Караван к Наташке 1

— Кирилл, зачем тебе это надо? Даже если нам удастся отвоевать Сангарию...

— Не если, а когда! — убежденно перебил полковника герцог. На грубейшее нарушение этикета он внимания не обратил.

Барон придержал коня, задумчиво посмотрел на юношу и продолжил:

— Мы вернем Сангарию, но на наше герцогство ополчится все дворянство Европы, причем под руководством всех королей и императоров ойкумены.

— Плевать! — немедленно ответил Кирилл. — Зато те, кого сейчас называют чернью, побегут со всего континента к нам, чтобы влиться в ряды защитников нашего маленького герцогства.

— Толку-то от простых крестьян... — с явным сомнением протянул сэр Стоджер.

"Опять двадцать пять!" — выругался про себя герцог. Менталитет средневекового барончика с Земли. И что с этим делать? Но ведь кругозор зависит от объема знаний. Увы, не совсем естественных наук. Попробовать объяснить с точки зрения экономики? То есть, как свобода смердов отразится на кармане дворянина?

— Не скажи, барон, не скажи. Если людей хотя бы немного обучить, дать им оружие и нормальных командиров, то мы получим даже на первом этапе вполне боеспособную армию. А ведь побегут к нам семьями и поодиночке со всей Европы. И не забывай — у нас теперь будут совершенно другие тактика и стратегия.

Сэр Алексий задумался. Что-то толковое в словах герцога, конечно, было, но так вот сразу, только получив власть, ломать порядок, сложившийся испокон веку?

— Мало того, что от тебя, твое высочество, — барон уже немного пришел в себя и обратился к Кириллу в соответствии с его титулом, — отвернутся другие государства, но как ты сумеешь убедить в необходимости этого своих дворян, из которых сейчас в основном и состоит наше маленькое войско? Ведь отпустить смердов на свободу — это лишиться основной части своего богатства, накопленного предками за тысячелетия.

— Сколько у тебя деревень, сэр Стоджер? — вопросом на вопрос ответил герцог.

— Вы же знаете, ваше высочество, всего две, — с готовностью ответил полковник.

— А свободные землепашцы на твоих землях есть? — продолжил допытываться Кирилл.

— Как не быть, твое высочество. Отслужившим свое стражникам чем-то ведь заниматься надо? Восемнадцать семей арендаторов в баронстве до нападения сволочи Лоусвилла числилось.

— Ни разу не прикидывал, кто тебе, сэр Алексий, больше прибыли приносил? Если посчитать на одну семью?

Вот теперь барон задумался значительно дольше, упершись взглядом в холку своего коня. Потом поднял голову и посмотрел герцогу в глаза:

— Почему же во всех остальных государствах крестьян не освобождают? Вольные-то работают не в пример лучше.

— А не выгодно это дворянам-землевладельцам. Сам подумай, для чего мужикам платить своему господину, если свободных земель вокруг полным полно? Зачем отдавать половину урожая дворянину, если достаточно отдать десятину государеву сборщику налогов, отложить себе на пропитание и семенной фонд для следующего года, а остальное на базаре продать? Потому-то везде, кроме Сангарии, бароны со своими дружинами нападают на свободных землепашцев соседних стран и уводят их в полон. Поэтому и разбойников не особо изничтожают на своих территориях, ибо они, как волки в лесах, всех одиночек немедленно к ногтю прибирают, и обкладывают данью во много раз больше дворянина.

Сэр Стоджер согласно покивал. Раньше он никогда на эту тему не задумывался. Есть доход от его маленького баронства — хорошо, нет его — не трагедия. Жалование, получаемое от герцога, всегда было несколько больше прибыли от земли. Да и неинтересно сэру Алексию было заниматься делами своих деревень. Не дворянское это дело. Есть управляющий из дальних родственников, решающий все вопросы за долю малую, а там — хоть трава не расти. Вот если пожалуется кто-то из арендаторов или старост деревенек, тогда да, хочешь, не хочешь, а разбираться придется — на то его предкам эту землю и пожаловали, чтобы правили справедливо.

