Мисс Амбридж - Прошу любить и жаловать.

Отец встал из-за стола и тут же вышел из комнаты.

Крёстный молчал. Я тоже не спешила начинать разговор.

— И как давно юная мисс Амбридж может управлять людьми? — Снова с деланным равнодушием спросил Том Марволо Риддл.

— С того же дня, как разбила браслет об эфес сабли своего предка, — предельно честно ответила я. Иногда полезней сказать правду, чем что-то скрывать.

Он задал ещё несколько вопросов, негромко хмыкнул. Резко наклонился в мою сторону.

— Отчего-то мне кажется, что возраст не совпадает с образом маленькой девочки, — насмешливо протянул он.

Я спокойно кивнула головой.

— Я и сама заметила, что в последний месяц мне стало всё труднее играть с детьми, которые живут в усадьбе. Мне больше хочется читать, учить что-то, получать новые знания, — благополучно умолчав о том, что знания я и до этого любила получать. А вот скрыть свою взрослость от него не удалось — так спишем всё на снятие ограничителей.

— Усадьба? — Непритворно заинтересовался он.

То ли хотел сменить тему, то ли и впрямь не знал откуда Орфорд взял жену. Мне это на руку. Сам спросил.

И я пустилась в подробное описание усадьбы, куда забрала меня бабушка после рождения братика, про игры и занятия, которыми были наполнены мои дни там.

Нет, про поиски сокровищ не рассказывала. А вот то, как повстречала призрак — доложила подробно. И как мне удалось его вызвать — тоже. И про страшную слабость после этого, и странные браслеты, обнаруженные мною на запястьях.

Немного помолчав, добавила:

— То, что один из них повреждён, натолкнуло меня на мысль, что и второй можно сломать — были бы силы. А тут как раз и этот Голос прорезался. Раньше такого не было — вот и решила, что сил сломать второй браслет — хватит. — Огорчённо вздохнула. — Но не справилась.

Потрясла кистями рук перед носом крёстного. Жалобно спросила:

— Мне теперь в них до Хогвартса ходить? Я столько нового за это время узнала. — Собралась с духом, продолжила: — Вот, совсем недавно мы ходили в церковь в Литтл-Хэнглтон, — Том резко вскинул голову, но я зачастила, не давая ему вклиниться в мой рассказ. — Так бабушка — леди Кракнелл — долго вздыхала над могилами соседей. Рассказала мне, что была помолвлена с неким Томасом Риддлом. Так что и моя мама могла быть Эллен Риддл, пока не вышла замуж за отца.

Глава 10

Несколько минут я слушала "непереводимую игру слов". Когда мне это надоело, съехидничала:

— Помедленнее можно? Я записываю. — И поиграла пером, которое прихватила на столе у отца.

Крёстный замолк на полуслове, посмотрел на меня немного ошалевшим взглядом, обвиняюще ткнул пальцем:

— Но у тебя же нет пергамента в руках — куда собираешься записывать?

— Хмм, — я легонько взмахнула пёрышком, как волшебной палочкой, — память никто не отменял, а она у меня отменная. Заметила уже. — Кивнула в ответ на вопросительный взгляд.

Он немедленно приманил к себе какую-то книгу из шкафа, открыл на середине, бегло просмотрел, переместил мне в руки.

— Читай, потом расскажешь, что запомнила!

Не проблема — как бы я так быстро заговорила на шведском и французском? Память отточила так, что слова от зубов отскакивали. Разумеется — и практика каждый день.

Поэтому быстро пробежала глазами по страницам. Потом пулей выдала весь текст, предварительно вернув книгу мистеру Риддлу.

— А что поняла? — ехидно спросил он.

— Ничего, — безмятежно ответила я. — Книга-то на латыни. Это даже я с моим скудным знанием латинских слов смогла сообразить.

Том с любопытством взглянул на меня.

— Так-так, а скудный запас латыни откуда?

