| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Засаду сделали уже по-взрослому. Лейтенант оказался неплохим тактиком и дополнил мой план толковыми мыслями. Так что две двойки фронтального огня и одна тройка флангового вдоль дороги не оставили никакого шанса грузовику со взводом солдат. Кинжальный огонь из автоматического оружия изрешетил кузов вместе с его обитателями, а фланговая засада добила из винтовок троих сумевших как-то выскочить из насвинцованного грузовика. Живых просто не осталось при нуле потерь у нас. Подходили тоже грамотно, прикрывая друг друга по секторам, только изредка слышались контрольные выстрелы. Как ни странно, грузовик был на ходу. Поэтому, выставив дозоры по обоим направлениям дороги, мы споро покидали успевших выскочить немцев в кузов, замели следы расправы и заехали в лес, где за пару часов углубили яму под упавшим деревом и похоронили в ней почти двадцать человек, предварительно сняв с них сапоги, ремни, собрав документы и оружие.
Новички выглядели ошалевшими от такой быстрой расправы. С одной стороны их распирала гордость. С другой — вот так, из засады ... Пришлось устроить пятиминутку политинформации и прокапать мозги о том, что немцев сюда никто не звал, и с захватчиками мы поступаем только так — если пришли к нам с оружием, то могут ожидать от нас только уничтожения любыми средствами. Наступать превосходящими силами ведь тоже нечестно, 'так ведь, товарищ лейтенант ?'. Тот вроде бы и согласился, но тут же сник, поняв, что его согласие противоречит уставам. Но уже через пару минут видимо решил, что, раз в уставах прописано, значит не-нечестно, а так и надо, а отсюда следует что и мы поступали нормально, в соответствии с уставами. Вот и молодец. Самоубеждение в верности своих действий — это лучшее лекарство от депрессии, возникающей из-за несоответствия идеалов и реальности. А уж как к нему придет человек — не столь важно. Через устав — значит через устав. Главное, чтобы пришел.
ГЛАВА 4.
С оружием у нас было более чем неплохо — тридцать четыре винтовки, два немецких пулемета и шесть автоматов, но возник вопрос еды — на семерых хватит хорошо если на три дня. Артиллеристы сказали, что в семи километрах отсюда есть городок. Я и сам его увидел по захваченным картам, но вдвоем туда лучше было не соваться — если есть немцы — не вырвемся, если наши — у меня нет документов, если никого — двое бойцов выглядят странно и беззащитно — местные жители могут и смять.
А сейчас у меня уже было воинское подразделение, поэтому я стал формировать колонну. Оружие решили брать русское — за немцев все-равно не сойдем. Взяли только оба пулемета — с ними как-то спокойнее, ну и припрятали автоматы, чтобы было чем уложить толпу или задавить взвод фрицев, если что. Поэтому, загрузившись на припрятанную ранее полуторку, с мотоциклом, хотя и немецким, в качестве дозора, рано утром мы отправились в город. Не выезжая из леса, устроили наблюдение на два часа — я уже понял, что потеря времени на наблюдение не является потерей, а есть жесткая необходимость — чем дольше смотришь, тем выше вероятность что-то заметить. Ну, до определенного предела. Часовой пошевелился, подвезли еду, проехала машина — если на территории кто-то есть, он как-то себя со временем проявит — лишь бы только это время было в наличии.
Но наблюдение ничего особенного не показало. Обычный мирный городок. Местные ходят по своим делам. Ни одного военного — ни наших, ни немцев. И милиции тоже не видно, что уже странно. Но других вариантов добыть документы пока не предвиделось, может, даже и лучше, что наших властей там нет — есть надежда самому написать что требуется, а то ситуация по-немногу накалялась, и я чувствовал, что времени у меня остается все меньше — еще несколько дней, и в чем-нибудь проколюсь так, что это заметят — пока-то чехарда событий не оставляла моему окружению времени на раздумья, но долго держать их в том же тонусе мне было все тяжелее и тяжелее — сам выгорал. Так, предыдущим вечером мне пришлось выдержать сложный разговор со своими. Я сразу предложил представиться как дивизионный сводный разведотряд, но мои чистоплюи этому воспротивились. И неправильно, и вранье ...
— Ну вот кем мы тогда представимся ?
— Да так и скажем — пехота и артиллерия.
— Ага — и мы без своих частей, и вы — без своих пушек. А ? Артиллерия. Где пушки оставили ? Молчите ? А ведь в городе вас об этом тоже спросят. Также будете молчать ? И что про вас подумают ? Подумают что дезертиры.
