Камешек на весах. Главы 01-19

— Но ведь это же здорово! — я обрадовался и не скрывал этого.

— Да, здорово, конечно, но... — ее голос был все таким же недоверчивым, — Понимаешь, так не бывает! Чтобы восстановиться после таких затрат нужно несколько дней медитации, а я всего несколько часов как очнулась! И уже полна сил! Как такое может быть?

У меня были определенные подозрения по поводу того, как такое может быть. Уверен, что таким быстрым восстановлением Татьяна была обязана крови погибшей матери Гриши. Но ей я об этом говорить не стал. Не знаю, вдруг мэтр Чардаш не рассказал Татьяне, чем именно ее лечили? А я, если честно, просто не был уверен, что она нормально отреагирует на такое необычное лекарство. Кто их знает, этих женщин?

— Танюша, я не знаю, как это может быть, но на твоем месте только радовался бы этому! Ты полна сил — что может быть лучше? А почему... Ну, если тебе так это интересно, спроси мэтра Чардаша, может он знает?

Татьяна немного подумала и кивнула головой.

— Хорошо! Спрошу у мэтра. Все-таки, это очень необычно, я с таким еще не сталкивалась. Если честно, даже не слышала о таком никогда.

Несколько минут мы сидели молча, сосредоточенно пережевывая жесткое мясо.

— И еще, Игорь, — Татьяна замялась, как будто не решаясь продолжить.

— Что, Солнышко:

— Ты, только, не подумай, что я сошла с ума...

"Ничего себе, заявление" — подумал я.

— Танечка, не переживай, я так не подумаю. Говори, что хотела сказать.

— Понимаешь, мне кажется, что он со мной разговаривает!

— Кто — он? — не понял я.

— Он! — Татьяна кивнула в сторону возившегося поблизости грифона. — Гриша!

— То есть как это — он с тобой разговаривает? Каким образом?

— Мысленно... — еле слышно прошептала в ответ Татьяна, отчаянно краснея. Видимо она всерьез полагала, что я сочту ее сумасшедшей.

Я отложил в сторону недоеденный кусок мяса. Немного подумал.

— И о чем он с тобой говорит?

— Да почти не о чем, — еще тише ответила Таня. — Называет меня мамой, кушать просит, удивляется чему-то...

Вот это было, действительно, странно. Даже если предположить, что Гриша действительно с ней разговаривал, то мамой он должен был считать меня. По крайней мере, так утверждал мэтр Чардаш. И почему, в таком случае, он не разговаривает со мной? На этот вопрос ответа я не знал. Да и вряд ли его знал хоть кто-нибудь из нашего отряда. В конце концов, тот же мэтр утверждал, что о грифонах почти ничего не известно. Но уточнить, все-таки, стоило.

— Мэтр! — я обернулся к магу. — Вы не подойдете к нам на минутку?

— Конечно, сейчас, — ответил тот, подходя и присаживаясь рядом.

— Скажите, мэтр, вы, случайно, не знаете, как общались между собой грифоны?

— Хммм... — маг задумался. — Интересный вопрос. Честно говоря, не припомню, чтобы в книгах было упоминание об этом. Но, думаю, как и все, при помощи речи. Голосовой аппарат у них развит, почему бы не быть и собственному языку?

Мэтр Чардаш внимательно посмотрел на меня и на Татьяну.

— А, к чему, собственно, такой вопрос?

Ну вот, ничего толком не прояснил, зато теперь придется рассказывать ему о Татьяниных страхах.

— Понимаете, мэтр, — неохотно ответила на этот вопрос Татьяна, — мне кажется, что Гриша разговаривает со мной. Мысленно. Не много, о самых простых вещах — голод, удивление, но разговаривает...

Маг задумался. Несколько минут он молча сидел, изредка посматривая то на Татьяну, то на Гришу.

— А скажи мне, — наконец заговорил он, — ты сама не пыталась с ним говорить? Так же как и он, мысленно?

— Нет...

— Понятно, понятно, — покачал головой маг, соглашаясь с какими-то своими мыслями. — А ты попробуй! Вот прямо сейчас возьми и попробуй. Для начала, просто позови его, а то он что-то расшалился.