— Так французский язык на латинских корнях основан, А бабушка успела в меня немало вложить, — мирно улыбнулась я. — Pourquoi pas? Почему бы и нет? А ещё в газетах иногда попадаются фразы, в других книгах, не в учебниках. Бабушка — леди Кракнелл — пока не обучает меня латыни. Она сказала, что в том пансионе, куда она меня уже определила на следующий год, у меня будет большой выбор иностранных языков. Раз уж я так быстро всё усваиваю.

Крёстный задумался, потом вскинул голову и что-то прошипел мне в лицо. Я всё так же безмятежно улыбалась.

— Нет, я не получила знание парселтанга, мне очень жаль. — Мне, правда, было жаль. Такой козырь в Хогвартсе пропадал. — Но вот повторить могу. — И старательно зашипела в ответ.

Полюбовалась непередаваемым зрелищем — изумление на лице Тома плавно перетекло в заинтересованность.

— Интересно, — хмыкнул он одобрительно. — Конечно, акцент жуткий, но понять можно. Давай ещё разок.

И мы так пошипели друг другу. Я тщательно повторяла звуки, совершенно не понимая, о чём идёт речь, пока не возмутилась:

— И долго я так повторять буду? Может, это не пожелание доброго утра, а наоборот — какое-то заковыристое проклятие. И меня после такой фразы первая же гадюка цапнет. С летальным исходом.

— Да, извини, не подумал. — Но довольный вид никакого раскаяния не показывал.

— Может, пронумеруешь мне все фразы — я их так с номером и заучу? Как поздороваться, как попросить о помощи, проводить в лесу, как сказать, чтобы не трогали и моих спутников. Или — наоборот — пригрозить им нападением. Разные могут быть варианты.

Том задумался.

А я продолжила невинным голосом:

— Как сказать — откройся, закройся, лестница. — Он заметно заволновался, сжал подлокотники. — А ещё: Говори со мной, Салазар, самый осторожный из Хогвартской четвёрки.

— Там другие слова, я не так помню: Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки! — брякнул Том, потом глаза его расширились. — Откуда ты знаешь?!! — Голос его осёкся. — Говори! — И он схватил меня за плечи и тряхнул пару раз. Но тут же отскочил, тряся рукой.

— Магическая защита действует? — Я смотрела на него, слегка наклонив голову. — Я ничего бы не сказала, не будь ты моим крёстным. И мне вовсе не хочется для тебя вот такого конца. Смотри! — и постаралась как можно ярче представить себе тот фрагмент из фильма, где Лорд Волдеморт корчится и рассыпается чёрной пылью на фоне разрушенного Хогвартса. И предоставила Тому возможность заглянуть ко мне в голову.

Да, я, едва только почувствовала, что он пытается прочитать больше, возмутилась:

— Мало ли какие могут быть у девочки секреты!

Его выкинуло из моей головы. И опять ему было больно.

Некоторое время он шипел сквозь зубы. Потом резко замолчал.

— Эти развалины. Неужели это — Хогвартс? — прошептал он чуть слышно.

Дошло, хвала Мерлину! Я только кивнула.

— А этот, — он резко замолчал. — Этот Некто, который погиб. Так страшно. Я не могу оценить его магию — инфернал? Лич? Он кто?

Я молчала, отрицательно качая головой на все его предположения. Догадка отразилась на его лице.

— Это — я? Я так умер? Рассыпался в прах? Ты — Провидица?

— Нет, — устало и с грустью сказала я. — Ты же за собой не знаешь способностей к прорицанию? — Дождалась кивка от него, продолжила: — Вот и я не чувствую, что это — Пророчество. Я же всё прекрасно помню — иначе не смогла бы и тебе показать, крёстный.

И ласково погладила его по руке. Вздохнула.

— Не знаю, откуда в моей голове всплывают эти картинки, — предельно честно, разумеется. Не знаю, ведь до книг, а тем более — до фильмов, ещё минимум сорок лет, — но они пугают меня. Мне страшно, крёстный!

Всхлипнула, прижала к глазам платочек, подлезла под его руку, ища утешения. Он машинально прижал моё вздрагивающее тельце к себе, стал успокаивать, поглаживая по плечам и спине, даже стал что-то успокоительное шептать.

