Энакин, буквально оглушенный, не мог отвести взгляда. К чести мелкого, ничего, кроме искреннего восхищения, он не испытывал. Никакого желания обладать или еще какой хрени не было, скорее опаска, что неосторожное движение или звук спугнут это дивное видение, что оно скроется навсегда. Но долго молчать обладатель огромного шила в известном месте физически не смог и, возможно, помимо своей воли спросил:
— Ты ангел?
Эти слова вывели Падме из задумчивости, и она наконец обратила внимание на мелкого. Почти сразу она широко улыбнулась — Энакин уже сейчас был грозой женских сердец, хотя пока мог рассчитывать только на обнимашки и сюсюканье.
— Почему ты так решил? — Падме подошла к Энакину.
— Мне об этом рассказывали знакомые пилоты, — с уморительной серьезностью ответил мальчик. — Они говорили, что ангелы с лун Иего — самые красивые создания в галактике. Ты точно самая красивая, — сделал немного неуклюжий, зато искренний комплимент Энакин. После чего не удержался и похвастался: — Я тоже пилот и, когда вырасту, улечу отсюда!
— Такой маленький — и уже пилот? — снова улыбнулась Падме, поскольку серьезная моська пацана и его воодушевленный тон создавали убойнейший юмористический эффект.
— Я всю свою жизнь был пилотом, — гордо вздернул нос Энакин. — Когда мне было мало лет — три, кажется — нас с мамой… купил Гардулла Хатт, а потом он нас… проиграл на гонках Уотто.
Перед словами «купил» и «проиграл» Энакин сделал паузы, почти незаметные. Стыдился или хотел сказать что-то другое? Непонятно, и эмпатия тут не поможет, уж слишком все перемешано сейчас в эмоциях мелкого. Для эмпатии существуют ограничения, к тому же я не рискну раскрываться по полной посреди города.
— Так ты раб?! — не смогла сдержать удивления Падме.
Понять ее было можно — она ведь работала с беженцами и освобожденными рабами. Через это пропускали всех юных политиков Набу. Конечно, до самого говна их не допускали, не хватало их потом к мозгоправам водить, но вот изнанка катастроф, конфликтов и просто обратная сторона благополучного общества демонстрировались в натуральном виде. Официально — дабы привить сострадание и понимание необходимости помощи слабым, но, на мой взгляд, тем самым детишкам давали понять, чем грозит открытый силовой конфликт и желание идти напролом, плюс то, что скрывается за парадным фасадом Республики. Как по мне, прививка получалась оч-чень эффективной.
В общем, как выглядят рабы, пусть и бывшие, Падме знала не понаслышке, поэтому завуалированное признание Энакина в том, что он вроде как раб, ошеломило ее. Между прочим, Энакин действительно совершенно не походил на раба своим поведением. Слишком независим, взгляд прямой, за словом в карман не лезет.
Даже в таком, относительно цивилизованном, рабстве, как у хаттов, рабов и прислугу быстро обучают основным манерам: глаз не поднимать, тем более не смотреть свободным в глаза; первыми рта не раскрывать, на поставленный вопрос отвечать кратко и по существу; по возможности вообще не бросаться в глаза, держась возле стен. Я, например, сейчас как раз возле стены и стою, стараясь не привлекать к себе взглядов, кстати, мое поведение выдает профессионального телохранителя.
— Я не раб! Я… человек! И мое имя Энакин! — тут же взвился пацан.
Если я правильно разобрал, его очень сильно задело то, что именно Падме назвала его рабом. Он застыл в шатком равновесии: искренняя симпатия к красивой девушке боролась с не менее искренней обидой на нее же. И сказанные сейчас слова определят его отношение к Падме.
Плюс опять эта еле заметная пауза во втором восклицании. Как будто он хотел сказать что-то другое или проглотил какое-то слово.
* * *
— Прости, я тут впервые, для меня здесь все так ново и непривычно… — примирительным тоном произнесла Падме.