Татьяна с недоумением взглянула на мага, но возражать не стала. Она повернулась к Грише, в это время как раз подбирающемуся к Мори и явно намеревающемуся клюнуть ничего не подозревающего гральга в какое-нибудь особо аппетитное место, и замерла, внимательно глядя на грифона.

Неожиданно Гриша остановился, обернулся, встретился глазами со взглядом Татьяны и, виновато повесив голову, поплелся к ней.

Татьяна подняла изумленные глаза на мэтра Чардаша.

— У меня получилось! Я сказала, чтобы он не шалил и немедленно вернулся ко мне! И он меня услышал!

Голос Татьяны звенел от восторга.

— Чего и следовало ожидать! — с видом мудрого профессора произнес мэтр Чардаш. — Я предположил, что с другими расами грифоны общались телепатически, ведь вряд ли они способны произносить слова нашей речи, как и мы не сможем говорить на их языке. И я оказался прав, друзья мои!

— Но, мэтр, подождите! — теперь настала моя очередь удивляться. — Почему же тогда Гриша не разговаривает со мной? И почему мамой называет Талиану? Должен ведь меня, вы же так говорили?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — развел руками волшебник. — Возможно это последствия лечения Талианы кровью грифона. Не могу быть уверенным точно, но другого объяснения не вижу. Может быть, способности малыша еще слишком слабы, а кровь грифона обострила восприимчивость нашей юной красавицы, — сделал комплимент Татьяне маг, — и поэтому она уже способна слышать его и говорить с ним. Думаю, когда Гриша немного подрастет — мы все сможем с ним говорить. Нужно просто немного подождать.

А что же касается мамы, — тут маг весело улыбнулся, — думаю, ты не сильно расстроился по этому поводу? Талиана на эту роль однозначно подходил лучше!

Маг весело рассмеялся, поднялся и снова ушел на свое прежнее место. Мы же с Татьяной некоторое время смотрели друг на друга, а потом одновременно расхохотались.

Рядом с нами, подпрыгивая и размахивая крыльями, весело пищал Гриша.

* * *

Перекусив и немного отдохнув, отряд снова отправился в путь по извилистым коридорам гральгов. Мори был прав — если бы мы попытались найти дорогу самостоятельно, то, скорее всего, давно заблудились бы. Коридоры, по которым мы шли, как две капли воды походили один на другой, и я, как не старался, не мог понять, чем руководствуется сержант, сворачивая в то или иное ответвление. Картой он не пользовался, а просто запомнить все эти десятки и сотни коридоров и коридорчиков было, как мне казалось, невозможно.

— Ну ты, стал-быть, и удивил меня, Игорь! — гулко расхохотался Мори, когда я спросил его, как он находит здесь дорогу. — Вот ты в собственном доме заблудишься?

— Нет, конечно.

— Вот то-то и оно! И я не заблужусь в своем. Это же, стал-быть, и есть наш дом! Мой, моих парней, да всех гральгов! Мы тут с закрытыми глазами дорогу найдем. Это там, под солнышком, в лесу или на равнине, нам карты да проводники нужны. А здесь, в горах — нет, уволь! Тут нам, стал-быть, каждый камешек родной.

Вот когда из Торвейна к старым воротам пойдем, тогда даже нам карта понадобится. Тут ведь, вот какое дело. Нас, стал-быть, слишком мало осталось, чтоб такую громаду как Гризенбар полностью заселить. Живем в нескольких городах, поближе к пику Кондора. Да и города те, — Мори махнул рукой, — только называются так. Разве что Торвейн настоящим городом можно считать. Большой, красивый, жителей много. А остальные — так, городки.

К чему я, стал-быть, все это тебе говорю? — сержант ненадолго остановился, чтобы заменить догорающий факел. — А к тому, что большая часть Гризенбара давно заброшена, и гральгов там нет. Старые проходы, конечно, охраняются, но недалеко — на два дня пути от Торвейна. А дальше — мертвые горы. И что там происходит сейчас, нам не известно.

