Мисс Амбридж - Прошу любить и жаловать.

Я же быстро оглядывалась в поисках того самого надгробия, о котором помнила всё это время. Стараясь сделать это незаметно. И опять удостоилась внимательного взгляда от мистера Прайори.

Ага! Вот и оно. Мелкими шажками я передвинулась к стене церкви — мы как раз были у задней стены — запнулась о собственную ногу, ойкнула, привлекая к себе внимание, рухнула на землю рядом с покосившимся могильным камнем. Неловко взмахнула рукой, сдирая с него мох и вьющиеся растения, что покрывали его, как и многие другие.

— Долорес! — бросилась ко мне бабушка. — Разве ж можно быть такой неосторожной! Сильно ушиблась? Тебе очень больно, дитя моё?

Я кривила губы, давая осмотреть моё разбитое колено. Неужели они не видят надпись на камне?!! Я что — зря старалась?!!!

Уфф. Не зря. Заметили и надпись.

— Томас Грей, моряк, — прочитал мистер Прайори расплывшуюся в камне надпись.

— Какой это Томас Грей? — Переспросила леди Кракнелл. — Тот, что написал стихи? И откуда бы тут взяться его могиле? Помнится мне, что он не имел никакого отношения к нашим землям. Этот томик с дарственной надписью — вряд ли был дружеским подарком. Скорее всего — просто вложение денег на перспективу. Старик Джошуа умел выколачивать деньги из всего, что попадало ему в руки. И не упускал из рук ничего ценного. — Она прерывисто вздохнула. — Жаль, что нам — его потомкам — не передалось это важное умение. Многое было утеряно.

Наклонилась поближе к надгробию, перечитала ещё раз.

— Странная такая эпитафия, — пробормотала она, пробегая глазами строчки, выбитые ниже простого креста.

Богатство ему подарило затмение.

Ищи его тоже, оставив сомнения.

— Несомненно, все мы ищем богатство старого пирата, — она медленно сняла очки и протирала их белым платком с кружевной оторочкой.

— Но затмение-то тут причём? — влезла я. — Это ведь очень редко бывает. Я читала в прогнозах у миссис Олбрайт. Чтобы увидеть настоящее солнечное затмение — надо очень постараться.

Леди Кракнелл вздрогнула, словно её током ударило.

— Вот именно! Настоящее затмение нам и не нужно! Скорее обратно в усадьбу! Это имя носил пиратский корабль, на котором пират захватил свой главный приз. После чего и вышел спокойно в отставку, купив эти земли и женившись на дочери владельца этих земель.

Мы возвращались в усадьбу уже не тем прогулочным шагом, каким шли в деревню. Торопились, как только могли. Я даже забыла про боль в колене.

Нас встретили очень бурно — мы же ушли, не поставив никого в известность о результате наших ночных бдений.

Пришлось вначале исправить это упущение и познакомить других с результатами нашего "великого сидения" в библиотеке.

— Вот это да! — Выразил общее мнение Джеффри. — всего-то встретить рассвет в библиотеке да прогуляться на кладбище.

— Не всё так просто, — остановила его леди Кракнелл, — надо ещё и соотнести надпись на камне с тем двухмачтовым парусником, что изображён на картине в холле.

— Та самая картина! — в восхищении переглянулись Берни и Энни.

— Да, там капитан Джошуа на борту "Затмения" принимает меч от испанского капитана, чьё судно он захватил.

— А сколько же там было золота. — Опять мечтательно закатил глаза Берни. — Испанского золота, — подчеркнул он.

.— Подождите, — дёрнулся Джеффри. — Только сегодня была почта. Там в газете напечатано сообщение о продаже редкой монеты — испанского дублона. И продали его за восемь тысяч долларов.

Мы переглянулись — одна монета за восемь тысяч долларов. В переводе на фунты — не так уж и много — около пяти тысяч фунтов. Но и это могло нас выручить.

— Вот только, — заметила тихонько Ингрид, — если таких монет будет много, они и стоить будут меньше.