Да-а, вот что значит аристократическое воспитание! Так мастерски свести свой промах сразу к двум шаблонам: «тупая приезжая» и «все бабы — дуры», тем самым погасив почти весь негатив — это не только нужно уметь, без таланта такое за пару мгновений не выдашь. Как вариант — надо быть форсъюзером. Похоже, Падме воплощает в себе все названные варианты.
Взгляд Энакина смягчился, в эмоциях начало проявляться снисхождение. И тут Джа-Джа, очень своевременно, отмочил — совершенно «случайно» включил пит-дроида, который попытался убежать. Гунган тут же принялся его ловить, смешно и неуклюже. Но когда дроиду оставался всего один прыжок до того, чтобы окончательно вырваться на волю, гунган очень ловко поймал того за шею. А попытку дроида ударить его в пах Джа-Джа ловко парировал еле заметным движением колена, замаскировав это под свои обычные вихляния, и обернулся к Энакину.
— По носу, стукни его по носу! — азартно посоветовал мальчик, а Падме откровенно захихикала, глядя на это.
Молодец, ушастый — у Энакина по отношению к Падме не осталось никакого негатива, обида была забыта и вытеснена другими эмоциями.
Тут в лавку вернулись Квай-Гон и Уотто. Мина у джедая была постная, а вот тойдарианец кипел от злости — его попытались развести, как последнего лоха!
— Уходим, — буркнул Квай-Гон.
Мы пошли на выход, причем Падме до последнего держала зрительный контакт с Энакином. Только выйдя наружу, девушка вспомнила про плащ и шляпу, дернулась в попытке их найти, но я уже подал их ей. Она благодарно кивнула и быстро надела их, спеша спрятаться от лучей солнц.
Дальше мы, под руководством Квай-Гона, начали шляться по городу в поисках запчастей. В большинстве лавок отвечали, что у них такого нет. В паре мест начинали говорить, что могут поискать нужный гипердвигатель, но узнав о намерении посетителей расплачиваться республиканскими датари, молча указывали на дверь. Между прочим, мы прошли мимо как минимум двух меняльных лавок. Я успел заметить задумчивые взгляды Падме, брошенные той на вывески менял и на джедая.
На улицах Мос-Эспа кипела жизнь, прохожие общались между собой. Судя по порозовевшим щекам Падме, отличница еще и хаттес учила. Пока мы ходили, я успел прикупить на развалах уличных торговцев кусок отличной оружейной дюрастали, пару кусков рога банты и лист толстого пластика. Буду вечером мастерить кинжал для Падме, а то непривычно ходить без кинжала на поясе.
Уже состоялся и разговор Квай-Гона с Оби-Ваном. При словах падавана о том, что на яхте нет ничего ценного, Падме тихонько фыркнула, и я ее понимаю — кто ж его пустит в закрома с реальными ценностями?
День перевалил далеко за полдень, близился вечер. Все устали и проголодались, но Квай-Гон продолжал строить из себя стойкого оловянного солдатика, героически выполняющего поставленную задачу. Клоун тупой. Если через десять минут он не перестанет изображать аскета, то я направлюсь в ближайшую закусочную, прихватив с собой Падме. Я еще с первой жизни люблю поесть, а девчонке сегодня довелось пройти приличное расстояние. Сила Силой, а про желудок забывать не стоит.
Тут я услышал шум сзади, где плелся Джа-Джа. Оборачиваюсь и вижу ожидаемую сцену — гунган пытается «украсть» тушку какой-то животины. Хм-м, а вот и причина этого цирка: стоит в толпе, сверкает голубыми глазенками. Похоже, Джа-Джа заметил Энакина и решил привлечь его внимание, прикинувшись клоуном. Вот только вмешиваться Энакин пока не собирался, и я его вполне понимаю — вступаться за левых организмов на Татуине быстро отучают.