— А что, гральги туда не ходят? -вопрос задал Тильен, шедший рядом со мной и с Мори.

— Сейчас уже нет. Раньше ходили, все хотели узнать — как там. Первое-то время после войны не до того было. Слишком многое, стал-быть, пришлось восстанавливать, чтобы хоть как-то жить начать. Да и ходы почти все обрушены были. Что бы пройти — надо было завалы разбирать, а рук на это не хватало. А потом, когда, стал-быть, с этим разобрались, пришло время и остальной Гризенбар исследовать. К тому времени уж несколько лет прошло, как война закончилась. Тогда много охотников появилось в старые города наведаться. Всё думали — а вдруг еще кто выжил? Вдруг родные там найдутся или друзья? Разобрали завалы, укрепили коридоры и пошли. Много ходили и долго. Но теперь не ходим.

— Почему? — снова вступил в разговор я. Вопрос, который я задал сержанту, был далеко не праздным. Ведь нам предстояло выходить на поверхность именно через старые коридоры гральгов.

— Да, понимаешь... — с видимой неохотой ответил Мори. — Нехорошо там. Не знаю, как тебе это объяснить, но... Вроде и нет там ничего, только коридоры пустые да поселения заброшенные... Да только странное что-то там происходит. Странное и необъяснимое.

Сержант замялся. Ни я, ни остальные члены отряда, внимательно слушавшие рассказ гральга, не торопили его, давая возможность собраться с мыслями.

— Ходили мы с парнями туда, — снова заговорил Мори. — Давно это было, много лет уже прошло... И не однажды, стал-быть, ходили... Так вот, иной раз, бывало, идешь — и ничего вокруг — только пустые коридоры. День идешь, два, три — и ничего.

— То есть, как это — ничего? — не понял я.

— А вот так! — развел руками сержант. — Дойдешь до развилки, за которой, точно знаешь, раньше поселок был, пройдешь по коридору, который к нему вел — а там ничего! Нет поселка! Вместо него те же стены вокруг и новые коридоры. И вот ведь что, стал-быть, самое-то странное — нет тех коридоров ни на одной карте!

Мори замолчал и посмотрел на меня. Он ждал моей реакции на его слова, но безрезультатно. Как я мог на это отреагировать? Только удивлением, потому что найти какое либо объяснение тому, что сказал сержант — было не в моих силах.

— Так вот, — продолжил говорить Мори, — когда мы в первый раз с этим столкнулись, то, конечно, почти сразу вернулись обратно. Глупо лезть туда, где ничего не понимаешь. Вернулись, рассказали о том, что произошло. Нам в группу дали магов и снова отправили туда. Пришли — снова стены и коридоры. Маги долго там пытались понять, что к чему, только ничего у них не получилось. Руками поразводили, поохали, да и вернулись, стал-быть, обратно.

А когда мы туда снова пошли — поселок на месте был! Все, как и должно быть! Пустой, заброшенный поселок, который на всех картах значился. И никакой чертовщины, понимаешь?

Я не понимал, поэтому отрицательно покачал головой.

— Вот и мы ничего понять не смогли, — сказал Мори. — А только, стал-быть, не мы одни с этим столкнулись. Другие, кто ходил по иным коридором, рассказывали о том же. И, так же как и мы — ничего не поняли.

Но это полбеды, Игорь, — тяжело вздохнул гральг. — Иногда все было как положено. И коридоры известные, и поселки, стал-быть, на своих местах. Только далеко и тогда пройти не получалось. Дойдешь до какого-нибудь поворота, а зайти за него не можешь. Жутью оттуда веет, Игорь. Такой жутью, что ноги к полу прирастают. Стоишь и шагу сделать не можешь... А что, почему — понять не можешь. И чувствуешь только, что кто-то есть рядом. Обернешься, посмотришь — нет никого, только парни, которые с тобой шли. А на лица их глянешь — бледные все, волосы чуть не шевелятся. В руках топоры сжимают, а те так и норовят выскользнуть, потому как руки, стал-быть, мокрехоньки от пота. А это ведь не новички, Игорь! Все бывалые воины!