— Мы не дезертиры, мы вон как немцев побили !!! — тут же вскинулся народ.
— Ага, а немецкие трупы выкопаем и покажем в качестве вещдока, так ?
Народ сник, а я продолжил.
— Значит не покажете, так я понимаю ? Тогда какие доказательства что мы не дезертиры ? Ну хорошо. Допустим .... ДОПУСТИМ ... что нам поверят что мы не дезертиры. Вот лейтенант, скажи — если к тебе припрутся такие бравые молодцы и станут что-то требовать — ты их пошлешь или арестуешь ? Или что ... ?
— ...
— Молчишь. И правильно. Ты их должен арестовать до выяснения. И кто там и что будет выяснять ? А немцы топчут нашу землю, пока мы там сидим. А мы должны их убивать. А мы сидим и ждем пока кто-то что-то выяснит. И все из-за того, что кто-то не хочет назвать себя разведотрядом. Хотя по сути мы им и являемся. Диверсионно-разведывательный отряд. Мы диверсии проводим ? Проводим. Разведку можем провести ? Можем. Мы отряд ? Ну ... ?
— Отряд ...
— И ... ?
— Ладно ... назовемся диверсионно-разведывательным отрядом.
— Не 'назовемся', и не 'ладно', а мы и есть диверсионно-разведывательный отряд. Причем — сводный. Вы же не будете спорить что мы сводный отряд ? Изначально ведь мы не были сформированы в отряд, и среди нас присутствуют представители разных родов войск. Так что, бойцы, кто мы ?
— Сводный диверсионно-разведывательный отряд ...
— НЕ СЛЫШУ !!!
— СВОДНЫЙ ДИВЕРСИОННО-РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЙ ОТРЯД !!!
— Воооот-так. Ишь, глаза-то заблестели.
— Товарищ полковник ... ээээ ... госбезопасности, а если спросят к какой части мы относимся ?
— Если спросят — значит не знают. Раз не знают — значит знать им не положено. Понятно как отвечать ?
Я немного опешил от 'своего' звания — не просто 'полковник', а с суффиксом 'ГэБэ'. Леха засранец, видимо, рассказал про фуражку. Я же ее специально запрятал в сидор, чтобы не светить. И выкинуть нельзя — Леха-то ее уже видел. Что подумает ? Вот черт, сколько еще будет проколов ? А чего это он кстати замялся ? Надо будет посмотреть — что там у нас сейчас со званиями.
— Да, понятно.
— Надо отвечать 'так точно'.
— Так точно ! А почему ? В уставе такого нет.
Вот блин. А что там есть ?
— В каком ИМЕННО уставе ? — тут я удачно интонацией перевел его в отвечающую сторону — пусть отвечает сам на свои вопросы, я-то не знаю как на них отвечать ...
— Боевом уставе пехоты КА ... Да и в полевом ...
— Ну так то пехота ... — ага, все разъяснил
— А ... понятно ... — ага, а он все понял, как же.
— Еще вопросы ?
— Нет вопросов.
— Надо отвечать 'никак нет'. Понятно ?
— Так точно !
— Итак — еще вопросы ?
— Никак нет !
— Мо-лод-цы.
А ведь прошел по краю. Если бы улыбнулся — все, эффект бы пропал. Я потому и отвечал так замедленно, что приходилось поддерживать ощущение уверенности в своих словах, серьезное выражение лица и сталь в глазах. Но вроде пронесло.
С ответами тоже было странно. Здесь командиру отвечали 'Понятно', 'Да' и 'Нет' вместо привычных мне 'Так точно' и 'Никак нет'. А вот привычное мне 'Есть' уже присутствует, хотя иногда употребляют и 'Хорошо'. Странно. Не все перешли на новые уставы ? Или разные слова употребляются в разных случаях ? Непонятно ... По-началу меня это сильно путало, я даже думал, что Леха так панибратствует со мной. Но потом и артиллеристы так разговаривали, и даже со своим лейтенантом, и тот вовсе не возражал, как будто так и надо. Хотя мне это казалось неудобным. Такие короткие ответы могли легко утонуть в окружающей обстановке, например, лично я не всегда мог их расслышать. Тогда как современные мне ответы были и достаточно длинными для того чтобы распознать хотя бы часть ответа, легко отличимыми от других ответов — 'Так' и 'точно' редко употреблялись раздельно, поэтому, услышав одно из слов фразы, можно было предположить что произнесена именно она. То же самое и с 'никак нет'. А 'Есть' к тому же короче того же самого 'Хорошо', и звучнее своим сочетанием звонких букв 'йэ', 'с' и 'т' вместо глухих 'х' и 'ш'. Да и что хорошего в том, что, например, комбат прикажет ротному умереть на высотке, но не сдать ее в течение получаса ? Ничего хорошего в том нет ...