— Это так, но не стоит забывать и про общее количество золотых монет. — Размышлял вслух мистер Прайори, пока мы все вместе разглядывали картину в холле. — Не все же дублоны имеют историческую ценность — только некоторые. Но общая масса драгоценного металла от этого не обесценивается. — Усмехнулся, глядя на оторопевшего Берни, и сказал проще. — Золото — всегда в цене. И неважно — слиток это или редкая монета.

— Да, — леди Кракнелл закончила изучать картину, — как же нам прочитать эту надпись на договоре? Она же для нас вверх ногами.

Ежевичные кусты

http://i74.fastpic.ru/big/2016/0313/33/19cdb16df1acfce3308a11b3bcd15b33.jpg

Надгробия на кладбище

http://i75.fastpic.ru/big/2016/0313/68/e6ca4a380214c75f5ad70fad0ad8ea68.jpg

Подсказка

http://i75.fastpic.ru/big/2016/0313/13/8715cc0c7ae4d76b986ed2511cf8d613.jpg

Глава 5

— А, это не проблема, — махнул рукой Берни и побежал на кухню. Принёс оттуда грубоватый стул со спинкой, лихо подмигнул мне:

— Старая работа надёжнее. — Потом попросил Джеффри: — Отец, подержи меня, пожалуйста.

И встал на руки, обернувшись лицом к картине. Но сразу же вернулся в обычное положение, смущённо улыбаясь.

— Немного низко, — спокойно констатировал мистер Прайори.— Нужно повыше. Можно и стол принести.

Такой же грубый деревянный стол мужчины притащили уже втроём. Стул, поставленный на стол, держал за ножки мистер Прайори, сам Джеффри тоже вскарабкался на стол, чтобы помогать сыну.

— А выдержит ли? Не сломается? — заботливо произнесла миссис Олбрайт, волнуясь за мужа и сына.

— Ничего, — оптимистично заявил Джеффри. — В своё время мы такие битвы на этих столах устраивали, насмотревшись фильмов о мушкетёрах, и ничего не случилось. Ой! — Он поднёс руку ко рту, поняв, что выдал свой секрет.

— Ничего страшного, — спокойным голосом сказала леди Кракнелл, но я видела, что она еле сдерживала улыбку. — Сейчас нам важней результат. Осторожнее, пожалуйста.

Всё повторилось. Но уже с лучшим результатом. Берни громко зачитал строчки, написанные на листе капитуляции, которую подписывал капитан испанской эскадры. Правда ему пришлось продираться через непривычные завитушки, характерные для того времени. Но результат был налицо.

Тут тоже были рифмованные строки:

В холле большом под ногой.

Взглянешь наверх — и удача будет с тобой.

— В холле, — пробормотал Берни, ловко возвращаясь в нормальное положение и спрыгивая со стола. — Это здесь, что ли?

— Наверх посмотреть, — поддержал его отец и ухватил за рукав. — Куда?! Сначала стол на кухню отнесём. Не годится ему тут стоять.

— Тут слово "холл" употреблено в значении Большой Зал, — бабушка от волнения снова сняла очки и протирала их, хоть и не пользовалась ими в обычной жизни. — Боюсь, что эти сокровища лишь поманили нас несбыточной надеждой. Шутник был этот Джошуа Сент-Эдмонд. Зло пошутил над своими потомками.

И она приложила этот платочек к глазам.

— Отчего же? — недоумевала Ингрид, переводя взгляд с леди Кракнелл на картину и обратно.

— Потому что та статуя, что стоит на балкончике и изображает самого капитана в полный рост — она всегда была объектом изысканий. — Леди Кракнелл направилась в Большой Зал, пригласив всех следовать за ней. — Как только стало известно, что где-то спрятана часть богатств Джошуа Сент-Эдмонда, наследники обратили внимание и на эту статую. Но всегда отступали. Она отлита из чугуна. И нога капитана, опирающаяся на крышку сундука, мешает открыть его крышку. Мало того, сундук ещё и плотно запаян. Там нет даже малейшей линии, показывающей, что крышку можно открыть.

Бабушка, грустно улыбаясь, поднялась по узкой винтовой лесенке на балкончик для музыкантов. Я хвостиком следовала за ней. Внутри меня бушевало возмущение: Как же так?!!! Я так старалась! Так надеялась на этот клад! Не может же всё так плохо кончиться. Не должно!