— Как же тогда в нашей Сангарии получилось, твое высочество, что ни разбойников нет, и свободных пахарей не закабаляем? — спросил и тут же сам ответил на свой вопрос: — Незанятой пахотной земли у нас нет совсем. Только Райская долина, давным-давно поделенная между герцогом и дворянами, остальное — горы и плоскогорья, совсем негодные для земледелия.

— Правильно, барон. Райская долина с учетом климата — Сангария ведь самое северное государство Европы и лето у нас весьма короткое — может прокормить максимум десять-пятнадцать тысяч человек. Подавляющую часть продовольствия мы закупаем на серебро — как-никак единственное известное нынче месторождение всегда принадлежало герцогам Сангарским. И только наши дворяне, если им хорошо растолковать, способны более-менее адекватно воспринять идею освобождения крестьян, — констатировал Кирилл. — Более того — им это будет выгодно.

— До тебя, твое высочество, почему-то ни один из Правящих герцогов не решался освободить смердов. А все потому, что прекрасно понимали — против объединенных армий соседних государств Сангария долго не продержалась бы. Перевалы-то наверняка удержали бы, там численный перевес особого значения не имеет. Да и не пошел бы никто нас в горы штурмовать. Зачем? Просто перестанут продавать продовольствие — вскорости от голода сами бы загнулись. Что же изменилось?

"Не в бровь, а в глаз, — отметил про себя Кирилл, — умный у меня министр обороны — на лету сообразил. Он, правда, еще не знает, как будет называться его должность, ну да сейчас это неважно. Главное — быстро схватывает и будет помогать не по обязанности, как вассал, а потому что верит".

— Многое, сэр Алексий, очень многое. Я ведь нынче не только мечом махать лучше всех могу — это как раз не самое важное — я теперь знаю чуть больше всех остальных людей на Наташке. Поэтому в первую очередь мы будем учиться. Помнишь, что в откровениях Создателей первым пунктом написано?

— Знание — сила! — понимающе кивнул барон. — Но, пока Сангарию не отвоевали, говорить об освобождении черни никак нельзя, твое высочество.

— Правильно, — согласился Кирилл, — но вот готовиться к этому надо уже сейчас. Тут одного поправил, когда он своего слугу плеткой пожелает по спине перетянуть, там другого придержать, если ногой по копчику захочет с дороги крестьянина убрать... Ну ты же меня, сэр Стоджер, понимаешь? Как мы, высшая знать герцогства, будем себя вести, так и наши дворяне поступать будут. Ну и в разговоре иногда мимоходом подобное заявлять требуется. Авось, особо противиться, когда указ подпишу, не будут. Но нынче же проявивших себя достойно воинов из бывших крепостных надо будет продвигать в командиры подразделений.

Полковник — сэр Алексий на удивление быстро привык отзываться на новое звание — не согласился:

— Но как же тогда дворяне будут таким командирам подчиняться? Высокородные неблагородным? Твое высочество не боится дворянского бунта в армии?

— Введем, для начала, систему воинских званий. В истории Создателей нечто подобное было. Выходец из простонародья получал, в зависимости от ранга, личное или даже наследственное дворянство.

Барон задумался, покачиваясь в седле. Его серый в яблоках конь, приноровившись к неторопливому сейчас аллюру Занозы, тоже шагал медленно.

— А ведь это может очень поспособствовать выдвижению наверх самых самоотверженных и талантливых людей, — сделал вывод барон.

— Точно! — подтвердил Кирилл. — Именно то, что нам сейчас остро требуется. У Создателей это называется социальными лифтами.

— А что такое лифт? — удивился полковник.

Юноша усмехнулся и пообещал:

— Отвоюем герцогство, и я в донжоне сангарского замка обязательно построю такую штуковину. Там как будто специально для нее место предусмотрено. Вот тогда и покажу.

