— А что нам остается? Ждать!
И они ждали. Сначала пока вскипит чайник, затем пока хлебосольная хозяйка соберет на стол, потом пока допьют чай все присутствующие. И в основном, конечно, когда выйдет целительница и сообщит о результатах. За те несколько часов, что они провели во дворе деревенского дома, казалось , все прожили на целую жизнь больше. Они делились воспоминаниями, приятными и не очень, рассказывали забавные случаи из прошлого, от чего хохотали до слез, плакали над рассказами сестры лекаря, о некоторых неудачных случаях в ее практике. И просто ждали, сидя кружком и молча уставившись на дно пустых кружек.
Ожидание закончилось с последними лучами солнца. Совершенно обессилевшая целительница кое-как выползла из дома и добралась до замерших путников, усевшись на предусмотрительно поставленный чурбан. Хоть она и была серой от усталости, лицо, вроде бы не выражало, скорби, а потому надежда в их сердцах вспыхнула с новой силой.
— После таких травм не выживают, — начала она, пивнув из подставленного сестрой стакана. — Но этот парень сильный, очень сильный, может и выживет. В общем, я сделала все, что от меня зависело, теперь его очередь постараться. И если очень захочет, то может получиться. Лихорадку я сбила, но ночь будет тяжелая, ран много, большая кровопотеря, его трясти будет. Нужно чтобы кто-то все время рядом был. Ему тепло человеческое требуется. Ну или эльфийское, какая разница? Так что вам нужно ночь поделить и посидеть с ним немного. А я спать пошла, поздно уже. — Целительница поднялась, собираясь уходить. — И ребенка спать уложите, не чего ее туда таскать, мала еще. Вот утром проспится и увидит отца, а там по результатам.
— Спасибо вам, — поднялся на ноги Рин, — если бы не вы, ему точно не жить.
— Подожди еще, — проворчала Марья, — благодарить то. Рановато это. Вот ночь переживем.... — она снова махнула рукой и отправилась дальше, больше не оборачиваясь.
Все присутствующие тут же поднялись на ноги и, подсобив хозяйке, быстро прибрали со стола, а потом разошлись по местам. Не смотря на умоляющие взгляды и просьбы Эвы, отпустить ее к отцу, Марта забрала ее с собой и постелила в своей комнате на небольшом диванчике. А Рин и Кэрри, распределив вахты, отправились на пост. Кэрри — спать, ее вахта была второй, а Рин к постели бывшего противника, наблюдать и быть рядом.
* * *
Попрощавшись с гостями, Марта направилась отнюдь не к себе в комнату, прихватив подсвечник, она прошла по коридору в комнату близнецов, которые, как она и предполагала, спать еще не намеревались. Они носились по комнате и лупили друг друга подушками, при этом азартно вскрикивая и кидаясь всем, что под руку подвернется. Мальчишки были настолько заняты, что даже не обратили внимания на вторжение, пока, стоящая на пороге мать, не сообщила о своем присутствии.
— И что же здесь происходит? — Говорила она совершенно спокойно, но с явно ощутимым обещанием. — Вам что, заняться нечем, так сейчас найду.
— Мама, ты что? На дворе же ночь! — Хором воскликнули подростки.
— Что-то я не заметила, что вы спите. А если нет, так можно потратить время с гораздо большей пользой.
— Это смотря для кого? — Многозначительно протянул Митька, как более бойкий.
— В нашем случае, любое развлечение является обучением. — Поддакнул более умный Ванька.
— Вот и займемся вашим обучением!
— Мамочка, — взмолились они хором, — может не надо? — закончил Митька.
— Может и не надо, — задумчиво произнесла мать.
— А зачем, ты, собственно, пришла?
— Митя, разве можно спрашивать такое у матери? — Возмутилась Марта. — Я что к вам уже и зайти не могу, коли вы взрослыми стали?
— А мы, значит, все-таки взрослые? — Уловил оговорку Ванька.
— Конечно, взрослые. Временами.
— Так все же? — Встрял Митька.