Потом сообразил что-то, отодвинул меня, усадил на прежнее место, всмотрелся. Коротко хохотнул:

— Мастерица! Как тебе это удалось — меня обмануть?

— Есть разные способы, — отмахнулась я. — Магловские. Но ведь есть результат?

— Да уж. Точно — есть. Разыграла меня, Ай да крестница у меня! — Он шутил и говорил весёлым тоном, но глаза у него оставались холодными. Видно было, что он о чём-то размышляет.

Вот — пришёл к какому-то решению. Мне в глаза уже не смотрит — хватило и одного отката за причинение мне боли попыткой легилименции.

— Давай договоримся, — он был предельно серьёзен. — Ты расскажешь мне то, что видела, как сможешь. А я попробую соотнести это с реальной жизнью. И потом мы вместе решим — имеет ли это отношение к нам, или это просто сны. Хорошо?

— По рукам! — бодро ответила я и протянула ему ладошку.

Уселась поудобнее — подтянула ноги на кресло, стала рассказывать о мальчике Гарри, который жил со своими родственниками и только в одиннадцать лет узнал, что он волшебник.

— Поттер? — Удивился Том, когда услышал его фамилию. — Я знаком с одним Поттером — нас познакомили на рауте у Вальпурги Блэк. Её тётушка Дорея замуж за этим Поттером. Он старше нас. Но его зовут Чарльз. И сына по имени Джеймс у него нет. Есть дочь — Галатея и сын — как же его зовут, — прищёлкнул он пальцами, — вспомнил! Дориан, его зовут Дориан Поттер. И вот что интересно, — медленно проговорил крёстный, — я не помню, чтобы они учились в Хогвартсе.

— Не знаю — я же не летопись из жизни магов читаю, а пересказываю, что помню. Кое-что ведь совпадает? И ведь то, о чём я говорю, происходит в девяносто первом — мало ли что за ближайшие двадцать пять лет может случиться. Ты прав, пока никого из этих людей не существует. Но некоторых и ты знаешь.

Продолжила рассказывать. Когда дошла до визита Хагрида, Том кивнул:

— Да, верно — некоторых знаю. Я был на пятом курсе, а Хагрид на третьем, когда случилась эта история.

— С василиском? — Невинно заметила я. — И с Плаксой Миртл?

На его щеках заходили желваки, я заметила, как он нервничает, поспешила добавить:

— Это ты ещё и части событий не услышал. Увы — там тебе не лучшая роль отведена.

— То есть тебе всё известно о Тайной Комнате?

— Да, и про диадему Рейвенкло — тоже. Слушай, не перебивай. А то до завтра не закончу. Никогда тебе не прощу, если на своём дне рождения я буду невыспавшаяся и помятая. Вот! — И ткнула его легонько в грудь.

Попала на что-то плотное, округлое.

— Ой, это что у тебя? — отвлеклась на интересный предмет.

— Не отвлекайся, рассказывай, — поторопил меня Том.

— Пфф, — фыркнула я, — и так могу догадаться, что у тебя там. Семейная реликвия. Медальон Салазара Слизерина. — Вздохнула. — По совместительству — твой хоркрукс.

Заткнула уши, пережидая всплеск эмоций. Бушевал он долго, успокоился не сразу. Долго нарезал круги вокруг стола, эмоции так и били.

А тут ещё мой отец у дверей нарисовался — не вовремя пришёл. Попал под горячую руку. Когда Том и его обругал, вспылил в ответ, сказал:

— Долорес пора ужинать и ложиться спать. Меня леди Кракнелл предупреждала, что ей надо режим соблюдать. Месяц назад ей было очень плохо.

— Месяц? — Том даже остановился. — Да, верно, с месяц назад я впервые почувствовал, что связь между нами заработала.

— Именно тогда мне удалось надорвать один из браслетов, — добавила я и демонстративно зевнула.

— Вот видишь! — Отец снова напустился на Тома. — У неё был магический выброс, а ты не даёшь ей восстановиться!

Тома перекосило.

