— Ну держись, о технике я могу говорить часами. — Я ухмыльнулся, одновременно фиксируя параметры орбиты, поскольку корабль на орбите все еще защищался Джаббой, который ввел это для большей безопасности посещающих планету кораблей. Стоит мне покинуть орбиту — и я стану законной добычей.
— Значит, такой малоизвестный корабль, как кореллианский ХТ-3100. — Я оседлал любимого конька, краем глаза поглядывая на приборную панель. — Изначально проект был создан по заданию корпуса юстиции, которому потребовался малый разведчик/патрульный корабль/канонерка с противомоскитной специализацией. Плюс был желателен небольшой трюм, чтобы возить мелкие служебные грузы и необходимые для длительного патрулирования припасы. Экипаж состоял из двух человек, но реально был нужен только один, второй — лишь для облегчения жизни и большей психологической устойчивости, то есть чтобы не свихнуться в длительном патруле.
Кореллианцы сделали настоящий шедевр для своего времени, применив самые передовые серийные решения, как, например, модульные маршевые двигатели из множества ячеек. Так же немало нового и дорогого было в бортовом оборудовании. Вооружение тоже не подкачало и состояло из четырех тяжелых лазерных пушек в индивидуальных турелях и двух выдвижных торпедных пусковых — на четыре торпеды каждая с возможностью перезарядки изнутри корабля. Так же на корабле был крайне мощный сенсорный комплекс, включавший в себя две большие локаторные антенны сверху и снизу корабля, плюс куча сенсоров в передних «усах».
— Да где это все можно разместить? — спросила Шми, крутящая перед собой голограмму корабля.
— А ты смотри внимательнее — видишь, на крыльях есть круглые панели, причем снизу и сверху? Теперь смотри сечение силовых элементов, видишь, здесь усиление, причем весьма характерное, как раз чтобы установить основание турелей. Отсюда к реактору идут кабель-каналы, бронированные по военному стандарту.
— Но еще более мощные кабель-каналы идут к нынешней турели, заодно выходя и к нижнему креплению турели, — возразила Шми, с легкостью читавшая схему корабля.
— А сюда крепились антенны, при посадке они складывались, верхняя просто вперед, а нижнюю приходилось разворачивать и складывать назад, из-за передней опоры шасси. — ответил я.
— А что это за крепления на «усах», причем и сверху, и снизу? — продолжила интересоваться Шми. — Такое впечатление, что какие-то маленькие турели должны были стоять.
— Не знаю, наверное, хотели сразу заложить все необходимое под какую-то модификацию, но корабль зарубили, и такой модификации не было. Или о ней не сохранилось информации, — пожал я плечами. — Лучше обрати внимание на крепления реакторов и фундаменты под пайолами трюма — здесь должен был стоять генератор щита, делая трюм меньше.
— Вижу, система охлаждения явно избыточна для установленных гражданских реакторов, плюс размер каналов под энерговоды тоже избыточен, — отозвалась Шми.
— Слушай, если ты не летала так долго и вообще не работала с кораблями, то откуда так много о них знаешь? — спросил я.
— Энакин буквально бредит космосом и кораблями, — улыбнулась она. — И все, что узнает, он щедро изливает на окружающих, поневоле начнешь разбираться. К тому же я техник, смею надеяться, неплохой. А корабль — это всего-навсего большой механизм.
— Понятно, — кивнул я. — Место торпедных пусковых уже нашла?
— Да, очень элегантно — пакет качается в передней части вверх-вниз. Пошел вверх — можно пускать, все равно наведение уже в торпедах, сами скорректируют траекторию. Пошел вниз — передний торец уже в трюме и мастерской,** выброс стреляных пусковых контейнеров, и можно вкидывать свежие. — Шми теперь совсем другими глазами смотрела на корабль. — А почему такой корабль не пошел в серию? Это действительно отличный проект.
— А вот тут мы приближаемся к произволу политиков и жестокой целесообразности экономики, — отозвался я. — Опытный десяток с блеском прошел испытания, пилоты юстициаров практически сучили ногами от нетерпения, никаких препятствий никто не видел, поэтому была заказана установочная версия в сто единиц и заложено пять тысяч серийных кораблей, причем это была только первая серия, в дальнейшем юстициары планировали заказывать еще.
В общем, установочная серия тоже попала в дрожащие от нетерпения руки пилотов, и вот тут-то пираты и контрабандисты взвыли — убытки от действий новых кораблей превышали все разумные пределы. Дальше все понятно — деньги, предназначавшиеся для закупки кораблей, оказались нужнее где-то еще, благо у Республики всегда есть планеты, где если не гуманитарная катастрофа, так просто катастрофа, и неудобные деньги очень легко истратить. Юстициарам пришлось утереться, а КИК оказалась перед проблемой — куда девать пять тысяч корпусов в высокой степени готовности. Поскольку правила тогда были строже, то корабли пришлось очень серьезно «кастрировать» по оружию и оборудованию, в том числе и для снижения цены.
