Мисс Амбридж - Прошу любить и жаловать.

Посередине первого отсека библиотеки стоял стол. Большой, с места не сдвинешь. За этот год я часто сидела за ним, занимаясь с кем-то из взрослых или сама. Мне даже специальный стул сделали, чтобы мне не пришлось подтаскивать к столу тяжеленные кресла, стоявшие в разных углах библиотеки рядом со столиками со старинными лампами. Так уютно было сидеть в одном из этих кресел, забравшись с ногами, укрывшись тёплым пледом, переживая за кого-то из персонажей.

Но сегодня я не стала устраиваться в кресле, да и плед мне был не нужен — лето ведь на дворе. Нет, я оккупировала сидение под окном, единственное из всех, которое располагалось напротив чистой стены. То есть — на ней не было афоризма. Благо она была ближайшей к входу.

Потянула за руку и бабушку, вынуждая её сесть рядом со мной.

Мило улыбнулась мистеру Прайори. Тот устроился в кресле недалеко от нас и погрузился в изучение скучнейшей книги — ни одной картинки. О чём я тут же поставила его в известность голоском маленькой девочки, вызвав снисходительные улыбки взрослых. А что — мне не трудно немного подыграть им. Пока что получалось неплохо.

А сама я немного почитала вслух одну из моих любимых сказок — специально для бабушки. Она была довольна, хоть и исправляла мои ошибки. Но очень терпеливо.

Потом сон всё же сморил меня. Что поделать — этому телу только должно было исполниться пять лет.

Но предусмотрительно засунутый под одну из подушек будильник разбудил меня вовремя. За окном только начала разгораться заря. Цветные стёклышки на окне начали бросать отблески на стену. Я посмотрела на бабушку — та тоже дремала, прислонившись головой к стене.

А вот мистер Прайори не спал. Он внимательно смотрел на меня. Как только заметил, что я проснулась и посмотрела на него — лихо подмигнул мне. И тоже посмотрел на витражи.

Леди Кракнелл сонно зашевелилась, надела висевшие на тонкой цепочке очки, недоумённо посмотрела на меня.

— Что? Уже?

Ага! Вот уже и солнце показалось! На стене проступили буквы — точь-в-точь как те изречения, что были на соседних стенах. Это солнечные лучи, пройдя сквозь витраж, дали такое изображение. А так как эта часть окна находилась где-то на уровне второго этажа, было маловероятно, что кто-то с улицы мог прочитать это.

Я сжала руку бабушки, привлекая её внимание к стене. Нет, бабушка не смогла сама прочитать то, что написано. Ей помог мистер Прайори, громко прочитав две строки, что появились на стене.

— И путь величия ко гробу нас ведет!

— Как странно, — леди Кракнелл прижала руку ко лбу, вспоминая. — Да, конечно! Это строчка из стихотворения Томаса Грея — в этом стихотворении говорится о размышлениях на сельском кладбище. Томик стихов этого поэта есть в нашей библиотеке — и даже с подписью автора.

Она поспешила пройти к полкам с рукописными книгами, теми, что были за ширмой. Немного постояла перед стеллажом, вспоминая, потом точно протянула руку и достала небольшую книжечку в аккуратном сафьяновом переплёте. Бережно раскрыла её, пролистнула несколько страниц.

— Вот эти строки! Но тут больше ничего нет.

Она даже слегка потрясла книгу, перевернув её страницами вниз.

— Никаких указаний, — грустно добавила она.

Я тихо хихикнула. В чуть приоткрытое окно доносился разгорающийся щебет просыпающихся птиц. И звон колокола на ближайшей церкви. Её ещё было видно из окна моей спальни на втором этаже.

А где церковь там и кладбище. Сельское.

Видимо эта же мысль пришла в голову и обоим моим спутникам по ночному сидению в библиотеке, потому что они попытались броситься к выходу из дома.

Их остановил только мой невинный вопрос:

— А вы пойдёте туда в домашнем халате и тапочках?