— Хорошо. Раз уж вы выросли, есть у меня к вам одно деловое предложение.
— Какое? — Оба оживленно подпрыгнули и подтянулись поближе.
— Вот вы меня уже месяц просите отпустить вас к отцу. А тут дело такое... Я вот подумала, а не отправить ли вас посыльными за вашим папашей?
— Даааааа, — заорали мальчишки в два голоса, отчего матери пришлось шикнуть на обоих.
— Что, да?
— Мы согласны, — выдал Ванька.
— А когда выезжаем? — Тут же спросил Митька.
— А что за дело вас, наверное, и не интересует?
— Интересует, конечно. Но об этом ты и сама скажешь, раз уж пришла. — Как обычно, Ванька сделал самые верные выводы.
— Ладно, уж, слушайте. Придете к отцу и расскажете все, что сегодня произошло. А еще скажите ему, что раненого того, Лином зовут. А от меня передайте, чтоб ехал быстрее, а то может и не успеть. Выезжаете рано утром, на рассвете, вещи можете сейчас собрать. Обернуться должны не более, чем за неделю. Иначе, вы меня знаете! — Мать нахмурилась.
— Конечно, знаем, мам. Мы все сделаем в чистом виде!
— Вот, все в отца, хоть бы что мое досталось! — Покачивая головой и сетуя на нерадивость любимых деток, Марта направилась в свою комнату с твердым намерением на этот раз точно улечься в постель.
Глава 14.
Утро, что называется, добрым не бывает. В этом были уверены абсолютно все обитатели дома целительницы.
Марта, которая хоть и выполнила свое желание, все же нисколечки не выспалась, проворочавшись в постели всю ночь. Сначала она думала о судьбе, вновь столкнувшей ее со старым знакомым. Потом мечтала о встрече с мужем, при этом всеми силами пытаясь себя убедить, что видеть его не может и не хочет. Потом вспоминала прошлую счастливую жизнь и мечтала о повторении. А потом просто плакала, кляня свое проклятое упрямство.
Близнецы, которые сначала долго разыскивали и делили собранные вещи, так чтобы каждому досталось поровну, тоже долго не могли уснуть. А не могли еще и потому, что в принципе было некогда. В постели они улеглись только за пару часов до рассвета и страшно боялись проспать, через каждые десять минут подскакивая и, спрашивая друг друга, не пора ли. Проболтав полночи и разложив по полочкам весь путь, они с нетерпением ожидали минуты отправления.
Марья, не спала вовсе. Сначала потому что отдала лечению слишком много сил. Потом оттого, что переживала о больном парне. А в итоге от того, что, будучи целительницей, была и немного эмпатом, а потому прекрасно ощущала царящую в доме суматоху. Даже лежа в постели и пытаясь закрыть глаза, она никак не могла сосредоточиться на сне, а потому просто пролежала всю ночь, созерцая то потолок над головой, то небо за окном напротив.
Не спала Эва, до ужаса переживая за отца и всю ночь читая молитвы всем богам которых знала. Этому она научилась у отца, который так и не приобщился к какой-либо вере, придерживаясь в прочем, основных канонов всех. Она лежала на мягком диване и вспоминала ночи в лесу на плаще, прижавшись целиком к теплому и родному телу самого дорогого и любимого папочки. Как же она просила о повторении! Быть может, ее молитвы будут услышаны?
Рин не спал потому, что дежурил первым и просто сидел рядом, рассматривая бывшего противника, а теперь возможного соратника. Он и так и эдак крутил и перебирал в памяти слова этого странного парня, и никак не мог понять, кто же он такой. Но, если вдуматься, это и не важно, не слишком-то Рин и сам объясняет, кто он и что делает. Это личное дело каждого, кому и о чем стоит поведать. Так что, снова вернувшись в реальность, Рин принялся нести свою службу, приглядывая за больным.
Кэрри же не спала просто от переживаний и постоянно заползающих в голову дурных мыслей. Стоило ей хоть на миг прикрыть глаза, как тут же появлялась какое-нибудь видение, со смертельным концом, и сон отбивало напрочь. В итоге, проворочавшись до прихода своей смены, и устав еще больше от надоедливой неизвестности, Кэрри оделась и отправилась в комнату, где расположили больного, а сейчас был и Рин.