ГЛАВА 5.
Вот так. Поэтому сейчас мы ехали в город тем самым сводным РДО. Впереди пылил мотоцикл с коляской, в которой сидел пулеметчик. Остальные ехали в полуторке — я с водителем в кабине, а лейтенант с Лехой и еще одним бойцом — в кузове. Семеро смелых. Вчера мы потренировались и выбирать сектора обстрела, и занимать места в машине, и быстро ее покидать, поэтому наше прибытие на площадь выглядело вполне профессионально, по-военному — мотоцикл зарулил к углу самого большого здания и стволы направились в разные стороны, а наша полуторка подкатила к крыльцу. Лейтенант лихо спрыгнул на землю, а Леха остался в кузове, выставив на крышу немецкий пулемет — машинка ему понравилась и теперь он носился с ней как ребенок с долгожданным подарком.
На площади было людно и теперь на нас с опаской смотрело более сотни пар глаз. В основном здесь были женщины и старики, но было и несколько парней и мужиков, все в картузах, пиджаках и сапогах. Они стояли в толпе несколькими кучками, человек пятнадцать, и смотрели на нас довольно хищно.
— Где комендант города ? — я поднялся на ступеньки крыльца и теперь мог видеть всю площадь.
— А нету его. — сказал старичок с клюкой и сплюнул в пыль.
— Кто есть ?
— А никого нету.
Тут недалеко раздался выстрел. Мои орлы не подкачали. Все сразу заняли позиции за укрытиями и наставили стволы в разные стороны. Толпа качнулась, но тут Леха дал очередь поверх голов.
— На землю ! Быстро !
Вся площадь присела, только старичок продолжал стоять и ухмыляться.
— Пока вы тут пуляете, там склад-то возьмут — солдатик не выстоит.
Я молча резким взмахом кисти отправил наш мотоцикл на то место, откуда прозвучал выстрел. Хорошо их оттренировал — следят и за обстановкой, и за командиром.
Мотоцикл скрылся за поворотом и тут же прозвучала очередь. Стрелял немецкий пулемет. Мы заскочили в кузов и уже собрались ехать на выстрелы, как из-за угла вышел один из наших бойцов и помахал автоматом. Оставив Леху с лейтенантом на площади и крикнув никому не расходиться, через минуту наш грузовик уже подъезжал к длинному сараю. Там оказался склад, который охранял один боец. Местные хотели разнести этот склад, но пока не решались идти на винтовку со штыком. При появлении нашей группы все притихли. Твердым командным голосом (натренировался за последние дни на Лехе и артиллеристах) я быстро построил местное население и взял под свою команду охранника вместе со складом. Оставив в помощь новобранцу еще одного бойца вместе с мотоциклом, мы вернулись на площадь.
— Так. Всем не расходиться. Где есть ближайшие сотрудники горкома ?
Нам показали на дом, спрятавшийся в тени высокой березы. Через три минуты мы уже беседовали внутри с мужичком лет пятидесяти, который был ответственным за коммунальное хозяйство города.
— А где все начальство, милиция ?
— Да драпанули все в первый же день.
— Не 'драпанули', а выехали согласно предписанием военного времени. — Я усомнился что такое есть, как и в правильности построения речи, но там вроде чем несогласованнее падежи, тем официальнее звучит. Надо будет потренироваться.
— А ... ну значит так ... нет никого ... выехали согласно ...
Хы. Вот ведь перец. Подколол. Ну и мы вас ...
— Теперь мы здесь в качестве временной военной администрации. Вопросы есть ?
— Нет.
— Назначаетесь заместителем горсовета по хозяйственной части города.
— Хорошо. Только нужна бумага.
— Сейчас напишем. Пошли в горком.