Оба смутились, бросив взгляд друг на друга. Разумеется, перед тем, как отправиться на эти ночные посиделки в библиотеку, мы все переоделись в домашнее платье. И обувь сменили.

— Да, а завтракать мы тоже сегодня не будем? — догнал их мой вопрос на лестнице.

Тут они просто расхохотались, правильно оценив комизм ситуации.

Леди Кракнелл покачала головой.

— Мы чуть не заболели страшной болезнью, Мариус. Хорошо, что Долорес так рационально мыслит. Смогла немного охладить нас.

— И какая это болезнь? — заинтересовалась я. — Заразная? Сильно? Как ветрянка?

— Эта болезнь очень заразная, мисс Амбридж. Называется — золотая лихорадка. — Суровым голосом заговорил мистер Прайори.

Но долго не выдержал серьёзного тона. Неожиданно прыснул, как мальчишка.

— И ведь мы поддались ей, — укоризненно погрозила ему бабушка. И сама улыбнулась.

Было решено, что мы втроём совершим небольшой набег на кухню, возьмём с собой корзинку для пикника, в которую положим немудрёные бутерброды и пару бутылок с морсом. И только потом неспешным шагом отправимся на прогулку по окрестностям. Что может быть естественней такой утренней прогулки?

Тем более — что и окрестности усадьбы того стоили!

Уже год я жила в усадьбе, а всё не могла насмотреться на окрестности, которые открывались с крыши дома, благо она имел довольно высокую балюстраду в виде зубчиков крепостной стены. Они позволяли спокойно рассматривать подъезжающих, при этом пряча наблюдателей. Да и просто с ближайшего холма, носившего впрочем, громкое название Кенделшу-Хилл, рассмотреть поля арендаторов. На этом холме всё ещё стояла старинная ветряная мельница, право молоть зерно здесь принадлежало только арендаторам маркиза. Да, земельные угодья всё ещё оставались в ведении семьи Сент-Эдмонд, хоть уже и потеряли то значение, которое имели — да хотя бы в девятнадцатом веке. И старая мельница грустно ветшала, жалобно поскрипывая под внезапными порывами ветра.

К северу от возвышенности, на которой мы остановились по пути к сельской церкви, простирались невысокие холмы, куда переходит ее подножие, характерные для английского пейзажа. За возвышенностью рядом с Кенделшу-Хилл спряталась близлежащая деревенька, о существовании которой свидетельствовали голубовато-серые дымки — туда-то мы и направлялись. Всего около двух километров — просто утренняя прогулка.

К югу тянулась низменность, однако не переходящая в болото, а на небольшом отдалении была видна серебристая лента моря. В семи с небольшим километрах за пологими холмами скрывался небольшой торговый городок, стремительно выросший из деревни, когда там проложили железную дорогу, тем самым отхватив немалую часть угодий маркизов Сент-Эдмонд. Прямо под холмом, там, откуда мы пришли, за торжественным великолепием лужаек, сада и знаменитого (увы, всё в прошлом) оленьего парка располагались вычурные и в то же время аккуратные постройки имения Кенделшу. И все же с вершины холма имение выглядело почти игрушечным. Безупречным.

— Как вы думаете, сможем мы хоть что-то найти? — напряжённым голосом спросила леди Кракнелл, опираясь на руку мистера Прайори, любезно поданную пожилой леди при подъёме на холм.

Мы ненадолго обосновались у подножия старой мельницы — там был очень подходящий плоский камень, перекусили бутербродами и выпили прохладного морса из маленьких серебряных стаканчиков, что оказались в походной сумке мистера Прайори.

Мы шли на поиски приключений. И только я точно знала, что мы должны будем найти. Раз уж всё остальное совпало.

Однако безоблачный июньский день пока ничего об этом не знал. Из голубятни над садом доносились гулкое воркование, гудение, клокочущие трели, ухающие, стонущие, хриплые раскаты, свист, шипение. То есть — самые безмятежные из всех звуков доброй старой Англии. Ему лениво вторили галки, скрывающиеся под сенью вязов на старинной аллее, берущей своё начало от ворот, что ещё сохранились при въезде в поместье. Где-то вдалеке, там, где расположены бывшие конюшни, а теперь всего-навсего гараж для одинокого роллс-ройса, колокол пробил семь. Поместье всё ещё дремало.