— Все равно не понимаю, почему эти корабли не пошли в серию? — с недоумением спросила Шми.
— Все просто: это изначально военные корабли, а значит эксплуатировать и обслуживать их, даже с гражданским оборудованием, довольно сложно и дорого. А в Республике нет достаточно масштабных и напряженных конфликтов, чтобы понять преимущество военной архитектуры над более простой и дешевой гражданской, — развел я руками. — Приведу пример: сравни обслуживание кабелей питания турелей здесь и в любом гражданском транспортнике тех же кореллианцев.
Шми задумалась, явно вспоминая вбитое в память на курсах, тем самым выдавая, что прошла углубленные курсы, причем такие, которые не для гражданских, сравнила с регламентом этого корабля и со вздохом признала очевидное:
— Гражданский корабль обслуживать проще чуть ли не на порядок, там много сервисных люков, а здесь броня и минимум доступа.
— Вот поэтому КИК и не пустила в серию этот проект, хотя отзывы были самые радужные и от гражданского потребителя. В качестве замены спроектировали «Джампмастер 5000», очень хорошего идеологического преемника ХТ-3100, только в гражданской архитектуре.
— У «Джампмастеров» гипердвигатель полное дерьмо, ломающееся чуть ли не каждый десятый прыжок, при этом всего лишь 3-го класса! — возмутилась Шми такой высокой оценке, данной известной «хромой утке». — Да и вооружение у него — только майноков пугать!
— Это если смотреть на спецификацию да верить журналистам, — ехидно хмыкнул я. — А если посмотреть напрямую на конструкцию корабля, то оказывается, фундамент гипердвигателя отлично принимает новейшую серию кореллианских гипердвигателей от второго до первого классов, причем мощности, из-за дикой прожорливости родного, им хватает. К родной турели в носу идут кабель-каналы чуть ли не вдвое большего сечения, чем это необходимо, да и основание турели излишне массивное. Помимо этого, на крыле корабля имеется еще одно основание турели, с подведенным кабель-каналом, странно совпадающее с потребными для легкой зенитной счетверенки от серии CR.
— Неужели этого никто не замечает? — потрясенно спросила Шми.
— Кому надо не только замечают, но и знают, — пожал я плечами. — А кому не надо… У КИК очень много денег и влияния, и идти против них, когда они хотя бы внешне следуют правилам, — не самое умное решение, чреватое… всяким.
— Как много, оказывается, можно узнать, всего лишь внимательно изучая конструкцию кораблей… — покачала головой Шми.
— Вот-вот, — усмехнулся я, но тут раздался сигнал, и я сразу посерьезнел. — Так, самый нетерпеливый решился, и мы в активном захвате локаторов, идет на сближение. А рядом с нужным районом, хоть и далековато, сейчас песчаная буря.
— Ты все же не шутил, — сглотнула Шми.
— Да ладно, это будет весело, — хохотнул я, разворачивая корабль хвостом к вектору движения и врубая маршевый двигатель, чтобы начать спуск с орбиты.
Да, баллистический спуск, даже управляемый, штука весьма предсказуемая, но очень быстрая, хоть и с неслабыми перегрузками, которые даже гравикомпенсаторы не могут полностью подавить. К тому же большинство кораблей просто не способны тормозить об атмосферу корпусом, поскольку тут нужна впечатляющая броня, отчего приходится тормозить маршевым двигателем, постоянно балансируя на векторе тяги. И это не намного проще, чем балансировать на острие иглы. А если ты ошибешься... Корабль закрутит, он начнет кувыркаться, а на таких скоростях в атмосфере этого не выдержит ни один корабль, не говоря о том, что экипаж размажет по переборкам еще раньше.
Зато это самый быстрый метод спуска на планету, быстрее только с включенным щитом, но тогда ты слепнешь, и тебя не увидят разве что шахтеры. А на баллистическом спуске ты можешь контролировать верхнюю полусферу.
Так что мы просвистели сквозь верхние слои атмосферы и ухнули в ад песчаной бури, фатально опережая ближайшего преследователя. А найти корабль в песчаной буре Татуина не может даже техника ДДГ, слишком уж много здесь статического электричества и прочей фигни. И уж точно никому даже в голову не придет, что найдется такой псих, который не попытается сразу же приземлиться, а продолжит полет в этой свистопляске. Скажу сразу — на такое способен только форсъюзер, другим даже задумываться о подобном не стоит.
Так что, когда через пару часов борьбы с пытающимся вырваться из-под контроля кораблем
* * *
я все же вывел корабль из фронта бури и лег на курс к кораблю Мола, Шми впала в ступор, устав испытывать панический ужас.
Буквально пятнадцать минут полета — и я почувствовал впереди сгусток Темной стороны, причем с характерным для бэйнитов привкусом безумия и слабо контролируемых страстей. Вряд ли на светлой планете найдется еще один сгусток ТСС, хотя вроде смутно вспоминается, что на Татуине была Звездная карта раката, которой воспользовался Реван, но крайне смутно, поскольку я как-то не интересовался этим.
