, пожав плечами, вернулся к костру.
— Ладно. Пора ложиться, завтра рано вставать. — Дар поднялся с подстилки.
— А когда не рано было? — гном ехидно подмигнул Лину. — Вон, как командир скажет, так и будет. А то ты спорить будешь?
— Нет, конечно. Как-то не хочется. Да и потом, а кто, если не он?
Оба друга повернувшись, опять оглядели товарища с ног до головы и припечатали.
— Да, он подходит.
— И куда же, если не секрет? — Лину, наконец, надоело, что о нем говорят так, будто его здесь нет. — И зачем? Разве мы не можем просто быть друзьями.
Дар, подсел к нему поближе и принялся водить щепкой по земле, объясняя.
— Понимаешь, одно другому не мешает. Вот представь себе, собралась группа людей в путь, все они друзья, все друг другу доверяют и полагаются. И тут перед ними встает вопрос, идти направо или налево, а они никак не могут договориться. Одна часть говорит туда, другая сюда, как тут решить чье мнение приоритетней? Вот потому и выбирают среди друзей одного, чье мнение учитывается всеми. Именно ему предоставлено право выбора, но и ответственности на нем лежит поболее, чем на остальных. Ведь выбор нужно сделать в любом случае, а с несогласными может быть договариваться придется всю дорогу.
— Ты хочешь сказать, что вы оба мне настолько доверяете, что согласны подчиняться моему выбору? В любом случае?
— Ну, о полном подчинении можешь забыть. Это не про нас. А вот в твоем здравомыслии и способности принимать верные решения вовремя, мы успели убедиться. Потому и готовы принимать твой выбор, не без споров ,конечно же... Только, чего между друзьями не бывает?
— Что ж, спасибо за оказанную честь. Пожалуй, пока мне подходит ваше решение, а там посмотрим. Дорога еще дальняя, а спорить по любому поводу не в моих правилах.
— Отлично, — орк опять поднялся, — тогда может все-таки спать?
— Что совсем тебя сон сморил? — захохотал гном.
— Я же старик? Должен соответствовать, — в голосе Дара прозвучала такая гордость, словно за хорошо сделанную работу. Или личину?
Решив подумать о поведении друга как-нибудь потом, Лин поднялся и принялся готовить место для ночлега. Обошел по контуру полянки, поставив защитный полог, подкинул в костер палок, зачаровав на всю ночь, и расстелил на сгребенных в кучу иголках одеяло.
Уснули все одновременно, то есть, как только голова коснулась подушки, которой служило седло, а вместо одеяла — накинутый сверху плащ. Хоть на улице и стояла жара, по календарю была еще весна и ночи были довольно холодными.
* * *
Проснувшись, Лин уставился в звездное небо, которое хотя и просветлело, все еще оставалось темным. Значит до рассвета не далеко. Немного полежав, давая телу вспомнить умение двигаться, позабытое за ночь, он поднялся и, прихватив котелок, отправился в лес на поиски воды. Судя по количеству живности, попавшейся на глаза вечером, здесь недалеко просто обязан был находиться водопой. Оставался только один вопрос — где?
Лин шел, внимательно всматриваясь под ноги и стараясь не запнуться ненароком о какой-нибудь корень, как сзади послышался шорох и чье-то сопение. Резко обернувшись, он нос к носу столкнулся с Торно, собиравшимся, по привычке, ткнуть его носом в плечо. Торно осмотрел ,подпрыгнувшего с перепугу, хозяина и громко фыркнул.
— И что ты здесь делаешь, позволь узнать?! — Лин не на шутку разозлился.
Конь скосил на него один глаз, словно спрашивая "Ты не рад меня видеть?" и собрался затеряться между деревьями.
— Ладно, извини. — Торно обиженно остановился, словно решая, стоит ли простить этого неблагодарного. — Мне нужна твоя помощь. Не подскажешь где здесь поблизости ручеек?