Библиотека

http://i73.fastpic.ru/big/2016/0312/c2/efaca0e3cfc7c218c782305361c033c2.jpg

Умные мысли

http://i76.fastpic.ru/big/2016/0312/4c/293c488aa6abe79f934bd9b9cba5314c.jpg

Диванчик у окошка

http://i76.fastpic.ru/big/2016/0312/08/edbfdfb900d81a2fafcf503c8c12b208.jpg

Отражение на стене

http://i73.fastpic.ru/big/2016/0312/7b/50684e1e89d7a2dbb45146a2ede55b7b.jpg

Рассвет над усадьбой

http://i73.fastpic.ru/big/2016/0312/ed/554d561609b6e11f8171e03fe8806fed.jpg

Мистер Прайори в библиотеке

http://i74.fastpic.ru/big/2016/0312/f7/884a8d4b8df08e2b702fd0ad5f1da6f7.jpg

Глава 4

Спустившись с холма, мы оказались на проселочной дороге — совершенно разбитой на вид. И ею явно давно не пользовались. Вдоль дороги тянулись высокие густые живые изгороди. Я всмотрелась — да это же ежевика. Весьма колючее растение, хоть и очень красивое — жаль, что оно только-только отцвело. Можно будет придти сюда за урожаем — ведь эти ягоды весьма полезны. Невольно облизнулась, предвкушая булку с ежевичным вареньем. Или пирог с начинкой из свежих ягод.

Вприпрыжку догнала бабушку, спросила о варенье.

— Ах ты, сладкоежка моя! — Ласково обняла она меня. — Да, разумеется. Девочки и здесь тоже собирали ягоды для варенья. Ты просто тогда ещё не жила со мной — вот и не знаешь. — Её лицо помрачнело. — Когда-то здесь всё принадлежало только нам. А что будет этим летом — никто не знает. Если ничего не найдём — придётся продавать усадьбу.

Леди Кракнелл горестно поджала губы и решительно повернула направо, зашагав по обочине. Я бросила взгляд на дорожный указатель позади нас. Увы, он был слишком далеко, чтобы прочитать, что на нём написано. Если судить по быстрому шагу бабушки, идти нам оставалось не так уж и далеко.

Затем дорога неожиданно повернула влево, потом круто пошла под уклон, так что перед нами внезапно открылся вид на раскинувшуюся внизу небольшую долину. Я увидела деревушку, примостившуюся между двумя холмами, ту самую, дымки домов которой я видела из окна своей спальни. Сверху можно было как следует рассмотреть церковь и кладбище. Что я и делала с большим удовольствием — люблю красивое!

По другую сторону долины на склоне холма возвышался красивый дом местного землевладельца, окруженный обширным бархатисто-зеленым газоном. Там же за невысокой оградой стояли и высокие деревья.

Я подумала, что там, наверно, много яблок. И тут же позабыла об этом доме.

Только и успела заметить узкий проселок, отходящий куда-то в сторону от той дороге, на которой стояли мы. Он был окаймлён еще более высокими и запущенными живыми изгородями. Та тропинка была извилистая, каменистая, вся в рытвинах, она тоже шла под уклон и вела, по-видимому, к темной группе деревьев немного ниже по склону.

Но нас ждала церковь. Спустившись, мы вошли в прохладные стены деревенской церкви.

Пожилой священник — мистер Армигель — ничуть не удивился, обнаружив нашу троицу на пороге своей церкви этим ранним утром. Видно, что он хорошо был знаком и с почтенной леди, и с мистером Прайори. Это только меня по малолетству не напрягали обязательным присутствием в церкви на всех службах. Но уж в воскресные дни мы шли туда всем семейством.