Неугомонные Берни и Энни поднялись вместе с нами, покрутились у подножия статуи, убедились, что её и впрямь не сдвинуть с места. И не поднять крышку сундука. Заметно огорчились. Продажа усадьбы ударяла и по их семье — надо было искать новое место жительство, новую работу.

Они спустились вниз и отправились по своим делам — помогать матери и отцу. На балкончике остались мы втроём — мистер Прайори, леди Кракнелл и я.

— Пойдём и мы, Долорес, — ласково погладила меня по голове бабушка. — Делать нечего. Мы сделали всё, что могли — нашли завещание, прошли все подсказки. Нашей вины нет в том, что сокровищ тут нет.

Она нежно обняла меня и повлекла в сторону потайной дверцы в стене, ведущей на второй этаж — так было ближе до моей комнаты.

Я вывернулась из рук бабушки, подбежала к статуе, высоко задрала голову и крикнула:

— Как же так, пра-пра, — подумала, что придётся слишком много перечислять эти пра-пра, исправилась: — предок! Как Вам не стыдно?!!

И стукнула маленьким кулачком, куда смогла дотянуться.

Я смотрела в лицо пирата, не отрывая взгляда, и явственно увидела, что при этих словах, его черты исказились. Что такое? Мне почудилось?

Я протёрла глаза руками. Нет, мне не померещилось. Но исказилось не лицо чугунной статуи — это от статуи отделялся призрак. Сам капитан Джошуа!

От неожиданности я попятилась, запнулась о ногу мистера Прайори, шлёпнулась на пол. Оказывается, я ударила своим кулачком по правой руке капитана и попала на эфес сабли, которую он держал в этой руке. Поранилась, набухла кровью ранка. Капелька крови повисла в воздухе.

Мистер Прайори сделал шаг вперёд, защищая меня и бабушку от призрака, но тот оказался быстрее. Ловко скользнул ко мне и не дал крови упасть на доски пола.

— Чудесно, — почти промурлыкал он, жадно впитывая мою кровь, — наконец-то хоть кто-то догадался.

От моей ли крови или ещё по какой другой причине, он налился красками, став практически неотличим от живого человека. Только то, что его ступни висели сантиметрах в десяти над полом, не позволяло забыть, что это — призрак.

— Отойди от неё, — проговорил мистер Прайори, что-то нащупывающий левой рукой на груди.

— Отойти? А то что? Что ты можешь, сквиб? — капитан Джошуа хмыкнул и, ловко ухватив меня тем же эфесом за руку, поднял на ноги. Я метнула взгляд на колено — утренняя царапина исчезла. Абсолютно.

— Я так понимаю, — капитан Джошуа обратился к бабушке, вежливо наклонив голову и подметая своей треуголкой пол. При этом он ещё и поморщился, убирая абордажную саблю, что была у него в правой руке, в петельки на поясе. — Именно эта юная леди нашла моё завещание в моей спальне?

Все трое кивнули, не в силах произнести ни слова.

— Великолепно! — потёр руки старый пират.

Э-м-м, не совсем руки, ибо левой руки у него не было вовсе, но жест был очень похож.

— И, насколько я понял, она принадлежит к моим потомкам? Она моей крови? Ей и владеть!

— Да, — отмерла, наконец, бабушка, — не трогай её! Я нахожусь ближе к тебе по крови — если тебе нужна ещё родственная кровь...

— Да зачем? — удивился бывший призрак. — Я уже получил всё, что хотел. Мои загадки разгаданы, я передал свои сокровища потомкам, меня немного подпитали родственной кровью — так что у меня не осталось никаких дел, удерживающих меня на земле.

— Как передал? — громко возмутилась я. — Какие сокровища? Мы ничего не получили. Разгадав все загадки, застряли на этом сундуке. Крышка-то не открывается. — И надула губы, собираясь зареветь.

— Чадо, — торжественно воздел правую руку к потолку капитан, сам при этом устыдился своего пафоса, но не смутился. — Сундуки такого типа не всегда открываются через крышку. — Он послал мне воздушный поцелуй. — Задняя стенка сундука просто откидывается, если освободить крепления. Даже твои тонкие пальчики с этим справятся. А мне уже пора.