Не спал и Лин, просто не мог, он так и оставался в полубессознательном состоянии, то всплывая к поверхности и начиная различать близкие голоса, то вновь проваливаясь в черную дыру забытья. Он то, метался в бреду, постоянно повторяя какие-то слова на непонятном наречии, то вроде бы успокаивался, лежа совершенно неподвижно и глубоко дыша, то вновь заходился в кашле, после чего обессилено падал на руки сиделки, становясь бледнее простыни и почти не дыша. То вроде бы приходил в себя, распахивая глаза и поводя ими вокруг, правда, никого не замечая, а потом снова отключался.
В общем, дом бодрствовал в полном составе, но при этом находясь по отдельности. Потому и наступивший рассвет встретили все уже на ногах, не собираясь разлеживаться и принимаясь за дела. Близнецы, подгоняемые Мартой, смывали сон в ближайшей бочке с водой, а потом седлали и навьючивали лошадей, под ее чутким руководством и необходимыми советами. Марья отправилась на кухню, поставить чайник для всего населения дома. Рин, наконец, добравшись до койки и посмотрев на нее с минуту, вновь вернулся во двор и принялся помогать накрывать на стол, относя то, на что указывала целительница, туда, куда она говорила.
Только Кэрри и Лин были не при деле. Совершенно вымотанная девушка, аккурат на рассвете, начала засыпать на ходу, а Лин, выбрав именно это время, зашевелился и застонал. Чтобы его успокоить, Кэрри поднялась на ноги и наклонилась над кроватью, шепча ласковые слова и поглаживая его по горячей щеке. Находясь без сознания, пациент все же не был совершенно неподвижен, а потому, прошептав "Энни, иди ко мне", притянул девушку к себе и сжал в крепких объятиях.
Сначала, Кэрри пыталась освободиться, отталкивая его руки, что заставляло его только крепче ее держать. Потом она начала уговаривать его, подпустив в голос заигрывающие нотки, но это тоже не возымело действия. Тогда, она попробовала вырваться силой, что вызвало болезненный стон, который тут же отозвался в ее душе, жгучей жалостью. И в итоге, совершенно потеряв надежду, она просто решила подождать, когда он отпустит ее сам, закинув ноги на постель и улегшись рядом. Она и сама не заметила, как уснула, устроившись под боком у Лина и совершенно позабыв о задании.
* * *
Разбудил Кэрри возмущенный голос брата, примерно через час.
— Что ты делаешь, позволь спросить?
— А?
— Я спрашиваю, что ты делаешь?
— А ты не видишь? Сплю. — Сонным голосом отозвалась сестра, совершенно не чувствуя себя отдохнувшей, скорее уж наоборот.
— А почему ты спишь? Ты что должна делать? Тебя ведь присмотреть попросили, а не проспать рядом всю ночь!
— Не вопи! Я и присматриваю! Просто глаза закрываются.
— У меня тоже закрывались и что? Нужно было терпеть.
— Я и терпела! Но он... — Тут она обернулась и посмотрела прямо во вполне осмысленные глаза больного. — Ты очнулся? — Воскликнула она с неподдельной радостью.
— Вроде бы, — выдавил Лин и закашлялся от сухости во рту.
Рин тут же подошел к столику и, налив в кружку воды, помог напиться недужному.
— Ты как? — Сегодня Кэрри приходили в голову только дурацкие вопросы, но ее не смущало их озвучивание.
— Не знаю, — протянул Лин, — наверное, лучше.
— Не разговаривай! — Рин, отставил кружку и присел рядом, — хотел у тебя спросить. Можно?
Лин молча кивнул.
— Ты ведь маг, да? — Ответом была тишина. — Я просто не смог почувствовать твой потенциал, наверное, оттого, что резерв сейчас пуст. Но все же, уверен в этом. Я это вот к чему. В эльфийской школе есть одно старое заклинание, которым почти никто не пользуется. Оно позволяет пополнять резерв силы, черпая ее от природы напрямую. Но оно доступно только магам стихий, проще говоря, природникам. К какой школе относится твоя сила?