Но в этот раз этикет был полностью соблюдён. Незачем было привлекать внимание к объекту наших исследований. А так — леди Кракнелл пришла на утреннюю службу? Она и раньше так делала. Её сопровождает друг семьи — по совместительству врач? И что — у леди здоровье слабое, может и потребоваться помощь. Леди Кракнелл привела внучку? Так что такого? Девочка умненькая — вон как рассматривает убранство церкви и молчит, не бегает по нефам, шума не поднимает.

После службы бабушка, соблюдая обычный ритуал, подошла к достопочтенному священнику. Осведомилась о его здоровье, посетовала на налоги, которые не дают ей вносить прежние вклады в церковную кассу. Попросила благословения в делах её. Получила.

И с чистой совестью мы отправились за особую ограду на кладбище — осматривать могильные камни семьи.

Я заметила, что бабушка, выходя из дверей церкви, бросила тоскливый взгляд на холм, противоположный тому, откуда мы спустились. Туда, где высился тот прекрасный изящный особняк, окружённый деревьями с густыми кронами. Явно, что он был не такой старый, как наша усадьба. Но и он был по-своему красив. Типичная викторианская усадьба, тогда как усадьба Кенделшу — усадьба в елизаветинском стиле. Лет на двести постарше будет.

Но мы пришли сюда не сравнивать особняки. И я решительно потянула бабушку за руку в сторону кладбища.

Можно сказать, что кладбище — важная часть любой культуры. Пасторальная атмосфера английского кладбища успокаивает издерганную большим городом душу. И самое английское из всех растений — плющ — проявляет себя во всем своем блеске, обвивая паутиной треугольных листьев надгробные плиты и памятники.

Многие британцы уже в девятнадцатом веке предпочитали памятники без крестов: в римском стиле — колонна с каменной вазой наверху (у римлян в таких вазах был, правда, прах усопшего) и в египетском — миниатюрные обелиски в виде Александрийской иглы.

Встречаются и заламывающие руки молодые каменные женщины — это континентальное влияние. Ограды у английских могил бывают редко.

Мне стало интересно — почему могилы маркизов Сент-Эдмонд находятся не в церкви?

Подёргала за рукав леди Кракнелл. Озвучила свой вопрос.

— Ведь это было бы краси-и-иво, — протянула я тоненьким голоском. — Я же видела в церкви пару барельефов с чужими фамилиями. Почему не Сент-Эдмонд? Если уж наша семья владела этими местами.

— Здесь были не только владения маркиза. Ещё и той семьи, откуда происходила супруга Джошуа Сент-Эдмонд — первого маркиза — того самого, бывшего пирата. Их земли тоже меняли своих владельцев. Как и наша семья — по разным причинам. И потому в самой церкви надгробия прежних владельцев имений. А мои предки похоронены за пределами церкви по указанию опять же первого маркиза. Потом это стало обычаем.

Бабушка резко замолчала. Мы медленно шли среди старых надгробий. Какие-то из могильных камней уже давно покосились. Другие — даже совсем рухнули под тяжестью лет. Некоторые — наоборот: сверкали чистенькой белизной свежевычищенного камня. Надписи на одних камнях были чётко видны и на расстоянии. К другим приходилась наклоняться поближе. И то — трудно было понять, что же там написано.

Леди Кракнелл уверенно вела меня за руку по извилистой дорожке к самому началу могильника.

— Эта церковь была построена ещё предками супруги первого маркиза, — тихо объяснила она, — поэтому мои предки, — она покосилась на меня, — наши предки лежат у стен церкви с другой стороны. Вот и то самое место!

Мы остановились у квадратной стелы с рисунком на всех четырёх сторонах обелиска. Но этот рисунок заметно стёрся за прошедшие столетия. Только и осталось, что имя и фамилия. Да титул.

— Ну, — упавшим голосом проговорила бабушка, — тут смотреть надо? Или где ещё?

— Не думаю, что старый пират настолько мог предвидеть свою смерть, что загодя сделал что-то со своим надгробием, — задумчиво проговорил мистер Прайори. — А вот приготовить заранее ещё что-то — вполне в духе времени. Леди Кракнелл, вы ведь сказали, что его похоронили в том месте, которое он сам выбрал? Значит — надо осмотреть тут всё вокруг.