* * *

— Божественный нимб не жмет? — поинтересовалась Сюзанна, снимая датчики с головы подполковника.

— А тебе? — парировал подполковник, почесывая свой короткий ежик.

Они посмеялись, и Сюзанна села обрабатывать записанную только что информацию, чтобы затем вписать ее в геном модификантов.

Идея самим стать субъектами ментопривязки стукнула Затонова неделю назад. Через три дня вечером, когда они почти после целого дня валяния на маленьком пляже с периодическим бултыханием в бассейне вернулись в свою каюту, он сдуру проболтался. Ну не хотел же! Расслабился и на тебе. Просто тема разговора оказалась слишком уж провокационная. Следующим же утром капитан Мартинес просчитала идею, полностью убедившись в ее состоятельности. Затем они очень долго спорили, взвешивая все плюсы и минусы такого решения. Ведь тем самым они сами выступят для народа Наташки в роли богов. Хорошо это или плохо?

— Отлично! — расцвела Сюзанна. — Мы сможем привить им наши нравственные ценности!

— Ты считаешь, ценности нынешней земной цивилизации так уж хороши? — удивился подполковник. — По-моему, фетиш золотого тельца — не самое лучшее, что придумало человечество.

— Пашенька, ты не понял! Не надо отождествлять так называемую современную этику и наши — твои и мои — личные нравственные прерогативы.

— Если честно, то я как-то не считаю себя эталоном нравственности, — смутился он. — В жизни хватает поступков, которыми ни в коем случае нельзя гордиться.

— Во, значит, как минимум, самокритичность в тебе присутствует, — улыбнулась девушка. — Что такое хорошо и что такое плохо люди Наташки будут решать на основе наших с тобой представлений о справедливости.

— Увы, только первое поколение, которое в какой-то степени мы воспитаем. А потом они переделают мораль общества в соответствии с окружающим их миром. То есть с достаточно сложными условиями выживания нетехнологической на начальном этапе цивилизации.

— Пашка, ты забываешь о вере. В конце концов, десять божьих заповедей, изложенных в библии — это квинтэссенция морально-нравственных норм, выработанных человеческим обществом еще до появления этой религии, — высказалась Сюзанна.

— Нет, только не христианство! Как всегда утверждали мои родители — а им в этом вопросе я полностью доверяю — христианская вера, это религия рабов. Ее потому так быстро и восприняли в Римской империи, что хорошо помогала закабалять свои и чужие народы.

— Да не будет на Наташке Христа! Здесь будут Создатели — ты и я. А вера является основным фактором формирующим мировоззрение.

— Правильно, — согласился Затонов, — но только при низком уровне знаний законов природы.

— Почему низком? — удивилась девушка. — Мы же оставим модификантам все нынешние научные знания человечества.

— Нет, не оставим, — возразил подполковник. — Во всяком случае, не сразу. Нельзя и бессмысленно.

— Но почему? — Сюзанна никак не могла понять его позиции. — Разве мы обязаны в этом вопросе строго придерживаться планов "Генетик компани" по проекту "Феникс"? Почему не дать народу Наташки сразу все знания и технологии двадцать пятого века?

— Ты хочешь, чтобы у них была самобытная культура со своей трехтысячелетней историей? Чтобы они могли гордиться своими предками? Если же модификантам сразу дать доступ ко всей информации нашей земной цивилизации, включая историю, то в результате мы получим обычных мещан. Информация сразу наложит на их менталитет отпечаток нынешнего нигилизма*. Более того, люди Наташки будут презирать землян — мы совершили слишком много ошибок во все времена истории, включая создание объективных предпосылок к войне с генаями.

Вот теперь Сюзанна задумалась надолго. Раньше она как-то даже не подумала взглянуть на проблему с этой стороны.