Тем временем местная закусь отправилась в полет и ожидаемо приземлилась в тарелку к сидящему в тени дагу, забрызгав всех, кто был за столиком. Себульба — а это был он — взвился мгновенно, он ведь приблатненный, а тут такое публичное унижение. Он уже схватил гунгана за горло и собирался как следует начистить тому физиономию. Ну, он так думал, я ведь отлично чувствовал холодную собранность Джа-Джа, спрятанную за дурашливыми эмоциями маски.
Но тут подошли Квай-Гон и Падме. Увидев девушку, Энакин мгновенно ринулся к месту конфликта, после чего начал троллить дага, очень умело пользуясь своим статусом раба.
Я же стоял в стороне, прикрывая спины всей компании и избегая попадания в поле зрения Себульбы, а то бы он, пожалуй, обделался, поняв, что наехал на моего спутника. Что поделать, заказчики памятного гуро здорово распиарили свою причастность к той истории, плюс засветили, кто именно был исполнителем, подонки тупые. В результате репутация у меня на Татуине весьма специфическая, и нарываться на конфликт со мной мало кто рискнет.
Ворча, даг удалился, а Энакин подошел к нам.
— Ваш друг не слишком умен, он умудрился разозлить очень опасного дага и мог бы получить сильную трепку, — сказал пацан, обращаясь к Квай-Гону, а глядя на Падме.
— Спасибо, ты нам очень помог, — улыбнулась Падме. В этот момент в животе у девушки тихо забурчало, и она густо покраснела.
— Давай я тебя угощу, пошли за мной, — тут же обрадовался Энакин и, взяв Падме за руку, повел куда-то в сторону.
Как выяснилось, к какой-то старушке, торгующей то ли фруктами, то ли овощами. Квай-Гон все же засветил свой меч, нарочито задрав полу пончо. Уже что-то почувствовал в пацане?
Ну да, обученный форсъюзер может определить спящего собрата. Это не так-то просто, но возможно — в обычном случае. Что касается Энакина — это было нетрудно.
Тем временем на горизонте показался фронт бури, и поскольку мне совсем не улыбалось ходить по улице в песчаную бурю, я сразу же обратился к своим спутникам:
— Пора сворачиваться и искать гостиницу или что-нибудь в этом роде, песчаная буря совсем близко.
— А вы разве не на корабль пойдете? — удивился Энакин.
Удивился он обоснованно: все, у кого есть корабль, стараются ночевать там — и дешевле, и безопаснее.
— Наш корабль далеко, мы точно не успеем туда добраться до бури. — Заметив крайнее изумление в глазах Энакина, я пояснил: — Мы сходу плюхнулись, чтобы не перегружать системы. Потому и сели почти в десяти километрах от города.
— Ясно, — сказал пацан, после чего задумался, периодически поглядывая на Падме. В процессе этих размышлений он пару раз почесал поясницу, хотя его рука явно тянулась пониже. В конце концов он принял решение и обратился к нам: — А зачем вам в гостиницу? Давайте ко мне в гости, буду рад. К тому же мама очень вкусно готовит.
Падме тут же с улыбкой ответила:
— Я согласна зайти к тебе в гости, веди.
Счастливый мальчишка сразу потащил ее к себе домой, а нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ними. Правда, до бури мы не успели, и последние метры пришлось идти, прикрывая лица от летящего песка. Но двери жилища Скайуокеров оказались поблизости, и вскоре мы, отряхиваясь, зашли внутрь. Идущий впереди Энакин крикнул:
— Ма-ам, я дома!
Примечание к части
*Надеюсь, все понимают, что на такой пустынной планете, как Татуин, обычная чистая вода должна быть в ассортименте и вряд ли может быть дешевым напитком, поскольку тут не забьешь сивухой всякие привкусы и запахи. **Учитывая климат Татуина, загар Энакина в фильме должен быть куда сильнее, но, надо полагать, это сочли некиногеничным (плюс традиционный расизм англосаксов), вот мы и видим в кадре легенький загар. Я живу на юге, поэтому отлично знаю, до какого оттенка можно загореть, а ведь Николаев — натуральный север по сравнению с климатом Татуина.