А потом, когда обратно возвращаешься, все время, стал-быть, чувствуешь, как будто позади нас кто-то идет. Тихо-тихо, почти не слышно. Только иной раз шорох какой услышишь, или тень мелькнет. Обернешься — а там нет никого. И снова в дрожь бросает. Стоишь, стал-быть, и думаешь — толи померещилось, а толи и в самом деле кто-то там есть.

Вот после этого и перестали мы туда ходить... Выставили, стал-быть, охрану в коридорах, в двух днях пути от Торвейна и все.

Мори снова ненадолго замолчал.

— По началу, охрана коридоров была чуть-ли не отдыхом. Все старались туда попасть, уж больно, стал-быть, хорошо там было — тихо, спокойно, безопасно.

— А сейчас? Что изменилось сейчас, раз уж ты говоришь, что так было раньше?

— А сейчас и там стало неспокойно. Ребята, которые там дежурят, рассказывали, что иной раз в коридорах огни мелькают, тени непонятные на стенах проявляются, голоса слышны, как будто, стал-быть, шепчут что-то. И при этом, как не старайся разглядеть — ни кого там нет, кроме самих охранников. Никто не пытается вылезти из этих коридоров, напасть на охрану, дальше прорваться. Вот такие дела у нас происходят, друг Игорь, — закончил рассказ Мори.

Какое-то время мы шли молча. Рассказ гральга заставил всех призадуматься. Ведь как ни крути, а нам предстояло пройти по заброшенным коридорам, в которых, по словам Мори, творилось что-то необъяснимое, почти четыреста километров. Зачем же тогда король Тангорд предложил именно этот путь?

Поскольку на ближайшие часы другого занятия, кроме монотонного переставления ног, все-равно, не предвиделось, я решил обдумать этот вопрос именно сейчас. С одной стороны, мне, как командиру отряда, отвечающему за жизни каждого моего спутника и за успешное выполнение задачи, такие непонятки на пути, которым в недалеком будущем всем нам предстояло двигаться — категорически не нравились. С другой — дорога по поверхности была то же, отнюдь не безопасной, и никто не собирался раскатывать перед нами ковровые дорожки и усыпать их лепестками роз. Ситуация получалась — как в той присказке: куда ни кинь — всюду клин. Поломав какое-то время голову над этой проблемой и не найдя ее однозначного решения, я вынес вопрос на обсуждение всего отряда.

Немного поразмыслив, мы пришли к общему выводу: предложенный королем Тангордом путь мог объясняться лишь тем, что до сих пор, заброшенные коридоры гральгов никаких неприятностей кроме странных шуток с пространством и необъяснимого ужаса, который ощущали те, кто в них заходил, не доставили. Из этих коридоров на поселения гральгов не лезли неизвестные чудовища, не нападали войска Демонов, да и вообще, за все то время, что гральги пытались исследовать заброшенные коридоры и поселения, им ни разу не удалось даже издали увидеть никого живого. Упоминания же о таинственных тенях и голосах, можно было отнести на счет фантазий испуганного разума. По крайней мере двоим из нашего отряда — мне и лорду Райно — приходилось в своей жизни сталкиваться с чем-то подобным, когда мозг отказывается выдерживать ту нагрузку, которая на него наваливается, и человек начинает слышать или видеть то, чего нет на самом деле. Здесь не идет речь о сумасшествии — это, всего лишь, переутомление, которое может быть вызвано как усталостью, так и очень сильным страхом. Опять же, как мы все посчитали, если бы в этих коридорах было что-то по-настоящему опасное, оно давно проявило бы себя. Если и не по отношению к гральгам вообще, то уж хотя бы по отношению к тем, кто отправлялся исследовать заброшенные участки Гризенбара. Но все, кто уходил — вернулись.

Зато на равнине, у нас были очень большие шансы встретиться с поисковыми отрядами Демонов. Все-таки, четыреста километров — это достаточно большое расстояние и если есть возможность пройти его так, чтобы гарантированно не оказаться на пути у тех, кто нас ищет — этим нужно воспользоваться.