Над его головой появился столб бело-синего цвета, узким концом упиравшийся в потолок. Нет, уходящий сквозь него!

— Матильда, я иду к тебе, — прорычал Джошуа Сент-Эдмонд, — надеюсь, что за прошедшие триста лет ты успела соскучиться, дорогая!

Тело его истончилось и втянулось в воронку. Та схлопнулась, ударив в последний момент яркой вспышкой ослепительного света нам по глазам.

Проморгавшись, я кинулась к сундуку, чуть опередив у него бабушку и мистера Прайори.

— Задняя стенка, — вслух размышляла я, — повернуть крепления? Ага, вот эти головки — надо подцепить их ногтями.

Я плюхнулась на пол у стенки сундука и крутила туда-сюда эти выступы. Оказалось, что надо подцепить за плоскую шляпку, потянуть эту шляпку на себя, потом повернуть её, чтобы риска на шляпке совпала с линией узора, искусно выложенного на сундуке.

Леди Кракнелл и мистер Прайори взволнованно дышали у меня за спиной, не решаясь прервать мои эксперименты.

— Уфф, — сказала я и с довольным вздохом отодвинулась от сундука.

— Фух, — сказала стенка сундука и повернулась на шарнирах, находящихся на нижнем ребре сундука.

Думаете, что оттуда сразу посыпались золотые дублоны? Ничуть. Оказалось, что в этом сундуке в специальные пазы на стенках вставлены своего рода лотки, в которых и лежали сокровища. Не побоюсь этого слова — замечательной ценности.

Да, один из лотков — самый нижний, я начала с него — был полон золотых монет: разного достоинства, разной формы и размера. Возможно, что и государств уже таких не было. А монеты — вот они, лежат. На мой неискушённый взгляд здесь было килограмма три — очень уж трудно было выдвигать-вдвигать лоток.

В следующем лотке засверкали драгоценные камни, добавив слепоты и так уже пострадавшим сегодня глазам. Этот лоток был разделён на два отсека: в первом были именно камни без оправ и цепочек. Во втором — грудой лежали тяжёлые ювелирные украшения, иногда сломанные или сплюснутые, чтобы они могли войти в этот лоток.

Выдвинув третий лоток, я была почти разочарована. Ожидала увидеть какие-то совсем немыслимые сокровища, подобно двум предыдущим, а тут оказались всего две дощечки с картинами.

Но судя по тому, как задышали у меня за плечами взрослые, я ничего не понимаю в ценности живописи.

— Это же... — умирающим голосом произнесла бабушка, опускаясь на колени рядом со мной и протягивая руку к лотку. — Неужели это она?

— Осторожней, Сесили, — мистер Прайори тоже опустился на колени, — лучше пока не трогать. Неизвестно, как эта картина перенесёт перепад температур. Такой раритет. — Тут он вздрогнул и бросил взгляд на меня. — Если это подлинник.

Я заинтересованно уставилась на первую дощечку. Какие-то фигуры — светлая и тёмная. Женщина. Нет, молодая девушка. Сидит у бассейна, перед ней — чуть ниже на ступенях — мужчина, которого рвут собаки. Оба полуодеты. Женщина чуть прикрыта лёгким покрывалом, мужчина — а под собаками уже и не видно.

И подпись внизу картины — нет, не подпись. Сложная конструкция из неизвестных мне символов.

— Вы уверены, Сесили? — переспросил мистер Прайори.

— Разумеется. — Твёрдым голосом ответила бабушка, резко выпрямившись. — Именно эти две картины входили во вдовью часть первой маркизы Сент-Эдмонд. Так было написано в брачном договоре. Маркиз не только заплатил долги её семьи, но и выделил капитал на случай, если умрёт раньше, чем его молодая супруга. Но она умерла раньше. И звали её — не Матильда. — Она слегка улыбнулась. — После смерти самого маркиза картины так и не были обнаружены в усадьбе. Не было и никаких свидетельств того, куда они могли деваться. Это же утерянные "Диана и Актеон" работы Джорджоне и "Диана и Каллисто" — парная к ней, но работы Тициана.