Къяр сменил выражение морды на откровенно ехидное и заржал, подражая человеческому смеху, что, надо признать, получалось в его исполнении просто отлично. Отсмеявшись, он подошел поближе к Лину и опустил голову, приглашая забраться на свою спину. Заставлять хозяина не пришлось. Он запрыгнул на скакуна и, обхватив за шею одной рукой, а второй удерживая котелок, понесся в обратном направлении.
Проехав мимо лагеря и немного поплутав между стволов, они оказались на большой круглой поляне, в центре которой было небольшое озеро. Судя по температуре воды, наполнялось оно подземными источниками, а поскольку прогревался пока только воздух, и то днем, а земля все еще оставалась мерзлой, то и вода была ледяной.
Все это Лин определил в тот момент, когда Торно со счастливым ржанием в несколько шагов преодолел расстояние от леса до озера и на полном скаку влетел в воду. От столь разительного перепада температур, парень, которому в принципе холодно не было, стал стучать зубами, отбивая мелодичную дробь. Сам же Торно, судя по всему, наслаждался происходящим, плавая по озеру и постоянно ныряя, при этом заставляя хозяина прижаться еще теснее.
Когда Лину, наконец, надоело придумывать и озвучивать новые матерные выражения, состоящие зачастую из смешения всех языков говорящего континента, он отпустил шею беснующегося друга и выполз на берег. Воздух встретил его ночной прохладой, от которой сразу застыла одежда, что называется, встав колом, а каждое соприкосновение с кожей приводило к нервным судорогам. Быстро сорвав с себя одежду и оглядевшись в поисках чего-нибудь горючего, Лин приуныл. Вокруг была только ранняя весенняя травка, без признаков сухих веток или мха, а перспектива тащиться до леса не впечатляла. Правда, совсем рядом, буквально в двух шагах, располагался громадный валун, непонятного происхождения. Он был плоским, почти идеальной овальной формы, где-то шагов пяти в длину и двух в ширину, а главное приятного темно-голубого оттенка с чуть более темными прожилками.
Перетащив на камень свои вещи и сев сам, Лин щелчком пальцев зажег магический огонек прямо посреди валуна. Поскольку дров он так и не нашел, а магический огонь служил только освещением не давая тепла, то вещи сушить пришлось тоже магией. Такое колдовство не было трудным, просто сам он пользовался им настолько редко и притом так давно, что просто напросто забыл, как это делается. А потому пришлось вспоминать по ходу действа. Штаны сначала вспыхнули, потом после того как были потушены, покрылись тонким слоем инея, и лишь после этого высохли. С рубашкой прошло легче, заклинание уже было отработано, вот только вставал вопрос, что делать со сгоревшими до колен брюками? Решив, что и так сойдет, Лин натянул то, что осталось, и подрезал охотничьим ножом висящие ошметки. Получились очень милые бриджы чуть ниже колена, рубаха же и вовсе не пострадала.
Пострадали только клинки в перевязи за спиной, тоже получившие свою толику влаги. Приведением их в порядок он и занялся, с комфортом расположившись на камешке и посматривая за все еще плавающим копытным. Протерев насухо остатками от штанин и пожалев, что не прихватил точильный камень, оставшийся в мешке, Лин подошел к небольшому роднику, бившему из-под земли рядом с озером, и зачерпнул воду котелком. Она оказалась настолько же ледяной, что и в водоеме, из чего можно было сделать вывод об источнике питания озера, но при этом невероятно вкусной.
Еще раз умывшись и немного обсохнув после этого, он подозвал Торно и сообщил о намерении возвращаться. Къяр кивнул и тут же испарился в зарослях, совершенно не задумываясь о том, как хозяин найдет обратную дорогу. В принципе, провожатые Лину не требовались, о чем прекрасно был осведомлен конь, наверное, ориентирование было еще одним подарком эльфийской наследственности, кроме формы глаз и совершенно не растущих на теле волос. Так что не так уж мало принесла ему четверть эльфийской крови, гораздо больше, чем, пожалуй, та же четверть человеческой. Иногда, когда выпадало время и складывались обстоятельства, Лин задумывался, кем же себя считать? По всем существующим законам, видимо, драконом, поскольку кровь этой расы составляла половину. Вот только не был он похож на представителя этой, самой древней из существующих, породы.