* * *
Предвосхищая все крики «Неканон!», отвечаю: во-первых, у меня есть предупреждение АУ, если кто не заметил; во-вторых, оригинальный язык ЗВ — это инглиш, а как у нас переводят, все прекрасно знают. Именно поэтому у меня реплики будут отличаться от тех, что в фильме. К тому же добавленные мною паузы настолько мимолетны, что даже присутствуй они в фильме — очень немногие обратили бы на них внимание.
>
Часть 2 Глава 14
33 ДБЯ, Татуин
На крик Энакина из дверей вышла, вытирая руки, не очень высокая женщина бальзаковского возраста. Хотя, если ею заняться, скажем, отправить на недельку в косметические салоны и в бутики, чтобы нивелировать последствия татуинского климата на лице, сделать хороший макияж и одеть во что-то приличное, то больше тридцати и не дашь. А со спины и не больше двадцати пяти — идеальная осанка, легкие и точные движения, прямая постановка головы. Такую за выходца с рабочих окраин, а тем более рабыню не примешь, чувствуется очень хорошее воспитание, возможно, в каком-то пансионе.* Об этом говорили детали поведения, на которых частенько прокалываются и которые могут сказать о человеке больше всего.
Заметив нас, Шми Скайуокер замерла и, переведя глаза на сына, вопросительно подняла бровь, обещая взглядом справедливый, но суровый суд. Энакин сглотнул, однако, сделав шаг вперед, затараторил:
— Мам, это мои друзья. Я их пригласил к нам, их корабль сел слишком далеко от города. Это Падме, это Джа-Джа, это Квай-Гон, а это… — тут он замялся, ведь в его присутствии меня ни разу не назвали по имени.
— Меня зовут Рой, — пришел я на помощь мелкому.
— Ага, это Рой, — обрадовался Энакин, после чего технично слинял, обратившись к Падме: — Пошли, я покажу тебе дроида, которого собираю.
— Можете вешать одежду сюда, — указала на вешалку Шми, похоже, смирившаяся с очередным фортелем Энакина.
Стоило мне только снять шляпу, как лицо Шми словно закаменело, а резко похолодевшие глаза впились в меня, подобно системе наведения, да и сама она подобралась, как тигрица перед броском. Не понял — она меня узнала? Интересные пошли рабы — знают в лицо наемников из первой тысячи Татуина. Впрочем, не стоит лезть не в свои дела, целее будешь.
— Мне понадобится кое-что достать из кладовки, — наконец сказала Шми.
— Я с радостью помогу, — тут же отозвался расправивший усы Джинн.
— Нет-нет, сидите, — ответила Шми. — Думаю, ваш молодой спутник поможет мне. Не так ли, Рой? — и милая улыбка убийцы с ледяными глазами.
Чем это я ей так не понравился?
— Конечно помогу, — я решил не расстраивать даму. — Мастер Джинн, вы пока отдохните, ведь климат Татуина для вас непривычен.
Кладовка здесь была на втором этаже. Я поднялся вслед за Шми, она показала, с какого стеллажа брать продукты, но стоило мне только приблизиться к этому стеллажу, как ее рука схватила меня за ворот и с неженской силой впечатала в другой стеллаж. Я замер, выставив руки на виду — к моей шее прижалась не активированная виброзаточка,** внезапно материализовавшаяся в руке Шми.
— Что ты здесь делаешь, Потрошитель? — процедила она сквозь зубы, глядя на меня бешеными глазами.
Я уже говорил, что тех заказчиков исполню со скидкой? Так вот — я этих уродов грохну за бесплатно. Вот ведь козлы, из-за них на Татуине у меня эта дурацкая кличка и репутация больного на голову отморозка. Еще надо будет дражайшему учителю, из-за которого я и взял тот заказ, подлить слабительного, сваренного с помощью ситхской алхимии, другое вряд ли его возьмет.