— Получается, — девушка уныло покачала головой, — мы намертво привязаны к проекту корпорации? Это прокрустово ложе... Нам двоим просто не просчитать всех нюансов каких-либо изменений, если мы их введем. Не хватит ни знаний, ни вычислительной мощности имеющихся в нашем распоряжении компьютерных сетей. У корпорации этим проектом занимался не один отдел профессиональных социологов, историков, инженеров и еще черт знает каких специалистов.

— Да и не надо ничего просчитывать, — убежденно сказал подполковник. Он уже успел прикинуть большинство плюсов и минусов веры в Создателей, — дать им религию, в которой основными критериями оценки личности будут честь, совесть, любовь к детям, уважение к родителям, дружелюбные отношения вообще ко всем людям ближнего и дальнего окружения. А сразу давать модификантам весь современный объем научных и технических знаний просто бессмысленно.

— Почему? — не поняла Сюзанна. — Разве знания кому-нибудь мешают?

— Конечно! — улыбка на лице Павла вдруг стала очень язвительной: — Практически по поговорке "Мало знаешь — крепче спишь".

— Обоснуй для данной конкретной ситуации, — потребовала девушка.

— Для тебя, родная, всегда, пожалуйста, — его улыбка стала немного двусмысленной. — Итак, начальные условия. В Райской и в Эдемской долине поселяются по шестьдесят малышей. Примерный возраст начала обучения — три-четыре года.

— Не рано? — перебила Сюзанна.

— В самый раз, — кивнул подполковник, — ты же сама говорила, что модификанты будут развиваться минимум вдвое быстрей землян. Абстрагируемся пока от проблемы преподавательского состава. Лет в десять, если не раньше, ежедневно вбивая в свои умненькие не по возрасту головки основы всех наук, они освоят курс земной начальной школы. Скажем, с одиннадцати у них начнется специализация. Максимум к тринадцати-четырнадцати годам кто-то из них уже станет физиком, математиком, химиком, конструктором летательных аппаратов, технологом металлургического производства, программистом и так далее. Вопрос первый: хватит ли шестидесяти специалистов, чтобы освоить во всем многообразии современную нам науку и технику? Далее, — ответа от Сюзанны подполковник ожидать не стал, — кто все эти годы будет кормить, поить, обстирывать и защищать от диких животных и непогоды этих детишек? Кто построит заводы и институты, где эти специалисты будут применять полученные знания?

Затонов спрашивал, а на лице девушки все явственней проступало уныние. Она уже начала понимать, насколько была неправа.

— И таких вопросов я навскидку еще под сотню могу задать. Сюзи, пойми, мало того, что любые знания, которыми не пользуешься, мгновенно забываются, так они еще первопоселенцам Наташки совершенно не нужны. Ну, зачем им знать режимы резания титана на обрабатывающем центре? Основы программирования вычислительных систем? Зачем понимать, что такое дефект массы при расчете ядерных реакций? Технологии порошковой металлургии? Принципы различных методов определения дальности при радио и масслокации? Зависимость скорости химических реакций от температуры и давления? Вот как из подручных средств соорудить ловушку на дикого зверя, как добыть огонь без зажигалки или сориентироваться в лесу по сторонам света без компаса — вот это первопоселенцам остро необходимо. Более того — интересно в отличие от способов решения алгебраических уравнений, дифференциального исчисления или математической статистики.

— Н-да, придется быть богами у первобытных людей, — грустно констатировала девушка.

— Ну, почему сразу первобытных?! — возразил он. — Ковать мечи и орала, мне кажется, мы их научить все-таки сможем. Пахать землю и выращивать хлеб — тоже. Строить дома из дерева, камня и кирпича. Даже читать и писать малышей мы обязательно научим — иначе как они будут постигать веру в своих создателей? Вот над текстом библии нам придется тщательно поработать. А вообще-то, у модификантов по сравнению с Робинзоном будут совсем неплохие стартовые условия.