— Хорошо, — с видимым трудом произнёс он, — ты прав, Орфорд. Я не могу позволить, чтобы мисс Амбридж — моя крестница Долорес, — он оживал прямо на глазах, — терпела из-за меня какие-то неудобства. Я приду завтра — ближе к концу праздника. Ладно?

— Разумеется, — отец расплылся в улыбке. — Мы будем очень рады.

Крёстный наклонился ко мне и шепнул:

— Вспомни все подробности, Долорес, Завтра поговорим.

Ласково погладил меня по голове и ушёл.

Отец долго пытался выпытать у меня, что именно от меня хотел услышать крёстный, но мне удалось отговориться некими детскими секретами, постоянно переводя вопрос на завтрашний праздник. Эта беседа утомила и меня, и отца. Так что спать я отправилась не в лучшем расположении духа.

Ничего, утро Дня рождения всегда исправляет любое плохое настроение! Так и со мной. С самого утра мне позволялось буквально всё. Сменить одно платье на другое? Пожалуйста! Получить лишнюю порцию конфет и лимонада — сколько угодно! Немного покапризничать? В другой день меня бы наказали, оставили бы без сладкого, но только не в этот!

Единственное, что от меня успешно скрывали до поры до времени — это подарки.

И так раздразнили моё любопытство, что я и впрямь чувствовала себя маленькой девочкой на этом празднике.

Глава 11

Подарки!

Я ждала с нетерпением пятилетней девочки, когда мне разрешат их посмотреть.

Когда я только попала в это тело в прошлом году, никакого праздника не было. Из-за моего недуга, да и до пяти лет как-то не принято в магическом мире показывать своих детей посторонним. Не запрещено, нет, но не рекомендуется. Считается, что магия ребёнка должна привыкнуть контактировать с магией родителей. Или одного из родителей, если ребёнок — полукровка. И только потом общаться с другими представителями волшебного мира.

К домовикам это не относилось, так как они, проживая за счёт магической наполняющей Дома, сами несли на себе отпечаток хозяйской магии. Поэтому не могли никак "сбить с толку" магию ребёнка.

Вот и сидят такие дети дома, не общаясь со своими магическими сверстниками за пределами Семьи. Хорошо, когда Семья большая. И в ней могут найтись дети, близкие по возрасту. А если в Семье только один ребёнок? Что тогда делать ему? Он и играть-то в одиночку толком не научится. В этом я смогла убедиться, осваиваясь в этом теле. Телу-то не были известны те игры, в которые играли Берни и Энни. И в которые они старательно вовлекали меня. Хорошо, что они помнили, что я тяжело болела, и не слишком рьяно настаивали. А я привыкла потихоньку. И теперь с таким же задором гонялась за Энни по лужайке. Или лазала по деревьям вместе с Берни. Или вместе бегали наперегонки по лестницам двух крыльев, что были открыты.

Хоть Том и обещал прийти попозже — к концу моего праздника, он появился вовремя. Да не один. Он пришёл под ручку с одной молодой дамой, а за ним шли ещё несколько женщин. С детьми чуть постарше меня. Или одного со мной возраста.

Заинтересовавшись, в первую очередь, детьми и внимательно разглядывая именно их, я чуть не упустила момент, когда Том представил отцу свою спутницу:

— Самый молодой анимаг из зарегистрированных в этом столетии — Минерва МакГонагалл. — Я во все глаза уставилась на смутившуюся девушку — ей явно было не намного больше двадцати одного, а Том продолжал рекламировать мисс МакГонагалл. — На седьмом курсе она получила высшие баллы по СОВ и ЖАБА, была не только старостой курса, но и старостой факультета, а также выиграла в номинации "Самый многообещающий новичок" в "Трансфигурации сегодня". А сейчас она работает в Министерстве Магии, в Секторе по борьбе с неправомерным использованием магии. И на хорошем счету у начальства — во всяком случае начальник этого Сектора — Элфинстоун Урхарт — в разговоре со мной отзывался о работе мисс МакГонагалл только в самых тёплых словах.

Та уже и не знала, куда деваться от таких похвал.