В горкоме мы пробыли не больше десяти минут. Мужик был грамотным бюрократом. Так как по партийной линии меня было никак не оформить, он написал на меня документы председателя горсовета — все печати и бланки были собраны в одном здании. Уже на основе этой бумаги я подписал мужику нужные ему бумаги — со своей бумагой я наверное мог писать и такие, по-крайней мере — раз человеку без нее неспокойно, напишем — с нас не убудет, а делу поможет — мужичок чувствуется крепкий хозяйственник — говорит по делу и по-пусту не спорит — 'раз надо значит надо' — это хороший подход.
Так я и получил мои первые официальные документы, да еще какие ... Внезапно я осознал, что под моей властью оказался целый город. Пусть и небольшой, но для меня, не помышлявшего о подобном даже в самых далеких мечтах, это оказалось внезапно приятной неожиданностью. И вот так вот отдавать город кому-то еще не очень-то и хотелось. И меня погнал вперед кураж, проснулся дух авантюризма, было интересно узнать — к чему приведут мои действия. Люди, что были со мной, заряжались этим же настроением. Тот же коммунальщик — Кузьмич — и сам как-то подсобрался, расправил плечи, когда посмотрел на нас и понял, что это не привычные ему райкомовские горлопаны, а конкретные такие люди. Это он уже потом мне рассказывал, дня через три, когда мы наконец смогли немного посидеть за рюмкой чая.
Да, сейчас, с такими документами, уже мы были местной властью. Пусть мы и выписали документы друг другу, но остальные-то об этом не знают, а штампы в них настоящие, и сомневаться им вроде бы смысла нет, по-крайней мере — на первое время. И, пока народ не стал задавать ненужные вопросы, пока он ошеломлен внезапным появлением старой власти, с которой уже было распрощались, надо было ковать железо и ловить момент. И мы ринулись во все тяжкие.
Семь бед — один ответ — раз ступив на шаткую почву почти настоящих документов, мы стали обкладывать себя бумажками по полной программе. Кто сунься — утонет, распутывая клубок выданных полномочий. В местном военкомате оформили документы на новую часть и стали вписывать в нее пополнения. В паспортном столе мне наконец оформили паспорт 'взамен утерянного', в военкомате я вписался полковником — чего уж теперь метаться, зато с таким званием будет легче ставить окруженцев под ружье.
Работники военкомата и паспортисты, кого смогли найти, ворчали, поджимали губы, но делали что им говорили — писали каллиграфическим подчерком, ставили нужные печати и штампы, вписывали в книги учета. Другой власти все-равно не было, да и эта скоро уйдет — так чего лезть на рожон. Тоже верно.
Склад оказался очень полезным приобретением. Внутри было продовольствие, отрезы ткани, скобяные изделия и домашняя утварь. Ими мы и стали платить местным жителям за информацию и службу — в дополнение к оружию и новым документам склад стал нашим стартовым капиталом. И его надо было использовать по-максимуму — чем больше вложишь — тем быстрее окупишь. Ну или прогоришь, но об этом думать просто не хотелось. Поэтому мы развернулись по-полной. Всех мужчин до сорока пяти мы мобилизовали — частично на хозработы и частично в нашу новую воинскую часть — лишь бы были заняты делом и не было времени скучковаться и начать говорить разговоры. Ведь старой советской власти в городе по сути уже не было, а тут появились мы, так что местные правильно сделали, что не спустили красный флаг — мало ли как оно обернется. И не прогадали. Правда, далеко не все вели себя так разумно — нам пришлось пристрелить трех мародеров — надо было показать серьезность обстановки, поэтому пришлось поступить чрезмерно жестоко, хотя могли бы просто отправить на хозработы. Но народ, похоже, еще не проникся моментом, смотрел недоверчиво, хотя и без ухмылок — мало ли что от нас можно ожидать. Почти все предыдущие представители власти в этом городе свинтили, как только запахло жареным, того же ждали и от нас, поэтому большинство всерьез нас не воспринимали, но на всякий случай держали дистанцию и видимое почтение, хотя реально подчиняться не рвались. А эти трое так вообще решили на нас забить. А вот это зря — попусти мы такое — и все враз посыпется, остальные тоже резко расхотят нам подчиняться, теперь уже явно, и в лучшем случае станут тихо ждать немцев. Шалишь. Теперь власть — это мы. Именно после расстрела — а с такими вещами не шутят — к нам и потянулись люди, причем сами — присоединилось пятеро местных в качестве милиции, нашлись и трое настоящих милиционеров. Из них и вновь мобилизованных мы организовали службу — на колокольне поставили наблюдательный пост, провели туда телефон, чтобы держать под контролем подступы к городу, для чего припрягли и местных мальчишек.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