— Я универсал, — немного подумав, сообщил больной.
— Универсал? — Переспросила, удивленная Кэрри. — Да этот парень, просто состоит из загадок! — Добавила она про себя.
Маги и так были редки, но универсалы, рождались единицами. И всегда были нарасхват, поскольку имели почти ничем не ограниченный запас силы — силы природы. Вот только пользоваться им нужно было , тоже, уметь.
— Да.
— Тогда должно получиться. Какая стихия дается тебе лучше всего?
— Огонь. — Ответил Лин, буквально с секундной заминкой.
— Тогда нам нужны свечи. Кэрри, — повернулся к сестре Рин. — Ты у нас самая разговорчивая, не могла бы ты попросить у хозяев пары свечек.
— Чего не сделаешь для любимого брата? — Проворчала девушка и вышла из комнаты.
А двое , оставшихся в комнате, принялись спокойно дожидаться возвращения эльфийки.
* * *
Вернулась Кэрри с двумя свечами, зажатыми в руке, и принялась рассказывать, как убеждала прижимистую хозяйку поделиться освещением. Оказалось это не таким уж и простым делом! Во-первых, хозяйку нужно еще было найти, а она собирала детей в дорогу, а во-вторых, убедить в полной необходимости данного предмета. Уговорить же ее удалось только упоминанием, для кого предназначен сей презент.
Кроме того, Кэрри принесла еще небольшую чарку с каким-то снадобьем, выданную Марьей, со строгим наказом обязательно напоить ее содержимым поправляющегося. Чем она и занялась, передав брату свечи и придерживая Лина за спину, пока он, с трудом ворочая распухшим от болезни и жажды языком, пил довольно приятный на вкус отвар.
Отпив несколько глотков, он отстранился и вновь откинулся на стену, оперевшись на которую пытался сидеть, и с нетерпением посмотрел на эльфа. Рин, подчиняясь поощрительному взгляду, протянул больному свечки и стал объяснять процесс исцеления.
— Слушай, ты должен запомнить слова заклинания, которое я тебе сейчас скажу, а потом сосредоточиться на пламени и произнести его. Только концентрация должна быть полной, иначе ничего не получится. Здесь две свечки, потренируешься пока, может и получится. Кстати, а ты по-эльфийски понимаешь?
— Судя по количеству, произнесенных им, ругательств, очень хорошо! — Съехидничала Кэрри.
— Да, я говорю по эльфийски.
— Хорошо. Тогда запоминай.
Текст заклинания, как оказалось , не был таким уж сложным, а с памятью Лина, его можно было и не бояться не запомнить. А потому, выслушав внимательно, и кивнув, в знак понимания, он взял в руки одну из свечей и попытался зажечь ее щелчком пальцев, выполнив кое-как этот жест. Когда фокус не удался, он поморщился и посмотрел на, наблюдающего за ним , Рина.
— Ах, да! — Сказал тот и щелкнул пальцами.
Свеча вспыхнула, и по комнате стал распространяться стойкий запах горящего жира, который тут же вызвал приступ кашля у Лина и неприязненное выражение лица у остальных.
— А свечки, могли бы быть и получше, — констатировала Кэрри.
— Могли бы, только дареному коню в зубы не смотрят. — Добавил Рин.
— Это, смотря кто. Вот ты, например, точно! — Ответила сестра и перевела взгляд на выздоравливающего. — Ну как?
— Не могу сосредоточиться, — прохрипел Лин, — горло саднит и сил нет держать что-то в руках.
Он отложил свечку в сторонку и обессилено откинулся на подушки. От усилий на лбу выступил пот, а лицо стало приобретать землистый оттенок. Обеспокоившаяся Кэрри, тут же выскочила в коридор, а вернулась с небольшим тазиком воды и полотенцем, которым и принялась вытирать лицо пострадавшего спутника.