Приземлившись рядом со скоплением скал, я поднялся из пилотского кресла и резко встряхнул Шми, добавляя Силой, чтобы точно привести ее в порядок.
— А! Что... Все уже кончилось? — вышла из ступора она.
— Да, мы уже на месте. Я сейчас пойду разбираться с кораблем, это может немного затянуться, поскольку система безопасности там несколько заморочная, плюс все равно нужна диагностика. А ты тем временем передохни и, если хочешь, можешь навести порядок на этом корабле. — И пользуясь тем, что Шми пока не полностью пришла в себя, я двинулся к выходу из рубки. Уже на пороге повернулся, чтобы добавить несколько инструкций: — Корабль я сейчас засыплю песком, чтобы случайно не засекли, выходить буду через верхний шлюз.
* * *
Жалюзи системы охлаждения я закрыл, когда будешь взлетать, сначала сдуй песок набегающим потоком и только потом открывай. В общем все, я потом выйду на связь.
Тут Шми наконец поняла, что еще жива и даже невредима, пару раз моргнув, она обвела взглядом рубку, остановив взгляд на мне.
— Р-р-рой... — рыкнула женщина.
Похоже, пора валить, и чего все такие нервные? Подумаешь, пара часов такого экстрима, можно подумать. Вот если бы они прошли обучение у моего учителя, то уже так не трепыхались бы. Черт, да когда он показывал, как одаренный может пилотировать корабль, я думал, что полностью поседею, ведь туша «Путника», с его особенностями управления, и плотное поле астероидов, проходимое на максимальной скорости — вещи трудносовместимые. Ну, похудел почти на пять кило после того, да еще вся одежда насквозь от пота промокла. Вот когда я сам это проделывал, в качестве экзамена по пилотированию и боевому использованию предвидения, тогда было действительно жутко, но ничего, тоже не поседел, разве что опять вес сбросил. Может, предложить учителю запатентовать этот метод похудения, хе-хе-хе?
Под эти мысли я промчался по коридору, отдраил люк шлюза и тут же в него выскочил, не утруждая себя использованием лифта. Задраив люк, я начал с помощью телекинеза нагребать на корабль песок, ведь не просто так я сел рядом с краем бархана. Через пару минут корабль полностью скрылся под песком становясь частью бархана. Придирчиво осмотрев дело своих рук, я зашагал к скалам, ориентируясь на ощущения в Силе, ведь визуально корабль не было видно.
Но когда я подошел к скалам, пульт выдал какой-то кодированный сигнал, после чего рядом со скалами проявился хищный темный силуэт корабля. Окинув его взглядом, я глубоко вздохнул и подошел к опустившейся аппарели. Вот зуб даю — будет какая-то подлянка в стиле ситхов, для подтверждения того, что корабль достался мне по праву. Пару раз глубоко вдохнув, я ввел себя в состояние боевого транса, легонько касаясь Темной стороны в своем сознании. По пальцам забегали практически незаметные искорки, и, готовый к любым неожиданностям, я ступил на аппарель.
И надо сказать, что я не ошибся в своих предположениях — стоило мне войти в жилой отсек, как из потолочной ниши свесился дроид-убийца, целясь мне в шею весьма непростым клинком, явно творением ситха. Даже не оборачиваясь, я долбанул Молнией Силы, а потом с разворота ударом ноги выбросил упавшего на пол дроида из корабля. Сверху, из рубки, почувствовался искренний интерес. Хмыкнув, я вошел в лифт, накинул на голову капюшон и нажал кнопку.
В рубке меня встретил активированный гиперпередатчик, очень недешевая штука, между прочим, который проецировал голограмму непонятного хмыря в балахоне. Однако, здравствуй, Палыч.
— Значит, это ты одолел моего ученика и завладел кораблем по праву победы? — нарушил молчание Палпатин, или, вернее, Дарт Сидиус.
— Если это ты его учитель, то получается, что так, — кивнул я, проходя к пассажирским креслам и разваливаясь в одном из них.
— Хм-м, ты силен и явно кое-что знаешь о Силе, раз сумел одолеть Мола и используешь Молнии Силы, — сказал Палыч. — Похоже, ты где-то обучался, но можешь поверить, это жалкие крохи истинного знания. Я предлагаю стать тебе моим учеником, и тогда ты получишь истинную мощь и власть.
— Бэйнит и знания? — я вздернул бровь, придав своему лицу скучающе-недоуменное выражение, бесящее практически любого, кто его видел. — Это занятный оксюморон... Кто же даст истинные знания своему будущему убийце?
— Ты многое знаешь... — подобрался Палыч. — Кто ты?
— Скажем так, Темное братство породило не только течение Бэйна, — ехидно улыбнулся я.
— Дарта Бэйна, — недовольно поправил меня Сидиус.
